Поэма о белом свете

Повсюду слышен повсеместный стон,
Что-то там гудит со всех сторон,
Раздаётся трубный звук с глубин,
Колокольный звон и не один.

У человека есть семь мощных энергетических центров
- все вместе они образуют радугу.
Спектр света.
Человек есть создание света.
Живет , страдает, переливается, как витраж на солнце.
Коснись его , дотронься и он отзовется изменением света.
Только дотронься, не хватай!
Свет нельзя схватить или поймать.
Когда все центры станут гармоничны к друг другу
- он вспыхнет белым светом.
И возникнет уже не человек( чело - лоб - ум)
а людына ( людь - люба - любовь)

Белое сияние охватит его, и человек станет...

Свет, ослепительный белый свет заполняет все пространство.

Открыла глаза – он везде, вверху, внизу, внутри и снаружи. Нет ничего, кроме этого света.

- Где я?
- Дома.
- Кто ты?

- Любовь.
- А я кто?
- Тоже любовь.
- А есть еще что-то?
- Нет.
- А какая ты?
- Разная.
- А я?
- Такая же.
- А что есть в тебе?
- Все.
- А во мне?
- Тоже все.
- Но у меня ничего нет!
- Когда ты это понимаешь, появляется все.
- А-а-а …. Появилось! Ну, давай, поиграем.
- Во что, например...

Романтикам и идеалистам посвящается.

Ветер слова не напомнит,
В зыбучих песках утонут следы,
Имя в истории строк не дополнит,
И в том не будет беды…

- 1 -

«Не все, что светится, способно освещать»

«…Сначала было Небо. Одно только Небо: пустое, безразмерное и незамутненное, как в колодце вода.

Потом возникла Мысль. И первой Мыслью было – сделать в этом колодце дно. Так появилась Земля.

И была первозданная Земля - как чудный магический кристалл, в котором можно было видеть...

Девочка сидела в своей комнате, скрестив ноги, склонив голову вниз, на мягком ковре с затейливыми рисунками в виде, разбегающегося во все стороны своими частицами, большого ярко бурого ромба. Её длинные пальцы упорно не желали сдаваться этому круглому клубку из трех разноцветных шерстяных ниток.

Отсутствие четкой схемы их переплетения в ее юной, ничем еще особо по настоящему не озабоченной голове, способствовало, как не парадоксально, напряженному умственному труду. Пальцы пытались ухватить...

Монах

Монах беседовал с молодым парнем в парке.
- Душно мне жить! Даже порой тошно.
А верить не умею,
не могу я верить в не видимого Бога.
... воображение одно...
Монах молчал и смотрел в даль.

- Покажи мне место, где проявляется Сила.
Покажи мне чудо и я поверю всей душой!

Монах тихо сказал:
- Покажи мне место - где Его нет!?
А чудо вокруг...
Весь сотворенный белый свет - есть чудо.
И ты тоже чудо божественное.

Парень прислушался к словам монаха, переваривал услышанное. Гудел.
Ему казалось...

Продолжение игры может быть продуманным и обоснованным, может быть с аллегориями божественного освещения. Игровой антропоморфизм в представленных рассуждениях придаёт игре слов живость, динамику и энергичность. Он обостряет чувства, усиливает впечатления, точнее передаёт оттенки настроения. Если набраться терпения и дочитать книгу до середины, то можно кое-что полезное для себя почерпнуть, а если взять себя в руки и дочитать её до самого конца, до послесловия, то возможно и придёте к какому-то...

…ведь МЫ уже давно, совсем, не ремонтируем: диваны, кресла, стулья и столы… А что?.. ОН. …старый Дед!.. — сам изготовил… Табуретку,.. Долго создавал из Дерева!.. С учетом дальности от Центра ( где,.. когда-то, «мебельный» был, — магазин…). САМ. …медленно: …пилил, строгал… Сам клеил, собирал, сушил…
И. …сел. Однажды. …старый ДЕД. На табуретку. …сам суровый Взгляд. …прокинув в сторону, где «центр»… Был, — в сознании живом… …сидел и думал, говорил:
____________________ — …а хорошо ОНИ. Которые где...

-Где я? Что со мной случилось?

Я находился в каком-то странном месте. Не было света, будто я в подвале, но так же и не было ни стен, ни вещей. Вдруг атмосфера резко изменилась, я очутился на каком-то поле и прямо на меня ехал танк, быстро отпрыгнув в сторону, я услышал крики:

- Держитесь, осталось ещё немного.

- Но капитан…

- Никаких. Подкрепление близко.

Подбежав, я попытался расспросить капитана, но вдруг понял, что не могу говорить. При этом никто меня не видел, все будто...

На сыпучем взгорке внутри подковы села сумерничают две фигуры. Вечерняя синь сворачивается, густеет, запекается чернотой, и трудно отличить, кто из двух девушка, а кто - плечистый парень. За первой звездой вызрела вторая, третья, и потянуло сыростью. Девушка недовольно поводит плечами, словно отгоняет озноб:

- Слышь, Дань, похолодало. Тебе тоже небось зябко?
Он снял с себя пиджак и надел на нее. Она была очень смешная в этом одеянии, из рукавов виднелись только кончики пальцев, она высоко...