- «Дима! Из твоего рассказа следует, что твой Вован, только за тобой и бегал! У него, как будто, не было своей семьи, либо он, со своими, вообще, не якшался?».
Зря Вы так о нём думаете.
Вован родился в последний год войны, и как он сам говорил, тогда люди были более внимательными и чуткими друг к другу.
Зря Вы так о нём думаете.
Вован родился в последний год войны, и как он сам говорил, тогда люди были более внимательными и чуткими друг к другу.
Я с Вованом не раз беседовал на подобные темы. И, всякий раз, он убеждал меня в своей правоте, в том, что каждый человек должен нести свой вклад, свою личную лепту в дело процветания своего народа. А для этого, бывает достаточно, вовремя оказать помощь тем людям, которые в ней нуждаются более всего.
Свою помощь мне, как впрочем, и многим другим людям, он оказывал совершенно бескорыстно. Я и сам поначалу не верил в то, что так может быть. Однако, время, переубедило меня. И если я, раньше, с недоверием относился к Вовану, то потом, получая от него моральную поддержку, я стал верить в него, в его благие намерения, направленные на моё перевоспитание. Вован верил в меня. Верил в то, что я в глубине своей Души, я являюсь человеком с большой буквы. Он, даже говорил мне, что я герой, так как смог преодолеть столь серьёзные препятствия, которых мало кому было дано перетерпеть.
В отношении со своей семьёй у Вована также всё было в порядке. Его любили, уверен, что и сейчас любят домочадцы – жена и дети. Не забывал Вован и о своих товарищах, каждого из которых он навещал по мере возможности. А когда, один из его близких друзей погиб, то сам, лично сделал большой деревянный крест. На котором, вырезал слова «Святой Валерий» и даты его жизни.
- «А чем этот Валерий отличался от других его сверстников? За что ему такая почесть?»
Со слов Вована, Валерий был человеком, которому в жизни не повезло, может даже больше, чем мне. Я уже говорил, что посещал могилу Валерия вместе с Вованом. И, всякий раз, когда мы появлялись у его креста, в любую погоду, на нас, внезапно проливался солнечный луч. Это ли не предзнаменование того, что Валерий был человеком не ординарным! И вообще, всегда, когда мне становилось особенно трудно, сама мысль о незнакомом мне Святом Валерии, о том, что был такой человек, помогала мне преодолеть мои невзгоды.
Вован, после того, как умер Валерий, попросил художника Юрия Александровича Пономарёва, написать его портрет. А когда я познакомился с Вованом, то он приносил фотокопию портрета Валерия мне в больницу. Я думаю, что именно этот портрет давал мне шансы на выживание, и потому, всякий раз, когда я имею возможность уединиться, то вынимаю портрет Валерия из конверта и молюсь на него, как на самого Бога.
Я слышал, когда-то, что мы, люди, не можем напрямую общаться с Всевышним. Этого удостоены только Души ушедших Святых. Но молясь за Святых, мы можем надеется на то, что они – эти Святые, молятся за нас.
- «Дима! А в больницу под Кингисеппом, Вован тоже ездил?»
Да! Только он и ездил.
Когда Вован приехал туда в первый раз, а это было буквально на второй день моего пребывания в больнице, то ему показали меня, лежавшего почти бездыханного в изоляторе. Вован, однако, не верил, в то, что я умру, и он оказался прав. Оставив медсёстрам, для меня, гостинцы и иконки Христа и Святого Валерия, он уехал. А на утро, следующего дня, после того, как мне поставили капельницу, и я смог прийти в себя, мне всё это передали.
Конечно, мне было обидно, что я упустил возможность поговорить со своим лучшим другом – Вованом. Ведь только тогда я понял, что Вован, для меня, оказался самым дорогим человеком.
И я, уже не веря в то, что Вован, когда либо, вновь, сможет приехать в эту далёкую глушь, молился на иконку Святого Валерия…
И Чудо свершилось!
Не знаю, для кого как, а для меня, каждый приезд Вована был сравним с Чудом. Ведь, только с ним, я мог откровенно говорить о чём угодно. Лишь с Вованом я мог мечтать о будущем. Смог надеется на то, что мои родные, простят мне юношеские проказы. Вернут меня в свою, а точнее, в нашу, семью.
Вован, потом, приезжал ко мне ещё не раз.
Но, однажды, нашу больницу закрыли.
Всех больных развезли по разным больницам Ленинградской области. Мне же досталась ваша больница, и эта палата, в которой мы общаемся уже не первую неделю.
- «А где твой Вован? Почему мы его ни разу не видели?
Вы видели мою маму? Так вот она сказала мне, что Володя переехал в другой район. Его новый адрес, она так и не смогла узнать. Да и Володя не знал, куда кого распределили…»
В общем, Судьба нас разделила также внезапно, как и свела, когда-то.
P.S/
Через неделю, после этого разговора, Димы не стало.
Он умер тихо, так, как будто заснул крепким сном в возрасте тридцати четырёх лет.
Как специально, в день похорон, которые состоялись на одном из кладбищ Гатчинского района Ленинградской области, в нашей больнице собралась вся Димина родня. Не было там лишь Володи, того самого человека, который, на протяжении долгих лет помогал Диме в его борьбе за выживание.
Потому, мы так и не узнали, как выглядел этот Вован.
Свою помощь мне, как впрочем, и многим другим людям, он оказывал совершенно бескорыстно. Я и сам поначалу не верил в то, что так может быть. Однако, время, переубедило меня. И если я, раньше, с недоверием относился к Вовану, то потом, получая от него моральную поддержку, я стал верить в него, в его благие намерения, направленные на моё перевоспитание. Вован верил в меня. Верил в то, что я в глубине своей Души, я являюсь человеком с большой буквы. Он, даже говорил мне, что я герой, так как смог преодолеть столь серьёзные препятствия, которых мало кому было дано перетерпеть.
В отношении со своей семьёй у Вована также всё было в порядке. Его любили, уверен, что и сейчас любят домочадцы – жена и дети. Не забывал Вован и о своих товарищах, каждого из которых он навещал по мере возможности. А когда, один из его близких друзей погиб, то сам, лично сделал большой деревянный крест. На котором, вырезал слова «Святой Валерий» и даты его жизни.
- «А чем этот Валерий отличался от других его сверстников? За что ему такая почесть?»
Со слов Вована, Валерий был человеком, которому в жизни не повезло, может даже больше, чем мне. Я уже говорил, что посещал могилу Валерия вместе с Вованом. И, всякий раз, когда мы появлялись у его креста, в любую погоду, на нас, внезапно проливался солнечный луч. Это ли не предзнаменование того, что Валерий был человеком не ординарным! И вообще, всегда, когда мне становилось особенно трудно, сама мысль о незнакомом мне Святом Валерии, о том, что был такой человек, помогала мне преодолеть мои невзгоды.
Вован, после того, как умер Валерий, попросил художника Юрия Александровича Пономарёва, написать его портрет. А когда я познакомился с Вованом, то он приносил фотокопию портрета Валерия мне в больницу. Я думаю, что именно этот портрет давал мне шансы на выживание, и потому, всякий раз, когда я имею возможность уединиться, то вынимаю портрет Валерия из конверта и молюсь на него, как на самого Бога.
Я слышал, когда-то, что мы, люди, не можем напрямую общаться с Всевышним. Этого удостоены только Души ушедших Святых. Но молясь за Святых, мы можем надеется на то, что они – эти Святые, молятся за нас.
- «Дима! А в больницу под Кингисеппом, Вован тоже ездил?»
Да! Только он и ездил.
Когда Вован приехал туда в первый раз, а это было буквально на второй день моего пребывания в больнице, то ему показали меня, лежавшего почти бездыханного в изоляторе. Вован, однако, не верил, в то, что я умру, и он оказался прав. Оставив медсёстрам, для меня, гостинцы и иконки Христа и Святого Валерия, он уехал. А на утро, следующего дня, после того, как мне поставили капельницу, и я смог прийти в себя, мне всё это передали.
Конечно, мне было обидно, что я упустил возможность поговорить со своим лучшим другом – Вованом. Ведь только тогда я понял, что Вован, для меня, оказался самым дорогим человеком.
И я, уже не веря в то, что Вован, когда либо, вновь, сможет приехать в эту далёкую глушь, молился на иконку Святого Валерия…
И Чудо свершилось!
Не знаю, для кого как, а для меня, каждый приезд Вована был сравним с Чудом. Ведь, только с ним, я мог откровенно говорить о чём угодно. Лишь с Вованом я мог мечтать о будущем. Смог надеется на то, что мои родные, простят мне юношеские проказы. Вернут меня в свою, а точнее, в нашу, семью.
Вован, потом, приезжал ко мне ещё не раз.
Но, однажды, нашу больницу закрыли.
Всех больных развезли по разным больницам Ленинградской области. Мне же досталась ваша больница, и эта палата, в которой мы общаемся уже не первую неделю.
- «А где твой Вован? Почему мы его ни разу не видели?
Вы видели мою маму? Так вот она сказала мне, что Володя переехал в другой район. Его новый адрес, она так и не смогла узнать. Да и Володя не знал, куда кого распределили…»
В общем, Судьба нас разделила также внезапно, как и свела, когда-то.
P.S/
Через неделю, после этого разговора, Димы не стало.
Он умер тихо, так, как будто заснул крепким сном в возрасте тридцати четырёх лет.
Как специально, в день похорон, которые состоялись на одном из кладбищ Гатчинского района Ленинградской области, в нашей больнице собралась вся Димина родня. Не было там лишь Володи, того самого человека, который, на протяжении долгих лет помогал Диме в его борьбе за выживание.
Потому, мы так и не узнали, как выглядел этот Вован.
Обсуждения Повесть о ненастоящем человеке 34