Покидая родимый кров,
Уходили на фронт земляки,
Защищать матерей, отцов…
Не писали порой ни строки…
Да, война диктовала свои законы. У неё были свои ценности.
Уходили на фронт земляки,
Защищать матерей, отцов…
Не писали порой ни строки…
Да, война диктовала свои законы. У неё были свои ценности.
Письма с фронта… Что могло в это суровое время быть дороже, чем весточка от сына, мужа, отца? Смерть ходила за ними по пятам…
Войнов Пётр Иванович.
Год рождения – 1921.
Окончив школу, поступил в автодорожный техникум, затем в Рязанское пехотное училище, которое окончил в 1939 году, после чего был направлен инструктором в Подольское военное училище. Войну встретил в Гороховецких лагерях под г.Горьким. Был назначен командиром пулемётной роты. Воевал на Псковском направлении.
22 июня 41-го года.
Добрый день!
Многоуважаемые родители папа и мама, сестрицы Шура и Ника. Привет и наилучшие пожелания в вашей жизни от вашего сына Петра.
Дорогие родители, коротко сообщаю о том, что я жив и здоров, чего и вам желаю. Сейчас пишу письмо после того, как прочитали речь товарища Молотова по радио и слышал приказ правительства о переходе границы и разгроме Германии и Гитлера.
Этот приказ я, как и весь 193-миллионный народ, буду выполнять до тех пор, пока у меня в жилах течёт кровь. Прошу вас только, мама и папа, не волноваться, не падать духом.
…
Пётр погиб, защищая Ленинград. Это единственное его письмо. А по-том пришла похоронка…
14-летней девочкой пришла работать на почту Раиса Ивановна Гребнева.
Год 41-й…
Стали тоньше нервы…
Она прошла всего лишь два квартала…
Девчушечка 14-ти лет
Нести устала
с похоронкою конверт.
Нет горше, нет ужасней новостей;
И этот плач невыносимо слушать:
«Зачем господь мне подарил детей?! –
заплачет мама. – Петенька! Петруша!»
с 1 сентября 41-го года ушёл на фронт наш земляк Алексей Ильич Баннов. Он был разведчиком, воевал на Калининском фронте, а в апреле 42-го при-шла похоронка «Погиб в разведке».
Нет горше, нет ужасней новостей,
Ей кажется невыносимой ноша:
«Ну как же мне растить троих детей?! –
жена заплачет. – Мой Алёшенька! Алёша!!!»
…
Когда ж Раиса треугольники вручала,
Вся улица и пела, и плясала!
И, получив привет с передовой,
Смахнёт слезинку мать:
«Сыночек мой! Живой!»
…
От гильзы световой поток,
Где в керосине скруток ваты.
Исчадно-дымный фитилёк
Бросает тени в потолок
Штабной землянки в три наката.
Пока затишье и пока
Блестит во мраке капля света
Не спи, солдат, у огонька,
А изложи издалека
Слова любви, слова привета…
Пусть по тетрадке без полей
Сползает исповедь наклонно
В глубь милых дорогих полей
Под парусами тополей,
Не ждущих от тебя поклона.
Ты поздоровайся пером,
Прикрученным к лучинке ниткой,
С родимым домом за бугром,
С рядами яблонь за двором,
С гостеприимною калиткой.
Пока затишье и пока
Фитиль слегка на ладан дышит,
Рождайся за строкой строка:
Ты – жив! О том наверняка
Никто другой уж не напишет.
Мир создан для добра и света:
Вот почему о том и речь,
Пока ведь в наших силах это –
Живое
для живых сберечь!
…
Письмо от Проскурякова Георгия Михайловича.
7 марта 42-го года. Письмо от вашего сына Проскурякова Георгия.
Здравствуйте, мама, сестрицы Таня, Паша и Нюся.
Шлю я вам пламенный красноармейский привет и желаю всего наи-лучшего в вашей жизни. Сообщаю вам, что я жив и здоров, чувствую себя хорошо. Сейчас мы находимся в пути следования на фронт: едем в Москву. Обмундирование мы получили тёплое, и дали валенки, так что отлично. Настал час, когда нам придётся потом и кровью защищать свою любимую Родину. Мы сейчас доехали до той местности, куда уже доходил немец. Но сейчас он отсюда далеко, говорят, что в двухстах километрах от Москвы.
Придёт то время, когда гитлеровские полчища покатятся ещё не так, и нет слов, которыми можно описать ненависть бойцов к фашистам, и не толь-ко бойцов, но и всего мирного населения.
С Долговым мы вместе, который с Рождественского.
Когда враг занимал территории, нашим жителям приходилось жить в бомбоубежищах. При отступлении он сжигает все сёла.
Моя просьба к вам: вы обо мне сильно не горьтесь, а наоборот, нужно гордиться этим. Настанет то время, когда мы победим, и тогда будет наша общая радость.
До свидания, ваш сын Жора.
Георгий Проскуряков был призван в армию за 5 дней до начала войны. Больше родные его не видели. Осталось только извещение о гибели, которое раньше называли страшным словом «похоронка», и это единственное письмо.
…
Военные законы строги,
И нам мудрить
резон прямой
Когда вдруг родичам
с дороги
Захочешь написать домой.
Когда во время перекура
Слова выводишь,
не спеша:
Как ни крепка солдата шкура,
Но и под нею
есть душа.
----
Письмо Соломахина Александра Яковлевича.
11.11.42.
Здравствуй, дорогая и многоуважаемая супруга Пелагея Васильевна.
Шлю я Вам свой низкий и чистосердечный привет и от души желаю всего наилучшего в делах Ваших. Дорогая Полина, я Вам сообщаю о том, что в настоящее время жив и здоров, чего и вам желаю. Ещё, Полина, я не писал вам ничего, потому что пока не было известно нам, а сейчас стало известно, что я выступал со своим оружием в боевой операции и уничтожил 16 немец-ких оккупантов, и сегодня, т.е. 10 ноября, уничтожил из своей винтовки двух фрицев. Это я сделал подарок Родине к 25-летию Октября. И знаю о том, что эти фрицы не будут топтать нашу советскую землю, и спокоен душой. За то, что эти 18 фрицев не придут к вам и не будут издеваться над моей женой, от-цом, сестрой и детьми. Которые не будут грабить наши жилища, не будут тащить, как волчица, добычу волчатам. Вот, дорогая Полина, каких успехов я добился и буду уничтожать в дальнейшем, и советую вам тоже помогать фронту. А ваша помощь состоит в том, чтобы честно работать в колхозе, со-бирать урожай и снабжать себя, чтобы помогать нам, защитникам нашей ге-роической страны. Полина, я вас уверяю: скоро погоним немцев обратно и победа будет за нами.
Ещё, Полина, я вам сообщаю, что я писем не получаю ни от кого: ни от кумы Шуры, ни от кого, кроме вас. Я не знаю, почему нет писем от зятя Стефана Семёновича и отца Якова Васильевича. Я от него получил только одно письмо и дал ему ответ, но от него не получил, и вот не знаю, как они живут. Ещё, Полина, напиши, где сейчас живёт кума. Я, конечно, знаю, что она живёт в селе, но не знаю, у кого она живёт. И вот поэтому я не могу послать ей письма, а поэтому прошу написать. Ну, насчёт посылки, я думаю, что вам уже надоел, это пишу последний раз, и всё-таки прошу, чтобы прислали табаку. Ещё кланяюсь своим деткам Васе, Тае и Толе и желаю хорошего здоровья, ещё кланяюсь дорогим родителям – папе и маме, желаю им доброго здоровья и долгого века за помощь и поддержку моей семьи. Ещё кланяюсь Нине Семёновне. До свидания. Остаюсь жив-здоров, с почтением к вам ваш Шура.
Пусть у войны не женское лицо
И нас она не делает моложе,
И всё же напиши мне письмецо,
Мне в целом мире нет его дороже…
Полиночка, пиши чаще письма, а если бумаги и конвертов нету, то пи-ши так. Я буду присылать сейчас посылки и 5 конвертов.
…
Николай Чевардов.
Добровольцем отправился на фронт самоотверженный юноша, наш земляк, Николай Чевардов. Он родился в 23-м в Катоврасе Балашовского района. Десятилетним вместе с родителями и пятерыми братьями и сёстрами переехал в Поворино. Вернее, в совхоз «Поворинский», где стали работать отец и мать. А «барак № 8» -- таков был их, Чевардовых, домашний адрес.
Коля не успел закончить десяти классов, когда началась война. Тогда же, в сорок первом, попал в танковое училище. На фронт отправили одновременно с братом Иваном – летом 43-го. Алексей и Пётр Чевардовы, работники Сталинградского тракторного, эвакуировались вместе с заводом, который теперь выпускал такие необходимые фронту танки. И кто знает, возможно, на одной из машин, в создании которой принимали участие его братья, и воевал Николай.
А в Поворино родители и сёстры с нетерпением ждали весточек от сы-новей. 12-го июня, незадолго до отправки на фронт, Николай писал: «Здравствуйте, мои родные! Скоро заканчивается моя учёба, а впереди – бои. На своей «самоходке» буду громить вражеские доты и дзоты, танки и бронепоезда. Постараюсь сделать всё, чтобы вы мной гордились».
А вскоре пришло письмо из Подмосковья.
«Совсем, совсем скоро отправлюсь бить немецких гадов, гнать их со своей земли родной, отомстить за своих погибших товарищей. А пока обучаю красноармейцев нелёгкой науке защищать Родину… Жаль, что не видел Москву. Зато с Подмосковьем познакомился довольно основательно… Очень скучаю по дому, особенно сейчас, перед отправкой. Может быть, меня не станет, но я всё же уверен, что буду жив и вернусь к вам здоровым».
А это письмо уже с фронта.
Письмо Чевардова Николая родителям.
Кому:
Воронежская область, ст.Поворино,
Поворинский птицесовхоз,
барак № 8, Чевардову Н.И.
Отправитель:
Саратовская область,
п/о Разбойщино, часть 736.
22.04.43.
«Папа и мама. Пишите письма по новому адресу, пишите почаще да побольше, а то ведь мало придётся учиться, а от вас я давно писем не получал, тем более от Марии.
Вот пока и всё. Крепко вас целую.
Ваш сын Николай Чевардов.
Письмо сдам завтра.
Привет всем большевикам».)
…
Войдёт в историю пусть каждая строка!
Запомните письмо фронтовика!
И постарайтесь выполнить наказ:
Ведь это написал он и для нас!
Письмо Чевардова Николая Чевардовой Рахили
9.11.43.
«Добрый день, Рахиль.
Отвечаю тебе на твоё письмо. В день 26-й годовщины я получил от те-бя небольшое письмо. Оно меня обрадовало. Получить от родных в такой великий праздник – это для меня большое событие. Оно во мне подняло ещё больше дух. Ещё крепче буду бить немецких гадов. Рахиль! Можешь меня поздравить с подбитым немецким танком «Тигр». Я не одного убил немца, а около сотни. Я со своей машиной их перебью до тысячи. Отомщу всем фрицам и гансам за смерть своих товарищей. Отомщу за всех. Если я буду только в живых, то домой возвращусь с победой. В подарок вам привезу количество мною уничтоженных танков и фрицев. Это письмо пишу после боя. На-строение приподнятое. Рвусь в атаку! Скорее бы ещё в атаку!
Рахиль!
Я здесь, на фронте, играю со своей смертью, беспощадно уничтожаем немцев, а ты, в тылу, помогай фронту своей отличной учёбой и дисциплиной. Вам, молодым людям, Родина приказала учиться. Так учитесь все вы на «отлично». Тебе, Рахиль, я, как брат, приказываю учиться только на «отлично». Приложи все силы, но будь во что бы то ни стало отличницей. Отличный аттестат – табель – ты мне дашь в подарок после войны.
О себе. Воюю я успешно. Гоним немца в Крым на побережье купаться. Уж мы их искупаем в Чёрном море. Сейчас сижу в танковом окопе в трёх километрах от Турецкого вала. Папа, наверное, знает, что такое этот Турецкий вал, сделанный ещё в давние времена.
Надо мной то и дело летают наши советские самолёты; они бомбят пе-редовую немцев. Питание отличное. Кушаем мясное. У меня консервов всяких полна машина. Теперь бы я вас угостил. В машине я везу подарок для немцев. Это снаряды в Рахилин рост. Так что как дам немцам один такой гостинец, так десятки фрицев уйдут на тот свет к Бонапарту.
Писать больше нечего. Погода в Крыму пока тёплая. Вчера был дождь. Сегодня нет.
Пока. До свидания.
Пишите письма. Передавая привет всем-всем. Привет от меня Стрель-никовой Нюсе.
До встречи и свидания.
Твой брат Николай Чевардов».
Письмо от 17 ноября 1943-го:
«Привет с фронта! Несмотря на плохую погоду, у меня отличное на-строение. Впору сочинять стихи. Сел в окоп под танк, взял бумагу, ручку, но ничего не получается. Видимо, не та обстановка. Решил оставить поэзию до весны…
Очень хотелось бы, чтобы вы, папа и мама, все родственники и друзья, посмотрели сейчас на меня. Наверное, не узнали бы. Теперь я член партии, на груди – медаль «За отвагу». Эх, скорей бы добить этого лютого зверя! Сделаю всё, чтобы освободить Родину от захватчиков, чтобы всем жилось спокойно и радостно, чтобы каждый дом был полон счастья.
Крепко целую вас всех.
Ваш сын Н.Чевардов».
А это – самое дорогое для Чевардовых письмо.
«Здравствуйте, мои дорогие и многоуважаемые родители! Всё чаще и чаще вспоминаю вас, часто снится родной дом, наш барак № 8 в совхозе. Почему-то давно не получал писем от Ивана. Может, что-то случилось?
Я воюю, не жалея сил. Кажется, уже научился по-настоящему коман-довать подразделением. А с фашистами мы беспощадны. И отлично видим, что боятся они советских воинов, как огня. Да и как же иначе: пошлёшь точный выстрел, и от башни «тигра» остаются рожки да ножки.
Крепко воюем. Мы, молодые советские офицеры, не боимся никаких трудностей, постоянно движемся вперёд. Сейчас продвигаемся в сторону Одессы. И если придется сложить голову, то знайте, что погиб я честно, защищая этот замечательный город. А сейчас, пока жив и здоров, духом не падаю, требую того же от товарищей. В победе же над фрицами все наши теперь окончательно уверены. Побеждает только тот, кто, как мы, ведёт справедливую войну.
Писать заканчиваю. Если от меня писем больше не будет, знайте, что самое дорогое я отдал за будущее, за счастье…»
А потом родные Николая получили похоронку…
Николай не дожил до Победы… Освобождая от ненавистного врага Украину, 16-го декабря 1943 года он был тяжело ранен, а через 10 дней скончался в госпитале.
На линии огня – воронки
И взрывов сизые кусты,
И лопаются перепонки
В ушах у нераскрывших рты.
И опалённые осины
Роняют жухлую листву,
В полях сырых сыны России
Собой прикрыли мураву.
А вот отрывок из письма
сестре нашего земляка Светозарова Михаила,
павшего смертью храбрых.
Его написал
Едалов Михаил Андреевич:
«… Мы познакомились ещё в Пензе, где нас формировали для отправ-ки на фронт восстанавливать железную дорогу и связь после бомбёжки. И 29 июля 1941 года мы приехали в Лоухи, где фашисты бомбили ежедневно, а мы восстанавливали почти без отдыха. А 11 апреля 1942 года нас призвали в город Кеми в армию, где 2 месяца изучали курс молодого бойца, и послали на передний край обороны, где и работали, то есть на Кестеньском направлении. В июле 44-го года наш полк послали в бой, и Миша меня видел. Мы поговорили несколько минут, и он со мной простился. Миша побежал в свой взвод связи, где он воевал, и прошло 2 дня страшного боя. Миша добровольно пошёл восстанавливать связь для командного пункта, где был убит вражеской пулей. После боя я подошёл к могиле, где было похоронено 35 человек, в том числе и Ваш любимый брат Миша. Но я больше писать не могу, сама знаешь, почему…»
Потеря друга на войне
Горька и тягостна вдвойне,
Как будто не был я собой,
Когда поднялся первым в бой
От смерти в метре, невредим,
Предназначавшейся двоим…
… … … … …
Использованы материалы Музея боевой и трудовой славы г.Поворино, стихотворения Михаила Касаткина, поэта-фронтовика, родившегося в Воронежском крае, и мои рифмованные строки.
Войнов Пётр Иванович.
Год рождения – 1921.
Окончив школу, поступил в автодорожный техникум, затем в Рязанское пехотное училище, которое окончил в 1939 году, после чего был направлен инструктором в Подольское военное училище. Войну встретил в Гороховецких лагерях под г.Горьким. Был назначен командиром пулемётной роты. Воевал на Псковском направлении.
22 июня 41-го года.
Добрый день!
Многоуважаемые родители папа и мама, сестрицы Шура и Ника. Привет и наилучшие пожелания в вашей жизни от вашего сына Петра.
Дорогие родители, коротко сообщаю о том, что я жив и здоров, чего и вам желаю. Сейчас пишу письмо после того, как прочитали речь товарища Молотова по радио и слышал приказ правительства о переходе границы и разгроме Германии и Гитлера.
Этот приказ я, как и весь 193-миллионный народ, буду выполнять до тех пор, пока у меня в жилах течёт кровь. Прошу вас только, мама и папа, не волноваться, не падать духом.
…
Пётр погиб, защищая Ленинград. Это единственное его письмо. А по-том пришла похоронка…
14-летней девочкой пришла работать на почту Раиса Ивановна Гребнева.
Год 41-й…
Стали тоньше нервы…
Она прошла всего лишь два квартала…
Девчушечка 14-ти лет
Нести устала
с похоронкою конверт.
Нет горше, нет ужасней новостей;
И этот плач невыносимо слушать:
«Зачем господь мне подарил детей?! –
заплачет мама. – Петенька! Петруша!»
с 1 сентября 41-го года ушёл на фронт наш земляк Алексей Ильич Баннов. Он был разведчиком, воевал на Калининском фронте, а в апреле 42-го при-шла похоронка «Погиб в разведке».
Нет горше, нет ужасней новостей,
Ей кажется невыносимой ноша:
«Ну как же мне растить троих детей?! –
жена заплачет. – Мой Алёшенька! Алёша!!!»
…
Когда ж Раиса треугольники вручала,
Вся улица и пела, и плясала!
И, получив привет с передовой,
Смахнёт слезинку мать:
«Сыночек мой! Живой!»
…
От гильзы световой поток,
Где в керосине скруток ваты.
Исчадно-дымный фитилёк
Бросает тени в потолок
Штабной землянки в три наката.
Пока затишье и пока
Блестит во мраке капля света
Не спи, солдат, у огонька,
А изложи издалека
Слова любви, слова привета…
Пусть по тетрадке без полей
Сползает исповедь наклонно
В глубь милых дорогих полей
Под парусами тополей,
Не ждущих от тебя поклона.
Ты поздоровайся пером,
Прикрученным к лучинке ниткой,
С родимым домом за бугром,
С рядами яблонь за двором,
С гостеприимною калиткой.
Пока затишье и пока
Фитиль слегка на ладан дышит,
Рождайся за строкой строка:
Ты – жив! О том наверняка
Никто другой уж не напишет.
Мир создан для добра и света:
Вот почему о том и речь,
Пока ведь в наших силах это –
Живое
для живых сберечь!
…
Письмо от Проскурякова Георгия Михайловича.
7 марта 42-го года. Письмо от вашего сына Проскурякова Георгия.
Здравствуйте, мама, сестрицы Таня, Паша и Нюся.
Шлю я вам пламенный красноармейский привет и желаю всего наи-лучшего в вашей жизни. Сообщаю вам, что я жив и здоров, чувствую себя хорошо. Сейчас мы находимся в пути следования на фронт: едем в Москву. Обмундирование мы получили тёплое, и дали валенки, так что отлично. Настал час, когда нам придётся потом и кровью защищать свою любимую Родину. Мы сейчас доехали до той местности, куда уже доходил немец. Но сейчас он отсюда далеко, говорят, что в двухстах километрах от Москвы.
Придёт то время, когда гитлеровские полчища покатятся ещё не так, и нет слов, которыми можно описать ненависть бойцов к фашистам, и не толь-ко бойцов, но и всего мирного населения.
С Долговым мы вместе, который с Рождественского.
Когда враг занимал территории, нашим жителям приходилось жить в бомбоубежищах. При отступлении он сжигает все сёла.
Моя просьба к вам: вы обо мне сильно не горьтесь, а наоборот, нужно гордиться этим. Настанет то время, когда мы победим, и тогда будет наша общая радость.
До свидания, ваш сын Жора.
Георгий Проскуряков был призван в армию за 5 дней до начала войны. Больше родные его не видели. Осталось только извещение о гибели, которое раньше называли страшным словом «похоронка», и это единственное письмо.
…
Военные законы строги,
И нам мудрить
резон прямой
Когда вдруг родичам
с дороги
Захочешь написать домой.
Когда во время перекура
Слова выводишь,
не спеша:
Как ни крепка солдата шкура,
Но и под нею
есть душа.
----
Письмо Соломахина Александра Яковлевича.
11.11.42.
Здравствуй, дорогая и многоуважаемая супруга Пелагея Васильевна.
Шлю я Вам свой низкий и чистосердечный привет и от души желаю всего наилучшего в делах Ваших. Дорогая Полина, я Вам сообщаю о том, что в настоящее время жив и здоров, чего и вам желаю. Ещё, Полина, я не писал вам ничего, потому что пока не было известно нам, а сейчас стало известно, что я выступал со своим оружием в боевой операции и уничтожил 16 немец-ких оккупантов, и сегодня, т.е. 10 ноября, уничтожил из своей винтовки двух фрицев. Это я сделал подарок Родине к 25-летию Октября. И знаю о том, что эти фрицы не будут топтать нашу советскую землю, и спокоен душой. За то, что эти 18 фрицев не придут к вам и не будут издеваться над моей женой, от-цом, сестрой и детьми. Которые не будут грабить наши жилища, не будут тащить, как волчица, добычу волчатам. Вот, дорогая Полина, каких успехов я добился и буду уничтожать в дальнейшем, и советую вам тоже помогать фронту. А ваша помощь состоит в том, чтобы честно работать в колхозе, со-бирать урожай и снабжать себя, чтобы помогать нам, защитникам нашей ге-роической страны. Полина, я вас уверяю: скоро погоним немцев обратно и победа будет за нами.
Ещё, Полина, я вам сообщаю, что я писем не получаю ни от кого: ни от кумы Шуры, ни от кого, кроме вас. Я не знаю, почему нет писем от зятя Стефана Семёновича и отца Якова Васильевича. Я от него получил только одно письмо и дал ему ответ, но от него не получил, и вот не знаю, как они живут. Ещё, Полина, напиши, где сейчас живёт кума. Я, конечно, знаю, что она живёт в селе, но не знаю, у кого она живёт. И вот поэтому я не могу послать ей письма, а поэтому прошу написать. Ну, насчёт посылки, я думаю, что вам уже надоел, это пишу последний раз, и всё-таки прошу, чтобы прислали табаку. Ещё кланяюсь своим деткам Васе, Тае и Толе и желаю хорошего здоровья, ещё кланяюсь дорогим родителям – папе и маме, желаю им доброго здоровья и долгого века за помощь и поддержку моей семьи. Ещё кланяюсь Нине Семёновне. До свидания. Остаюсь жив-здоров, с почтением к вам ваш Шура.
Пусть у войны не женское лицо
И нас она не делает моложе,
И всё же напиши мне письмецо,
Мне в целом мире нет его дороже…
Полиночка, пиши чаще письма, а если бумаги и конвертов нету, то пи-ши так. Я буду присылать сейчас посылки и 5 конвертов.
…
Николай Чевардов.
Добровольцем отправился на фронт самоотверженный юноша, наш земляк, Николай Чевардов. Он родился в 23-м в Катоврасе Балашовского района. Десятилетним вместе с родителями и пятерыми братьями и сёстрами переехал в Поворино. Вернее, в совхоз «Поворинский», где стали работать отец и мать. А «барак № 8» -- таков был их, Чевардовых, домашний адрес.
Коля не успел закончить десяти классов, когда началась война. Тогда же, в сорок первом, попал в танковое училище. На фронт отправили одновременно с братом Иваном – летом 43-го. Алексей и Пётр Чевардовы, работники Сталинградского тракторного, эвакуировались вместе с заводом, который теперь выпускал такие необходимые фронту танки. И кто знает, возможно, на одной из машин, в создании которой принимали участие его братья, и воевал Николай.
А в Поворино родители и сёстры с нетерпением ждали весточек от сы-новей. 12-го июня, незадолго до отправки на фронт, Николай писал: «Здравствуйте, мои родные! Скоро заканчивается моя учёба, а впереди – бои. На своей «самоходке» буду громить вражеские доты и дзоты, танки и бронепоезда. Постараюсь сделать всё, чтобы вы мной гордились».
А вскоре пришло письмо из Подмосковья.
«Совсем, совсем скоро отправлюсь бить немецких гадов, гнать их со своей земли родной, отомстить за своих погибших товарищей. А пока обучаю красноармейцев нелёгкой науке защищать Родину… Жаль, что не видел Москву. Зато с Подмосковьем познакомился довольно основательно… Очень скучаю по дому, особенно сейчас, перед отправкой. Может быть, меня не станет, но я всё же уверен, что буду жив и вернусь к вам здоровым».
А это письмо уже с фронта.
Письмо Чевардова Николая родителям.
Кому:
Воронежская область, ст.Поворино,
Поворинский птицесовхоз,
барак № 8, Чевардову Н.И.
Отправитель:
Саратовская область,
п/о Разбойщино, часть 736.
22.04.43.
«Папа и мама. Пишите письма по новому адресу, пишите почаще да побольше, а то ведь мало придётся учиться, а от вас я давно писем не получал, тем более от Марии.
Вот пока и всё. Крепко вас целую.
Ваш сын Николай Чевардов.
Письмо сдам завтра.
Привет всем большевикам».)
…
Войдёт в историю пусть каждая строка!
Запомните письмо фронтовика!
И постарайтесь выполнить наказ:
Ведь это написал он и для нас!
Письмо Чевардова Николая Чевардовой Рахили
9.11.43.
«Добрый день, Рахиль.
Отвечаю тебе на твоё письмо. В день 26-й годовщины я получил от те-бя небольшое письмо. Оно меня обрадовало. Получить от родных в такой великий праздник – это для меня большое событие. Оно во мне подняло ещё больше дух. Ещё крепче буду бить немецких гадов. Рахиль! Можешь меня поздравить с подбитым немецким танком «Тигр». Я не одного убил немца, а около сотни. Я со своей машиной их перебью до тысячи. Отомщу всем фрицам и гансам за смерть своих товарищей. Отомщу за всех. Если я буду только в живых, то домой возвращусь с победой. В подарок вам привезу количество мною уничтоженных танков и фрицев. Это письмо пишу после боя. На-строение приподнятое. Рвусь в атаку! Скорее бы ещё в атаку!
Рахиль!
Я здесь, на фронте, играю со своей смертью, беспощадно уничтожаем немцев, а ты, в тылу, помогай фронту своей отличной учёбой и дисциплиной. Вам, молодым людям, Родина приказала учиться. Так учитесь все вы на «отлично». Тебе, Рахиль, я, как брат, приказываю учиться только на «отлично». Приложи все силы, но будь во что бы то ни стало отличницей. Отличный аттестат – табель – ты мне дашь в подарок после войны.
О себе. Воюю я успешно. Гоним немца в Крым на побережье купаться. Уж мы их искупаем в Чёрном море. Сейчас сижу в танковом окопе в трёх километрах от Турецкого вала. Папа, наверное, знает, что такое этот Турецкий вал, сделанный ещё в давние времена.
Надо мной то и дело летают наши советские самолёты; они бомбят пе-редовую немцев. Питание отличное. Кушаем мясное. У меня консервов всяких полна машина. Теперь бы я вас угостил. В машине я везу подарок для немцев. Это снаряды в Рахилин рост. Так что как дам немцам один такой гостинец, так десятки фрицев уйдут на тот свет к Бонапарту.
Писать больше нечего. Погода в Крыму пока тёплая. Вчера был дождь. Сегодня нет.
Пока. До свидания.
Пишите письма. Передавая привет всем-всем. Привет от меня Стрель-никовой Нюсе.
До встречи и свидания.
Твой брат Николай Чевардов».
Письмо от 17 ноября 1943-го:
«Привет с фронта! Несмотря на плохую погоду, у меня отличное на-строение. Впору сочинять стихи. Сел в окоп под танк, взял бумагу, ручку, но ничего не получается. Видимо, не та обстановка. Решил оставить поэзию до весны…
Очень хотелось бы, чтобы вы, папа и мама, все родственники и друзья, посмотрели сейчас на меня. Наверное, не узнали бы. Теперь я член партии, на груди – медаль «За отвагу». Эх, скорей бы добить этого лютого зверя! Сделаю всё, чтобы освободить Родину от захватчиков, чтобы всем жилось спокойно и радостно, чтобы каждый дом был полон счастья.
Крепко целую вас всех.
Ваш сын Н.Чевардов».
А это – самое дорогое для Чевардовых письмо.
«Здравствуйте, мои дорогие и многоуважаемые родители! Всё чаще и чаще вспоминаю вас, часто снится родной дом, наш барак № 8 в совхозе. Почему-то давно не получал писем от Ивана. Может, что-то случилось?
Я воюю, не жалея сил. Кажется, уже научился по-настоящему коман-довать подразделением. А с фашистами мы беспощадны. И отлично видим, что боятся они советских воинов, как огня. Да и как же иначе: пошлёшь точный выстрел, и от башни «тигра» остаются рожки да ножки.
Крепко воюем. Мы, молодые советские офицеры, не боимся никаких трудностей, постоянно движемся вперёд. Сейчас продвигаемся в сторону Одессы. И если придется сложить голову, то знайте, что погиб я честно, защищая этот замечательный город. А сейчас, пока жив и здоров, духом не падаю, требую того же от товарищей. В победе же над фрицами все наши теперь окончательно уверены. Побеждает только тот, кто, как мы, ведёт справедливую войну.
Писать заканчиваю. Если от меня писем больше не будет, знайте, что самое дорогое я отдал за будущее, за счастье…»
А потом родные Николая получили похоронку…
Николай не дожил до Победы… Освобождая от ненавистного врага Украину, 16-го декабря 1943 года он был тяжело ранен, а через 10 дней скончался в госпитале.
На линии огня – воронки
И взрывов сизые кусты,
И лопаются перепонки
В ушах у нераскрывших рты.
И опалённые осины
Роняют жухлую листву,
В полях сырых сыны России
Собой прикрыли мураву.
А вот отрывок из письма
сестре нашего земляка Светозарова Михаила,
павшего смертью храбрых.
Его написал
Едалов Михаил Андреевич:
«… Мы познакомились ещё в Пензе, где нас формировали для отправ-ки на фронт восстанавливать железную дорогу и связь после бомбёжки. И 29 июля 1941 года мы приехали в Лоухи, где фашисты бомбили ежедневно, а мы восстанавливали почти без отдыха. А 11 апреля 1942 года нас призвали в город Кеми в армию, где 2 месяца изучали курс молодого бойца, и послали на передний край обороны, где и работали, то есть на Кестеньском направлении. В июле 44-го года наш полк послали в бой, и Миша меня видел. Мы поговорили несколько минут, и он со мной простился. Миша побежал в свой взвод связи, где он воевал, и прошло 2 дня страшного боя. Миша добровольно пошёл восстанавливать связь для командного пункта, где был убит вражеской пулей. После боя я подошёл к могиле, где было похоронено 35 человек, в том числе и Ваш любимый брат Миша. Но я больше писать не могу, сама знаешь, почему…»
Потеря друга на войне
Горька и тягостна вдвойне,
Как будто не был я собой,
Когда поднялся первым в бой
От смерти в метре, невредим,
Предназначавшейся двоим…
… … … … …
Использованы материалы Музея боевой и трудовой славы г.Поворино, стихотворения Михаила Касаткина, поэта-фронтовика, родившегося в Воронежском крае, и мои рифмованные строки.
Обсуждения Письма с фронта