Прости меня

Меня вызвали к шефу. Сердце тревожно забилось. Ещё бы!
За два года работы Петровский вызывал меня впервые. Я
придирчиво осмотрел себя в зеркале, тщательно причесался,
подтянул галстук... Из зеркала смотрел на меня приятный
молодой человек, в прошлом любимый студент профессора
Рачковского.
Секретарша Любочка, мило улыбнувшись, сказала:
- Входите, Алекс, шеф уже вас ждёт.
Я постучался и, открыв дверь, вошёл в кабинет.
- Садитесь,- радостно улыбнулся мне шеф, отодвигая в
сторону какой-то электронно...

Меня до жути страшат ужасы, неопределённость в будущем и кошмары во сне. Самый большой мой недостаток в том, что я стараюсь подмечать и указывать на недостатки других. Перед тем как придумать новую фразу, отдавая предпочтение шутке перед сарказмом, мне приходится не на шутку задуматься. Поразмыслив над прочитанным, я понял, что чем больше читаешь, тем труднее выставлять себя мудрецом. Философские знания дурачат здравомыслящих людей. Я заметил, что маленький глупец, бездумно, безрассудно и...

- Меня укусила ваша собака! Я требую компенсации!

- Ради Бога! Я ее сейчас подержу, а вы - кусайте!

Гав-га-ав! Здр-р-равствуйте, дамы и господа! А что вы так удивлены? Ничего экстр- р-аор-рдинарного, обыкновенная Canis linquas - собака говорящая.

Откуда такие словечки знаю? Книжки надо умные читать, тогда и вам не будет стыдно за свой словар-р-ный запас. Га-ав!

Пр-равда мой Хозяин, ничего про мои способности не знает, не хочу его шокир-р-овать, тем более у него с сердцем пр-р...

Меня зовут Джим Слэйд, я – анархист, режиссер-любитель и исследователь жизни. А еще я люблю рассказывать истории. Начнем с начала. А так как начало у столь эфемерной вещи как чья-либо история может быть где угодно, выберем его произвольно.
Это был туалет административного здания. Я сидел в кабинке, запершись на ручку. Оная была вставлена в разъем, предназначенный для несуществующей защелки. Я вообще умею закрываться где угодно: на ручку, на веник, на карандаш… Была бы дверь.
В административных...

В круговерти жизни, в постоянной беготне мы забываем о Нашем внутреннем мире. Мы забываем, что такое Тишина , поскольку все время заглушаем её пустословием, "тяжелой" музыкой лишь бы заглушить внутренний голос Тишины... Забываем , что такое Безмятежность... Ибо ждем все время подвоха, подколов, ям, капканов, неверности, предательства. И заглушаем Нашу Безмятежность ссорами, склоками, интригами, страхами...

Мы забываем, что такое Спокойствие... Бешенный ритм жизни, отчасти,навязанный...

Сегодня хоронили очень пожилого мужчину на старом кладбище, при этом не обращалось никакого внимания на таблички, вывешенные через каждые десять метров.

« Захоронения запрещены! Открыто новое кладбище». Даже погода скорбела с людьми.

Черные тяжелые тучи нависли над селом, грозя обратиться в проливной дождь. Однако,

даже они как будто понимали, что нельзя усугублять и без того глубокую печаль, навалившуюся на людей.

Действительно, уже пять лет, как было закрыто это сельское кладбище...

Волхвы не боятся могучих владык,
И княжеский дар им не нужен,
Правдив и свободен их вещий язык,
И с волей небесною дружен.

Лицемерие и яблочный пирог

Ричард Перл разговаривал с истинно нео-имперской надменностью. Пентагонский Принц Темноты отчитал Мистера Бликс, как колониального подданного. А также совершенно чётко проинструктировал его по вопросу почему вторжение в Ирак было оправданным, даже если там не было найдено оружие массового уничтожения.

Это было в субботу, и Белом Доме...

А между тем... Свет. Такой теплый желтый с оранжевым оттенком. Он вокруг. Проскальзывает через занавески, пробивается, слегка видоизменяясь, через плотную ткань бесчувственных штор. Пройдя в комнату, сливается с искусственным светом лампы. И как прекрасна эта смесь! Все вокруг такое привычное, обычное ранее, приобретает чарующий облик. Даже эта зажигалка на столе, которая валяется всегда где-то на дне сумки, потрепанная, и та кажется необычной. Даже в ее бездеянии, то есть лежании на столе...

По запыленной дороге шли две собаки большой худощавый Пес и маленький Щенок. Пес шел устало, уверенно переставляя лапы, а Щенок все время то забегала вперед, то бегала вокруг пса тявкая, повизгивая, виляя хвостиком. Они не были породистыми собаками, у них не было ни королевской грации борзых, ни мускул ротвейлеров, ни клыков бультерьеров. Это были обычные дворняги, но они не были обычными дворовыми, они жили дома, просто, когда они были вместе, им хотелось свободы, хотелось бежать куда – то...

Солнце взошло, пора возвращаться в лагерь. День прошел - как обычно, лишь одно событие несколько задержало начало послеобеденных работ. Когда жрец поднес лупу к концу холста, что бы как всегда поджечь его и этим сплавить каменные блоки в пирамиде, солнце вспыхнуло так ярко, что стекло в его руках треснуло ровно посередине и от этого фокус луча разрезался пополам. Вместо пучка узконаправленных лучей, светило образовало линию света, похожую на лезвие меча. Жрец от неожиданности сместил руку и...