Часть вторая
«______ Дорогие друзья мои,.. Люди!.. Я хочу Вам рассказать, как прожил эти страшные годы,.. и что я сделал полезного в каждую годину испытаний… Быть может, вы меня и осудите за неверные взгляды на жизнь.
«______ Дорогие друзья мои,.. Люди!.. Я хочу Вам рассказать, как прожил эти страшные годы,.. и что я сделал полезного в каждую годину испытаний… Быть может, вы меня и осудите за неверные взгляды на жизнь.
Но я такой уж, какой есть. И прошу Вас: простите меня, если я поступал не так, как нужно…»
Алексей Кириллович Бодю,.. — автор…
__ НАША ПЕРЕПРАВА
На другой день наша армия,.. в том числе и наш артполк,.. начали большое движение… И только на марше я узнал,.. что мы не наступаем, а наоборот — отступаем… МЫ. Очень быстро,.. как будто, уходили из окружения… Вместе с нами пошли на Восток и гражданские многие… «Эх!.. Как жаль: только наладился у нас натуральный обмен,.. а теперь вот…»
В одном местечке я,.. все же, наладил кухню,.. и уже почти был готов обед,.. как откуда ни возмись на нас свалилась прямая беда: НЕМЦЫ начали обстреливать интенсивным минометным огнем!.. И тут же поступил приказ: все долой,.. — на землю!.. И отходить… Я начал,.. было, уговаривать,.. чтобы не выбрасывать недоваренный обед,.. — по дороге,.. мол, на ходу и доварю… И раздам бойцам… « И в чем дело?.. Какая тут беда будет…» Но только сильно обозлил комбата… Он закричал,.. особо строго:
— Выполнять приказание!.. У нас горючего,.. для машин и тракторов - тягачей, совсем уже мало…
Настоящая причина была более серьезной,.. наверное: в окружение мы могли попасть!.. И пришлось перевернуть кухню… И полилась на землю густая,.. вкусно пахнущая похлебка… А фашистски мины,.. с воем пролетали над головами,.. рвались уже и среди нас,.. …осколками брея траву,.. — с шипением страшным… И снова, и опять — МИНЫ!!.. Осколки разлетались кругом,.. раня и убивая наших бойцов…
К вечеру добрались к переправе через реку,.. — Донец, может… Через реку был переброшен мост,.. сделанный на скорую руку из «подручных материалов»,.. — хилый лесок оказался неподалеку… Саперная рота весь извела на бревна и крупные ветви… «Мост» был сооружен,.. весь,.. из небольших бревен, сквозные щели, повдоль,.. были заложены крупными ветвями… Настил сделали из мелкого,.. лесного, кругляка… НО. Перил,.. по краям, вообще не было.
Большое скопление наших войск и гражданского населения,.. перед переправой через реку, устроили самую настоящую ПРОБКУ!.. Которую, с большим трудом,.. удалось устранить нашим командирам… Крики людей,.. стоны раненных,.. — ФАШИСТ к минным обстрелам добавил и артиллеристский огонь… И с особым страхом все мы ждали налета неприятельской авиации!.. Команды регулировщиков движения,.. которые бегали с пистолетами в руках,.. — команды эти уже никто не слышал… А пропускать через мост надо было более важные объекты…
И вот двинулась вперед колона нашего артполка… Моторы тяжелых, тракторных,.. тягачей ревут на последних оборотах, …хилый мост,.. этот, дрожит весь и качается… Трактора тащут наши тяжелые пушки… А я сижу в кузове тягача,.. где были остатки продуктов и два балона со спиртом… За пушкой нашей тащится моя кухня,.. которая прыгает по круглякам,.. из которых был сделан настил моста… И я боюсь очень,.. как бы моя кухня не отцепилась,.. или хуже: не перевернулась где… Уж очень ее трясло!.. По бокам машин идущих через мост продвигался и граждаский народ,.. — сплошным потоком!..
…очень медленно ехали: мост шатался... Особенно на середине реки!.. Народ кричал,.. напирал на впереди идущих… Не успели мы проехать середину,.. — колона остановилась. «…В чем дело?..» — все закричали,.. – «…что случилось?.. Почему стоим?!..» И вот передают по цепи: впереди идущая машина застряла,.. — колесом провалилась между бревен моста переправы…
И. Как назло, — команда: «…Воздух!.. ВОЗДУХ!!!..» Вот тут и начался АД настоящий… Вой «Мессершмидтов» и бомб наводил ужас и панику… Бомбы,.. пока, падали рядом с мостом,.. — вздымали высокие фонтаны воды и грязи!.. А люди,.. в панике уже и крайней,.. сталкивали друг друга с моста в бушующую реку… Крики,.. стоны и ругань,.. вместе с разрывами бомб и мин,.. и снарядов,.. сливались в ужасающий ГУЛ… …а мы: тяжелые арттягачи и пушки,.. стоим. И ни с места.
И я решил: «…ждать уже нечего!.. Надо удирать с моста,.. пока не поздно.» И вот хочу спустится по борту кузова вниз,.. куда получится.. И как назло, только спустил ноги,.. а мои штаны вздумали зацепится за крюк на борту,.. и я повис: ни туда и не сюда. Обмундирование на мне новое,.. крепкое еще,.. — спасибо нож поварской выручил: поддел где – т сзади ножом ткань зеленую!.. И только: тры – ы – и… Оглянулся, а клок новых штанов висит на крючке тракторном... А из задней части,.. моей… Белое белье,.. исподнее, светится...
Я и грохнулся между пушкой и кузовом тягача!.. Хорошо, они стояли на месте. И тут же, не долго думая, полез под трактор,.. и по-пластунски пополз между гусеницами и колесами… И так,.. — до передней машины,.. колесо которой ребята все еще пытались поднять… …выбрался из – под этой машины, сбоку... НО. Меня,.. тут же, подхватила людская волна… И вынесла на другой берег!.. Там народ бежал уже свободно… По всему полю,.. до самого горизонта…
…изредка стреляли по немецким самолетам зенитки и пулеметы,.. — боеприпасы были уже на исходе… ФАШИСТЫ. Нас обошли и отрезали от основных частей… И наш артиллеристкий полк, и пехотная дивизия, оказался в очень тяжелом положении… Мы,.. эдак вот,. До самой Крутояровки отходили с боями... А в самой КРУТОЯРОВКЕ Фашисты устроили НАМ… Настоящую бойню!..
Несколько раз наши роты и батальоны бросались на прорыв,.. и всегда, — с большими потерями,.. — отходили назад… Но куда?.. МЫ. …измученные и голодные,.. — все время под жестоким обстрелом со всех сторон!.. У нас уже давно кончились боеприпасы. И отвечать ВРАГУ было уже нечем.
…пришел и мой черед: оглушенный взрывной волной,.. я потерял сознание. …очнувшись только утром, я лежал в неглубокой воронке,.. а рядом со мной еще кто –то копошился… И это оказался пехотинец. В руках он держал винтовку… А сам,.. до половины тела, был засыпан землей. И никак не мог выбрвться на волю. И меня, видно,.. уже не узнать кому: лицо было черным от пыли… Но я крикнул: « Как звать?..» «Федор,..» — ответил боец. И когда он сдвинул рукавом с лица своего пыль,.. я заметил,.. что оно у него рябое,.. — от оспы…
И вот мы познакомились,.. — под звуки бомбежки… Немцы нас бомбили и с утра… ЗЕМЛЯ стонала и содрогалась!.. А людские стоны и крики не имели границ и предела… Это была ужасная картина: ИСТРЕБЛЕНИЯ Человека.
— …а что будем делать,.. Федя?.. — спросил я.
— Что нам теперь делать?.. — спросил и он, — давай лежать здесь до ночи… А там будет видно: как – нибудь уползем,.. не знаю куда…
— …сейчас, если немцы пойдут, притворимся убитыми,.. — предлагаю и я. А ночью,.. — в лес,.. или куда подальше… К партизанам, может…
— Какие тут партизаны… — прошептал Федор,.. совсем уже удрученно. — И вообще: нам гадать рано, я эту местность немного знаю,.. как получится — уйдем…
— Тогда вот что, браток!.. — сказал я, — давай подкрепимся… У меня тут есть хлеб и сало… И спирту немного. Закусим… А там,.. что будет…
Вещмешок развязав,.. я отрезал кусок сала,.. и хлеба… Фляжку со спиртом отцепил. …отпив понемногу спирт и закусив,.. — что было… МЫ. Почувствовали себя лучше. С едой покончив,.. решили ждать… НО. На нашу беду,.. к нам присоединилась группа бойцов - пехотинцев… Без оружия были они. И в паническом виде,.. все в грязи и пыли,.. в крови некоторые… а за ними,.. как бы и специально догоняя,.. на бреющем полете — «месер»!.. И. Из пулемета,.. — очередь по нам!.. Пули прошили землю возле самых ног,.. моих…
Федор,.. во все горло и охрипло уже, ругает солдат:
— …дуры вы. Дураки пешие… Чего бегаете вокруг и не знай зачем… Из – за вас и нас побьют! ..замри где ни есть. И жди удобного момента… А вас носит…
МЕСЕР Фашистский… Опять на бреющем,.. снова заходит… И новую очередь!... Я. Зубы сцепил,.. — до последнего скрипа,.. ожидая удар пули немецкой… Когда увидел,.. что немец заходит в атаку снова,.. — понял: «…еще живой я!..» Мысль и дальше продолжилась: « Гад!.. Ведь видит же,.. что мы уже и безоружные.. Все равно бьет!.» Я втянул опять голову в плечи… Пули: вжик - вжик!.. Над самой головой… Тело мое обдавая мелким камнем и пылью…
Наши гости не выдержали,.. опять вскочили на ноги… И бегом!.. А мы с Федором остались на месте. А Месер,.. — за ними… «...играет!.. Гад проклятый,..» — только и подумалось мне.
— ..эх, бедные ребята. От страха обалдели совсем, — сказал Федя.
И в это время смотрим: ТАНКИ!.. А за ними,.. — автоматчики немецкие,.. на ходу стреляют… Пули свистят: …вжив, - вжив… А мы притаились,.. как бы уже убитые. …слышим: слева и справа автоматчики уже прошли… И надо же мне: захотелось посмотреть чего-то еще!... А – а – а… И откуда они взялись: четыре НЕМЦА!.. Очередь из автомата,.. — над головами!.. Нас окружили… И орут,.. просто эдак:
— …люсь!.. Люсь.
Эх, досада: все пропало. «В плену мы теперь!..» — только и прошевелилась тонкая мысль в голове моей. …пришлось выползать из воронки. Немцы сняли с наших голов пилотки,.. звездочки оторвали,.. лапают за голову,.. и о чем –то по своему лопочат… А головы наши,.. как положено, были стриженными… Мы только и поняли: «…зольтат!.. Зольтат.» Пилотки отдали,.. и погнали вперед… На другой стороне яра наших солдат… — сотни… Нас построили,.. и погнали дальше куда -то…
Вот тут и началось: отстал пленный какой,.. не может идти дальше,.. раненый… Сразу пристреливали. И — в крик, опять:
— …лос!.. Лос!.. — Это,.. по-ихнему: марш!.. Марш…
Три дня и три ночи,.. — эдак вот гнали вперед куда - то… Воды не дают,.. выжидают: кто упадет… Чтобы пристрелить… И нам не давали тащить наших раненных дальше. …и поесть чего тоже не давали. …бьют и гонят,.. — сил нет,.. куда-то еще идти… А куда денешься,.. мимо строя пленного: овчарки немецкие,.. спиною черные… РВУТ!.. Если в сторону куда шагнул или покачнулся крайний…
— …эх, горе наше. Пропали мы,.. — шепчет мне Федя,.. бывший пехотинец. — И зачем было тебе,.. Алексей,.. голову высовывать… За убитых сошли бы и дальше… А теперь все…
На третью ночь Федор исчез. Я его больше не видел. И так гнали НАС,.. — бывших красноармейцев,.. — до города Проскурова… Там обмундирование наше сняли,.. а дали отрепье… А на ноги,.. — колодки деревянные?!.. На башмаки похожие. При сортировке среди нас обнаружили еврея… А за то, что мы его во время не выдали,.. не дали всем хлеба. А «хлеб» тот,.. — одно название… …маленькие булочки из проса,.. да вместе с шелухой,.. какой не понятно. …ешь, а во рту шелуха эта скрипит на зубах… Холодно на душе стало,.. совсем, И голодно — в теле… Я нашел мешок из-под цемента,.. и сделал себе что-то вроде жилетки. …надел под рваную гимнастерку. …теплее стало,.. по ночам.
* * *
…старые казармы, — двухэтажные здания. Окна выбиты, крыши и стены кое – где пробиты снарядами… Здесь и держали нас, ПЛЕННЫХ,.. первое время… А голодный человек все время поесть ищет,.. — вдруг что-то съедобное и найдется… И я посмотрел вокруг,.. и на окна казарменные: «…решетки поставили,.. звери фашистские!.. В клетке нас держать будут!.. Порядок чтоб везде был.» Как закрыли нас в нашем здании, …осмотрелся,.. пошел по этажам и ниже. А в подвале здания,.. — воды по колено… И плещется,.. почему – то она. Дверь дырявая в подвал закрыта,.. но и голос, вдруг, слышу: «… пи – и – ить дайте. …пить очень хочу!..»
Когда присмотрелся через дыру дверную… О, ужас: кого я вижу: наш — из артполка,.. врач санчасти…
— Исаак Абрамович?!.. Это вы...
А он говорит,.. совсем уже тихо, теперь: « …воды чистой принесите… Прошу, пожалейте бедного еврея… …умираю от жажды…»
МЫСЛЬ святая меня прожгла: «В этом зловонном болоте,.. подвальном, среди воды протухлой… Человек хороший погибает!..» Я и побежал наверх,.. нашел бутылочку,.. не знай и какую… Под краном вымыл ее,.. набрал воды… И понес к окну подвальному,.. за которым человек томился… Только за то, что он евреем оказался. …привязав шпагат к горлышку бутылки, я спустил ее мимо решетки окна в подвал… И тот человек с жадностью выпил всю воду… Затем и сказал: «___________ …да хранит тебя Бог!.. Добрый человек.»
И в это время… На мою голову и спину посыпались удары! И я услышал страшную ругань Полицая,.. который еще и кричал:
— Ах ты собака!.. Почему заглядываешь туда,.. куда не положено?!..
…я, заикаясь, ответил:
— …господин полицай!.. Там человек,.. и он просит пить,.. и я только хотел…
ОН. Полицай… — холуй немецкий… Еще раза два ударил меня,.. добавляя словами:
— Там,.. в подвале, сидит ЖИД!.. Христо-продавец… И пусть пьет ВОДУ,.. какая есть,.. — там ее по-колено… И если кто из вас еще туда сунется,.. — убью… Или посажу,.. скоты пленные,.. в этот подвал,.. где жид сидит…
Я тихо извинился. И сказал: не знал о том,.. что в подвале еврей сидит,.. — просто подумал: человек… …улучшив момент,.. я ускользнул в толпу русских пленных,.. уже и окруживших нас. …забравшись на свой второй этаж казармы,.. я решил отломить от своего скудного пайка хлеба половину… И передать Человеку,.. находящемуся в худшем положении,.. — в условиях не человеческих…
НО. Как ЭТО сделать?.. Чтобы снова не попасться в лапы потлицаев… …и я придумал: взял у соседа кусок рваного брезента,.. которым тот накрывался по ночам… Шпагатом привязал ХЛЕБ,.. на спине повесил,.. накрылся тем брезентом… И. Затем… — к подвалу орустился,.. когда полицая не было близко. Спиной встав к окну подвальному,.. — оно было почти на уровне пола… Когда почувствовал,.. что кусок хлеба на уровне с окном оказался,.. ногой протолкнул его между прутьев решетки…
Шнур слегка дернулся… И я услышал голос БЛАГОДАРНОСТИ и Благословения… Я тут же отошел от подвального окна,.. заметив двух полицаев,.. уже идущих в мою с торону… И так продолжалось три дня,.. — с большой осторожностью с моей стороны… К тому я,.. в уме своем,.. уже составлял план спасения Исаака… Среди бойцов пленных я нашел единомышленников,.. которым и рассказал,.. что в подвале,.. — по - колено в воде,.. погибает Человек. Наш ВРАЧ,… полковой… Сколько он жизней наших спас!.. «…надо и его спасти!».
— Но как!.. И мы все — под страхом смерти,.. — отвечали те бойцы.
Ночью мы пробрались к тому подвалу,.. где нашли дверь,.. которая не была на замке,.. а только закрыта железным засовом. И решили: как только кто – нибудь из пленных умрет,.. утащим тело в подвал, а Исаака Абрамовича из подвала унесем… Много среди нас было больных,.. но никто не хотел умирать… И вот на пятый день мы идем проверять нашего Врача,.. — я несу ему половину пайки хлебной и воды чистой… Как он был нужен: сколько же больных было среди пленных… К окну подвальному подойдя,.. я шепчу негромко: «__________ …Исаак Абрамыч!.. Но не послышалось ни всплеска воды,.. ни голоса его. Ребята загородили меня от посторонних глаз,.. — я и заглянул в подвал через ту дверь… Какой-то комок подступил к горлу,.. и я прошептал,.. совсем прерывисто: «…он. ОН!.. …он.» «Ну что ты?!.. Говори толком!..» — Товарищи мои рассердились очень.
— …он плавает. Вниз лицом. « …эх, звери - хищники! …утопили живого,.. Настоящего ЧЕЛОВЕКА !!!..» — Крик этот возник в душе моей… Бемолвно, вроде. — Ну что ж, ребятки,.. пошли по местам нашим… Ему теперь все равно ничего уже не нужно. «…прощай, Иссак Абрамович.» — мысленно опять же,.. прошептал я…
И мы ушли поминать Исаака Абрамовича… Той долей хлеба,.. — половинкой темноржавой,.. и водой из бутылки какой – то… Корявым и жестким был «хлеб»,.. который бы и свиньи не стали жрать… А нас,.. людей, кормили… И то не вволю. …а вокруг казармы, — колючая проволока,.. а за ней НЕМЦЫ. А в лагере полицаи и предатели,.. — наши товарищи которые были,.. но отупевшие от голода и теперь готовые за кусок несчастного хлеба продать уже и своих…
На вечерней поверке вызывают: « Кто служил в артиллерии «Катюша»?..» Перед строем расхаживает офицер немецкий,.. солдаты вооружены автоматами,.. и у каждого за поясом по две гранаты с длинными ручками… А в придачу,.. вдоль строя и позади добрая дюжина полицаев с дубинками ходит… «…удивительно: когда и откуда немцы успели набрать этих предателей народа?.. Старший полицай и переводчик по – очереди горланят:
— …кто в «катюшиной артиллерии» служил, выходи!.. Три шага вперед!.. вас будут хорошо кормить, новое обмундирование получите… И вы будет вольными гражданами великой Германии!.
— Во как мягко стелят… — тихо совсем сказал мой сосед по строю.
И что же,.. смотрим и удивляемся: первые дни никто не вышел. А через три дня …аж трое выскочили вперед!.. Весь строй загудел: «…у – у, предатели!..»
— Молчать!.. …молчать, — закричали дружно полицаи.
…этих троих куда-то увели. А нас,.. остальных, распустили по казармам… На другой день видим одного из трех: висит вниз головой на заборе,.. и на груди надпись: « За обман… И ложные показания.» А полицаи говорят: « Во, дуринь!.. Вин захотив дуже гарно исты,.. та и горилку питы… Вот ему як брехать!..» Несчастный так и погиб,.. — на заборе,.. позорной смертью.
* * *
Через два дня,.. или три,.. — не помню теперь,.. — всех нас привели к железной дороге,.. где стояли товарные вагоны... В которые стали пленных,... нас всех, набивать битком,.. до крайнего предела… Трудно было стоять,.. и мы решили по переменке: ложится и стоять… Кому негде было лечь,.. то прямо на конский сырой навоз человек опускался,.. от бессилия… Туловище к туловищу,.. ноги между ног,.. — в одуряющей вони… ( Лошадей немцы привезли в этих вагонах,,. К фронту ближе ).
Воды не дают. …едем день,.. едем другой. И на третий день… Как очумелые,.. еле вылезли из вагонов… И нас погнали на водопой!.. Как скотину какую… А потом,.. — на кормежку… У многих не было во что брать баланду,.. и бедолаги брали эту «еду» прямо в пилотки или шапки какие,.. а другие прямо в подол рубахи драной… Лишь бы не остаться голодными. А когда пригнали обратно к вагонам,.. то мы увидели трупы пяти наших товарищей. Которые умерли в дороге…
И эдак вот: до самой Германии… Последний раз выгрузились «на кормежку» в городе Бранденбурге,.. — об этом названии мы узнали немного позже… Ночь сырая была,.. мелкий дождь льет… Кругом страшный лай свирепых овчарок,.. крики, ругань… И вот построили,.. посчитали… И команда: « Марш!..» ..гремят по каменной мостовой наши деревянные колодки,.. на ногах которые… Собаки лают и рычат!.. Через сияющий огнями вечерний город идем… Но и встречаются люди… — немцы… Которые кричат нам вслед проклятия!.. Камни и разные отбросы бросают в нас… …обидно, до слез было. Но что делать,.. бессильные мы теперь. Головы,.. как получалось,.. накрыли вещмешками… Голодные,.. мокрые, дрожим всем телом,.. стучим зубами… Ноги еле тащим,.. — башмаки деревянные тоже намокли,.. они все тяжелее…
…эх, упал бы,.. — и что будет. А что будет,.. известно: пристрелят. На колымагу сразу бросят,.. чтоб каменную мостовую города Бранденбурга не пачкать пленной кровью. Больше десятка расстреляных уже лежит в тех повозках,.. сопровождающих наш дикий строй… Не знаю, что придает силы идти: то ли страх смерти быстрой,.. то ли ЗЛОСТЬ Праведная: «…нет, врете Гады!.. Я переживу… Надо пережить!.. И точка.»
Вот и за город вышли,.. длинной колоной… Ветер и дождь усилились,.. — проклятием новым на нашу голову… Не знаю,.. долго ли мы шли… Но вот в глаза,,, неожиданно совсем, ударил яркий свет прожектора!.. И в придачу: долгий,.. заунывный ВОЙ сирены…
— …во, братцы. — Кто – то,.. уже и громко, сказал, — встречают НАС… С музыкой.
Бараки холодно поблескивают оконными стеклами… Шлагбаум,.. очень медленно, поднялся… И новые команды: « …Лос. Лос!.. Шнель!..» И мы быстро,..быстро проходим вперед… На площадке особой построили… Пересчитали опять,.. и развели по баракам… Что бросилось мне в глаза,.. так это большая куча мелкой стружки… В которую, ночью уже,.. я и еще один товарищ зарылись… … согрелись. Даже и сильно вспотели во сне, но спали крепким сном… А проснулись когда,.. на другой день… К обеду, почему – то. …бодрые, но очень голодные ( «завтрак» проспали ведь). Брюквенной баланды черпак получили… Черная она, с виду. Но показалась очень вкусной… Вечером были, на ужин: брикет эрзац – хлеба и черпак каши из горьких каштанов… «Хлеб» тот был тоже черным,.. как уголь, — из деревянной муки печеный…
10. 01. 2017
ЭКАМ
Алексей Кириллович Бодю,.. — автор…
__ НАША ПЕРЕПРАВА
На другой день наша армия,.. в том числе и наш артполк,.. начали большое движение… И только на марше я узнал,.. что мы не наступаем, а наоборот — отступаем… МЫ. Очень быстро,.. как будто, уходили из окружения… Вместе с нами пошли на Восток и гражданские многие… «Эх!.. Как жаль: только наладился у нас натуральный обмен,.. а теперь вот…»
В одном местечке я,.. все же, наладил кухню,.. и уже почти был готов обед,.. как откуда ни возмись на нас свалилась прямая беда: НЕМЦЫ начали обстреливать интенсивным минометным огнем!.. И тут же поступил приказ: все долой,.. — на землю!.. И отходить… Я начал,.. было, уговаривать,.. чтобы не выбрасывать недоваренный обед,.. — по дороге,.. мол, на ходу и доварю… И раздам бойцам… « И в чем дело?.. Какая тут беда будет…» Но только сильно обозлил комбата… Он закричал,.. особо строго:
— Выполнять приказание!.. У нас горючего,.. для машин и тракторов - тягачей, совсем уже мало…
Настоящая причина была более серьезной,.. наверное: в окружение мы могли попасть!.. И пришлось перевернуть кухню… И полилась на землю густая,.. вкусно пахнущая похлебка… А фашистски мины,.. с воем пролетали над головами,.. рвались уже и среди нас,.. …осколками брея траву,.. — с шипением страшным… И снова, и опять — МИНЫ!!.. Осколки разлетались кругом,.. раня и убивая наших бойцов…
К вечеру добрались к переправе через реку,.. — Донец, может… Через реку был переброшен мост,.. сделанный на скорую руку из «подручных материалов»,.. — хилый лесок оказался неподалеку… Саперная рота весь извела на бревна и крупные ветви… «Мост» был сооружен,.. весь,.. из небольших бревен, сквозные щели, повдоль,.. были заложены крупными ветвями… Настил сделали из мелкого,.. лесного, кругляка… НО. Перил,.. по краям, вообще не было.
Большое скопление наших войск и гражданского населения,.. перед переправой через реку, устроили самую настоящую ПРОБКУ!.. Которую, с большим трудом,.. удалось устранить нашим командирам… Крики людей,.. стоны раненных,.. — ФАШИСТ к минным обстрелам добавил и артиллеристский огонь… И с особым страхом все мы ждали налета неприятельской авиации!.. Команды регулировщиков движения,.. которые бегали с пистолетами в руках,.. — команды эти уже никто не слышал… А пропускать через мост надо было более важные объекты…
И вот двинулась вперед колона нашего артполка… Моторы тяжелых, тракторных,.. тягачей ревут на последних оборотах, …хилый мост,.. этот, дрожит весь и качается… Трактора тащут наши тяжелые пушки… А я сижу в кузове тягача,.. где были остатки продуктов и два балона со спиртом… За пушкой нашей тащится моя кухня,.. которая прыгает по круглякам,.. из которых был сделан настил моста… И я боюсь очень,.. как бы моя кухня не отцепилась,.. или хуже: не перевернулась где… Уж очень ее трясло!.. По бокам машин идущих через мост продвигался и граждаский народ,.. — сплошным потоком!..
…очень медленно ехали: мост шатался... Особенно на середине реки!.. Народ кричал,.. напирал на впереди идущих… Не успели мы проехать середину,.. — колона остановилась. «…В чем дело?..» — все закричали,.. – «…что случилось?.. Почему стоим?!..» И вот передают по цепи: впереди идущая машина застряла,.. — колесом провалилась между бревен моста переправы…
И. Как назло, — команда: «…Воздух!.. ВОЗДУХ!!!..» Вот тут и начался АД настоящий… Вой «Мессершмидтов» и бомб наводил ужас и панику… Бомбы,.. пока, падали рядом с мостом,.. — вздымали высокие фонтаны воды и грязи!.. А люди,.. в панике уже и крайней,.. сталкивали друг друга с моста в бушующую реку… Крики,.. стоны и ругань,.. вместе с разрывами бомб и мин,.. и снарядов,.. сливались в ужасающий ГУЛ… …а мы: тяжелые арттягачи и пушки,.. стоим. И ни с места.
И я решил: «…ждать уже нечего!.. Надо удирать с моста,.. пока не поздно.» И вот хочу спустится по борту кузова вниз,.. куда получится.. И как назло, только спустил ноги,.. а мои штаны вздумали зацепится за крюк на борту,.. и я повис: ни туда и не сюда. Обмундирование на мне новое,.. крепкое еще,.. — спасибо нож поварской выручил: поддел где – т сзади ножом ткань зеленую!.. И только: тры – ы – и… Оглянулся, а клок новых штанов висит на крючке тракторном... А из задней части,.. моей… Белое белье,.. исподнее, светится...
Я и грохнулся между пушкой и кузовом тягача!.. Хорошо, они стояли на месте. И тут же, не долго думая, полез под трактор,.. и по-пластунски пополз между гусеницами и колесами… И так,.. — до передней машины,.. колесо которой ребята все еще пытались поднять… …выбрался из – под этой машины, сбоку... НО. Меня,.. тут же, подхватила людская волна… И вынесла на другой берег!.. Там народ бежал уже свободно… По всему полю,.. до самого горизонта…
…изредка стреляли по немецким самолетам зенитки и пулеметы,.. — боеприпасы были уже на исходе… ФАШИСТЫ. Нас обошли и отрезали от основных частей… И наш артиллеристкий полк, и пехотная дивизия, оказался в очень тяжелом положении… Мы,.. эдак вот,. До самой Крутояровки отходили с боями... А в самой КРУТОЯРОВКЕ Фашисты устроили НАМ… Настоящую бойню!..
Несколько раз наши роты и батальоны бросались на прорыв,.. и всегда, — с большими потерями,.. — отходили назад… Но куда?.. МЫ. …измученные и голодные,.. — все время под жестоким обстрелом со всех сторон!.. У нас уже давно кончились боеприпасы. И отвечать ВРАГУ было уже нечем.
…пришел и мой черед: оглушенный взрывной волной,.. я потерял сознание. …очнувшись только утром, я лежал в неглубокой воронке,.. а рядом со мной еще кто –то копошился… И это оказался пехотинец. В руках он держал винтовку… А сам,.. до половины тела, был засыпан землей. И никак не мог выбрвться на волю. И меня, видно,.. уже не узнать кому: лицо было черным от пыли… Но я крикнул: « Как звать?..» «Федор,..» — ответил боец. И когда он сдвинул рукавом с лица своего пыль,.. я заметил,.. что оно у него рябое,.. — от оспы…
И вот мы познакомились,.. — под звуки бомбежки… Немцы нас бомбили и с утра… ЗЕМЛЯ стонала и содрогалась!.. А людские стоны и крики не имели границ и предела… Это была ужасная картина: ИСТРЕБЛЕНИЯ Человека.
— …а что будем делать,.. Федя?.. — спросил я.
— Что нам теперь делать?.. — спросил и он, — давай лежать здесь до ночи… А там будет видно: как – нибудь уползем,.. не знаю куда…
— …сейчас, если немцы пойдут, притворимся убитыми,.. — предлагаю и я. А ночью,.. — в лес,.. или куда подальше… К партизанам, может…
— Какие тут партизаны… — прошептал Федор,.. совсем уже удрученно. — И вообще: нам гадать рано, я эту местность немного знаю,.. как получится — уйдем…
— Тогда вот что, браток!.. — сказал я, — давай подкрепимся… У меня тут есть хлеб и сало… И спирту немного. Закусим… А там,.. что будет…
Вещмешок развязав,.. я отрезал кусок сала,.. и хлеба… Фляжку со спиртом отцепил. …отпив понемногу спирт и закусив,.. — что было… МЫ. Почувствовали себя лучше. С едой покончив,.. решили ждать… НО. На нашу беду,.. к нам присоединилась группа бойцов - пехотинцев… Без оружия были они. И в паническом виде,.. все в грязи и пыли,.. в крови некоторые… а за ними,.. как бы и специально догоняя,.. на бреющем полете — «месер»!.. И. Из пулемета,.. — очередь по нам!.. Пули прошили землю возле самых ног,.. моих…
Федор,.. во все горло и охрипло уже, ругает солдат:
— …дуры вы. Дураки пешие… Чего бегаете вокруг и не знай зачем… Из – за вас и нас побьют! ..замри где ни есть. И жди удобного момента… А вас носит…
МЕСЕР Фашистский… Опять на бреющем,.. снова заходит… И новую очередь!... Я. Зубы сцепил,.. — до последнего скрипа,.. ожидая удар пули немецкой… Когда увидел,.. что немец заходит в атаку снова,.. — понял: «…еще живой я!..» Мысль и дальше продолжилась: « Гад!.. Ведь видит же,.. что мы уже и безоружные.. Все равно бьет!.» Я втянул опять голову в плечи… Пули: вжик - вжик!.. Над самой головой… Тело мое обдавая мелким камнем и пылью…
Наши гости не выдержали,.. опять вскочили на ноги… И бегом!.. А мы с Федором остались на месте. А Месер,.. — за ними… «...играет!.. Гад проклятый,..» — только и подумалось мне.
— ..эх, бедные ребята. От страха обалдели совсем, — сказал Федя.
И в это время смотрим: ТАНКИ!.. А за ними,.. — автоматчики немецкие,.. на ходу стреляют… Пули свистят: …вжив, - вжив… А мы притаились,.. как бы уже убитые. …слышим: слева и справа автоматчики уже прошли… И надо же мне: захотелось посмотреть чего-то еще!... А – а – а… И откуда они взялись: четыре НЕМЦА!.. Очередь из автомата,.. — над головами!.. Нас окружили… И орут,.. просто эдак:
— …люсь!.. Люсь.
Эх, досада: все пропало. «В плену мы теперь!..» — только и прошевелилась тонкая мысль в голове моей. …пришлось выползать из воронки. Немцы сняли с наших голов пилотки,.. звездочки оторвали,.. лапают за голову,.. и о чем –то по своему лопочат… А головы наши,.. как положено, были стриженными… Мы только и поняли: «…зольтат!.. Зольтат.» Пилотки отдали,.. и погнали вперед… На другой стороне яра наших солдат… — сотни… Нас построили,.. и погнали дальше куда -то…
Вот тут и началось: отстал пленный какой,.. не может идти дальше,.. раненый… Сразу пристреливали. И — в крик, опять:
— …лос!.. Лос!.. — Это,.. по-ихнему: марш!.. Марш…
Три дня и три ночи,.. — эдак вот гнали вперед куда - то… Воды не дают,.. выжидают: кто упадет… Чтобы пристрелить… И нам не давали тащить наших раненных дальше. …и поесть чего тоже не давали. …бьют и гонят,.. — сил нет,.. куда-то еще идти… А куда денешься,.. мимо строя пленного: овчарки немецкие,.. спиною черные… РВУТ!.. Если в сторону куда шагнул или покачнулся крайний…
— …эх, горе наше. Пропали мы,.. — шепчет мне Федя,.. бывший пехотинец. — И зачем было тебе,.. Алексей,.. голову высовывать… За убитых сошли бы и дальше… А теперь все…
На третью ночь Федор исчез. Я его больше не видел. И так гнали НАС,.. — бывших красноармейцев,.. — до города Проскурова… Там обмундирование наше сняли,.. а дали отрепье… А на ноги,.. — колодки деревянные?!.. На башмаки похожие. При сортировке среди нас обнаружили еврея… А за то, что мы его во время не выдали,.. не дали всем хлеба. А «хлеб» тот,.. — одно название… …маленькие булочки из проса,.. да вместе с шелухой,.. какой не понятно. …ешь, а во рту шелуха эта скрипит на зубах… Холодно на душе стало,.. совсем, И голодно — в теле… Я нашел мешок из-под цемента,.. и сделал себе что-то вроде жилетки. …надел под рваную гимнастерку. …теплее стало,.. по ночам.
* * *
…старые казармы, — двухэтажные здания. Окна выбиты, крыши и стены кое – где пробиты снарядами… Здесь и держали нас, ПЛЕННЫХ,.. первое время… А голодный человек все время поесть ищет,.. — вдруг что-то съедобное и найдется… И я посмотрел вокруг,.. и на окна казарменные: «…решетки поставили,.. звери фашистские!.. В клетке нас держать будут!.. Порядок чтоб везде был.» Как закрыли нас в нашем здании, …осмотрелся,.. пошел по этажам и ниже. А в подвале здания,.. — воды по колено… И плещется,.. почему – то она. Дверь дырявая в подвал закрыта,.. но и голос, вдруг, слышу: «… пи – и – ить дайте. …пить очень хочу!..»
Когда присмотрелся через дыру дверную… О, ужас: кого я вижу: наш — из артполка,.. врач санчасти…
— Исаак Абрамович?!.. Это вы...
А он говорит,.. совсем уже тихо, теперь: « …воды чистой принесите… Прошу, пожалейте бедного еврея… …умираю от жажды…»
МЫСЛЬ святая меня прожгла: «В этом зловонном болоте,.. подвальном, среди воды протухлой… Человек хороший погибает!..» Я и побежал наверх,.. нашел бутылочку,.. не знай и какую… Под краном вымыл ее,.. набрал воды… И понес к окну подвальному,.. за которым человек томился… Только за то, что он евреем оказался. …привязав шпагат к горлышку бутылки, я спустил ее мимо решетки окна в подвал… И тот человек с жадностью выпил всю воду… Затем и сказал: «___________ …да хранит тебя Бог!.. Добрый человек.»
И в это время… На мою голову и спину посыпались удары! И я услышал страшную ругань Полицая,.. который еще и кричал:
— Ах ты собака!.. Почему заглядываешь туда,.. куда не положено?!..
…я, заикаясь, ответил:
— …господин полицай!.. Там человек,.. и он просит пить,.. и я только хотел…
ОН. Полицай… — холуй немецкий… Еще раза два ударил меня,.. добавляя словами:
— Там,.. в подвале, сидит ЖИД!.. Христо-продавец… И пусть пьет ВОДУ,.. какая есть,.. — там ее по-колено… И если кто из вас еще туда сунется,.. — убью… Или посажу,.. скоты пленные,.. в этот подвал,.. где жид сидит…
Я тихо извинился. И сказал: не знал о том,.. что в подвале еврей сидит,.. — просто подумал: человек… …улучшив момент,.. я ускользнул в толпу русских пленных,.. уже и окруживших нас. …забравшись на свой второй этаж казармы,.. я решил отломить от своего скудного пайка хлеба половину… И передать Человеку,.. находящемуся в худшем положении,.. — в условиях не человеческих…
НО. Как ЭТО сделать?.. Чтобы снова не попасться в лапы потлицаев… …и я придумал: взял у соседа кусок рваного брезента,.. которым тот накрывался по ночам… Шпагатом привязал ХЛЕБ,.. на спине повесил,.. накрылся тем брезентом… И. Затем… — к подвалу орустился,.. когда полицая не было близко. Спиной встав к окну подвальному,.. — оно было почти на уровне пола… Когда почувствовал,.. что кусок хлеба на уровне с окном оказался,.. ногой протолкнул его между прутьев решетки…
Шнур слегка дернулся… И я услышал голос БЛАГОДАРНОСТИ и Благословения… Я тут же отошел от подвального окна,.. заметив двух полицаев,.. уже идущих в мою с торону… И так продолжалось три дня,.. — с большой осторожностью с моей стороны… К тому я,.. в уме своем,.. уже составлял план спасения Исаака… Среди бойцов пленных я нашел единомышленников,.. которым и рассказал,.. что в подвале,.. — по - колено в воде,.. погибает Человек. Наш ВРАЧ,… полковой… Сколько он жизней наших спас!.. «…надо и его спасти!».
— Но как!.. И мы все — под страхом смерти,.. — отвечали те бойцы.
Ночью мы пробрались к тому подвалу,.. где нашли дверь,.. которая не была на замке,.. а только закрыта железным засовом. И решили: как только кто – нибудь из пленных умрет,.. утащим тело в подвал, а Исаака Абрамовича из подвала унесем… Много среди нас было больных,.. но никто не хотел умирать… И вот на пятый день мы идем проверять нашего Врача,.. — я несу ему половину пайки хлебной и воды чистой… Как он был нужен: сколько же больных было среди пленных… К окну подвальному подойдя,.. я шепчу негромко: «__________ …Исаак Абрамыч!.. Но не послышалось ни всплеска воды,.. ни голоса его. Ребята загородили меня от посторонних глаз,.. — я и заглянул в подвал через ту дверь… Какой-то комок подступил к горлу,.. и я прошептал,.. совсем прерывисто: «…он. ОН!.. …он.» «Ну что ты?!.. Говори толком!..» — Товарищи мои рассердились очень.
— …он плавает. Вниз лицом. « …эх, звери - хищники! …утопили живого,.. Настоящего ЧЕЛОВЕКА !!!..» — Крик этот возник в душе моей… Бемолвно, вроде. — Ну что ж, ребятки,.. пошли по местам нашим… Ему теперь все равно ничего уже не нужно. «…прощай, Иссак Абрамович.» — мысленно опять же,.. прошептал я…
И мы ушли поминать Исаака Абрамовича… Той долей хлеба,.. — половинкой темноржавой,.. и водой из бутылки какой – то… Корявым и жестким был «хлеб»,.. который бы и свиньи не стали жрать… А нас,.. людей, кормили… И то не вволю. …а вокруг казармы, — колючая проволока,.. а за ней НЕМЦЫ. А в лагере полицаи и предатели,.. — наши товарищи которые были,.. но отупевшие от голода и теперь готовые за кусок несчастного хлеба продать уже и своих…
На вечерней поверке вызывают: « Кто служил в артиллерии «Катюша»?..» Перед строем расхаживает офицер немецкий,.. солдаты вооружены автоматами,.. и у каждого за поясом по две гранаты с длинными ручками… А в придачу,.. вдоль строя и позади добрая дюжина полицаев с дубинками ходит… «…удивительно: когда и откуда немцы успели набрать этих предателей народа?.. Старший полицай и переводчик по – очереди горланят:
— …кто в «катюшиной артиллерии» служил, выходи!.. Три шага вперед!.. вас будут хорошо кормить, новое обмундирование получите… И вы будет вольными гражданами великой Германии!.
— Во как мягко стелят… — тихо совсем сказал мой сосед по строю.
И что же,.. смотрим и удивляемся: первые дни никто не вышел. А через три дня …аж трое выскочили вперед!.. Весь строй загудел: «…у – у, предатели!..»
— Молчать!.. …молчать, — закричали дружно полицаи.
…этих троих куда-то увели. А нас,.. остальных, распустили по казармам… На другой день видим одного из трех: висит вниз головой на заборе,.. и на груди надпись: « За обман… И ложные показания.» А полицаи говорят: « Во, дуринь!.. Вин захотив дуже гарно исты,.. та и горилку питы… Вот ему як брехать!..» Несчастный так и погиб,.. — на заборе,.. позорной смертью.
* * *
Через два дня,.. или три,.. — не помню теперь,.. — всех нас привели к железной дороге,.. где стояли товарные вагоны... В которые стали пленных,... нас всех, набивать битком,.. до крайнего предела… Трудно было стоять,.. и мы решили по переменке: ложится и стоять… Кому негде было лечь,.. то прямо на конский сырой навоз человек опускался,.. от бессилия… Туловище к туловищу,.. ноги между ног,.. — в одуряющей вони… ( Лошадей немцы привезли в этих вагонах,,. К фронту ближе ).
Воды не дают. …едем день,.. едем другой. И на третий день… Как очумелые,.. еле вылезли из вагонов… И нас погнали на водопой!.. Как скотину какую… А потом,.. — на кормежку… У многих не было во что брать баланду,.. и бедолаги брали эту «еду» прямо в пилотки или шапки какие,.. а другие прямо в подол рубахи драной… Лишь бы не остаться голодными. А когда пригнали обратно к вагонам,.. то мы увидели трупы пяти наших товарищей. Которые умерли в дороге…
И эдак вот: до самой Германии… Последний раз выгрузились «на кормежку» в городе Бранденбурге,.. — об этом названии мы узнали немного позже… Ночь сырая была,.. мелкий дождь льет… Кругом страшный лай свирепых овчарок,.. крики, ругань… И вот построили,.. посчитали… И команда: « Марш!..» ..гремят по каменной мостовой наши деревянные колодки,.. на ногах которые… Собаки лают и рычат!.. Через сияющий огнями вечерний город идем… Но и встречаются люди… — немцы… Которые кричат нам вслед проклятия!.. Камни и разные отбросы бросают в нас… …обидно, до слез было. Но что делать,.. бессильные мы теперь. Головы,.. как получалось,.. накрыли вещмешками… Голодные,.. мокрые, дрожим всем телом,.. стучим зубами… Ноги еле тащим,.. — башмаки деревянные тоже намокли,.. они все тяжелее…
…эх, упал бы,.. — и что будет. А что будет,.. известно: пристрелят. На колымагу сразу бросят,.. чтоб каменную мостовую города Бранденбурга не пачкать пленной кровью. Больше десятка расстреляных уже лежит в тех повозках,.. сопровождающих наш дикий строй… Не знаю, что придает силы идти: то ли страх смерти быстрой,.. то ли ЗЛОСТЬ Праведная: «…нет, врете Гады!.. Я переживу… Надо пережить!.. И точка.»
Вот и за город вышли,.. длинной колоной… Ветер и дождь усилились,.. — проклятием новым на нашу голову… Не знаю,.. долго ли мы шли… Но вот в глаза,,, неожиданно совсем, ударил яркий свет прожектора!.. И в придачу: долгий,.. заунывный ВОЙ сирены…
— …во, братцы. — Кто – то,.. уже и громко, сказал, — встречают НАС… С музыкой.
Бараки холодно поблескивают оконными стеклами… Шлагбаум,.. очень медленно, поднялся… И новые команды: « …Лос. Лос!.. Шнель!..» И мы быстро,..быстро проходим вперед… На площадке особой построили… Пересчитали опять,.. и развели по баракам… Что бросилось мне в глаза,.. так это большая куча мелкой стружки… В которую, ночью уже,.. я и еще один товарищ зарылись… … согрелись. Даже и сильно вспотели во сне, но спали крепким сном… А проснулись когда,.. на другой день… К обеду, почему – то. …бодрые, но очень голодные ( «завтрак» проспали ведь). Брюквенной баланды черпак получили… Черная она, с виду. Но показалась очень вкусной… Вечером были, на ужин: брикет эрзац – хлеба и черпак каши из горьких каштанов… «Хлеб» тот был тоже черным,.. как уголь, — из деревянной муки печеный…
10. 01. 2017
ЭКАМ
Александр ЭКАМ. Продолжение биографической повести А. К. Бодю "Старые тетради"...
Взято из открытых источников.