Постучали, и в хижину вошёл дядя Стёпа в сопровождении налогового инспектора, (он же Боря попадающий в цель, он же Шреденгеровский кот).
- Предъявите свои декларации,…..у как у вас запущено.
В детстве, он занимался резьбой по дереву, лобзиком, что в дальнейшем и оставило тяжёлый свой прочный след в его жизни, тяготел к малым формам, тем более, что на большие и денег не было.
- Предъявите свои декларации,…..у как у вас запущено.
В детстве, он занимался резьбой по дереву, лобзиком, что в дальнейшем и оставило тяжёлый свой прочный след в его жизни, тяготел к малым формам, тем более, что на большие и денег не было.
- Зураб, Пётр готов?
Зураб, приподнял край скатерти и заглянул под стол, на полу лежал Пётр.
- Готов, Юрий Михайлович, готов.
Чёрная зависть не давала ни сна, ни покоя, даже яркое солнце и море не облегчали его участь, во всём видел себя, свою загубленную судьбу и отражение того, что мог бы сделать и не сделал, а всё это покрывало простынь, тоски, вперемешку с ностальгией и печалью.
- Предъявите ваши декларации,- кричал при встрече каждому поперечному,- предъявите.
И на сердце становилось тише и спокойнее, даже тот, маленький тромбик, что начинал формироваться на атеросклеротической бляшке, съёживался и уже было почти растворялся в потоке, как новая волна накатившая, или вернее не покидавшая его волна (надежды), приносила очередную порцию холестерина, на грани, на ней, ни жив, ни мёртв и так всю жизнь. Бовфртых, прошептал: «Шреденгеровский кот пришёл, спасайся, кто может». Енприых: «Загоняйте его в чёрный ящик, загоняй, я вчера почистил и зарядил револьвер, будем производить отстрел.
Зураб, приподнял край скатерти и заглянул под стол, на полу лежал Пётр.
- Готов, Юрий Михайлович, готов.
Чёрная зависть не давала ни сна, ни покоя, даже яркое солнце и море не облегчали его участь, во всём видел себя, свою загубленную судьбу и отражение того, что мог бы сделать и не сделал, а всё это покрывало простынь, тоски, вперемешку с ностальгией и печалью.
- Предъявите ваши декларации,- кричал при встрече каждому поперечному,- предъявите.
И на сердце становилось тише и спокойнее, даже тот, маленький тромбик, что начинал формироваться на атеросклеротической бляшке, съёживался и уже было почти растворялся в потоке, как новая волна накатившая, или вернее не покидавшая его волна (надежды), приносила очередную порцию холестерина, на грани, на ней, ни жив, ни мёртв и так всю жизнь. Бовфртых, прошептал: «Шреденгеровский кот пришёл, спасайся, кто может». Енприых: «Загоняйте его в чёрный ящик, загоняй, я вчера почистил и зарядил револьвер, будем производить отстрел.
Обсуждения Постучали