Провинциальная драма

Возможно, наслаждения будет всего лишь миг — и крылатая душа, достигнув апогея страсти, взмоет Фениксом в звездное небо, оставляя тело в вечном покое на земле. Но разве думает об этом человек объятый страстью? Тем более если он молод и ему всего лишь тридцать три…

Кстати, по греческой мифологии это число Харона*.
История, о которой я хочу рассказать, произошла пару лет назад, в знойном месяце августе. Поведал мне ее смуглый, коренастый крепыш — Виктор, с которым по воле случая я оказался на рыбалке. И так…

В тот роковой день в небольшом, провинциальном городке царила неимоверная жара. На улице было необыкновенно тихо - солнце безжалостно жалило лучами потрескавшуюся землю, загоняя все живое в спасительную тень.

Молодому, высокому человеку, бредущему по тротуару, вроде и дела никакого не было до земного пекла. Его взгляд серых глаз безразлично скользил по колыхающемуся мареву над раскаленным асфальтом, и с пересохших губ слетали одни и те же слова:

— Как ты могла?!.. Как же ты могла?
Еще год назад, мысли вслух идущего человека в одиночестве могли бы вызвать заинтересованные взгляды у окружающих, но мобильная связь с блютузами, стерла молчание толпы и эмоциональные монологи на всю улицу незаметно стали в обществе нормой. Меняются нравы, меняются и люди, возможно, наступает новая эра – матриархата, свидетельством чему нежные руки в татуировках, накрепко сжимающие бутылки с пивом. Но, не о них в этом рассказе будет речь – сильные женщины, крепкое плечо для уставших от бесконечной рутины мужчин. Шагающий парень был полон сил, здоровьем не обижен и влюблен был в нежную и красивую девушку Вику, смуглое тело которой украшали разве что родинки дарованные Богом, да и обожала она красное сухое...

Возле старенького кирпичного дома, огражденного шатким забором из досок, он остановился и болезненно поморщившись, взглянул на свадебный кортеж из припаркованных машин на обочине. Затем перевел взгляд в сторону дома и решительно направился к зеленой калитке. Взявшись за ручку, прислушался - во дворе зазвенели женские голоса. Взорвался фальшивой нотой девичий смех. Вытянув шею, заглянул во двор. «Это не она!», — молодой человек вздохнул с облегчением, достал телефон и решительно нажал на кнопку вызова... Гудки, гудки… и один и тот же ответ за последнюю неделю — «Абонент находится вне зоны»

Он покачал головой, в растерянности развел руками и отошел к могучей липе, растущей возле забора.

— Игорь!!
От неожиданности молодой человек вздрогнул и обернулся:

— А ты откуда здесь взялся?
— Так трудно тебя не заметить, — улыбнулся, подошедший сзади смуглый крепыш, лет тридцати. — Стоишь тут пизанской башней. Страдаешь на смех дурам.

— А что Витя, смеяться надо? Прости, не могу – грустно как-то.

— Да ладно, не рви сердце. Такова наша жизнь…. Пошли лучше по соточке выпьем.

— Да, плевать я хотел на такую жизнь! — глаза влюбленного блеснули молнией.

— Сплюнь на асфальт — полегчает…. Очнись, Игорек! Что ты можешь? И кто ты?!

— Я - Человек. Или этого уже мало?!
— Ну, почему же? Для того что бы ходить по общественным местам без намордника, голосовать и платить налоги - вполне достаточно. А что бы жить как ты хочешь и с кем хочешь простым человеком быть мало. Как минимум еще нужны деньги или власть. Хоть одно из двух ты имеешь? А?!.. Мой наивный, доверчивый друг.

— У меня Витя любовь есть и молодость.
— Ха-ха…. Рассмешил - богат на чувства и молод на лета …. Да ты бредовый романтик, Игорь. Забудь о ней. Все кончено, после ЗАГСА, твоя любовь уж не твоя - милиционная жена. Кстати, а где ты раньше был? Забрал бы с собой Вику в Киев, жили бы как все наши — на съемной квартире, в шумном обществе сопливых детей…. А так проснулся герой, когда та фату надела.

— Да год назад я предлагал ей переехать в столицу. Вместе бы жили, работали.

Знаешь, сколько в столице хорошая малярша зарабатывает? Да, за год мы бы запросто на «Калину» скопили.

- Ну-ну, и что же она ответила?
- Работу не захотела терять. Гроши там получает и сидит с утра до ночи.

- М-да.. Девочка себе на уме – раз и в дамки.
- Витя, ты же знал, что будет свадьба? Все знали, кроме меня. Чего же не предупредил?

— Нашел крайнего. Я в чужие дела не лезу. Тем более если там замешана женщина. Прости, но со своей любовью разбирайся сам.

— Может ты и прав. Не пойму одного, почему свадьбу так срочно назначили?

- Может они тебя испугались?
- Да иди ты со своими шуточками. Пару недель назад, когда я был тут, мы прекрасно провели выходные, на речку съездили.

— Тайна покрыта мраком - кто кроме них тебе расскажет, почему так срочно? Одно очевидно, Вика если и любит жениха, то скорее как отца. Ведь он старше ее лет на двадцать. Но, у него есть козырный туз - он начальник, она секретарша, а ты просто Человек с мастерком в руках. Эх, амиго… был бы у тебя портфель вместо кельмы… А так, что тут неожиданного, в наше прагматичное время?

— Молчание Вики. Слушай, а может он ее заставил выйти замуж?

— Ну да, задавил авторитетом. Да брось ты, власть с почетом сердцу женщины не чужды. Женишок чин уважаемый — дворец под свадьбу арендовал, весь город до сих пор шумит от возмущения. Сирот в лагерь вывезли, косметический ремонт там мэр оперативно организовал. Кучу денег грохнули, от жира бесятся власть имущие.

- Она не такая! Не верю, что бы она добровольно легла под этого «кабана»…

- Вот поэтому Игорек, я и не лезу в чужие дела по принципу - для матери сын, а для других поддонок…

- Это ты о чем?!
- Да так, пустое. Не парься.
Друзья уже шли по парковой аллее, а перед ними, на холме величественно возвышался тот самый дворец, когда-то графский, а ныне дом-интернат для сирот. Игорю он был близок, и каждый уголок он там знал наизусть. Когда-то этот роскошно-запущенный дворец, был для него родным домом, правда, без родителей.

— Не знаю, как я смогу без нее, у меня как будто душу вынули, — Игорь трясущимися руками достал сигарету.

— Так ты укради ее — не мучь душу, — ухмыльнулся крепыш.

Игорь остановился и, потрясая кулачищами, поднял голову к небу:

— И украду - клянусь…
— Ну, ну… не шути, жених и наручники может надеть.
— А без нее жить — что не жить.
— Серьезно тебя зацепило, — Виктор остановился на развилке аллеи. — Идем в кафе?

— Ты иди, занимай столик. А я поброжу тут немного, детство вспомню, — думая о своем произнес Игорь и отправился по дорожке в направлении замка.

Он немого походил под окнами интерната, незаметно, тенью прошел через главный вход и через пару минут с тыльной стороны здания, спрыгнул с подоконника первого этажа, предварительно прикрыв за собой оконную раму. Обошел корявую акацию, растущую возле окна. Злорадно ухмыльнулся и, угрожая кулаком в сторону дворца, не оглядываясь, пошел в кафе.

Наступил вечер с заветной прохладой. Подул ветерок, срывая первые желтые листья. Отдаленным эхом зашептала осень. Игорь уверенным шагом приближался к сверкающему огнями особняку. Перед входом с колоннами толпились празднично одетые мужчины, а над ними клубилось сизое облако сигаретного дыма. Площадь перед дворцом разделилась на две части. По правую — стояли старенькие иномарки, пара «Жигулей» и рейсовый автобус, украшенный лентами и цветами. По левую — дорогие джипы, комфортабельные «Тойоты» и «Мерседесы», а перед ними белоснежно блестел свадебный «Роллс-ройс». Из дворца далеко по округе разносилась застольно-народная песня из трех аккордов.

— Просим гостей к столу! — прогремел голос тамады, заставляя мужскую половину потянуться к огромному залу с высоченным потолком.

Игорь растворился в толпе и с отрешенным взглядом направился сразу в центр — к невесте. Приближаясь, он не замечал возмущенных взглядов за столом, он видел только ее, свою красавицу. Ох, как же она была хороша! Черные локоны обрамляли красивое смуглое лицо с огромными грустными глазами цвета неба. Вика заметила его сразу, в руке у нее колыхнулся бокал, разливая шампанское на скатерть.

— Поздравляю, — выдавил из себя Игорь и протянул конверт.

Жених — кровь с молоком, с коротким ежиком волос на голове, отвел взгляд в сторону и спрятал руки под стол. Занимая высокую должность, он с подозрением относился к конвертам с деньгами, и эту почетную миссию давно доверил рукам зама, но сегодня был особенный день — не было зама, была Вика. Она виновато опустила глаза и робко взяла подарок:

— Садись…
— Спасибо, мне некогда, — выдавил из себя Игорь и, тяжело ступая, словно ноги налились свинцом, пошел на выход.

На террасе отвергнутый влюбленный сорвал галстук, расстегнул верхние пуговицы на рубашке и с ненавистью посмотрел на белый лимузин.

— А невеста — хороша! — раздался сзади мужской голос.

— Да! Николай Иванович берет от жизни только лучшее, — поддержал его собеседник из числа гостей жениха.

Игорь сбежал по ступеням и направился за здание, к акации. Через пару минут он вышел из-за дерева на дорожку в странном одеянии. На его голове красовался огненно-рыжий парик с длинными волосами, а поверх костюма был надет сатиновый халат, в котором обычно работают уборщицы. В одной руке он держал табурет, а в другой свернутый кубинский мешок. Игорь взглянул на небо — там уже мерцали безразличные, холодные звезды. Возникая ниоткуда, пронесся яркий метеорит, сгорая за секунды… «Ты будешь моей!» — прошептал в этот миг влюбленный самое заветное желание. Поставил табурет на асфальт, заглянул в окно, за которым ярко горела лампочка, прислушался, открыл раму и залез в помещение выложенное кафелем. Там он устроился в нерабочей кабинке, куда уборщица слаживала инвентарь, и принялся терпеливо ждать, заглядывая в щелочку при очередном цоканье каблучков.

Конверт Вика не положила с остальными в сумочку — он жег ей руку.

— Я сейчас приду, — на щеках у нее заиграл румянец от стыда.

- Дорогая, а ты случайно не к бывшему ухажеру собралась? – Иванович с подозрением прищурился на обворожительную невесту.

- Ты что Коля? Я на секунду – подышать свежим воздухом.

— Запомни, если еще раз этот байстрюк появиться у нас на горизонте, тогда он точно сядет, - прошипел жених, возвышаясь могучей горой над столом – я с тобой.

— Как скажешь, милый.
Молодожены вышли на террасу. Кроме пары завзятых курильщиков там больше никого не было. За брачной парой тут же потянулись на выход родичи, подруги невесты, подчиненные и друзья жениха.

— Горько! — гаркнули пьяным хором гости, и хрупкая невеста в тот же миг очутилась в железных объятиях Николая Ивановича.

— Мне бы носик попудрить, — переведя дух, прошептала Вика.

— А-а… Пошли.
И не отпуская ни на секунду руку молодой, Иванович подвел ее к дамской комнате. Девушка зашла в туалет. Подошла к умывальнику и открыла конверт: «Милая, любимая Вика. Я не смогу жить без тебя…», у нее покатились ручейками слезы по щекам: «Выйди, прошу тебя, умоляю!»

Она разорвала открытку, вытерла слезы. За спиной громыхнуло ведро, скрипнула дверь. Внезапно потух свет.

— Вика…
От неожиданности девушка вздрогнула и повернулась — из темноты над ней нависла высоченная рыжая баба с вульгарно размалеванными губами.

— Мама… — прошептала невеста и рухнула на кафельный пол без сознания.

— Я сейчас, потерпи любимая, — Игорь не теряя ни секунды, вставил швабру в ручку входной двери.

Затем открыл окно, приподнял любимую и надел на нее кубинский мешок.

— Все будет хорошо, теперь мы будем вместе, — приговаривал он аккуратно ложа тело на подоконник.

Полная луна, только взошедшая над зелеными кронами, была на стороне похитителя — не прошло и минуты, как Игорь с драгоценной ношей на руках скрылся между вековых деревьев графского парка.

Николай Иванович долго стоял возле закрытой двери туалета.

— Занято! — возвещал он подошедшим по нужде дамам, которые безуспешно дергали за ручку двери.

Через полчаса самая умная, пританцовывая, заметила:

— Так ведь внутри двери тут не закрываются. Случилось, может что?

Громадный жених подошел к двери и закричал, пытаясь открыть дверь:

— Вика! Открой!
Пять минут тишины изнутри, и крепкое плечо Ивановича распахнуло дверь. Открытое окно, открытка Игоря, вкупе с табуретом на улице мигом сняли все вопросы у присутствующих.

— А где ее сумочка? — вытирая выступивший пот со лба, спросил Коля у женщин.

— Так она с ней все время была… — растерянно отозвалась свидетельница.

— Искать! — прорычал разъяренный жених и почти бегом отправился в зал. — В розыск их!

Старый «опелек» резво уносил Вику и Игоря прочь от графского замка, подальше от родного городка. Незаметно пролетели двадцать километров. Ночная дорога была пуста. Время от времени свет от фар высвечивал из травы и кустов на обочине сиявшие фосфоритным цветом глаза ночных охотников — котов, собак и лис. Игорь безмятежно насвистывал под нос торжественный марш Мендельсона, то и дело, почесывая левую руку. «В город уедем — и заживем!», — счастью парня не было предела.

- М-м.. М-м.. Что за черт? Где я?
Игорь обернулся. Сзади зашевелилась любимая в мешке.

- Мы в надежном месте, - пропел влюбленный.
- Снимите с меня эту мерзость! Всю прическу испортили… Заигрались с выкупом - идиоты.

— Сейчас милая, одну секунду.
Он свернул на проселочную дорогу. Клубя пылью, автомобиль проехал метров сто и остановился у посадки. Игорь пересел на заднее сиденье и снял мешок. Девушка захлопала ресницами, с жадностью вдыхая воздух.

- С тобой все в порядке? – похититель наклонился, заглядывая в глаза цвета неба.

— Ты?! — от ужаса Вика вжалась в сиденье.
— А кто же? — он нежно провел рукой по прекрасным волосам.

— Где я?
— В нашей машине… и мы едем в Киев, там начнем новую жизнь. Ты и я.

— Что ты наделал? Зачем?!! Я тебя об этом просила?
— Любимая очнись, это же я — Игорь! — огромными ладонями он обхватил ее за шею и приблизил к алым устам, свои тонкие губы. — Теперь мы будем всю жизнь вместе - ты и я.

Девушка с трудом разорвала объятия, и отстранилась, с ненавистью прожигая его лицо взглядом лазурных глаз:

— Ты же мне сегодня всю жизнь искалечил... Придурок! Как же я ненавижу тебя! Будь ты проклят!

— Что ты такое говоришь, Викуля?! — Игорь вновь крепко обхватил ее шею и попытался поцеловать.

— Отвези меня обратно. Немедленно! — задыхаясь, прохрипела девушка, впиваясь ногтями в его руки. – Псих! Мне больно!!

— Так ты хочешь назад к этому борову?! А как же наша любовь?! — чем больше она сопротивлялась, тем сильнее сжимался замок на ее лебединой шее.

— Забудь про….
Через пару минут Игорь все-таки поцеловал обмякшую красавицу.

— Снова ты милая в обмороке… какая же ты у меня нежная, — он безумными глазами посмотрел на свою бездыханную любовь. — Но ничего, сейчас в гостиницу поедем, полежишь — отойдешь.

Игорь осторожно, боясь потревожить покой Вики, положил на сиденье ее восхитительные ножки, и тут его рука наткнулась на белую сумочку. Он открыл ее — она была полна конвертов. В каждом конверте лежали деньги, и немалые.

— И там мы с тобой закатим пир на весь мир, — улыбнулся безумец и сел за руль.

Около полуночи к придорожному захолустному отелю подъехала невзрачная иномарка. Из нее вышел светловолосый молодой человек в черном костюме и белой рубашке. Нетвердой походкой он подошел к дверям и нажал на кнопку звонка.

— Вам чего? — зевнула тучная женщина лет пятидесяти.

— Нам номер нужен, самый дорогой.
- А сколько вас?
— Двое.
— Есть люкс — пятьдесят долларов, устроит?
— Конечно, — молодой человек говорил почти шепотом.

— Паспорта в залог, — еще раз зевнула женщина и пропустила в холл дорогого клиента.

— Понимаете, мы молодожены. Документы с собой не взяли. У меня есть только права.

— Тогда сто, и только до шести утра. Деньги вперед, — безразличным взглядом водяных глаз уставилась дама на ночного посетителя.

Игорь без разговора вынул кучу денег и положил перед ней сотку:

— А бар у вас имеется?
— Конечно, сейчас разбужу бармена. Спит уже, негодяй.

— Спасибо, вы так добры.
— Держите ключ. Номер тридцать три, третий этаж. А бар вот тут, — женщина ткнула толстым пальцем в сторону потухшей вывески справа. — Пять минут и он откроет.

Игорь кивнул и, сутулясь, поспешил к машине.
— Вот мы и приехали, давай-ка я тебя на руки возьму, — парень вытянул любимую из машины, прижал к себе, захлопнул дверь ногой и понес тело в номер.

— Смотри-ка спит… устала бедняжка, — вздохнула толстушка-администратор, смутно припоминая молодые годы. — А на руках меня так никто и не носил.

В душном номере Игорь попытался усадить на диван Вику, но она безвольно стала заваливаться на бок.

— Ладно, лежи — отдыхай. Я скоро приду. — Он открыл окно и, поцеловав ее в губы, поспешил в бар.

Там взял дорогое вино, шампанское, фрукты и мороженное. Щедро одарив бармена чаевыми, Игорь поднялся обратно. В открытое окно ворвался легкий ветерок, принося с собой прохладу и звуки ночной дороги. Где-то вдалеке урчал дизельный мотор, а совсем рядом под окном завели трель сверчки. «Какое же счастье когда ты рядом», — он с умилением посмотрел на застывшую красоту и открыл шампанское.

— Просыпайся, любимая. Будем нашу свадьбу праздновать, — с этими словами Игорь приподнял безвольное тело, и положил ее голову на стол.

Затем наполнил фужер и, обняв за плечи, прижал к себе «спящую» красавицу:

— За нас, Вика!
Отхлебнул глоток. Левой рукой нежно приподнял ее хрупкий, точеный подбородок и, заглядывая в мертвые, ледяные глаза с жаром произнес:

- Пей до дна! За нашу новую жизнь!
Поднес к холодным устам бокал и вылил в них шампанское, которое тут же потекло по бледным, впалым щекам, шее с бордово-лиловыми следами от удушья, и разлилось большим желтоватым пятном на белоснежное свадебное платье.

Где-то вдалеке послышался вой милицейской сирены. С каждой минутой он становился все громче и громче. Но разве могла обезумевшего влюбленного волновать эта тревожная музыка? Он положил Вику на широкую, мягкую кровать. Снял с нее платье и аккуратно сложил его на кресле...

И тут с грохотом распахнулась дверь. На пороге возник Николай Иванович, с перекошенным от ярости лицом:

— Попались голубки!!
Игорь даже и не вздрогнул от внезапного вторжения. Он лунным шагом подошел к кровати, накрыл Вику одеялом и, медленно поворачиваясь в сторону жениха, умоляюще сложил расцарапанные ладони с запекшейся кровью:

— Тише, не будите ее. Тише, прошу вас…

Мы сидели возле костра, и языки пламени освещали круглое, по-сельски хитрое лицо рассказчика. После рассказанной им истории говорить не хотелось — мы молчали, прислушиваясь к ночным звукам речки.

— Тише не будите ее, — эхом повторил Виктор.
— Кого? — с удивлением переспросил я.
— Страсть, — просто ответил мне рассказчик.

Харо́н* (др. — греч. Χάρων — «яркий») в греческой мифологии — перевозчик душ умерших через реку Стикс