Проклятье

– Мадам, не писайте в левый чулок!
Глаза закрыты, и перед ними плавилась густая красная пелена. Немилосердно пекло явно обезумевшее светило. Оно жгло голые ноги, оно горело в мозгах брызгами кипящей стали, и оно на широте путешествия по Ловозерской тундре просто не имело права так безжалостно припекать! В ушах стоял звон, из-за которого Р.П. не слышал голосов своей легконогой “гвардеи”. Воздух оставался удивительно свежим, и одинокий путник, дремливо отдыхающий в пропитанной пылью траве у...

В следующем её видении белые колонны из предыдущего сна уже превратились в бревна на лесосплаве. По ним, перескакивая с одного на другое, пробежал маленький сморщенный горбун, дребезжа писклявым голосом: “Мазурку-мазурку-мазурку!..”

По берегу широкой сибирской реки тяжело и крупно шагал могутный мужик–сплавщик в робе и рыжей лисьей шапке с хвостом. Он нёс на плече огромное бревно. Нёс легко, играючи, но жилы на его багровой шее вздулись уже не на шутку…

Женщина испуганно закричала на него...

Легенда тети Тани.

И не склеить судьбы, как не бьют зеркала.
Не обнимет твой сын, и не встретит жена.
И валяется...

У последнего сократа их повязали. Нелюди с тряпьем на рожах (у бандитов не бывает души и лица) напали бесшумно, профессионально быстро. Через пять минут знакомая до мелочей полуторка с Миколой за рулем и подскакивающими на ухабах катушками гупера электроразведки, подсвечивая заляпанными грязью подфарниками «верхней» дорогой подкатила к памятнику-тайнику.

«Нижняя» дорога...

34
Настойчивое гудение клаксона «Хаммера» за воротами, перерезало нить беседы, к тому времени практически истончившейся. Турсун Адамович подошел к вскочившему первым Никите, которому срочно потребовался Дани. Усатый ученый встал на пути.

– Ты способен соединить меня с дочерью? Ты отыскал ключ? – Могло показаться, доводы ширентуя и сподвижники за воротами, не трогали представителя науки своей настойчивостью.

– Ширентуй предупредил…
– Я слышал слова ширентуя, и все же?
– Если Вы...

Милый мой Николаша!

В первых строках моего письма сообщаю, что корова Дуська

перед рождеством в одну ночь заболела и околела. Мы, все в трауре – этаж, какая утрата, столько мяса пропало, а еще пуще горько оттого, что в зиму остались без молока.

Чем теперь поросят поить? А сена, сколько пропадет – два зарода наметали. Конечно, продадим, но очень боюсь продешевить. Народ сейчас пошел ушлый – того и гляди, вместе со штанами сожрут, и глазом не моргнут. Ну да ладно, как- нибудь справимся с...

Лукавые люди, вы облекаетесь в одежды морали, а мораль ваша - гробница Духа и склеп души вашей. Подобны вы устрицам, ползающим по дну морскому, и раковины ваши, которыми вы так гордитесь, это оковы ваши, которые не разбить изнутри никак. Пробудить души ваши и освободить Дух, может только ловец, ловец душ человеческих. Но не думайте, что придёт он как защитник, как заступник и утешитель - ласковыми поглаживаниями не разбить оковы ваши, а придёт он как разрушитель на огненных крыльях Армагедонна...

Ехал однажды поздно вечером по пустынной дороге человек и проколол колесо. Заглянув в багажник, он обнаружил, что не взял с собой домкрат. Он огляделся. «Возможно, где-нибудь неподалёку живут люди, и я попрошу у них домкрат», — подумал он и пошёл вперёд по дороге. По пути он начал сочинять историю происходящего.

«Вокруг поля, — сетовал он. — Возможно, до ближайшего дома придётся идти много миль». Но довольно скоро впереди показался фермерский дом. «Уже слишком поздно, — подумал мужчина...

Знакомо вам ощущение тонущего в болоте липкого кошмара человека? И знаешь, что сон, но паника давит слабый писк разума, и ты тонешь, тонешь, захлебываешься вязкой жижей, и не вздохнуть, и не крикнуть, и воздуха не хватает,- все, конец!

Тогда-то и просыпаешься в холодном поту, с бешено бьющимся сердцем, внутри все дрожит от пережитого ужаса, и тошно, тошно до полусмерти, до рвотных спазмов, до полного аута...

Но тьма перед глазами не спешит рассеиваться.
И ты понимаешь: главный кошмар уходить...

Случился у нас в компании как-то спор – какая профессия самая опасная. Одни одно говорят, другие другое предлагают. Послушал я их и заявляю: Вы мол, все очень убедительно изложили, но все-таки, самая опасная профессия – это Дед Мороз.

(Я, как и многие из актерской братии, каждый год в этой сфере подрабатываю). Ну, народ засомневался.

- Чего, - говорят, - в этой области такого страшного? Разве что от перепоя дорогу домой не найдешь?

- А вот я, - говорю, - расскажу Вам одну историю из...

Жили-были дед и баба. У деда была дочка, и у бабы была дочка. Все знают, как за мачехой жить: перевернешься - бита и недовернешься - бита. А родная дочь что ни сделает - за все гладят по головке: умница. Падчерица и скотину поила-кормила, дрова и воду в избу носила, печь топила, избу мела - еще до свету...

Ничем старухе не угодишь - все не так, все худо. Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая баба расходится - не скоро уймется. Вот мачеха и придумала падчерицу со свету сжить.

- Вези...