Ожидание весны

Скоро на смену преимущественно сумрачным будням, тягостным ещё и оттого, что вместо положенного по всем неписанным сезонным законам щипающего за щёки морозца, до самых костей пробирала зябкость в купе с влажностью, остро воспринимаемой и видимой, висящей в пространстве, чётко очерченном, начинающемся под ногами и упирающемся в то, что априори должно быть небом, но так похоже на плохо выстиранное и небеленое льняное полотно, тугое плетение нитей которого было настолько прочно, что лишь изредка самый настырный луч дневного светила пробивался через него, придёт она... она приближается, неслышной поступью, аккуратно, и приход её такой же постулат, как аксиома о параллельности Евклида.

Уже отправились в дальнее странствие, оторвавшись от земной тверди льдины, унося с собой память о зиме, обречённой, побеждённой. Её пораженческий флаг истрепался ветром, прорвался проталинами, истёк первой капелью. Из последних слабых сил снежная королева, судорожно цепляющаяся за свои разрушенные бастионы, кинула в лицо запоздалым путникам горсти мелкого мокрого и неоформившегося снега, как упрёк в неверности, растворившегося ещё до того, как упасть им под ноги, ставшего фантомом. Схожая участь ждёт и её, долго завлекавшую в свои морозные объятия и так мало преуспевшую в этом. Вот-вот и зашелестят, зашепчут на одним им ведомом языке робкие листья того удивительного оттенка первозданной свежести, который удаётся воспроизвести на холсте лишь самому одарённому художнику, огласят окрестные леса вернувшиеся из неведомых стран, полные сил сладкоголосые солисты и статисты. Вольются в хор насекомые, умело, каждый на своей привычной ноте. Дирижировать оркестром будет весна, она неторопливо восходит на мостик, в зале мира сменяются декорации, ещё чуть-чуть, один уверенный взмах палочкой и...