Восьмое женское отделение областной психиатрической больницы готовилось ко сну. Баба Зоя завершала свой обычный вечерний обход. Заходила в палаты, присаживалась на койки к больным. Гладила руки, лица. Говорила тёплые, нежные слова. Даже «буйные» успокаивались и засыпали. Для большинства пациентом, баба Зоя была единственной отдушиной, в их незавидном существовании взаперти. Медсёстры, нянечки, санитарки, сверялись ей в своих тайнах, а врачи жаловались на усталость. Знали, баба Зоя не осудит, пожалеет, но тут же, направит «на путь праведною», если кто провинился.
Всегда юркая, приветливо весёлая, сегодня она выглядела усталой и печальной. Вот уже несколько дней, как перед её внутренним взором проходила её жизнь, хорошее и плохое, эпизод за эпизодом. Давно прошедшее и забытое навеивало грусть…
Родилась Зоя в год, когда умер Ленин, в семье профессиональных революционеров и убеждённых большевиков. В 41-ом, после ускоренных курсов медсестёр, ушла на фронт. Несколько ранений, несколько десятков спасённых ею людей, вынесенных с поля бою, и большая любовь. С войны возвращалась с грудью украшенной орденами и мужней женой военврача Григория. Любовь, рождённую на поле брани, пронесла сквозь всё жизнь, и её «Гришенька», отвечал ей такой же нежностью и теплом. Окончила Ленинградский мединститут, и, вместе с мужем, по заданию партии, уехала на Западню Украину. Ответственная и жертвенная, уже через несколько лет, стала одной из самых молодых главврачей больницы. Лозунг «коммунист – слуга народа», понимала буквально, и согласно ему жила. Взятки, грубость, или просто несвежее белье в её больнице увидеть было немыслимо. Её работа была для неё передовой.
Шли годы. Ушёл из жизни Григорий. В небе, толи Вьетнама, толи Кореи, погиб сын-лётчик. Пал коммунистический режим, обнажив свою бесчеловечность. На его место волнами надвигался, прикидываясь «Ангелом света», ещё более безбожный, капитализм. Содержать выделенную когда-то обкомом партии за заслуги трехкомнатную квартиру стало очень трудно. Баба Зоя решила сменить её на однокомнатную. Тем более, что соседский парень Паша вызвался помочь. Паша всегда был чистеньким, не пил, всегда приветливо первым здоровался. Не было никакого повода не доверять ему. Он, «бедненький», всё время бегал, суетился, выбирал ей квартиру, на такси возил, показывал… Наконец-то всё было готово, баба Зоя подписала не глядя всё, что Пашенька сказал,… и оказалась на улице. Она всё-таки попробовала добиться правды, но Паша, после трудов, уехал отдыхать в Испанию,а у порога её квартиры встретила начальника ЖЭКа, участкового и адвоката новых хозяев. Не выдержав откровенного издевательства, произнесла самое страшное, по её мнению, ругательство:
- Что ж вы за люди такие? Фашисты!
И поехала на могилку мужа и сына, единственных родных ей людей. Там и встретила однополчанку бабу Шуру.
Уложив уставшую и расстроенную бабу Зою спать, семья бабы Шуры решала, что с ней делать дальше. Зять хозяйки работал на высокой должности в областной психбольнице. Он то и предложил выход.
С диагнозом «какая-то там шизофрения», баба Зоя обосновалась в восьмом отделении. И ожила, снова почувствовав себя нужной, как на передовой, как в больнице, как в семье. Иногда она ловила себя на мысли, что благодарна Паше, который освободил её от четырёх стен одиночества.
Восьмое женское отделение областной психиатрической больницы уже давно спало. Баба Зоя долго лежала с открытыми глазами, думая: «Я прожила тяжёлую, но хорошую жизнь».
Закрыла глаза, и тихо завершив свой земной путь, ушла на встречу с Богом, в существование Которого никогда не верила, но Которого любила в людях.
Всегда юркая, приветливо весёлая, сегодня она выглядела усталой и печальной. Вот уже несколько дней, как перед её внутренним взором проходила её жизнь, хорошее и плохое, эпизод за эпизодом. Давно прошедшее и забытое навеивало грусть…
Родилась Зоя в год, когда умер Ленин, в семье профессиональных революционеров и убеждённых большевиков. В 41-ом, после ускоренных курсов медсестёр, ушла на фронт. Несколько ранений, несколько десятков спасённых ею людей, вынесенных с поля бою, и большая любовь. С войны возвращалась с грудью украшенной орденами и мужней женой военврача Григория. Любовь, рождённую на поле брани, пронесла сквозь всё жизнь, и её «Гришенька», отвечал ей такой же нежностью и теплом. Окончила Ленинградский мединститут, и, вместе с мужем, по заданию партии, уехала на Западню Украину. Ответственная и жертвенная, уже через несколько лет, стала одной из самых молодых главврачей больницы. Лозунг «коммунист – слуга народа», понимала буквально, и согласно ему жила. Взятки, грубость, или просто несвежее белье в её больнице увидеть было немыслимо. Её работа была для неё передовой.
Шли годы. Ушёл из жизни Григорий. В небе, толи Вьетнама, толи Кореи, погиб сын-лётчик. Пал коммунистический режим, обнажив свою бесчеловечность. На его место волнами надвигался, прикидываясь «Ангелом света», ещё более безбожный, капитализм. Содержать выделенную когда-то обкомом партии за заслуги трехкомнатную квартиру стало очень трудно. Баба Зоя решила сменить её на однокомнатную. Тем более, что соседский парень Паша вызвался помочь. Паша всегда был чистеньким, не пил, всегда приветливо первым здоровался. Не было никакого повода не доверять ему. Он, «бедненький», всё время бегал, суетился, выбирал ей квартиру, на такси возил, показывал… Наконец-то всё было готово, баба Зоя подписала не глядя всё, что Пашенька сказал,… и оказалась на улице. Она всё-таки попробовала добиться правды, но Паша, после трудов, уехал отдыхать в Испанию,а у порога её квартиры встретила начальника ЖЭКа, участкового и адвоката новых хозяев. Не выдержав откровенного издевательства, произнесла самое страшное, по её мнению, ругательство:
- Что ж вы за люди такие? Фашисты!
И поехала на могилку мужа и сына, единственных родных ей людей. Там и встретила однополчанку бабу Шуру.
Уложив уставшую и расстроенную бабу Зою спать, семья бабы Шуры решала, что с ней делать дальше. Зять хозяйки работал на высокой должности в областной психбольнице. Он то и предложил выход.
С диагнозом «какая-то там шизофрения», баба Зоя обосновалась в восьмом отделении. И ожила, снова почувствовав себя нужной, как на передовой, как в больнице, как в семье. Иногда она ловила себя на мысли, что благодарна Паше, который освободил её от четырёх стен одиночества.
Восьмое женское отделение областной психиатрической больницы уже давно спало. Баба Зоя долго лежала с открытыми глазами, думая: «Я прожила тяжёлую, но хорошую жизнь».
Закрыла глаза, и тихо завершив свой земной путь, ушла на встречу с Богом, в существование Которого никогда не верила, но Которого любила в людях.
Обсуждения По закону сердца