Поймать

Музыка,тяжёлый бас,неустанный ритм Drum'n'Bass...
Я растворяюсь в свете неоновых лапм и бешенном танце.

Я хочу выплеснуть всю боль,печаль и обиду сюда:на танцпол.

Прямо сюда-под ноги,танцующих со мной людей.Пусть они её

затопчут ногами...Чтобы ничего не осталось,ни капельки.

Пусть слёзы выходят с потом.
Ну вот-голова уже перестаёт думать.Разум отключается.

Тело движется непрерывно.Волосы бьют по лицу...Жарко...

Огонь внутри меня разгорается всё сильней.Пусть он сожжёт боль...

Моряки говорят, что закат на море редко бывает чистым. Я не знаю, так ли это, но верю, что это так. Вся наша команда, исключая тех, кто на вахте, собирается на палубе перед надстройкой смотреть на это чудо. На юге солнце умирает быстро. Его раскаленный лик тускнеет, наливается густым малиновым, робко кутается в дымку горизонта и тонет на глазах, на прощанье раскидывая волнам алые флажки. Я первый раз вижу это. Я первый раз в море, и… подумать только! Какая-то Анька из Михаленино, с далекой...

Как важно порой просто остановиться и осмотреться вокруг! А остановился я по одной простой причине – лихой порыв ветра сдул кепку с моей головы, и она покатилась как копейка на ребре по тротуару. Я, конечно, бросился её догонять, догнал, принялся отряхивать от пыли. Вдруг поднимаю глаза и вижу невообразимую картину: прямо на меня катится, подгоняемая ветром инвалидная коляска, а в ней мальчик – его глаза сияют, он смеётся так звонко, что даже заглушает гул ветра в высоких кронах деревьев. И тут...

Большой пёс, увидев щенка, гоняющегося за своим хвостом, спросил:

— Что ты так гоняешься за хвостом?

— Я изучил философию, — ответил щенок, — я решил проблемы мироздания, которые не решила ни одна собака до меня; я узнал, что лучшее для собаки — это счастье и что счастье моё в хвосте, поэтому я гоняюсь за ним, а когда поймаю, он будет мой.

— Сынок, — сказал пёс, — я тоже интересовался мировыми проблемами и составил своё мнение об этом. Я тоже понял, что счастье прекрасно для собаки и...

Однажды майор Соловец был в командировке в братской Беларуси, там слегка перебрал на банкете по случаю успешного завершения совместной операции минской и питерской милиции и пришёл в себя на скамейке в каком-то парке.

Свежий ночной воздух оказал на майора вполне благостное действие, и, очнувшись, он почувствовал себя более-менее нормально. Но при этом он совершенно не представлял, куда его занесло. Тогда Соловец медленно потопал по еле различимой в густом тумане тропинке, которая, если...

В том краю, где я родился, пальмы не растут. Но когда наступает лето, и распускают свои цветущие гроздья сирень и черёмуха, а над улицами плывёт хмельной, с ума сводящий запах, от которого даже убогие старушки начинают лукаво улыбаться, мы, пацаны, не завидуем собирателям кокосов. Нам хватает леса, полей и болота, что раскинулось от самой околицы до вдали темнеющего бора.

Оно полно чудес, наше Займище. По необъятным зелёным просторам вольно носится ветер. Он гоняет рыжие гривы камышей. Над...

Давным-давно жил да был Яма.
Он и сейчас живет, как все мы знаем. И также будет жить всегда, сколько будет существовать и самый мир, который Он создал. Может быть даже дольше, чем мир, но мне не хочется рассказывать о вечности, потому что когда слишком много о ней думаешь, начинает болеть голова. А когда болит голова, то и рассказывать ни о чем не хочется.

Достаточно ведь было сказать о том времени, которое относится к этой истории.

А эта история произошла давным-давно.

Как-то решил...

Что это, ему говорю, что ты тут мне подсунул? Бери-бери, говорит, дарю, и в формуле пишет – сумма. Нет, говорю ему, что за хрень, не этого вовсе надо. Бери, говорит, пока мне лень, как будто бы ты не рада. Нет, не мое, говорю, не мне, напутали может метки? Ну что ты, смеется, ну мне ж видней, ну мне-то виднее, детка.

Стоп, говорю ему, не о том, я не того просила. Ничо, говорит, все поймешь потом, и в формуле пишет – сила. Не сходится, говорю, никак, вот это сюда, а это? А это, хохочет, ну...

За кошмарную гордыню боги прокляли меня самой изощренной из своих мстей – неуемной, пронзительной, хаотической нежностью, вытекающей через кончики пальцев.

В тридцать лет не умирают от инфаркта, Голгофа не положена до тридцати трех, но откуда вот это ощущение что каждый миг, каждый день, каждый глоток воздуха – как последний, как будто еще немного и не хватит больше сил на следующий вдох, на следующий удар сердца, на то чтобы жить эту жизнь дальше такой, так как будто боишься не взять...

От тебя пахнет болотами, тайнами подколодными, неявными поворотами сюжета и пропастью, медленно поворачивающейся лопастью колеса кармы. Все слишком случайно, слишком нелепо, чтобы быть правдой, таких не бывает на свете правд. Таких не бывает на свете губ, такие придумал лишь Льюис Кэрол от нечего делать, специально, чтобы что-то еще висело, в воздухе, после того, когда все уйдут.

Впрочем, и весны такой не могло быть на свете, не могло быть, а вот ты подиж случилась, и как это так у нее...