В начале шестидесятых годов прошлого века не было в мире более популярных собак, чем Белка и Стрелка. Ещё бы! Им впервые удалось в космическом корабле больше суток летать вокруг планеты и вернуться домой живыми и невредимыми!
Кроме нескольких десятков специалистов, никто в те времена не знал: для того, чтобы полёт Белки и Стрелки удался, было загублено восемнадцать собачьих жизней.
Когда стало известно, что американцы для полёта в космос готовят обезьян, наши специалисты призадумались. Специалист по авиационной медицине Олег Газенко даже наведался к известному обезьяньему дрессировщику Капеллини, чьи цирковые номера по-настоящему поражали.
Вот что поведал в интервью сопровождающий Газенко доктор медицинских наук В. Малкин: «…мы прошли за кулисы и стали «пытать» Капеллини:
– Сколько времени уходит на то, чтобы научить обезьяну носить лакированные ботинки?
– О, – отвечает, – около трех месяцев. И иногда вхолостую…
– А как они переносят уколы? Ведь они болеют человеческими болезнями?
– О, это еще сложнее. Мы их здоровыми приучаем к шприцу…
Мы вышли из цирка, а Газенко сказал:
– Обезьяны пусть летают у американцев. Нам ближе собаки. Поэтому мы решили: в космос полетят собаки».
Выбор оказался верен. Претендентов в «космонавты» выбирали исключительно из уличных беспородных собак, логично считая, что дворняги более неприхотливы и быстрее адаптируются в новых условиях. При выборе учитывались и другие параметры: псы должны были быть небольшими – не более 6-7 кг и не выше 35 см.
Почему набирали дворняг? Медики считали, что они с первого дня вынуждены бороться за выживание, к тому же неприхотливы и очень быстро привыкают к персоналу, что было равносильно дрессуре. Помня, что собакам придется "красоваться" на страницах газет, отбирали "объекты" покрасивее, с умными мордашками.
Первый отряд собак – кандидатов на полёты в космос – набирали в подворотнях. Это были обычные бесхозные собаки. Их отлавливали и направляли в питомник, откуда распределяли по научно-исследовательским институтам.
Первый «собачий старт» состоялся 22 июля 1951 года на полигоне Капустин Яр. Решено было запускать собак парами, потому что реакция одного животного могла быть чисто индивидуальной. Дезик же с Цыганом считались в группе самыми спокойными и тренированными. В капсуле их размещал лично руководитель медицинской программы Владимир Иванович Яздовский.
…Рассвет над капустиноярской степью. У ракеты копошатся инженеры. Начальство обступило двух псов - Дезика и Цыгана, им предстоит занять место на самой верхушке грозного сооружения.
Дворняги одеты в специальные костюмы, помогающие удержать на теле датчики,опутаны проводами, а до этой процедуры накормлены тушенкой и молоком. Для них была построена герметичная кабина с двумя лотками, к которым перед запуском их привязали. В кабине над ними висела обыкновенная плёночная кинокамера, снимавшая собак на протяжении всего времени полёта.
Старт! Сразу после него начались сильнейшие перегрузки, собаки с трудом поворачивали головы. Масса их тела увеличилась почти в 5 раз, пульс — 550 ударов в минуту (почти в 4 раза больше нормы у собак). Через несколько минут, на высоте около 87,7 км, головная часть отделилась от ракеты и устремилась к земле. Наступил период невесомости, продолжавшийся около четырёх минут. Дезик и Цыган почувствовали облегчение после стартовых перегрузок. Сама ракета поднялась на высоту около 101 км и упала оттуда через несколько минут в пяти километрах от места запуска.
На горизонте виден парашют. Все несутся к месту приземления капсулы с собаками, заглядывают в иллюминатор: живы! живы!.. Успешное возвращение отмечено бурной радостью с обеих сторон: Цыган и Дезик носились как угорелые, все стремились взять их на руки, погладить, приласкать…
По воспоминаниям тех, кто встречал тогда собачек, счастливее человека, чем Сергей Павлович Королев, не было. Он этих дворняжек схватил, бегал с ними вокруг капсулы, поил их водой, угощал колбасой и сахаром. Потом взял их к себе в машину…
Медикам нужно было узнать, будет ли собачья психика готова снова перенести связанный с полётом немалый стресс. И уже через неделю после первого полёта, в воскресенье 29 июля 1951 года, Дезик отправился в свой второй космический полёт. На этот раз с ним вместо Цыгана была собака по кличке Лиса. Всё шло нормально: двигатель отработал, приборный отсек отделился и стал падать вниз. Дезик вёл себя совершенно спокойно и, вероятно, ждал уже знакомого ему рывка при раскрытии парашюта. Но никакого рывка не последовало. Парашютная система на этот раз не сработала, приборный отсек с Дезиком и Лисой на полной скорости врезался в землю. Первый полёт Лисы и второй полёт Дезика оказался для них последним…
Тогда же было решено напарника Дезика - Цыгана больше в полёт не отправлять, сохранить для истории. Пса пригрел у себя дома председатель Госкомиссии академик Благонравов. Первый четвероногий путешественник отличался суровым нравом и до конца дней своих был признанным лидером среди окрестных собак. Однажды виварий инспектировал солидный генерал. Цыгану, имевшему право разгуливать по помещению в любое время, проверяющий пришелся не по душе, и он тяпнул того за лампасы. Но генералу пнуть собачонку в ответ не дали: как-никак космонавт!
Всего с июля 1951-го по сентябрь 1962-го состоялось 29 собачьих полётов в стратосферу на высоту 100-150 километров. Восемь из них закончились трагически. Собаки гибли от разгерметизации кабины, отказа парашютной системы, неполадок в системе жизнеобеспечения. Увы, им не досталось даже сотой доли той славы, которой покрыли себя их четвероногие коллеги, побывавшие на орбите. Пусть и посмертно.
Долгие десятилетия всё, что было связано и с этим, и с другими первыми полётами в космос, составляло важнейшую государственную тайну и разглашению не подлежало. Впервые публичное сообщение о полёте Цыгана и Дезика было сделано на научной конференции в Калуге сорок лет спустя.
16декабря 2015 года, накануне Дня РВСН, в Знаменске за Домом офицеров по инициативе начальника 4 ГЦМП Л.А. Михолапа был торжественно открыт памятник Дезику и Цыгану.
Над элементами памятника работали две бригады, одна под руководством Андрея Ивашкова вырезала из бетона хвостовую часть ракеты и ладонь, символизирующую человечество, а вторая, во главе с Анатолием Снетковым, выполнила скульптуры четвероногих космонавтов.
Когда стало известно, что американцы для полёта в космос готовят обезьян, наши специалисты призадумались. Специалист по авиационной медицине Олег Газенко даже наведался к известному обезьяньему дрессировщику Капеллини, чьи цирковые номера по-настоящему поражали.
Вот что поведал в интервью сопровождающий Газенко доктор медицинских наук В. Малкин: «…мы прошли за кулисы и стали «пытать» Капеллини:
– Сколько времени уходит на то, чтобы научить обезьяну носить лакированные ботинки?
– О, – отвечает, – около трех месяцев. И иногда вхолостую…
– А как они переносят уколы? Ведь они болеют человеческими болезнями?
– О, это еще сложнее. Мы их здоровыми приучаем к шприцу…
Мы вышли из цирка, а Газенко сказал:
– Обезьяны пусть летают у американцев. Нам ближе собаки. Поэтому мы решили: в космос полетят собаки».
Выбор оказался верен. Претендентов в «космонавты» выбирали исключительно из уличных беспородных собак, логично считая, что дворняги более неприхотливы и быстрее адаптируются в новых условиях. При выборе учитывались и другие параметры: псы должны были быть небольшими – не более 6-7 кг и не выше 35 см.
Почему набирали дворняг? Медики считали, что они с первого дня вынуждены бороться за выживание, к тому же неприхотливы и очень быстро привыкают к персоналу, что было равносильно дрессуре. Помня, что собакам придется "красоваться" на страницах газет, отбирали "объекты" покрасивее, с умными мордашками.
Первый отряд собак – кандидатов на полёты в космос – набирали в подворотнях. Это были обычные бесхозные собаки. Их отлавливали и направляли в питомник, откуда распределяли по научно-исследовательским институтам.
Первый «собачий старт» состоялся 22 июля 1951 года на полигоне Капустин Яр. Решено было запускать собак парами, потому что реакция одного животного могла быть чисто индивидуальной. Дезик же с Цыганом считались в группе самыми спокойными и тренированными. В капсуле их размещал лично руководитель медицинской программы Владимир Иванович Яздовский.
…Рассвет над капустиноярской степью. У ракеты копошатся инженеры. Начальство обступило двух псов - Дезика и Цыгана, им предстоит занять место на самой верхушке грозного сооружения.
Дворняги одеты в специальные костюмы, помогающие удержать на теле датчики,опутаны проводами, а до этой процедуры накормлены тушенкой и молоком. Для них была построена герметичная кабина с двумя лотками, к которым перед запуском их привязали. В кабине над ними висела обыкновенная плёночная кинокамера, снимавшая собак на протяжении всего времени полёта.
Старт! Сразу после него начались сильнейшие перегрузки, собаки с трудом поворачивали головы. Масса их тела увеличилась почти в 5 раз, пульс — 550 ударов в минуту (почти в 4 раза больше нормы у собак). Через несколько минут, на высоте около 87,7 км, головная часть отделилась от ракеты и устремилась к земле. Наступил период невесомости, продолжавшийся около четырёх минут. Дезик и Цыган почувствовали облегчение после стартовых перегрузок. Сама ракета поднялась на высоту около 101 км и упала оттуда через несколько минут в пяти километрах от места запуска.
На горизонте виден парашют. Все несутся к месту приземления капсулы с собаками, заглядывают в иллюминатор: живы! живы!.. Успешное возвращение отмечено бурной радостью с обеих сторон: Цыган и Дезик носились как угорелые, все стремились взять их на руки, погладить, приласкать…
По воспоминаниям тех, кто встречал тогда собачек, счастливее человека, чем Сергей Павлович Королев, не было. Он этих дворняжек схватил, бегал с ними вокруг капсулы, поил их водой, угощал колбасой и сахаром. Потом взял их к себе в машину…
Медикам нужно было узнать, будет ли собачья психика готова снова перенести связанный с полётом немалый стресс. И уже через неделю после первого полёта, в воскресенье 29 июля 1951 года, Дезик отправился в свой второй космический полёт. На этот раз с ним вместо Цыгана была собака по кличке Лиса. Всё шло нормально: двигатель отработал, приборный отсек отделился и стал падать вниз. Дезик вёл себя совершенно спокойно и, вероятно, ждал уже знакомого ему рывка при раскрытии парашюта. Но никакого рывка не последовало. Парашютная система на этот раз не сработала, приборный отсек с Дезиком и Лисой на полной скорости врезался в землю. Первый полёт Лисы и второй полёт Дезика оказался для них последним…
Тогда же было решено напарника Дезика - Цыгана больше в полёт не отправлять, сохранить для истории. Пса пригрел у себя дома председатель Госкомиссии академик Благонравов. Первый четвероногий путешественник отличался суровым нравом и до конца дней своих был признанным лидером среди окрестных собак. Однажды виварий инспектировал солидный генерал. Цыгану, имевшему право разгуливать по помещению в любое время, проверяющий пришелся не по душе, и он тяпнул того за лампасы. Но генералу пнуть собачонку в ответ не дали: как-никак космонавт!
Всего с июля 1951-го по сентябрь 1962-го состоялось 29 собачьих полётов в стратосферу на высоту 100-150 километров. Восемь из них закончились трагически. Собаки гибли от разгерметизации кабины, отказа парашютной системы, неполадок в системе жизнеобеспечения. Увы, им не досталось даже сотой доли той славы, которой покрыли себя их четвероногие коллеги, побывавшие на орбите. Пусть и посмертно.
Долгие десятилетия всё, что было связано и с этим, и с другими первыми полётами в космос, составляло важнейшую государственную тайну и разглашению не подлежало. Впервые публичное сообщение о полёте Цыгана и Дезика было сделано на научной конференции в Калуге сорок лет спустя.
16декабря 2015 года, накануне Дня РВСН, в Знаменске за Домом офицеров по инициативе начальника 4 ГЦМП Л.А. Михолапа был торжественно открыт памятник Дезику и Цыгану.
Над элементами памятника работали две бригады, одна под руководством Андрея Ивашкова вырезала из бетона хвостовую часть ракеты и ладонь, символизирующую человечество, а вторая, во главе с Анатолием Снетковым, выполнила скульптуры четвероногих космонавтов.
Обсуждения Первые в космосе - наши!