В тусклом свете керосиновой лампы, у маленького чердачного окна, с книгой на коленях, он сидел и листал страницу за страницей. Перебирая каждую строчку, перетряхивая каждое слово как одеяло утром, заглядывая под каждую букву, словно приоткрывая занавески, чтобы впустить немного солнечного света.
Откинув капюшон и вытерев испарину со лба, он стал ещё жаднее вглядываться в иероглифические построения символов и знаков древнего печатного тиснения, боясь упустить то важное, что так было нужно ему. Лишь имя - набор черточек и перекрестий, но было важным исключением из ряда того, что люди привыкли принимать за предмет торга.
А пустота внутри него, становилась всё больше и больше, форсируя новые посты стекленевших граней самосознания. Мысли по кусочкам рвали крылатые бестии и уносили в пропасть самообмана. Пальцы тонули в толще страниц и уже ничего не могли нащупать на дне забытых мечтаний и идеалов. Он отбросил книгу, вспоминая о значении слёз.
Она стояла позади, не отбрасывая тени, та чьё имя он забыл и никак не мог найти. Не касаясь его измученных плеч, боясь вновь статься забытой и отвергнутой, шептала последние слова. Она растворялась в застывшем от холода и тишины воздухе, и теряющем власть времени. Душа без имени исчезала в оконном блике.
А пустота внутри него, становилась всё больше и больше, форсируя новые посты стекленевших граней самосознания. Мысли по кусочкам рвали крылатые бестии и уносили в пропасть самообмана. Пальцы тонули в толще страниц и уже ничего не могли нащупать на дне забытых мечтаний и идеалов. Он отбросил книгу, вспоминая о значении слёз.
Она стояла позади, не отбрасывая тени, та чьё имя он забыл и никак не мог найти. Не касаясь его измученных плеч, боясь вновь статься забытой и отвергнутой, шептала последние слова. Она растворялась в застывшем от холода и тишины воздухе, и теряющем власть времени. Душа без имени исчезала в оконном блике.
Обсуждения Потерянный иероглиф