Подарок сыну

"И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную ВНУТРИ и ОТВНЕ, запечатанную семью печатями.
И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: КТО ДОСТОИН РАСКРЫТЬ сию КНИГУ и снять печати ее?
И НИКТО НЕ МОГ, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее.
И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее."
Откровение 5:1-4

Все Писание, написанное двойственным иносказательным...

Клятва употребляется в подтверждение, в удостоверение, во свидетельство истинности высказанных слов.Так Авраам клялся Богом, а Бог также клялся Самим Собою.

"И было в то время, Авимелех с Фихолом, военачальником своим, сказал Аврааму: с тобою Бог во всем, что ты ни делаешь;
и теперь ПОКЛЯНИСЬ мне здесь БОГОМ, что ты не обидишь ни меня, ни сына моего, ни внука моего; и как я хорошо поступал с тобою, так и ты будешь поступать со мною и землею, в которой ты гостишь.
24 И сказал Авраам: Я КЛЯНУСЬ...

Учение живо и действенно, когда оно принято в умы человеческие, когда люди подчиняются ему и сверяют по нему свои действия, свою жизнь. Учение же, хотя и существующее в записях, но которое отвержено, которым не пользуются – мертво. Язык, значения слов которого утрачены, неизвестны, также считается мертвым языком.

Так и Учение, написанное тайным языком иносказания, истинное значение слов которого неведомо, истинный смысл которого сокрыт, также считается мертвым. Потому никто не может его...

Домовой сидел у печки и тихонько вздыхал — хозяйка умирала. Старушке было почти 90. Раньше шустрая бабушка в последнее время не вставала с постели, годы брали своё. Домовой сидел и вспоминал: вот хозяйка молодая — только женой в дом вошла, вот уже детишки бегают, а вот уже и старушка. И всегда чистоплотная, приветливая и очень хозяйственная. Домового любила и почему-то звала Мефодий, а иногда и Федей. Всегда ставила под печку блюдце с молоком, а то и шоколадную конфету.
Сейчас дом как осиротел...

Снится старая квартира бабушки. Я кручусь на кухне, готовлю. Впереди новогодние праздники. Семья у нас большая, готовить нужно много. Настроение приподнятое, овощи для салатов очищены, лежат дружной горкой. Я вожусь с семгой, каждый кусочек мариную в соли и специях и раскладываю будущее изысканное угощение на противень. Работа кипит. На кухне жарко и пахнет предстоящим праздником.

Муж в комнате, занимается своими делами.

Хочу сказать, что в этой квартире мы никогда не жили. Но мне именно она...

НОВЕНЬКИЙ...

Новенький ощутил тревогу, стал беспокоиться и толкаться ножкой. Мама положила руку на свой упругий живот, и Новенький затих. Он не понимал, что происходит, но чувствовал где-то рядом учащённые удары сердца. Это означало, что мама плачет. Так, бывало, часто. Новенький большой, ему уже 34 недели. У него есть брат и две сестры.

Он будет четвёртым. Иногда старший брат прикладывал ухо к маминому животу и прислушивался. Новенький сразу давал о себе знать и стучал пальчиком в этом месте...

ДРУГОЕ ДЕТСТВО

Мать с отцом уходят на работу в одно время, всякий раз внушая еще спящему сыну:
— На Волгу не бегай. Утонешь… И не шляйся со всякой шпаной. За трамваи не цепляйся. Каша в одеялку закутанная, тепленькая. А в обед суп разогреешь.
Под это заботливое бормотанье еще слаще спится.
Щелканье запираемой двери и провал в утренний крепкий сон. А потом резкое пробуждение от испуга: «Опоздал! Проспал!»

И в самом деле, солнце уже слепит даже через окно.
Быстрей-быстрей кашу поесть. Впереди...

Однажды к Мудрецу пришел мужчина со своим сыном-подростком. «О вас говорят, — обратился мужчина к Мудрецу, — что вы можете помочь найти ответы на все жизненные вопросы. Помогите, пожалуйста, моему сыну понять ценность времени».

После непродолжительной паузы он, вздохнув, тихо произнес: «Да и мне эту ценность не мешало бы понять». Мудрец на мгновение призадумался, а потом спокойно обратился к сыну пришедшего мужчины: «Время — понятие абстрактное. Его ценность трудно понять. Но это не значит, что...

В одном старом, очень старом, скорее даже древнем городе, посреди спесивых многоэтажек, затесался старый, очень старый, скорее даже древний деревянный дом. Ну, как дом, домишко точнее.

Он выходил окнами прямо на улицу, не было даже палисадника, были только давно спящие окна, всегда завешенные настолько пыльными гардинами, что даже любопытным мальчишкам не удавалось увидеть, что же они скрывают.

В его стену был вбит огромный, проржавевший гвоздь. А на гвозде висели крылья.
Всегда.

Утром они...

...Как-то буднично все произошло. Без слёз, уговоров и нервов. Отец присел передо мной, четырехлетним, на корточки, обнял неловко и смазано поцеловал в щеку.
- Прощай, сын...
Подхватил свой лёгкий коричневый чемодан из кожзама, ещё раз внимательно посмотрел на маму, и ушёл.
Только после того, как закрылась дверь, она опустилась на кухонную табуретку и спрятала лицо в ладонях.
- Вот и всё...
Выдохнула.
Меня потянуло к окну - посмотреть с высоты третьего этажа на отца: может, то, что сейчас...