Проза друг

НОЧНОЙ ТРАМВАЙ
Одесса. Лето. Слободка. Ночь. Женщины хлебозавода прощались, желая друг другу спокойной ночи. Закончилась трудовая 2-я смена в 23.45. Вера, задержавшись в душевой позже обычного, стремительно вынырнула за пределы проходной завода, она направилась на остановку трамвая, надеясь, что успеет на трамвай 15-го маршрута.

Он отправлялся всегда, согласно графику, в 00.10. Остановка, освещавшаяся одним фонарём всю улицу, была пуста. Вера присела на скамейку, стала дожидаться. Напротив...

Я стоял на краю скалы и ждал. Несколько сотен метров ниже, расположилось полукилометровое плато, с густо растущими, стоящими почти вплотную друг к другу, соснами. Еще дальше и намного ниже, лежало широченное озеро со спокойной светлой водой, в которой отображалось небо. На противоположном берегу, резко ввысь, вырастала километровая гора. Такая же гора была и справа. Но между ними озеро творило двухкилометровый залив. В полной тишине, я смотрел на залив и ждал. Казалось, все замерло в преддверии...

Весной, как только растает снег, высоко в горах, цветет цветок, название которого я не помню. На вид, это собрание множества белых колокольчиков на одном стебельке. Весной, как только растает снег, братья отправлялись в горы, в поисках редкого цветка, что б подарить его Богородице.

Мне очень хотелось подарить Богородице цветок…

Решив сократить путь, в горы я пошел тропой, протоптанной косулями. Вначале все шло хорошо, и я был рад, что мне удалось опередить остальных. Но потом вдруг, тропа...

Зима в этом году была морозная. Дорогу к монастырю замело и мы уже более трех недель были отрезаны от остального мира.

Готовя братьям обед из ячменной крупы, соли и единственной оставшийся луковицы, я смотрел на стайку птиц, тесно приютившихся на валуне за окном кухни. Подогрев на печке хлеб, бросил его птицам. И они разлетелись, почувствовав опасность. А хлеб мгновенно примерз к валуну.

Монахи разговаривают мало. Иногда бывает произнесено всего несколько слов в день. Духовность тишины...

Четыре квадратных километра, вместе с огромными валунами, непроходимыми местами и зарослями, от водопада до водопада, от двести метровой скалы до шестисот метрового обрыва, падающего в озеро, вот и вся территория монастыря. От перевала вниз, к монастырю, тянулась извилистая дорога, по которой проехать можно было исключительно в сухую погоду. В нескольких местах дорогу пересекала пешая тропинка, более крутая, но позволяющая сократить путь к перевалу почти на километр. С другой стороны...

Высоко в горах Норвегии, в маленькой деревянной часовне, под потрескивание дров, горящих в небольшой чугунной печке, монахи творили молитву. Мелодичность григорианского пения создавала в часовне уют духовного покоя и сердечного мира.

Неожиданно отец Роберт прервал молитву, повернулся к братьям, и сказал: "Мы дарили Богу свое пение. Сейчас Бог хочет нам что-то подарить".

Поочередке, друг за другом, сквозь узкие двери, мы вышли из часовни.

Во все небо, в полноте своей красоты, сияло...

- Я просто хотела завести нормального ребенка, а не инвалида.

- Ваш ребенок не виноват в том, что родился именно таким. Таким рождается каждый семисотый ребенок.

- Я хотела иметь радость от детей, опору в старости, растить внуков…

- У Вашего ребенка порок сердца. Не сложный, может затянутся. Но возможно и другое, если не лечить.

- Как я с ним выйду на улицу, все будут надо мной смеяться. Я сгорю от стыда.

- У Вашего ребенка Синдром Дауна. Такие дети без родительской любви не...

Страх вселився в его душу на третей недели после зачатия, когда отец требовал от матери сделать аборт.

В детстве его часто оставляли дома одного, что наполняло его сердце чувствами одиночества и обиды.

Отец пил, скандалы да семейные недоразумения только усиливали страх и обиду, вселяя неуверенность, недоверие и чувство обреченности. Он научился приспосабливаться и врать.

Мать была занята отцовским алкоголизмом, отец не был для него опорой и поддержкой в жизни, и он чувствовал, что его...

Своей интуиции я привык доверять. Она редко меня подводила. Нет, опасности я не чувствовал, опасность я чувствую спиной. Но что-то необычное на этой улице происходило. Облокотившись об столб у трамвайной остановки, я смотрел вдоль улицы. Познань я не любил. Этот город ассоциировался мне с ефрейтором Мулыком, командиром нашего отделения в учебке, таким себе «солдафоном». Совсем не то, что душевный Краков или теплая Варшава.

- «Ну да, так и есть», - подумал я, - «необычное состоит в том, что...

Мне жалко было покидать эту страну, с её северной красотой и спокойными, немного холодными, но добрыми людьми. К сожаленью визу мне не продолжили, предложив покинуть страну в десятидневный срок. Мне некуда и не к кому было спешить. Жена увезла ребёнка не на отдых в Египет, а в эмиграцию в далёкую Канаду. Деньги могут много, а у её нового мужа их было более чем достаточно. Был ещё дом моих родителей, но мне было запрещено переступать его порог. Прошло много лет, но сестра так и не смогла простить...