Печаль

МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 17(1). За дверьми Школы… Вокруг меня.

Воистину, труд учителя был непрост, но никак, как бы ни старалась, не составлял окончательную и незыблемую основу моего изначального пути, как бы я в него не входила, какие бы усилия не прилагала, но шел параллельно с тем, что было более значимо, более непреклонно за дверьми школы, шел чуть ли не зависимо, однако, создавая дополнительное напряжение такой силы, которая сотрясала мой личный потусторонний от школы мир постоянно, что говорить...

Не пишется. Голова болит.
Известно, муки творчества обезболиванию не поддаются. Вот и болит. Хотя причём тут голова? Не пишется потому, что не читается, не публикуется, не нужно никому. Казалось бы, о вернувшихся из загробья мертвецах, ну, чем не повесть? Её бы на сценарий положить и фильм поставить - все голливудские шедевры отдохнут.

Напечатала районная газета, знакомые поздравили. Где гонорар? Я спрашиваю, за что трудился? За сомнительную славу? В толпе недавно услыхал:

- Тот...

После-после... И мы будем смеяться над всем, что было в жизни на Земле, Пытаться печалиться, но снова смеяться... Хвалиться тем, как великолепно Мы рисовали свою реальность Бытия, Но снова смеяться, ведь об этом говорят Теперъ лишь разноцветные ленточки На нашей божественной сущности. Изумленным взглядам мы скажем лишь - Не пытайтесь понять, вы не были на земле!

Это надо увидеть... И мы снова бросимся в смех, Увидев, как наши братья хватают любые оболочки, только бы скорее воплотиться На...

- За что? Господи!
- За что?
Уже не рыдал, а лишь всхлипывал Иуда. Любимый и самый одаренный ученик Христа

. - Ну почему я?
-Почему я?

"Именно потому!", прошелестел листвой над ним ветер.

Именно поэтому прочирикала пичуга, а ветвях.
Небо мудрое молчало.Высокое Небо умеет молчать.
Учитель поднял обеими руками измученное лицо Иуды и утер его горячие слезы.Глубоко посмотрел ему в глаза. В самую душу. Сказал.

– А кто же еще?
- Кто? Скажи Иуда!
Иуда молчал. Время остановилось...

Для меня эта история началась совершенно неожиданно – с моего старого холодильника. Я проходил мимо этого древнего агрегата и вдруг заметил, что его распёрло, словно туго набитый саквояж, и с каждой секундой он становился всё больше. Наконец крепкая защёлка «ЗИЛа» не выдержала, и массивная дверь с грохотом распахнулась. Лёд устремился наружу, будто фарш из мясорубки, и вскоре им была заполнена немалая часть кухни. Я метался по квартире, не зная, что делать. Первое, что пришло мне в голову, – это...

……Она чистила картошку, когда в дом вбежала запыхавшаяся девочка. «Письмо от папки»,-радостно вскричала Вера и развернула голубой треугольник. Агафья Васильевна, наскоро вытерев руки о фартук, взяла письмо и стала неторопливо читать вслух…..

«11 февраля 1944 года.

Здравствуй, вся семья. С пламенным приветом к вам ваш папка. Сообщаю, что сегодня на фронт. Ответ на это письмо не пишите. Адреса нет. Ждите письма с дороги или с фронта. Агаша ,расти любимая, детей. Не обижай. Знаю, трудно, но...

Тот день был ужасен. Как и последующие за ним. Все было так странно… Слишком странно. А я не привыкла к такому. Анжелика внесла в мою жизнь все эти странности, и продолжала вносить снова и снова… И я, почему-то, принимала их. И не пыталась прекратить это…

Ее телефон был отключен, а он был единственным, что могло помочь в ее поиска. Тогда я поняла, что не имею никакого представлении, где она может находиться – я не знала ни адреса ее тетки, ни одного имени и уж тем более телефона кого-нибудь...

Я расскажу тебе о Той, которую я любил; о Той, что была для меня всем: радостью и печалью, Жизнью и Смертью, смыслом существования и доказательством его бессмысленности; о Той, которую я предал.

Бесполезно называть время и место нашей первой встречи: мы встретились в Нигде и Никогда, потому что были Одним от Начала Времён. Эти слова могут показаться тебе надуманными и даже высокопарными, но мне не до тонкостей стиля, когда я говорю о Ней. Ещё тогда, когда я не знал её имени и лица, а она...

Прошло несколько дней после аварии. Моё сердце до сих пор разрывалось. Я шёл по улице. На площадке играли дети разных возрастов. Но я их не видел, думая:

- Зачем? Почему так произошло? Почему меня не было рядом?

Как вдруг в меня попал бумеранг. Ребёнок лет десяти крикнул:

- Извините дяденька. Киньте обратно, пожалуйста.
В это время меня так переполняла злость и ярость, что размахнувшись, кинул со всей силой. Бумеранг улетел далеко-далеко.

Я развернулся, как вдруг мне в затылок...

Обычный солнечный день. Плывя по уличному руслу пешеходной реки, обращаешь ли ты внимание на каждую ее каплю? Заглядываешь ли в глаза встречному прохожему? Ищешь ли в них что-то, не зная что? Задаешься ли вопросом, насколько счастлив этот человек?..

Ты подумаешь: "а какой в этом смысл? Какой интерес это может для меня представлять? Людей много, все они разные, они все мне чужие и никакого отношения ко мне не имеют". Я знаю это, потому что эти выводы лежат на поверхности, потому что это и мои...