Отец мой

Дневник странника в соавторстве с Назаровым В.Н.

Предисловие.
Рассказ писался несколько месяцев. Мы с Вовой очень редко ссоримся, но как раз здесь были противоречия, и мне казалось, что он так и не будет дописан. Но он состоялся. В нем много автобиографических моментов, много невысказанной никому детской боли. Извиняюсь перед своим соавтором, что очередной рассказ заканчиваю сама, но я так чувствую, и ты меня поймешь. Даже если мы прочтем этот текст вдвоем, он очень важен для меня лично...

Роды были сложные ибо предлежание плода было не правильным. Кроме всего прочего, были проблемы с организмом матери. Он вышел и его обдало прохладой и ослепило ярким светом. Он увидел какой то странный непонятный огромный яркий мир.

Что то непонятное в белых и синих одеяниях, а ещё трое сущностей светлых и прозрачных один тёмный и прозрачный стояли поодаль ото всех и как то выше относительно всех, но он их так отчётливо видел. Один из них взял его на руки, и поднес его к лицу его мамы. У вас...

Все это время,.. — с того момента,.. когда дочь Хозяина,.. «зеленого» Бауэра, остановила меня в коридоре,.. у кухни, на втором этаже дома,.. — меня не оставлял вопрос,.. что она затевает?.. То ли в самом деле она меня уже любит,..

или скорее пошутила,.. даже и посмеялась надо мной,.. русским пленным… Над нашей долей несчастливой. Кто ее знает?..

Я бы,.. может, и забыл про тот случай,.. и не ломал бы себе головы… Да она меня не оставляла в покое… Как только выходим строится перед бараком...

А теперь давайте вернемся немного назад... И узнаем,.. как живет и что делает наш Алексей,.. — Генрих Шульц!.. Теперь. И наша КАТЯ,.. — баронета фон Розен!.. ОНИ. За свадебным столом сидят…

Генрих одет в новый эссовский мундир строго серого цвета,.. а на груди: многие награды… И лично от фюрера есть!.. Вроде бы. А Розета – Катя,.. — в очень красивой свадебной фате!..

Родители с торжественным умилением смотрят,.. иногда,.. на эту действительно светлую пару… Правда,.. в роскошном банкетном...

Смех Гарри

Рон и Гарри сидят на скамейке в парке Хогвартса. Гарри хохочет, как сумасшедший.
- Ну что ты, Гарри, смеешься? Не вижу ничего смешного!
- А ты и не можешь видеть. Ты сидишь на моем хлебе с повидлом.

Филосовский камень

- Мистер Холмс, как вы думаете, что такого опасного хранится в подвале школы Хогварст?
- Урановая руда или, на жаргоне, "Филосовский камень".
- Правильно, но как вы догадались?
- Элементарно, профессор МакГонагл: Люк в подвал охраняет трехголовый пес...

Пошутил

Спустился Бог-отец на землю проверить, как идут дела. С ним Христос. И вот идут они, видят бедного крестьянина в разорванной одежде, вспахивающего поле.
Бог-отец восклицает:
- Что это, Иисус?
- Ну как же, папа, ты сам говорил: "В поте лица будете добывать хлеб свой!"
- Да я же просто пошутил насчет этого! Я ведь совсем не это имел в виду!..
Идут дальше. Смотрят - больница. Зашли в нее, проходят мимо родильного отделения, а оттуда крики, вопли, стоны.
Бог-отец в ужасе:
- Что это...

Мой немецкий брат

1

Вообще-то родители хотели назвать меня Димой, в честь деда по отцовской линии. Но дед по линии матери сказал, что раз у него родился внук, то он хочет, чтобы его назвали Андреем. Так и сделали. Не уверен, что именно это разногласие привело к разводу родителей, но через два года после моего рождения это произошло.

С тех пор отца я не видел, да и честно говоря, ничего о нём не слышал. И только когда мне исполнилось 45 лет, я узнал, что у меня есть сводный брат по отцу...

***
Она открыла окно. В комнату ворвался свежий ночной воздух с примесями вечерней росы и душистым ароматом цветущих магнолий. Где-то вдали был слышен грохот водопада. Стремительный поток воды, спускающийся с горных вершин, отражал на себе дрожащий лунный свет, образуя бегущие лунные дорожки.

И в траве, и на деревьях, и на стенах домов, увитых плющом, стрекотали цикады. Словно в дымке мелькали смутные тени летучих мышей, которые проносились мимо окна так быстро, как если бы они играли в...

По живой луне отец показывал мне фамильное древо не раз и не два. Он меня достал с этим нафталином. В альбоме, в раме на стене, и так, и сяк: ветвящийся рисунок и обычная таблица с ремарками. Тот случай, когда я выказал пренебрежение: к чему всё это так уж хранить. Я думал о Баронском Парке, отвлёк он меня.
Отец:
– Если мы про них забудем, что, по-твоему, они будут есть?
– Па, но ведь фактически: если пирог оставить на столе, он так и будет лежать, черстветь… Еда предназначена для живых, мы её...

– Тетя Лена, – окликнул меня нежный голосок.
Я обернулась. Меня догоняла какая-то девушка.
– Вы что, меня не узнаете?
Я присмотрелась.
– Дашка?
Да. Это была Дашка. Ну надо же! Сколько ей сейчас? Пятнадцать, наверное...
Я, и правда, с трудом узнавала в этой рыжеволосой длинноногой красавице ту нелепую, угловатую девчонку, которой она была еще года два назад. Когда я в последний раз ее видела. Помню, она жаловалась, что в классе ее дразнили «Жабынёй».
– Вы давно приехали, теть Лен?
– Позавчера...