Острый

Цыповский ландшафтный заповедник, на границе Чишишеутской возвышенности и Сусленской равнины, расположился на левом берегу Днестра.

Реки, по праву считающейся одной из древнейших на планете - ее долина начала формироваться пять миллионов лет назад, после того, как с территории нынешней Молдавии ушло Сарматское море.

Заповедное ущелье поражает нетронутой красотой, известняковые скалы достигают стометровых высот. Не всякая растительность способна бороться за жизнь в таких экстремальных...

В далеком-далеком королевстве жили-поживали маленькие Золотые Огоньки. Что? Ты говоришь, что такого не может быть? О, тут ты не права…Надобно тебе знать, моя малышка, что это было совсем особенное королевство. Там жили не только король, принцесса, пекари и пастухи, но и все вещи там были живыми. Они могли разговаривать, могли путешествовать и даже строить домики. Например, серебряные ложечки в доме управляющего королевским замком однажды договорились да и ушли все вместе с кухни. Они, видишь ли...

«…Ты прости меня, любимая,
что моё крыло счастье не спасло…»

Белоснежное пушистое сердце, пронзённое стрелой, плыло по голубому небу.

Вокруг рассыпались белоснежные перья, в чудных завитках. Это были перья Ангелов, прилетевших встретить новую невинную душу.

Пространство вибрировало, излучая беззвучную мелодию. Мелодию расставанья с любимым; с Землёй; с прудом, на котором они так счастливо жили; с людьми, их любившими и убившими. Острой пронзительной болью вплетался крик одиночества и...

Давным-давно в одном маленьком городке жили муж с женой. Нельзя сказать, чтобы они были особенно богаты или очень бедны; над головой имелась крыша, а на столе – хлеб. Был у них сын, которого они вырастили благочестивым и смелым юношей. Когда сыну исполнилось восемнадцать, он поступил на службу в королевскую гвардию и уехал далеко. А им хотелось ещё детей.

И вот в пасмурный день, когда мощёные булыжником улицы города укрылись первым снегом, женщина родила близнецов. С виду младенцы были крепки...

«Что же мне, убить тебя? Скажи, не мучай…»
Не получив ответа на свой вопрос, Людмила Борисовна проснулась. Потом лежала, не открывая глаз и не желая точно убедиться, одна ли она в постели, или же Виктор Сергеевич, ее муж, лежит рядом на своей половине. Он снился ей: виновато уверял, что будет разрабатывать руку, которая повисла после инсульта. Но в другой половине сна оставался лежачим в коме перед операцией - и всю эту половину, до самого пробуждения, Людмила Борисовна маялась, не зная...

Темнота сгущалась. Упругое пространство комнаты надавливало на сознание. Оно на этот миг, длиною в ночь, заключилось в моей комнате. И слышно, как моё дыхание отражается в полой душе, раздаваясь громким эхо в ушах.

Мысли то шли по какой-то линии воспоминаний, то снова путались в осознании реальности.

Всю ночь будет идти дождь. И целую ночь меня будет согревать голос, доносящийся из динамиков.

Слова то и дело, всплывающие в памяти, ощущаются каждым ударом сердца, обрекая на размышления о...

Я устал.. снова.
Вчера меня пнули много раз. Проходя в метро, обгоняя прохожих через дорогу я получал пинки и удары твердыми плечами уверенных в себе людей..

Я понял, что апофеозом дня станет сбивание меня на светофоре какой-нибудь ссаной копейкой… Поэтому к вечеру я стал зашуганным, и со страхом по-несколько раз смотрел по сторонам прежде чем перейти дорогу..

На эскалаторе в метро впереди меня бежала девушка.. Я шел за ней и вероятно торопил ее. На моих глазах она, как по колдовству...

Уверенность в себе
Среди арабов Хатим Таи снискал добрую репутацию старца, щедрого на подарки и милостыню.

- Встречал ли ты когда-нибудь кого-то лучше себя?, - однажды спросили его друзья.

- Да, - ответил Хатим Таи.
- Кто же это был?
- Однажды я пожертвовал сорок верблюдов и закатил пир на весь мир, чтобы всякий, кто пожелает, мог прийти на него. Затем я отправился в путь с несколькими гонцами, чтобы оповестить всех повсюду. По дороге нам встретился дровосек, уже нарубивший вязанку...

Энн вошла в дом.

Он почти не изменился. Мебель, убранство комнат - все осталось прежним. Она прошла по цветному, еще добротному ковру и остановилась возле тумбочки, на которой стояло несколько фотографий.

Светловолосый парень и кудрявая шатенка улыбались ей со старых снимков, вставленных в золотистые рамочки.

- Вот какой он был, промелькнула мысль.
- Даже не верится....

Она присела на старомодный диванчик и зачем-то, подпрыгнула на нем пару раз.

- А пружины еще крепкие... Ну...

Папа, а что такое страх? - спросила девочка в ярко-голубом платье. Летнее утро, щедро освещённое тёплым и ласковым солнцем, сделали этот вопрос малозначимым. Отец, ведущий свою беззаботную дочь в детский сад, ответил просто, и не задумываясь:

- Это когда страшно…
Девочку ответ не удовлетворил, но она не стала переспрашивать, вместо этого она бросила папину руку и побежала вперёд по скверу, весело подпрыгивая и напевая какой-то детский мотивчик.

- Не спеши Танюша! Мы успеваем, - улыбаясь...