В глазной клинике меня продержали три дня и отпустили, как больного, здоровью которого ни чего не угрожает. В выписном эпикризе, полученным мною в больнице было написано «Больной выписывается в удовлетворительном состоянии».
И как рекомендация было добавлено, что мне необходимо наблюдаться у офтальмолога в поликлинике по месту жительства.
Конечно же, поликлинику пришлось игнорировать. Ведь мне, никто не даст Страховой полис, если нет прописки.
В общем, я поехал к маме.
Когда же я позвонил в квартиру, то дверь открыл один из сыновей Бориса.
- «А! Это ты! Заходи! А мама твоя съехала! Кстати. Ты уж извини нас! Мы же не знали, кто ты такой!».
Я вошёл в комнату, где проживала мама. Здесь было всё так, как будто мама вышла куда-то на минутку и вот, вот сейчас вернётся.
А братья, накормили меня обедом, который у них уже был готов и за тем, сказав, что
- «Ты можешь здесь пожить, немножко!» - ушли в свою комнату.
Но недолго мне пришлось отдыхать.
Вскоре, после меня, всем своим кланом, явились Грузины.
Они позанимали все места, в смысле – кровать и два дивана, на которых расположились по два – три человека. Мне же они предоставили место за большим платяным шкафом, уложив на пол матрац, подушку и одеяло. Шкаф, ради этого, пришлось отодвинуть от стены, что они сами и сделали.
Почти всю ночь грузины не спали. Они пили дорогое вино и коньяк, а мне предложили водку. Их долгие разговоры на грузинском языке бесили меня, так как я их не понимал, но подозревал, что в своей беседе они говорили что-то и обо мне.
Водка не могла не подействовать на меня. Её сила помогла мне уснуть ближе к утру. А днём, когда я проснулся, грузинов уже не было.
Меня удивило то, что я лежал на полу, рядом с сервантом, в который были просунуты мои ноги.
Соседей в квартире тоже не было, и потому я сам приготовил себе скромный завтрак, после которого стал звонить к деду, не знает ли он, куда делась моя мама. Дед ответил мне, что:
- «Пока она о себе ни чего не сказала».
Делать нечего и я, от скуки стал рассматривать всякие бумажки, которые лежали в одном из ящиков серванта. Среди этих бумаг, мне попался на глаза один странный документ, согласно которому я был выписан в Смоленскую область.
Следующей бумагой, которая поразила меня своим содержанием, было неотправленное письмо моей мамы, адресованное ко мне в больницу.
Вероятно, мама понимала, что меня долго не продержат в Глазной больнице, и потому, письмо было оставлено здесь.
С любопытством, присущим мне, я вскрыл конверт и стал читать это письмо.
- «Дорогой Дима! Я пишу тебе это письмо, так как понимаю, как тебе сейчас тяжело. Я, уехала ненадолго. Скоро вернусь. А ты постарайся не упускать из виду своего Володю. Ведь он явный лох, в доверие к которому легко войти. Когда я вернусь, мы сможем сделать так, чтобы он съехал со своей квартиры и тогда, у тебя будет отдельное жильё».
«Ничего себе мама даёт!» - подумал я.
В общем, я положил все бумаги на место так, как будто их ни кто не трогал и, захлопнув дверь, вышел на улицу. Тогда, я точно знал, что если мама написала, что скоро будет, значит, её срочно надо искать, так как оказаться она может где угодно, а домой может и вовсе не прийти.
Чувство растерянности и тревоги охватившее мною, гнало меня по улицам. Я метался по городу в надежде, что случайно встречу свою маму. Но всё было тщетно. И тогда я поехал к Вовану, которого удивил своим присутствием.
Усталый от долгой ходьбы, сидя на скамейке у парадной я, увидев Вована, сильно обрадовался его появлению. Но Вована, это было видно по его взгляду, моё появление не тронуло. Наоборот, он, заподозрив что-то не ладное, хотел послать меня подальше. Но потом, всё же пропустил в квартиру и стал расспрашивать у меня, что же, такое, произошло, на сей раз.
Я. Ни говоря о письме и документах, которые видел у мамы, сказал Вовану, что:
- «Мама опять от меня убежала, и, что без его помощи, её, мне не найти!».
Но Вован не поверил мне. Во всяком случае, мне так показалось. Он накормил меня и, дав деньги на дорогу выдворил меня на улицу.
Долго я болтался вокруг его дома.
Проезжавшая мимо меня машина ПМГ, как мы её называем – Помоги Мне Господь, остановилась и два милиционера подошли ко мне:
- «Вот, тебя-то мы и ищем!» - сказал мне первый мент.
А Второй добавил:
- «Что ты тут делаешь? Документы есть?».
Откуда у меня документы найдутся, если их ещё несколько лет назад Надари украл.
- «Нет!» - ответил я.
- «Потерял, значит!» - сказал мент.
- «Мы так и думали! Садись в машину, там разберёмся!»
Вован, наверное, видел эту сцену из окна и потому, он, вероятно созвонившись с дежурным милиционером, быстро приехал в участок, где меня уже колотил по спине какой-то бугай, требуя от меня признаний, о свершившемся преступлении.
Первое, что услышал я, когда Вован появился в милиции – голос Вована, который закричал, будто он здесь начальник:
- «Вы, что делаете!? Вы так можете ему спину сломать!»
Мент, колотивший меня, оторопел от неожиданности. Он отпустил мои руки, захваченные за спиной, и немного, переведя дух, спросил:
- «А ты кто такой!
- «Я ? Его... отчим! Я знаю точно, что он ни чего не мог сделать крамольного, так как всё время находится под моей опекой!»
Ментам ни чего не оставалось делать, как отпустить меня. И, на сей раз, Вован уже не стал выгонять меня на улицу. Он, сам предложил мне пожить у него до тех пор, пока вновь не появится моя мама.
Прошло не меньше месяца до тех пор, как дед сообщил нам, что мама работает в «Торговом поле», который находится в конце Ленинского проспекта, у хозяина, Захар Захаровича.
Вован, тут же, сделал разведку. А когда убедился что мама действительно там, привёз меня к ней.
Мать от неожиданности, даже дар речи потеряла. Но потом, взяв себя в руки, улыбнулась и дала слово Вовану, что меня она больше не бросит на произвол судьбы.
Вован уехал, а я сидел за прилавком, в котором работала мама, и ждал окончания её рабочего дня.
В тот день мама привезла меня в квартиру Бориса, в которой я стал жить, уже на правах её сына.
Конечно же, поликлинику пришлось игнорировать. Ведь мне, никто не даст Страховой полис, если нет прописки.
В общем, я поехал к маме.
Когда же я позвонил в квартиру, то дверь открыл один из сыновей Бориса.
- «А! Это ты! Заходи! А мама твоя съехала! Кстати. Ты уж извини нас! Мы же не знали, кто ты такой!».
Я вошёл в комнату, где проживала мама. Здесь было всё так, как будто мама вышла куда-то на минутку и вот, вот сейчас вернётся.
А братья, накормили меня обедом, который у них уже был готов и за тем, сказав, что
- «Ты можешь здесь пожить, немножко!» - ушли в свою комнату.
Но недолго мне пришлось отдыхать.
Вскоре, после меня, всем своим кланом, явились Грузины.
Они позанимали все места, в смысле – кровать и два дивана, на которых расположились по два – три человека. Мне же они предоставили место за большим платяным шкафом, уложив на пол матрац, подушку и одеяло. Шкаф, ради этого, пришлось отодвинуть от стены, что они сами и сделали.
Почти всю ночь грузины не спали. Они пили дорогое вино и коньяк, а мне предложили водку. Их долгие разговоры на грузинском языке бесили меня, так как я их не понимал, но подозревал, что в своей беседе они говорили что-то и обо мне.
Водка не могла не подействовать на меня. Её сила помогла мне уснуть ближе к утру. А днём, когда я проснулся, грузинов уже не было.
Меня удивило то, что я лежал на полу, рядом с сервантом, в который были просунуты мои ноги.
Соседей в квартире тоже не было, и потому я сам приготовил себе скромный завтрак, после которого стал звонить к деду, не знает ли он, куда делась моя мама. Дед ответил мне, что:
- «Пока она о себе ни чего не сказала».
Делать нечего и я, от скуки стал рассматривать всякие бумажки, которые лежали в одном из ящиков серванта. Среди этих бумаг, мне попался на глаза один странный документ, согласно которому я был выписан в Смоленскую область.
Следующей бумагой, которая поразила меня своим содержанием, было неотправленное письмо моей мамы, адресованное ко мне в больницу.
Вероятно, мама понимала, что меня долго не продержат в Глазной больнице, и потому, письмо было оставлено здесь.
С любопытством, присущим мне, я вскрыл конверт и стал читать это письмо.
- «Дорогой Дима! Я пишу тебе это письмо, так как понимаю, как тебе сейчас тяжело. Я, уехала ненадолго. Скоро вернусь. А ты постарайся не упускать из виду своего Володю. Ведь он явный лох, в доверие к которому легко войти. Когда я вернусь, мы сможем сделать так, чтобы он съехал со своей квартиры и тогда, у тебя будет отдельное жильё».
«Ничего себе мама даёт!» - подумал я.
В общем, я положил все бумаги на место так, как будто их ни кто не трогал и, захлопнув дверь, вышел на улицу. Тогда, я точно знал, что если мама написала, что скоро будет, значит, её срочно надо искать, так как оказаться она может где угодно, а домой может и вовсе не прийти.
Чувство растерянности и тревоги охватившее мною, гнало меня по улицам. Я метался по городу в надежде, что случайно встречу свою маму. Но всё было тщетно. И тогда я поехал к Вовану, которого удивил своим присутствием.
Усталый от долгой ходьбы, сидя на скамейке у парадной я, увидев Вована, сильно обрадовался его появлению. Но Вована, это было видно по его взгляду, моё появление не тронуло. Наоборот, он, заподозрив что-то не ладное, хотел послать меня подальше. Но потом, всё же пропустил в квартиру и стал расспрашивать у меня, что же, такое, произошло, на сей раз.
Я. Ни говоря о письме и документах, которые видел у мамы, сказал Вовану, что:
- «Мама опять от меня убежала, и, что без его помощи, её, мне не найти!».
Но Вован не поверил мне. Во всяком случае, мне так показалось. Он накормил меня и, дав деньги на дорогу выдворил меня на улицу.
Долго я болтался вокруг его дома.
Проезжавшая мимо меня машина ПМГ, как мы её называем – Помоги Мне Господь, остановилась и два милиционера подошли ко мне:
- «Вот, тебя-то мы и ищем!» - сказал мне первый мент.
А Второй добавил:
- «Что ты тут делаешь? Документы есть?».
Откуда у меня документы найдутся, если их ещё несколько лет назад Надари украл.
- «Нет!» - ответил я.
- «Потерял, значит!» - сказал мент.
- «Мы так и думали! Садись в машину, там разберёмся!»
Вован, наверное, видел эту сцену из окна и потому, он, вероятно созвонившись с дежурным милиционером, быстро приехал в участок, где меня уже колотил по спине какой-то бугай, требуя от меня признаний, о свершившемся преступлении.
Первое, что услышал я, когда Вован появился в милиции – голос Вована, который закричал, будто он здесь начальник:
- «Вы, что делаете!? Вы так можете ему спину сломать!»
Мент, колотивший меня, оторопел от неожиданности. Он отпустил мои руки, захваченные за спиной, и немного, переведя дух, спросил:
- «А ты кто такой!
- «Я ? Его... отчим! Я знаю точно, что он ни чего не мог сделать крамольного, так как всё время находится под моей опекой!»
Ментам ни чего не оставалось делать, как отпустить меня. И, на сей раз, Вован уже не стал выгонять меня на улицу. Он, сам предложил мне пожить у него до тех пор, пока вновь не появится моя мама.
Прошло не меньше месяца до тех пор, как дед сообщил нам, что мама работает в «Торговом поле», который находится в конце Ленинского проспекта, у хозяина, Захар Захаровича.
Вован, тут же, сделал разведку. А когда убедился что мама действительно там, привёз меня к ней.
Мать от неожиданности, даже дар речи потеряла. Но потом, взяв себя в руки, улыбнулась и дала слово Вовану, что меня она больше не бросит на произвол судьбы.
Вован уехал, а я сидел за прилавком, в котором работала мама, и ждал окончания её рабочего дня.
В тот день мама привезла меня в квартиру Бориса, в которой я стал жить, уже на правах её сына.
Обсуждения Повесть о ненастоящем человеке 26