Переполох Совете безопасности

Заседание Совета Безопасности Объединенных Наций откладывалось на час. Уже не знали, что и думать. А все было, оказывается, проще пареного хрена. Генерал – Секретарь Центрального Комитета СС Никита Сергеич Прыщёв с утра не мог найти свой ботинок. И под кроватью пролазал, и за телевизором смотрел, и в мусорном ведре копался - нет. Позвонил Дежурной Администраторше по этажу - может быть, она где-нибудь в холле встречала? Ответ отрицательный. А время идёт. Американцы ждать не любят.

В дверь постучался и вошёл Министр Зарубежных Дел Алексей Полянских:

- Никита Сергеич, мы опаздываем. В Совете Безопасности паника. Кеннеди уже два раза звонил Управляющему Гостиницей. Нас могут не правильно понять.

- Да знаю я, знаю. Только вот поделать ничего не могу. Ботинок я правый потерял, то ли в борделе, то ли на 5-й Авеню, когда про холостых саратовских парней песню орали. Может, в баре на двенадцатом или на тридцать втором этаже. Ты не сходишь поглядеть?

- Никита Сергеич, так ведь времени у нас нет расхаживать по барам да по борделям - американцы ждут, - поленился Полянских.

Никита сел на мятую постель, вложил подбородок в ладонь и стал вспоминать вчерашний вечер. Утром из аэропорта поехали в Посольство СС. Часов до двух завтракали. Ну, виски «Паспорт-Скотч» пили с какой-то водопроводной водой. На закуску толком ничего не подали. Какие-то булки с колбасой, сыром, майонезом и томатом. До сих пор изжога. Что дальше? Обедали в Чехословацком Посольстве. Благо, хоть те толком накормили: карп в пиве, грибочки, кнедлики… Только чего эти Чешские Словаки лезли целоваться? Надо их отучать. Вон Венгров в 56-м за один день от этих лесбиянских привычек отучили. Понахватались буржуйских обычаев и лезут вирусами империализма своими заражать. Ничего, дайте время - всех капиталистов, как тараканов, каблуками попередавим, кстати, а где мой ботинок?

- Слышь, Алексей Иваныч, а не сможешь мне свои туфли до вечера одолжить? А как мой ботинок найдётся, так я сразу отдам, ты не переживай.

- Никита Сергеич, да я с радостью, но только размер-то у Вас вона какой, сорок третий, а мои туфельки «Цебо» тридцать девятого, - явно не желая давать обувь, начал вихлять хвостом Полянских, хотя он носил сорок первый размер, а туфлям было уже порядка трёх лет, так что Никите они бы пошли в самый раз.

- А ты сними, мы померяем, и если не подойдут, тогда пойдешь мой ботинок по барам искать, - начал настаивать Прыщёв.

С огромной неохотой Министр стал снимать свои лакированные и отполированные в автомате на этаже Отеля туфли. Никита воткнул в них ноги:

- Что-то немного жмут, наверное, пятки опухли после вчерашних авеню.

- Ну, тогда снимайте, - обрадовался Полянских.

- Да нет, я лучше носки сниму, может, тогда полезут.

Никита Сергеич снял дырявые на пятках носки и поставил их к радиатору:

- Ну вот, другое дело. На чём мы сегодня к заседанию-то поедем?

Министр был крайне разочарован, что его нагло разули, однако он решил как-нибудь по пьянке напомнить Генерал-Секретарю о своей самопожертвенной услуге и доложил:

- Никита Сергеич, дело в том, что посольский «Мерседес-Жбенц» вчера по нашей милости попал в аварию. Вы всё время водителю помогали рулить, ну, и сами понимаете, мы въехали в закусочную «Марк-энд-Дональдс» в самый час пик. Благо, никто ничего не успел сообразить, так как забегаловка была исключительно для чернокожих, и полиция, увидав посольские номера, просто отвернулась. Не стала вмешиваться.

- Алексей, а люди-то хоть живые?

- Не знаю. Их тут всё равно за людей не считают. Так что не беспокойтесь.

- Вот сволочи! - взъерепенился Никита, - ну, мы-то ладно, хоть не нарочно въехали в их столовую, а эти ястребы? Ведь людей за обезьян держат. Ну я им покажу кузькину мать!

Министру пришлось дополнительно надевать стоящие в углу Никитины носки, так как его эластиковые больно уж были холодными, а на улице не лето. Да и не зима.

Когда садились в красный «Кадиллак-Цеввил» Никита опять пристроился рядом с Водителем:

- Тебя как зовут? А, Майк. Ты, Ямайка, выезжай прямо на встречную полосу и гони, что есть горючего. Опаздываем мы. Могут нас не понять. Да чего с тобой долго разговаривать? Ты всё равно по-русски ни мясо, ни рыба. Жми на акселератор, тебе толкую. Быстрей нам нужно!

Мотоциклисты едва успевали подстраиваться к машине, и все доехали действительно быстро.

Совет Безопасности еже обкурился сигар и в достаточном хмелю встречал Главу Правительства СС с явно неприкрытым недовольством. Прыщев, как ни в чём не бывало, прошёл к трибуне с условно изображёнными не ней двумя полушариями и, влив в себя сначала стакан, а затем и графин воды, начал речь:

- Я не позволю, господа угнетатели, вам обижать негров. Довольно вы их эксплуатировали на протяжении последнего полутысячелетия. Наши кубинские братья попросили помощи, и мы её дали. Пятьдесят сигар с ядерными боеголовками уже поставлены на Остров Свободы, а ещё пятьдесят в пути. И если Вы, Господин Президент хороший, не прикроете ваши эти куклукскланы и не отмените места только для белых, то Вас постигнет суровая участь Берлина и его Стены. Кстати, дайте ещё воды, а то сохнет в горле.

Пока Официант подносил графин, из-за стола поднялся Финджеральд Кеннеди и на нечистом русском языке произнес:

- Господин Прыщёв, а Вы отдаёте себе отчёт…,- Американский Президент не успел договорить, как Никита его перебил:- Я Вам слова не давал, так что пока посидите молча. Так вот…

К кафедре подошёл официант с графином водки. Это было изобретение Директора ЦРУ Эдварда Далласа, который знал обо всех вчерашних похождениях Русского Президента, ну, и решил того немного остудить, влив ему в графин бутылку «Столичной».

Никита выбулькал весь сосуд и даже не заметил, что в нём была водка, а затем продолжил:

- Куба наш друг, и не важно, что она черная. Я сам крестьянский сын и сын кухарки, поэтому, может быть, и не такой белый и тощий, как Вы, господин Кеннеди, но…

Тут Никита после принятой без закуски на старые дрожжи дозы начал пьянеть и буянить:

- … но мы наведем мир во всех странах и не допустим кузькину мать!

Наконец-то обнаружился пропавший ещё с вечера ботинок. Он оказался в правом кармане его широкого, как шерстяной плед, пиджака. Никита Сергеич вытащил обувку из кармана и начал в форме протеста барабанить ею по трибуне. У американцев вылезли из ресниц закатившиеся ещё во времена «Унесенных ветром», глаза, и они повставали со своих стульев, выкрикивая демократические лозунги, типа «Нью-Йорк! Нью-Йорк!». Прыщёв не унимался, но тогда подошла полиция, отняла у него ботинок и под руки увела разбушевавшегося фантомаса в вестибюль.

Сергей Шиповник 17.05.07