Нас, призывников, везли в неизвестном направлении в пассажирских вагонах около 18 часов из областного военкомата Днепропетровска. Офицеры, сержанты как "Штирлицы" выдергивались, не желая сказать, куда едем и сколько будем в пути?
Все это заставляло ударяться в воспоминания и обсуждать иные вопросы. И договорились до того, что Криворожцы передрались с Днепропетровцами.
Привезли в какой-то город ночью, но состояние уже было таково, что не интересовало куда? Привели всех в спортзал, дали команду спать на матах. Когда проснулся, в зале практически уже никого не было.
В другом углу зала стояли недалеко друг от друга 4 стола, за каждым, из которых восседал офицер. Меня пригласили к одному из столов. Но капитан, что за нами приезжал, назвав того, который меня пригласил по имени, произнёс:
- Это мой старый знакомый, я его в свою батарею возьму на перевоспитание. У него мозгов нет, а дури много.
Меня его слова обидели: - Откуда мозги будут? Пять раз в армию провожали.
Так я попал в сержантскую школу, девятимесячную, которая располагалась в бывшем женском монастыре, города Богодухов, расположенного в 80километрах от Харькова.
Из восьми взводов, комбат меня определил в первый, вероятно чтобы не перепутать?
В школе всех воспитывали кроссами. Я бегал лучше всех в батарее, поэтому уже где-то после четвёртого кросса услышал, как комбат говорил сержанту:
- На него меньше внимания обращайте, он отлично бегает, так, что можете использовать в засаде.
Как оказалось, «засада», это все бегают, а ты сидишь, переписываешь пробежавших.
В нашем взводе был Толя Добрадон, всех на 4 года старше и настолько же тяжелее. Из-за него сержант издевался над нами по утрам на зарядке? 50метров пробежим, заставляет на месте бежать, пока Толя не догонит. Тогда я начал его толкать, а он лишь ноги переставляет.
Комбат осознал, что толкай не толкай, взял и вытолкнул Толю в повара школы. Это естественно Толю обрадовало, но, а мы так на седьмом небе все были, заимев такой блат в столовой.
Незаметно пришла весна, а с ней и сдача нормативов на ВСКа. Не считая химической защиты, строевой, стрельбы, остальные четыре экзамена приходились на физкультуру. Самым страшным тормозом в нашем взводе стал Витя Кононенко. Подойдя к последнему экзамену, кроссу, он на своём счету имел три тройки, три двойки. Кросс ему надо было пробежать только на пять, чтобы вывели слабую тройку и наш взвод смог бороться за первенство дальше.
Витя кросс не мог пробегать даже на двойку, поэтому настроение особенное плохое было у сержантов, у которых срывался из-за этого отпуск. Витя был как мужик для нас не понятный. В баню заходим, он не половой орган прикрывает, а как девочка грудь. Про его стеснительность можно было складывать легенды. Он всегда только извинялся, да краснел.
Сержанты, по любому поводу, старались если не наказать Витю, то морально унизить. Я за него переживал перед кроссом не меньше, ибо понимал, сержанты его нарядами уничтожат.
Прозвучала команда на построение перед стартом. Командир взвода объяснил, что бежать будем сразу всем взводом. На финише, пробежавший дистанцию, бросает свой жетон с фамилией в шапку судьи. По секундомеру сразу будут подставлять шапку тому, кто пробежит отлично, затем хорошисту, троечнику. Сразу предупредил, что бросающий, в шапку двоечника, автоматически получает наряд вне очереди. Раздалась команда построения взвода на старт. Я подошел до Вити и, протягивая ему свой жетон, предложил поменяться.
- Как? Я так не могу!
- Что не можешь?
- Да так, ты мне пятёрку, а я тебе два с нарядом вне очереди?
- А всем нам свинью подложить можешь? Давай, у меня все пятёрки и твоя двойка из хорошистов не вытолкнет.
Ребята мой поступок оценили положительно. Договорились, чтобы я дистанцию прошел так, чтобы после моего финиша ещё секунд 15-20 секундомер тикал в шапку отличников.
Забег проходил на улице, вне стен монастыря. Лица девичьи давали столько адреналина, что боялся на «шесть» пробегу, позабыв о наказе товарищей. Добегая до финиша, духовой оркестр заиграл «ТУШ», ноги перестали слушать сознание, понеслись с ускорением. Врезавшись в толпу на финише, постарался проскочить подальше, а потом, дождавшись Витю, появиться.
Не успев ещё, как следует отдышаться, услышал рёв скорой помощи. На финише толпы болельщиков зашумели. Оркестр смолк. Когда я пробрался поближе, увидел, как врач приводит в чувства Витю. Ко мне подошел Слава Каменской и на ухо прошептал:
- Витя от тебя не отставал. На хорошо пробежал!
- Да ты что?
Когда я увидел, что Витя очнулся, пробравшись, наклоняясь, прошептал:
- Разве так можно? Как бы я потом в глаза твоим родителям смотрел?
- Я не мог иначе!
После соревнований комбат приказал командиру взвода построить в казарме наш взвод. Он вызвал меня из строя и объявил три наряда вне очереди, объяснив это, что мой поступок омерзителен тем, что мог привести к смерти товарища. Круподёров Валера, решив встать на мою защиту, тут же получил один наряд.
Сержанты, которым я своим поступком практически предоставил отпуск, не оценили его, и в этот же день отправили меня отрабатывать наряды на кухне. Признаюсь. Отрабатывал я эти наряды с воодушевлением.
Перед распределением по воинским подразделениям, мне Витя подарил свою фотографию, на обратной стороне которой красивым почерком было написано:
- На память лучшему другу! Вспоминай нашу службу в Богодухове.
Я Витя, всех помню, вспоминаю часто, ибо то время нас связало нашей молодостью.
Привезли в какой-то город ночью, но состояние уже было таково, что не интересовало куда? Привели всех в спортзал, дали команду спать на матах. Когда проснулся, в зале практически уже никого не было.
В другом углу зала стояли недалеко друг от друга 4 стола, за каждым, из которых восседал офицер. Меня пригласили к одному из столов. Но капитан, что за нами приезжал, назвав того, который меня пригласил по имени, произнёс:
- Это мой старый знакомый, я его в свою батарею возьму на перевоспитание. У него мозгов нет, а дури много.
Меня его слова обидели: - Откуда мозги будут? Пять раз в армию провожали.
Так я попал в сержантскую школу, девятимесячную, которая располагалась в бывшем женском монастыре, города Богодухов, расположенного в 80километрах от Харькова.
Из восьми взводов, комбат меня определил в первый, вероятно чтобы не перепутать?
В школе всех воспитывали кроссами. Я бегал лучше всех в батарее, поэтому уже где-то после четвёртого кросса услышал, как комбат говорил сержанту:
- На него меньше внимания обращайте, он отлично бегает, так, что можете использовать в засаде.
Как оказалось, «засада», это все бегают, а ты сидишь, переписываешь пробежавших.
В нашем взводе был Толя Добрадон, всех на 4 года старше и настолько же тяжелее. Из-за него сержант издевался над нами по утрам на зарядке? 50метров пробежим, заставляет на месте бежать, пока Толя не догонит. Тогда я начал его толкать, а он лишь ноги переставляет.
Комбат осознал, что толкай не толкай, взял и вытолкнул Толю в повара школы. Это естественно Толю обрадовало, но, а мы так на седьмом небе все были, заимев такой блат в столовой.
Незаметно пришла весна, а с ней и сдача нормативов на ВСКа. Не считая химической защиты, строевой, стрельбы, остальные четыре экзамена приходились на физкультуру. Самым страшным тормозом в нашем взводе стал Витя Кононенко. Подойдя к последнему экзамену, кроссу, он на своём счету имел три тройки, три двойки. Кросс ему надо было пробежать только на пять, чтобы вывели слабую тройку и наш взвод смог бороться за первенство дальше.
Витя кросс не мог пробегать даже на двойку, поэтому настроение особенное плохое было у сержантов, у которых срывался из-за этого отпуск. Витя был как мужик для нас не понятный. В баню заходим, он не половой орган прикрывает, а как девочка грудь. Про его стеснительность можно было складывать легенды. Он всегда только извинялся, да краснел.
Сержанты, по любому поводу, старались если не наказать Витю, то морально унизить. Я за него переживал перед кроссом не меньше, ибо понимал, сержанты его нарядами уничтожат.
Прозвучала команда на построение перед стартом. Командир взвода объяснил, что бежать будем сразу всем взводом. На финише, пробежавший дистанцию, бросает свой жетон с фамилией в шапку судьи. По секундомеру сразу будут подставлять шапку тому, кто пробежит отлично, затем хорошисту, троечнику. Сразу предупредил, что бросающий, в шапку двоечника, автоматически получает наряд вне очереди. Раздалась команда построения взвода на старт. Я подошел до Вити и, протягивая ему свой жетон, предложил поменяться.
- Как? Я так не могу!
- Что не можешь?
- Да так, ты мне пятёрку, а я тебе два с нарядом вне очереди?
- А всем нам свинью подложить можешь? Давай, у меня все пятёрки и твоя двойка из хорошистов не вытолкнет.
Ребята мой поступок оценили положительно. Договорились, чтобы я дистанцию прошел так, чтобы после моего финиша ещё секунд 15-20 секундомер тикал в шапку отличников.
Забег проходил на улице, вне стен монастыря. Лица девичьи давали столько адреналина, что боялся на «шесть» пробегу, позабыв о наказе товарищей. Добегая до финиша, духовой оркестр заиграл «ТУШ», ноги перестали слушать сознание, понеслись с ускорением. Врезавшись в толпу на финише, постарался проскочить подальше, а потом, дождавшись Витю, появиться.
Не успев ещё, как следует отдышаться, услышал рёв скорой помощи. На финише толпы болельщиков зашумели. Оркестр смолк. Когда я пробрался поближе, увидел, как врач приводит в чувства Витю. Ко мне подошел Слава Каменской и на ухо прошептал:
- Витя от тебя не отставал. На хорошо пробежал!
- Да ты что?
Когда я увидел, что Витя очнулся, пробравшись, наклоняясь, прошептал:
- Разве так можно? Как бы я потом в глаза твоим родителям смотрел?
- Я не мог иначе!
После соревнований комбат приказал командиру взвода построить в казарме наш взвод. Он вызвал меня из строя и объявил три наряда вне очереди, объяснив это, что мой поступок омерзителен тем, что мог привести к смерти товарища. Круподёров Валера, решив встать на мою защиту, тут же получил один наряд.
Сержанты, которым я своим поступком практически предоставил отпуск, не оценили его, и в этот же день отправили меня отрабатывать наряды на кухне. Признаюсь. Отрабатывал я эти наряды с воодушевлением.
Перед распределением по воинским подразделениям, мне Витя подарил свою фотографию, на обратной стороне которой красивым почерком было написано:
- На память лучшему другу! Вспоминай нашу службу в Богодухове.
Я Витя, всех помню, вспоминаю часто, ибо то время нас связало нашей молодостью.
Обсуждения Память о Богодухове