Прорыв в неизвестность

На бумаге какая-то неизвестная жидкость, которая имеет неведомые свойства и странный состав… Неаккуратно вылив ее, ты совершаешь акт самоубийства собственной тайны или просто стараешься доказать, что ты более гениальный ученый.

Она может прославить или опозорить. Она может покорить и влюбить, может заставить ненавидеть. Одним словом - она бывает разной.

Эта жидкость часто бывает сладкой и липкой…Мне такой она не нравится. Честно, эти неизвестные многим тела очень похожи между собой…..И...

В один ничем не примечательный весенний день, когда снег еще лежит не только на газонах, но и на тротуарах, а солнце уже припекает, прогоняя с неба остатки зимы, в помпезный, но слегка провинциальный 4-х звездочный отель города N вошла дама. Кто она и чем занимается – определить было решительно невозможно. Она могла быть и обычной служащей некоего предприятия, и представительницей зарубежного благотворительного фонда, и супругой крупного бизнесмена… или некрупного – все равно. Девушек за стойкой...

8

– Ну, разошелся… прямо, как папа, – проговорила Женщина.

Алексей поднял на неё недоумённый взгляд:
– Что – «как папа»?
– Ну, как мой папа. Помнишь, он хотел устроить тебя на работу, вахтером, а ты отказался и хлопнул дверью. Что было!..

В Алексее зашевелилась тоска, и он сказал уже чисто автоматически:

– Кто сказал: «буду слушать и молчать»?
– Так они же ушли сейчас.
И спросил он точно так же, ещё не понимая того, что случилось:

– Кто - они?
– Ну, эти, - ефимовская неродная...

9

Этот театр уже другой, - более крупный; скажем, областного или даже краевого уровня. На его замечательной сцене шла генеральная репетиция, которую только что бесцеремонно прервала ведущая молодая актриса, исполнительница роли Женщины в пьесе «Может быть, и талант…»

Из-за кулисы высунулась голова помощника режиссера Гали. Актриса с еле сдерживаемым раздражением проговорила:

– В чем дело, Галя, кто у вас должен стоять у запертой двери?..

Галя замялась.
– Ну?.. – повысила актриса...

Белое солнце поднималось в небо. Мир встретил ещё одно утро.

Он сбросил с себя жёсткое серое одеяло и вскочил на ноги. Хотелось пить. Юноша сладко потянулся и зевнул. Затем посмотрел в единственное окно, что зияло в потолке его каморки из сваренных ржавых железных листов. Небо было чистым и голубым. Это хорошо.

Дневное небо было их другом, ночь же – убийцей. Если при свете дня небо становилось белым, платформа могла вовремя уйти из начинавшихся смертоносных ветров. Но ночью опасность...

А новая жизнь строилась совершенно иначе, чем я могла бы предположить. У нас должен был родиться союз трех, семья, состоящая из трех человек сразу.

Великий Трин – то целое, деленное на части,
Троичность божества – его единство в каждой части.
Не столько дар судьбы – защита от мирских напастей,

Гармония из пустоты – то счастье при сплошном ненастье.

Муж, умудренный жизненным опытом, взрослый человек. За свои 50 лет увидевший и познавший мир и людей во всей их полноте, видевший...

Пьяная девушка сидела на грязных ступеньках у входа в закрытый бар в два ночи. Сколько ей? Ну, 22 . Только минут пятнадцать назад ее вытолкали за дверь, все работники заведения разошлись по домам. Она сидела и смотрела вниз, она думала, как она оказалась здесь, что она сделала не так.

Она видела свое отражение в маленькой лужице, которую оставил недавно прошедший дождь. Какая красивая, - думала она про себя, - какая красивая грязная девочка смотрит на меня из лужи. Она закрыла глаза и...

Ребе Мотль из Кальшин был успешным предпринимателем. Он свободно говорил по-польски и общался с влиятельными людьми из польского правительства. Однажды власти в Варшаве собирались принять закон, вынуждающий евреев сжечь все разделы Шулхан Арух(1), посвященные гражданскому и уголовному праву, чтобы вынудить их решать свои тяжбы в польских судах и таким образом ослабить авторитет раввинов.

Когда известие об этих планах достигло евреев, ребе Ицхак из Ворки пригласил ребе Мотля к себе в кабинет...

Папа, а что такое страх? - спросила девочка в ярко-голубом платье. Летнее утро, щедро освещённое тёплым и ласковым солнцем, сделали этот вопрос малозначимым. Отец, ведущий свою беззаботную дочь в детский сад, ответил просто, и не задумываясь:

- Это когда страшно…
Девочку ответ не удовлетворил, но она не стала переспрашивать, вместо этого она бросила папину руку и побежала вперёд по скверу, весело подпрыгивая и напевая какой-то детский мотивчик.

- Не спеши Танюша! Мы успеваем, - улыбаясь...

По запущенной узкой дорожке шло двое мужчин. Один был в очках и с большой папкой в руках, второй – пожилой человек – опирался о палку и выглядел весьма уставшим. Дорожка, поросшая высокой травой, вела к старинным чугунным воротам, за которыми скрывался еще более старинный особняк. Солнце пекло безжалостно и не было ни малейшего намека на освежающий летний дождик. Июль стоял в самом разгаре.

Подойдя к воротам, человек в очках открыл перед стариком калитку и пропустил вперед своего спутника. Он...