- «А Вы кем работаете!», - Спросил я у мужика.
- «Вообще-то я строитель…».
Мысль о том что: Так вот почему он тогда быстро догадался, чем пахнет, - сразу завертелась в моей голове.
Но я, не подав вида, продолжал задавать мужику наводящие вопросы:
- «Вообще-то я строитель…».
Мысль о том что: Так вот почему он тогда быстро догадался, чем пахнет, - сразу завертелась в моей голове.
Но я, не подав вида, продолжал задавать мужику наводящие вопросы:
- «А что строите?».
- «Я не строю, я ремонтирую!» - нехотя отвечал мужик.
- «А что ремонтируете?».
- «Всё!»,
- «Как это, всё?».
- «Всё! То есть стены, потолки, мебель! А ты то, сам, чем занимаешься?».
- «Ну… я…».
- «Понятно! Ни чем!».
- «Ну как ни чем?», – попробовал возразить я.
- «Если человек где-то работает и чем-то занят, то ему не надо искать слов, чтобы сказать об этом!»
- «А Вы не простой человек!».
- «Я знаю! Каждый из нас – не простой по жизни…. Вот ты, к примеру, пробовал дозвониться до своих родственников?».
- «Да!».
- «И что?».
- «Трубку не берут!».
- "Ну-ка, продиктуй мне, чей ни будь телефон".
Делать нечего и я с большой неохотой продиктовал телефон квартиры своего деда.
Трубку подняла Мила, та самая милая Мила, из-за которой я убежал из своей квартиры и стал БОМЖом.
- Алло! Вам звонит Владимир! У меня находится Ваш родной племянник - тут мужик, отложив на секунду телефон, спросил у меня:
- «Напомни, как тебя зовут?».
- «Дима», - сказал я.
И мой собеседник продолжил разговор с Милой…
- «Его зовут Дима. У него нет ключей. Он не может попасть домой…»
Как только Мила услышала моё имя, она тут же прервала разговор мужика и стала орать своим плаксивым, противным и очень визгливым голосом, в трубку, да так громко, что даже я смог услышать – о чём…
- «Вы знаете, кто он! В шею гнать его надо! - продолжала Мила проливая крокодиловы слёзы. Да, он у нас из квартиры всё вынес! Оставил лишь голые стены. Он даже родную бабушку не пожалел! Спрятал от неё лекарство, без которого она жить не может! Он и мою шубу украл. И потом! Его ни кто из квартиры не гнал. Он сам ушёл. А раз ушёл, то пусть себе гуляет, где хочет!».
Мужик, однако, не унимался:
- «А Вы можете сказать, как найти Димину маму!».
- «Вот уж этого Вам ни кто не скажет! И, вообще! К нам больше не звоните!», – крикнула Мила в трубку и связь прервалась.
А мужик, вдруг резко повернувшись ко мне, спросил:
- «А, что такое могло случиться, что тебя выгнали из дома?».
Делать нечего, и я рассказал ему всю правду о своей болезни – наркомании.
Мужик, внимательно прослушав меня сказал:
- «Так вот почему ты на улице! Но, как я понимаю, если ты смог бы преодолеть себя, то родные должны будут простить тебя и пустить домой. Ведь ты – здоровый парень, неужели не сможешь перетерпеть свои ломки? Достаточно лишь сегодня ни чего не принять, а завтра будет легче, А если и завтра ты себя преодолеешь, то глядишь, и неделя пройдёт, а за ней и другая. И, так, сорок дней, после чего, я уверен, что ты сможешь забыть о своих привычках, то есть – вылечиться. И тогда уже ни кто не смеет тебя упрекнуть, в чём либо, так как ты исправился! И твои родные, поняв, что ты пошёл по правильному пути, простят тебя и уже не смогут отказать тебе, жить в своём доме.».
Ох, как он ошибался, читая мне эту длинную нотацию! Но я, делая вид, что внимательно выслушиваю его, думал совершенно о другом. Ведь мужик, теперь узнав о моей истинной причине, по которой я стал БОМЖом, мог выгнать меня в любой момент. И чтобы этого не случилось так скоро, как можно было себе это представить, я задал ему ещё один вопрос:
- «И как я смогу преодолеть эти ломки, от которых уже многие мои друзья поумерали?».
На что мужик рассказал мне свою историю:
- «Однажды, когда я, вместе с женой, клеил обои в этой комнате, меня резко прихватил радикулит. По крайне мере я так и думал.
Жена вызвала скорую.
Приехавший врач быстро определил, что это у меня что-то с почками, и потому сделав мне укол, сказал:
- «Ну-с, Владимир, собирайтесь, поедем в больницу».
А между тем, мне стало так хорошо… Ничего не болит! Настроение… прекрасное! И, потому, я стал отказываться от поездки в больницу. Но врач убедил меня, что это из-за укола. Вскоре всё повторится и тогда и скорая помощь не поможет. В общем, я согласился и в тот же день был в приёмном покое Семнадцатой больницы, что на улице Коллонтай.
Здесь, пока меня рассматривали врачи и оформляли какие-то справки, прошло ещё часа четыре. И меня снова стали беспокоить боли в спине. Ещё через час, когда врачи убедились, что боли мои усилились на столько, что терпеть их уже не было ни какой возможности, сделали мне ещё один укол, после которого мне снова полегчало на столько, что я снова хотел бежать домой.
- «Чего это я тут буду делать среди больных людей», – подумалось мне. Но отпускать меня ни кто не хотел.
Наконец-то меня определили в Отделение Урологии, где поселили в коридоре, в котором я проспал до утра.
А на утро, я вновь почувствовал сильные боли, которые я мысленно стал сравнивать, с другими болями. Конечно же, эти почечные колики, от которых сильно трясло моё тело, были ни с чем несравнимы. Боли были такими, что я, человек, который в жизни не разговаривал на матерном языке, вдруг вспомнив весь арсенал этих слов, орал на весь коридор…
- «Да, что, вы су..! Не можете сделать мне обезболивание! Мне же действительно больно!».
Однако Больные проходили мимо меня молча, а медсёстры лишь только улыбались, глядя на мои истязания. Так я промучился сутки, после которых мне сделали укол баралгина, и боли постепенно стали утихать. Я к чему это тебе говорю! К тому, что это тогда в больнице я ни чего не понимал. Но с прошествием времени, я убедился, что врачи были правы. Если-бы они назначили мне ещё пару таких уколов, то я бы, навсегда, стал зависимым от наркотиков. Вот и тебе – Дима, я советую поступить также. Ты сможешь, ты выдержишь свои ломки, и тогда тебя обязательно простят и пустят домой в родные Пенаты».
Мужик, словно специально третий раз повторил свои слова о моём прощении. Видно, ему очень хотелось, чтобы его беседа убедила меня в его правоте.
- В противном случае, если ты не сможешь, или не захочешь стать нормальным человеком, то иди на все четыре стороны, - продолжил мужик.
Этой, своей последней фразой, мужик не в шутку заставил меня задуматься. Либо я… пан! Либо… пропал! В общем, я согласился с его условиями, а мужик пообещал, что будет помогать мне в самые трудные минуты до моего полного выздоровления.
Однако, что означало, что он "Будет помогать мне в трудные минуты» - я пока не понимал. Я вообще не понимал этого мужика, который вдруг по неизвестной мне причине решился помочь мне.
- «Я не строю, я ремонтирую!» - нехотя отвечал мужик.
- «А что ремонтируете?».
- «Всё!»,
- «Как это, всё?».
- «Всё! То есть стены, потолки, мебель! А ты то, сам, чем занимаешься?».
- «Ну… я…».
- «Понятно! Ни чем!».
- «Ну как ни чем?», – попробовал возразить я.
- «Если человек где-то работает и чем-то занят, то ему не надо искать слов, чтобы сказать об этом!»
- «А Вы не простой человек!».
- «Я знаю! Каждый из нас – не простой по жизни…. Вот ты, к примеру, пробовал дозвониться до своих родственников?».
- «Да!».
- «И что?».
- «Трубку не берут!».
- "Ну-ка, продиктуй мне, чей ни будь телефон".
Делать нечего и я с большой неохотой продиктовал телефон квартиры своего деда.
Трубку подняла Мила, та самая милая Мила, из-за которой я убежал из своей квартиры и стал БОМЖом.
- Алло! Вам звонит Владимир! У меня находится Ваш родной племянник - тут мужик, отложив на секунду телефон, спросил у меня:
- «Напомни, как тебя зовут?».
- «Дима», - сказал я.
И мой собеседник продолжил разговор с Милой…
- «Его зовут Дима. У него нет ключей. Он не может попасть домой…»
Как только Мила услышала моё имя, она тут же прервала разговор мужика и стала орать своим плаксивым, противным и очень визгливым голосом, в трубку, да так громко, что даже я смог услышать – о чём…
- «Вы знаете, кто он! В шею гнать его надо! - продолжала Мила проливая крокодиловы слёзы. Да, он у нас из квартиры всё вынес! Оставил лишь голые стены. Он даже родную бабушку не пожалел! Спрятал от неё лекарство, без которого она жить не может! Он и мою шубу украл. И потом! Его ни кто из квартиры не гнал. Он сам ушёл. А раз ушёл, то пусть себе гуляет, где хочет!».
Мужик, однако, не унимался:
- «А Вы можете сказать, как найти Димину маму!».
- «Вот уж этого Вам ни кто не скажет! И, вообще! К нам больше не звоните!», – крикнула Мила в трубку и связь прервалась.
А мужик, вдруг резко повернувшись ко мне, спросил:
- «А, что такое могло случиться, что тебя выгнали из дома?».
Делать нечего, и я рассказал ему всю правду о своей болезни – наркомании.
Мужик, внимательно прослушав меня сказал:
- «Так вот почему ты на улице! Но, как я понимаю, если ты смог бы преодолеть себя, то родные должны будут простить тебя и пустить домой. Ведь ты – здоровый парень, неужели не сможешь перетерпеть свои ломки? Достаточно лишь сегодня ни чего не принять, а завтра будет легче, А если и завтра ты себя преодолеешь, то глядишь, и неделя пройдёт, а за ней и другая. И, так, сорок дней, после чего, я уверен, что ты сможешь забыть о своих привычках, то есть – вылечиться. И тогда уже ни кто не смеет тебя упрекнуть, в чём либо, так как ты исправился! И твои родные, поняв, что ты пошёл по правильному пути, простят тебя и уже не смогут отказать тебе, жить в своём доме.».
Ох, как он ошибался, читая мне эту длинную нотацию! Но я, делая вид, что внимательно выслушиваю его, думал совершенно о другом. Ведь мужик, теперь узнав о моей истинной причине, по которой я стал БОМЖом, мог выгнать меня в любой момент. И чтобы этого не случилось так скоро, как можно было себе это представить, я задал ему ещё один вопрос:
- «И как я смогу преодолеть эти ломки, от которых уже многие мои друзья поумерали?».
На что мужик рассказал мне свою историю:
- «Однажды, когда я, вместе с женой, клеил обои в этой комнате, меня резко прихватил радикулит. По крайне мере я так и думал.
Жена вызвала скорую.
Приехавший врач быстро определил, что это у меня что-то с почками, и потому сделав мне укол, сказал:
- «Ну-с, Владимир, собирайтесь, поедем в больницу».
А между тем, мне стало так хорошо… Ничего не болит! Настроение… прекрасное! И, потому, я стал отказываться от поездки в больницу. Но врач убедил меня, что это из-за укола. Вскоре всё повторится и тогда и скорая помощь не поможет. В общем, я согласился и в тот же день был в приёмном покое Семнадцатой больницы, что на улице Коллонтай.
Здесь, пока меня рассматривали врачи и оформляли какие-то справки, прошло ещё часа четыре. И меня снова стали беспокоить боли в спине. Ещё через час, когда врачи убедились, что боли мои усилились на столько, что терпеть их уже не было ни какой возможности, сделали мне ещё один укол, после которого мне снова полегчало на столько, что я снова хотел бежать домой.
- «Чего это я тут буду делать среди больных людей», – подумалось мне. Но отпускать меня ни кто не хотел.
Наконец-то меня определили в Отделение Урологии, где поселили в коридоре, в котором я проспал до утра.
А на утро, я вновь почувствовал сильные боли, которые я мысленно стал сравнивать, с другими болями. Конечно же, эти почечные колики, от которых сильно трясло моё тело, были ни с чем несравнимы. Боли были такими, что я, человек, который в жизни не разговаривал на матерном языке, вдруг вспомнив весь арсенал этих слов, орал на весь коридор…
- «Да, что, вы су..! Не можете сделать мне обезболивание! Мне же действительно больно!».
Однако Больные проходили мимо меня молча, а медсёстры лишь только улыбались, глядя на мои истязания. Так я промучился сутки, после которых мне сделали укол баралгина, и боли постепенно стали утихать. Я к чему это тебе говорю! К тому, что это тогда в больнице я ни чего не понимал. Но с прошествием времени, я убедился, что врачи были правы. Если-бы они назначили мне ещё пару таких уколов, то я бы, навсегда, стал зависимым от наркотиков. Вот и тебе – Дима, я советую поступить также. Ты сможешь, ты выдержишь свои ломки, и тогда тебя обязательно простят и пустят домой в родные Пенаты».
Мужик, словно специально третий раз повторил свои слова о моём прощении. Видно, ему очень хотелось, чтобы его беседа убедила меня в его правоте.
- В противном случае, если ты не сможешь, или не захочешь стать нормальным человеком, то иди на все четыре стороны, - продолжил мужик.
Этой, своей последней фразой, мужик не в шутку заставил меня задуматься. Либо я… пан! Либо… пропал! В общем, я согласился с его условиями, а мужик пообещал, что будет помогать мне в самые трудные минуты до моего полного выздоровления.
Однако, что означало, что он "Будет помогать мне в трудные минуты» - я пока не понимал. Я вообще не понимал этого мужика, который вдруг по неизвестной мне причине решился помочь мне.
Обсуждения Повесть о ненастоящем человеке 16