Опасное соседство 2

– Папа точно пойдет?

– Еще бы! Я, между прочим, буду петь романсы! И, кстати, там будет Феликс! – не без иронии добавила мама.

– Какой Феликс? – Я сделала вид, что совершенно не понимаю, о ком идет речь.

– Неужели ты забыла? Странно, он ведь так тебе понравился!

– Ах этот! Банкир? Ладно, я подумаю!

– Подумай, подумай! Хотя вся Москва туда рвется!

– Вся Москва?

– Конечно!

– Хорошо, я пойду! – милостиво согласилась я, а у самой сердце так и ухнуло. – А когда это будет?

– Завтра. И я тебя очень прошу, ради меня, надень платье, которое дедушка привез!

– Мама!

– Асенька, ну, пожалуйста! Мне так хочется, чтобы все видели, что моя дочка – красивая девочка, а не какое-то бесполое существо!

– Ну, мамочка, я же еще ни разу его не надевала, мне в нем неуютно будет, и весь кайф пропадет. Не умею я платья носить.

– И зачем только вам в школе позволяют ходить в брюках! Ладно, тогда надень хотя бы бархатные брюки и нарядную блузку. Можешь взять мою, по своему выбору!

– Вот это уже другой разговор!

– Пойдем-ка сейчас выберем, и ты все это примеришь, а то завтра мне будет некогда!

Я натянула темно-синие бархатные брюки и с удовольствием принялась рыться в мамином шкафу.

– Вот!

Я вытащила бледно-розовую шелковую блузку с очень красиво скроенным шарфом вместо воротника.

– Ну-ка, примерь! – потребовала мама.

Я надела блузку. Она приятно холодила кожу. Но, взглянув в зеркало, я расстроилась. Шарф, так великолепно выглядевший на маме, на мне висел, как флаг в безветрие. Мама тоже огорчилась.

– Нет, это не твоя вещь. Попробуй-ка эту! – И она достала из шкафа белоснежную блузку – всю в каких-то фантастических оборках.

– Мама! Это не для меня!

– Глупости! Надевай!

Я надела блузку и не узнала себя.

– Ох, Аська, как она тебе идет! Вот так и пойдешь завтра! Никаких возражений не принимаю!

Но мне и не хотелось возражать! Блузка была прекрасна, я в ней – еще прекраснее.

На другой день, когда мы явились в школу, выяснилось, что занятий сегодня не будет. Школа была оцеплена. Кто-то позвонил директорше и сообщил, что в здание подложена бомба. По этому случаю всех нас отпустили домой.

– Вот жалость-то! – воскликнула Мотька. – Сколько могли бы сегодня заработать! Ну, что будем делать, подруга?

– Может, пойдем в нардишки перекинемся? – предложила я. В последнее время стоило нам с Матильдой сесть играть в нарды, как непременно что-то мешало. То Ненорма со своим духом, то Лорд. А сейчас дома никого нет, так что играй – не хочу!

– Давай! – согласилась Мотька.

Но оказалось, что мама еще не ушла.

– Что это значит? – удивилась она при виде нас.

– Да в школу бомбу подложили! – ответила я.

– Боже мой! – схватилась за сердце мама.

– Не волнуйтесь, тетя Тата! Наверняка ложная тревога. Просто какому-то умнику не хотелось сегодня в школу идти.

– Думаешь?

– Уверена! А нам разве кисло?

– Да, вам-то уж точно что не кисло! – засмеялась мама. – Да, Мотенька, а ты не хочешь пойти сегодня к нам в театр на юбилей Филимонова?

– Господи, конечно, хочу! – воскликнула Мотька.

– Понимаешь, туда народ ломится, поэтому билеты я на всех достать не могла, но тебя проведу!

– Ой, спасибо, тетя Тата! – возликовала Мотька.

– Ладно, девочки, только я вас попрошу – сбегайте в магазин. Купите Мефистофелю «Китикэт», а то он, наглая морда, от «Вискас» отказался наотрез! Да, еще купите две бутылки нарзана. Вот деньги! И до вечера. Аська, подойдете без двадцати семь к служебному входу. Я выйду и проведу Мотю. Может, придется немножко подождать, но не волнуйтесь, я не забуду! Пока, девочки!

Мы с Матильдой спустились вниз и в дверях подъезда столкнулись с красавцем Феликсом.

– Добрый день, Асенька! – сказал он.

А я смущенно буркнула:

– Здрасьте!

– Ты уже с ним познакомилась? – накинулась на меня Мотька. – И ничего мне не сказала?

– Подумаешь, большое дело! Его банк – спонсор маминого театра. Она нас и познакомила.

– И он, значит, сегодня будет в театре?

– Наверное! А что это ты им так интересуешься? – подозрительно спросила я.

– Так просто!

Я предпочла не развивать эту тему.

В ближайшем магазине «Китикэта» не оказалось, и пришлось пойти на проспект Мира. Я купила корм для Мефистофеля, нарзан для папы и, конечно, бутылку спрайта. «Сейчас мы с Мотькой будем играть в нарды и с кайфом пить ледяной спрайт», – предвкушала я.

Мы уже входили во двор, когда из нашего подъезда вышла мама, а за нею Феликс. Он открыл дверцу своего «Мерседеса», и они с мамой уселись на заднем сиденье.

– В театр, наверно, поехали, – предположила Мотька со вздохом.

– Конечно, куда же еще!

– Аська, а ты в чем пойдешь? – спросила Мотька. Вопрос был не праздный. Дело в том, что мой дедушка, знаменитый оперный певец Игорь Потоцкий, частенько привозит нам с Мотькой в подарок одинаковые шмотки. Гордая Мотькина мама всякий раз сердится, но дедушка как-то умеет ее успокоить. Поэтому, чтобы не выглядеть одинаково, мы, собираясь куда-то, спрашиваем друг дружку, кто что наденет.

– Бархатные брюки и мамину белую блузку. А ты?

– А я синюю юбку и синий джемпер.

Мы сели играть в нарды.

Время от времени Мотька впадала в какую-то странную задумчивость.

– Аська, – спросила она вдруг, – а как его зовут?

– Кого?

– Банкира.

– Феликс. Феликс Михайлович.

– А фамилия?

– Понятия не имею. Зачем тебе его фамилия?

– Просто так. А куда это у вас все подевались? Где тетя Липа? – Мотька явно старалась перевести разговор. – А дядя Юра на работе?

– Нет, их Сережа повез на дачу.

– Подготовка к летнему сезону?

– Вроде.

Похоже, на Матильду Феликс тоже произвел впечатление.

Мне сегодня страшно не везло в игре. Проиграв подряд три партии, я вконец расстроилась.

– Да ладно тебе, Аська, чего ты скисла? Подумаешь, проиграла! Делов-то! Ничего: кому не везет в игре, тому везет в любви!

– Ты о чем? – насторожилась я.

– Да ни о чем, – тоже насторожилась Мотька.

Не хватало еще нам поссориться из-за этого Феликса! Видимо, и Мотька подумала о том же самом.

– Ладно, Аська, пойду я. Надо дома кое-что сделать, а потом еще голову перед театром помыть.

– Завиваться будешь?

– Нет, это уже пройденный этап. Мне прямые волосы сейчас больше нравятся. Когда за тобой зайти?

– Без четверти шесть.

– Пока.

Часов около пяти, когда я была уже почти готова, вдруг позвонил папа и сказал, что никак не успевает в театр. На даче оказалось очень много дел, и к тому же у Сережи что-то с машиной, словом – они вернутся не раньше девяти.

– Ну вот, – расстроилась я. – В кои-то веки мы с тобой куда-то собрались!

– Не сердись, дочурка! У нас в запасе еще один юбилей!

– Какой?

– Забыла? Юбилей с криминальным уклоном! У меня на работе!

Я и в самом деле о нем забыла, увлекшись торговлей и… Феликсом.

– Возьми с собой Матильду! – посоветовал папа. – Она будет в восторге.

– Конечно.

– Ты что такая кислая, Аська? Не заболела?

– Нет, папа, тебе кажется.

– Ну и хорошо. До вечера, детка!

– До вечера!

Надо бы дозвониться маме в театр, чтобы она не выходила встречать Мотьку. Но сегодня там, похоже, полный дурдом! Все телефоны глухо заняты. Ну, не беда, придется подойти к служебному входу и дождаться маму, иначе она будет волноваться.

Мы добрались до театра в половине седьмого. Вокруг толпился народ. Всюду спрашивали лишние билетики, и даже в переулке, у служебного входа, тоже было необычайно людно. Видимо, многие артисты обещали своим близким провести их без билета. До встречи с мамой оставалось еще десять минут, и мы решили пройтись немного по переулку. Погода стояла чудная – легкий морозец, без ветра, недавно выпавший и еще не съеденный солью снег. Вдруг Мотька толкнула меня в бок.

– Смотри!

В переулок въезжал знакомый серебристый «Мерседес». Он припарковался на противоположной от театра стороне, чуть поодаль. Из машины вылез Феликс с букетом в руках и направился к служебному входу. Минуты через две вылез его шофер и достал с заднего сиденья громадную корзину роз, завернутую в целлофан.

– Ох, красотища! – простонала Мотька.

– Ты про Феликса? – поддразнила я.

– Еще чего! Я про розы!

И вдруг я заметила, что к «Мерседесу» подошел какой-то парень. Он остановился рядом с машиной, делая вид, что смотрит совсем в другую сторону. Неужели хочет угнать?

– Мотька, смотри, кажется, этот тип хочет угнать «мерс»!

– Где? Что? – закричала Матильда, но тут же сообразила, о ком я говорю.

Парень между тем ступил на тротуар, обошел машину и встал за нею. Теперь нам видна была только его голова. Потом вдруг она исчезла, словно парень присел, и сразу появилась вновь. Парень стремительно, почти бегом, стал удаляться в темноту переулка.

Мы с Мотькой переглянулись и одновременно прошептали:

– Бомба!

– Что же делать? – всполошилась Мотька. – Надо его предупредить. Но как?

Я лихорадочно соображала, как быть.

– Мотька, стой тут и карауль шофера! Не подпускай его к машине!

– А ты?

– Я сейчас прорвусь в театр и постараюсь найти Феликса! – И сломя голову кинулась в толпу у подъезда.

– Ты куда? – преградил мне дорогу незнакомый вахтер.

– Пожалуйста, пропустите меня, я дочка Наталии Монаховой, мне очень, очень надо!

– Иди-иди, нечего тут! Каждая может сказать, что она дочка!

– Но, поймите, мне срочно нужно увидеть маму!

– Знаем мы эти дела! Мама ей понадобилась!

– Пустите! – в отчаянии потребовала я. – Пустите, а то…

– А то что? – вызверился на меня вахтер.

– Петрович, пусти ее! Иди, Ася, не бойся, – пришел мне на помощь Аркадий Семенович, второй режиссер. – Что-нибудь случилось?

– Ой, спасибо, Аркадий Семеныч, мне очень надо к маме!

– Ну беги, беги! Что ж ты, Петрович, на своих кидаешься?

– А я почем знаю! – еще успела услышать я и ринулась вверх по лестнице. Но, взлетев на второй этаж, я остановилась: маму пугать нельзя! Она сегодня выступает, волнуется. Значит, надо разыскать самого Феликса!

– Аська, ты? – услышала я удивленный голос Иветты Андреевны, гримерши. – Маму ищешь?

– Ой, Иветта Андреевна, а вы не знаете, где можно найти Феликса?

– Какого Феликса? – удивилась Иветта. – Почему ты такая взволнованная? Что-то случилось?

Эх, где наша не пропадала!

– Иветта Андреевна, миленькая, мне вот так, позарез, нужно Феликса найти. Его хотят взорвать!

– Господи, что ты плетешь, кто кого взорвать хочет?

– Феликса, спонсора вашего!

– Да ты что? – вдруг явно поверила мне Иветта. – Откуда ты знаешь?

– Сама видела – какой-то парень крутился возле его машины, а потом присел и убежал. Он, наверное, прилепил бомбу на днище! Надо предупредить Феликса во что бы то ни стало!

– Идем, я тебя провожу! – совершенно серьезно сказала Иветта, хватая меня за руку, и мы бегом понеслись по коридору.

– Только, умоляю, никому ни слова, особенно маме!

– Понятно! Я молчать умею, не бойся!

У двери в кабинет директора она шепнула:

– Постой тут, я сейчас!

Меня трясло. Но Иветта вернулась мгновенно.

– Пошли, он у главрежа!

И в этот момент Феликс и главный режиссер сами появились в коридоре.

– Феликс Михайлович! – кинулась я к нему.

– Ася! Что-нибудь с мамой? – воскликнул он.

– Нет! Мне необходимо сказать вам очень, очень важную вещь!

– А нельзя ли немного отложить это сообщение? – раздраженно проговорил главреж.

– Нет, это вопрос жизни и смерти!

– Хорошо, я слушаю тебя!

– Давайте отойдем!

Феликс пожал плечами, но отошел со мной в сторонку.

– Да что стряслось?

– Вас хотят убить! К вашей машине прицепили бомбу!

– Бомбу? С чего ты взяла?

– Сама видела. Какой-то парень там крутился, а потом присел и сразу убежал.

– Ты видела, как он что-то прицепил?

– Нет, я видела только, как он озирался, а потом присел. Больше я ничего не знаю. Я подумала, что это бомба. Лучше не рисковать, проверить: береженого бог бережет! И потом, вы еще маму возите! – уже начинала злиться я. Он, кажется, не очень мне верил.

– Так, а Федора, моего шофера, ты не видела?

– Его там моя подруга караулит, чтобы не подпустить к машине.

Тут Феликс словно очнулся.

– Так, Ася! Никому ни слова! Я сейчас этим займусь! Спасибо тебе большое, увидимся в антракте! – И он, уже уходя, улыбнулся мне. Что это была за улыбка!

Уф, теперь главное не наткнуться на маму. Я вихрем понеслась к выходу. Мотька стояла, напряженно вглядываясь во всех выходящих из служебного подъезда.

– Наконец-то! – кинулась она ко мне. – Нашла?

– Да! А мама не выходила?

– Нет!

Я глянула на часы – прошло всего пять минут, но мне они, как пишут в книгах, показались вечностью. Тут я увидела, что со стороны главного входа к машине не спеша направляется Федор. Я бросилась ему наперерез.

– Вы Федор? – на всякий случай спросила я.

– Федор! Точно! – рассмеялся он. – А в чем дело?

– Федор! Не подходите к машине!

– Это еще что за новости?

– Там бомба!

– Бомба? Ну и шуточки у вас!

– Какие шутки! Феликс Михайлович уже знает, а мы тут вас караулим!

– Правда, что ль?

– Конечно, мы сами видели…

И я опять повторила историю про присевшего парня.

– А может, он просто так присел, может, уронил чего…

– Но ведь лучше проверить, не рисковать! – рассердилась я. Какие-то непуганые идиоты! Что хозяин, что шофер. Пока до них дойдет!

– Ася! Иди сюда! – окликнула меня Мотька. В дверях показалась мама. Я бегом кинулась к ней.

– Аська, ты, говорят, меня уже искала? Зачем?

– Да ни за чем, мне просто срочно в сортир понадобилось, вот я и сказала, что мне к маме надо. А папа не приедет! Они на даче задерживаются, так что Мотька пойдет по его билету.

Кажется, мама здорово огорчилась, что папы не будет.

– Ладно, девочки, после спектакля не ждите меня, тут еще банкет намечается. Ну пока!

– Ни пуха, мамуля!

– К черту!

Мама убежала, а я вернулась к Мотьке, которая мертвой хваткой вцепилась в Федора.

– Да ты чего, ненормальная? Я же только поглядеть хочу!

– Глядел один такой! Ты в бомбах-то разбираешься? Не пущу тебя, хоть режь!

– Слушай, – обратился он ко мне. – Уйми свою подружку, бешеная какая-то.

– И права! Это вы какие-то ненормальные. Мало, что ли, по телевизору показывают, как банкиров взрывают, а вам хоть бы хны, да? – уже почти вопила я. Но тут из-за угла выехала милицейская машина. Оттуда, как горох, посыпались милиционеры и оцепили «Мерседес». Народ у подъезда заволновался.

– Смотри-ка, сколько ментов!

– Машину зачем-то оцепили!

– Небось хозяина арестовать собираются!

– Да мало ли, сейчас обстановка такая, не приведи господь.

Федор вдруг разом стряхнул с себя Мотьку и шагнул к милиционеру. Тот что-то сказал, Федор достал документы и протянул ему.

– Ну все, Матильда, мы свое дело сделали, пошли в театр!

– А нас как свидетелей не будут допрашивать?

– Думаю, что нет.

– Почему?

– Феликс, наверное, не скажет, что это мы его предупредили. Ведь тогда мама обязательно узнает. А он не захочет ее волновать.

– А тебе не кажется, что он в твою маму влюблен?

– Да ну тебя, Мотька, вечно у тебя все во всех влюблены. Просто он ее поклонник, он сам сказал. Поклонник ее таланта.

– Понятно!

Было уже без трех минут семь. Мы со всех ног бросились к главному входу.

– Не волнуйся, в Москве ничего не начинают вовремя! – в очередной раз продемонстрировала знание жизни Мотька.

И в самом деле, мы не опоздали. Сдав куртки в гардероб, мы подошли к зеркалу «причепуриться», как говорит тетя Липа, и в зеркало увидели, что через вестибюль стремительно идет Феликс, а за ним, с трудом поспевая, семенит администратор по прозвищу Крошка Цахес.

– Феликс Михайлович, постойте! Куда же вы?

– Я вернусь через полчаса! – бросил Феликс и вышел из театра.

– Аська, а если там нет бомбы?

– Нет, и слава богу.

– А на нас не наедут за ложную тревогу?

– Еще чего! Береженого бог бережет!

– Так-то оно так…

Вечер получился замечательный. Мы хохотали от души над выдумками и шутками знаменитых артистов. Юбиляр сидел в кресле на сцене в окружении товарищей по театру. Среди них была и мама в длинном вечернем платье, красивая до невозможности. Дома, когда я вижу ее в потертых джинсах и любимом сереньком свитерочке, без косметики, с затянутыми в хвост роскошными светлыми волосами, я как-то забываю, насколько она красива, моя мама.

После очередного номера, когда еще гремели аплодисменты, в проходе вдруг появился Феликс и быстро сел на свое место во втором ряду. Интересно: нашли бомбу или нет?

Наконец объявили мамин выход. Она встала, взяла гитару и подошла к микрофону – вечер записывался для телевидения. И вот она запела. Голос у мамы не оперный, но очень теплый, низкий, и романсы она поет просто замечательно. Сегодня она пела любимые романсы юбиляра: «Не уходи, побудь со мною», «Ночь светла» и «Нищая». А потом еще на бис спела «Утро туманное». Когда мама раскланивалась, Феликс вдруг встал и преподнес ей громадный букет хризантем. Откуда он знает, что это мамины любимые цветы?

– Видала? – спросила Мотька.

– Ну и что? Актрисам всегда цветы дарят!

– Вообще-то да…

Под конец вечера, когда юбиляру стали преподносить подарки от разных организаций и спонсоров, на сцену вынесли ту самую корзину роз, которую мы видели на улице, а потом вышел Феликс и преподнес юбиляру ключи от новых «Жигулей».

– Он просто до неприличия красив! – шепнула своему соседу сидевшая впереди меня известная киноактриса.

Я была с нею согласна.

Глава VI

СКАЗАТЬ ПО ПРАВДЕ

Наконец дали занавес, аплодисменты стихли, и мы одними из последних направились к выходу из зала. Вдруг к нам подошел Федор.

– Девчата, пошли со мной!

– Куда?

– К администратору.

– Зачем?

– Как зачем? Бомбу же нашли. Вы должны дать показания.

Вот тебе и раз!

– Кому?

– Как кому? Милиции, ясное дело.

У Мотьки заблестели глаза.

При виде следователя мы разочарованно переглянулись. Если попытаться определить его одним словом, то слово это – тюха. Не чета нашему капитану Шадрину. Пожилой, толстый и весь какой-то расхристанный.

– Вот они, товарищ майор! Прибыли в ваше распоряжение! – доложил Федор.

– Господи, я думал, и вправду девушки, а они совсем соплячки. Ох, грехи наши тяжкие! – вздохнул майор, которого я про себя уже окрестила Тюхой. – Ну что ж делать, садитесь. Имя, отчество, фамилия, год рождения? – обратился он ко мне.

– Монахова, Анастасия Юрьевна, а год рождения у женщин не спрашивают! И вообще, разве я обвиняемая?

Тюха рассмеялся.

– Вот они, нынешние девки! Им палец в рот не клади! Нет, вы не обвиняемая, вы свидетельница. Ладно, скрывайте свой возраст, напишем просто несовершеннолетняя. Годится?

– Годится.

– А вы? – обратился он к Мотьке. – Тоже просто несовершеннолетняя?

– Конечно!

– А звать-то вас как?

– Корбут, Матильда Валерьевна.

– Так-таки и Матильда?

– Не понимаю…

– Кто может сравниться с Матильдой моей! – нестерпимо фальшиво пропел майор.

– Вот наказание! – вздохнула Мотька. – Буду паспорт получать – поменяю имя!

– Что так?

– Да стоит мне сказать его, как все, без исключения, поют «кто может сравниться с Матильдой моей»! А хорошо поет ее один дедушка.

– А кто у нас дедушка?

– Игорь Васильевич Потоцкий, народный артист. Слыхали? – не без яда спросила Мотька. Похоже, она невзлюбила майора с первого взгляда.

– Потоцкий? Как же, слыхал. А ты меня уела! Ох, даже и спеть нельзя! Ну ладно, к делу! Почему вы обратили внимание на эту машину?

– Потому что это машина нашего соседа! – ответила я.

– А чем привлек ваше внимание этот парень?

– Странным поведением. Он явно чего-то боялся.

Я в который уже раз за этот вечер рассказала про парня, присевшего на мгновение за «Мерседесом».

– А почему вы решили, что он подложил бомбу?

– Да по телику каждый день такие штуки показывают. По всем программам.

– А описать вы его сможете?

– Описать? Ну, лица я не разглядела, но он не очень высокий… – Я растерянно глянула на Матильду. Она пожала плечами.

– Не очень высокий. А как одет был?

– В куртке и джинсах. Куртка бордовая, вроде пуховика. На голове – шапка вязаная, черная.

– Молодец, Анастасия Юрьевна. Еще что заметили?

– Больше ничего.

– А вы, Матильда Валерьевна?

– Я тоже ничего больше вроде не заметила. Хотя, постойте… Да, он когда убегал по переулку, то слегка прихрамывал.

– Прихрамывал? Это уже интересно. На какую ногу?

– Не помню.

– А вы постарайтесь. Закройте глаза и представьте себе эту картину. Кстати, Анастасия Юрьевна, а вы не обратили внимание на его хромоту?

– Нет, не обратила.

Мотька послушно закрыла глаза, пытаясь вспомнить, как бандит убегал.

– Кажется, на левую, – проговорила она с закрытыми глазами. – Да, на левую.

– Вы уверены?

– Не знаю, кажется, на левую, но поручиться не смогу.

– Ладно. Запишем, предположительно хромает на левую ногу. Так, девушки, сейчас уже поздно, вам пора домой, но может случиться, что вы еще нам понадобитесь. В случае чего сумеете опознать парня?

– Не знаю, наверное, сумеем, если он будет одет так же, – сказала я. – Лицо его я не помню. Да там темно было.

– Спасибо вам, девушки. Вы, сказать по правде, большие молодчины. Благодаря вам спасены как минимум две человеческие жизни. Как минимум! Сказать по правде, если бы эта штука рванула, вполне могли бы еще люди погибнуть – случайные прохожие.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату буквально ворвался папа.

– Что здесь, черт побери, происходит? Ася, что случилось? С тобой все в порядке? Вы можете объяснить мне, почему задержали девочек?

– А вы кто такой? – поинтересовался Тюха.

– Я отец этой девочки! – патетически воскликнул папа, кладя руки мне на плечи.

– В таком случае поздравляю вас!

– Что за издевательство! – нервно выкрикнул папа.

– Папа, успокойся! Ничего страшного.

– Кто мне, в конце концов, объяснит, в чем дело?!

– Гражданин, сядьте и успокойтесь. Гаврилов, подай воды!

Молоденький милиционер налил воды из графина и подал стакан папе.

Папа залпом выпил воду.

– Так вот, Юрий… как вас по батюшке?

– Борисович, – машинально ответил папа.

– Отлично! Юрий Борисович, ваша дочка и вот эта девушка, по имени Матильда, они, сказать по правде, спасли жизнь по меньшей мере двум людям. По меньшей мере!

– Что вы имеете в виду?

– Сказать по правде, они обнаружили бомбу!

– Что? – схватился за сердце папа.

– Не волнуйтесь, они ее не столько обнаружили, сколько, сказать по правде, заподозрили, и их подозрения, сказать по правде, оказались… не беспочвенными.

– Ничего не понимаю!

– Папа, все просто, – вмешалась я, а то Тюха, со своим «сказать по правде», долго еще тянул бы резину. – Мы увидели, как какой-то парень присел возле машины Феликса.

– Кто такой Феликс?

– Наш сосед с пятого этажа, он спонсор этого театра.

– Убей меня бог, если я что-нибудь понимаю. Кошмар какой-то! Бомба, спонсоры, соседи! Что за чушь! Почему вас держат тут?

– Юрий Борисович, я же пытаюсь все вам объяснить, но вы, сказать по правде, все время меня перебиваете.

– Хорошо, молчу и внимательно вас слушаю!

– Так вот, эти девочки заметили, сказать по правде, как бандит поставил бомбу на днище «Мерседеса», принадлежащего некоему Феликсу Михайловичу Ключевскому, хозяину «Ключ-банка», который является спонсором этого театра. Девочки, сказать по правде, оказались очень толковые – одна осталась сторожить шофера, а вторая, сказать по правде, побежала искать Ключевского. Тот позвонил в милицию, и оказалось, что тревога, сказать по правде, не была ложной. Бомбу действительно обнаружили. Короче, пока суд да дело, надо было снять с них свидетельские показания, они ведь этого бандита видели… Но мы собирались отвезти их домой, вы не думайте, сказать по правде…

– Они видели бандита? А он их, спрашивается, тоже видел?

– Нет, папа, он нас не видел! Там толпа стояла, а мы в толпе были. Не волнуйся!

– Господи, что за времена! – воскликнул папа и поднес к губам пустой стакан.

Гаврилов тут же подскочил к нему с графином.

– Благодарю вас! А моя жена знает об этом?

– Не думаю. У них там сейчас банкет! – мечтательно произнес Тюха. – Кстати, Ключевский просил сохранить все в строгой тайне, что, сказать по правде, отвечает нашим общим интересам. Между прочим, Юрий Борисович, откуда вам стало известно, что девочки здесь?

– Я вернулся домой с дачи около девяти. В половине одиннадцатого я уже начал волноваться, но решил, что девочки, вероятно, остались на банкет, и подумал, что не худо бы их встретить. Мой друг на машине подвез меня, а в дверях я столкнулся с администратором, который сразу сказал, что девочки в его кабинете, их допрашивает милиция.

– Понятно! Сказать по правде, я предупреждал администратора, чтоб держал язык за зубами.

– Но ведь я отец, сказать по правде! – Папа, похоже, заразился от Тюхи.

– Что верно, то верно! Знаете что, Юрий Борисович, сделаем так – мы доставим девочек домой, а вы поднимитесь наверх, к жене, как будто вы за ней приехали, и пресекайте, по возможности, разговоры об этом инциденте. Согласны?

– Доставлять девочек не нужно. Мой друг ждет меня в машине, он их и отвезет.

– Еще лучше! А если разговоры уже идут, скажите всем, что девочки, сказать по правде, обнаружили в туалете женщину без сознания. Кстати, это чистейший факт, я имею в виду: в туалете и вправду нашли женщину в обмороке.

– А что, если обнаружишь где-нибудь женщину в обмороке, то за это в милицию забирают? – спросила вдруг Матильда.

– Ну, детки! Ну, молодежь! – с восхищением произнес Тюха. – Довожу до вашего сведения: вас никто не забирал! Вас – пригласили! Чувствуете разницу? А если, к примеру, женщина вошла в туалет не одна, а потом ее нашли без сознания, кто может поручиться, что ее, сказать по правде, не отравили? Девочки, предположим, видели, с кем она туда входила, и описали нам ее спутницу. Всего и делов! Договорились?

– Да, ну и работка у вас! – с сочувствием сказал папа. – Мало того, что дела надо распутывать, так еще сочинительством заниматься!

– Что верно, то верно!

Глава VII

ПЕРВОЕ ДЕЛО «КВАРТЕТА»

Папа проводил нас до машины, о чем-то пошептался с Сережей и убежал обратно в театр.

– Матильда, сперва тебя завезем? – спросил Сережа.

– Нет, Сереженька, Мотя сегодня у меня ночует!

Сережа довез нас до дома и потом, несмотря на наши возражения, поднялся наверх – сдать нас с рук на руки тете Липе. А нам так не терпелось остаться вдвоем. Но где там!

– Время – первый час! – ворчала тетя Липа. – Сколько можно праздновать! Есть хотите? Или на банкете наелись?

– Да какой банкет? Мы не на банкете были, а в милиции показания давали.

– Опять в милиции? Кого вы теперь изловили? Вот девки, угомона на вас нет!

– Тетя Липочка, мы никого не ловили, – затараторила Мотька, большая мастерица на всякие выдумки, – просто в туалете какая-то женщина в обморок упала.

– Ну и что с того?

– Мы выскочили позвать на помощь, а там милиционер у выхода стоял.

– У выхода из туалета?

– Да нет, у выхода из вестибюля. Мы к нему. Он «Скорую» вызвал, а нас повел к администратору, велел подождать, а потом явился какой-то майор и стал нас расспрашивать, что да как, не видали ли мы, с кем эта женщина была, словом – не отравил ли ее кто. Уж не знаю, почему они это заподозрили, нам ничего не сказали. Вот и все.

На мой взгляд, звучало это не слишком убедительно, и сама Матильда наверняка могла бы придумать более стройную версию, чем Тюха, но теперь уже было поздно. Однако тетя Липа приняла все за чистую монету.

– Надо же! Пошли, покормлю вас, бедолаги! Да, Асенька, дедушка звонил. Через десять дней приезжает.

– Ура! Один приезжает?

– Да я не спросила, неловко как-то, а он ничего не сказал.

– Интересно!

– Да что тебе интересно?

– Как что? Интересно: какая она, эта его парижанка!

– Очень интересно! – возмутилась тетя Липа. – Поглядим, что ты запоешь, когда он на ней женится и она все к рукам приберет! Интересно ей, видите ли! Ладно, вы тут поешьте, посуду в раковину поставьте и ступайте спать! Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, тетя Липа!

Едва она ушла, как я прошептала:

– Мотька, ты понимаешь, что все это значит?

– Ты про что? – так же, шепотом, спросила Матильда.

– Про бомбу! Кто-то хочет убить Феликса, и они на этом не остановятся!

– Твоя правда. И что же делать?

– Это будет первым делом «Квартета»! Завтра с утра позвоним ребятам, все им расскажем и разработаем план защиты.

– А какой тут может быть план? Это заказное убийство, – значит, дело рук мафии. Думаешь, мы сможем мафию одолеть?

– Мафия тут может быть ни при чем. Я на днях читала, как один тип нанял киллера, чтобы убить своего начальника. Он просто-напросто метил на его место. А может, это вообще какая-нибудь женщина его наняла. Феликс ведь такой красивый, от него все женщины как мухи мрут…

– Ну ты-то уж точно!

– А ты, скажешь, нет?

– Не скажу.

И мы расхохотались. Ну и вечерок выдался!

Утром мы проснулись довольно поздно. Однако все еще спали. Кроме тети Липы, которая пошла гулять с Лордом. Я взяла телефон к себе в комнату и набрала номер Кости. Митя наверняка сейчас гуляет с Джонни.

– Костя! Необходимо увидеться! Есть дело для «Квартета»! Очень важное!

– А что случилось? – загорелся Костя.

– Это не телефонный разговор!

– Хорошо, давайте подваливайте ко мне!

– Будем ровно через час. А ты постарайся известить Митю.

– Конечно! Жду!

Мы с Мотькой наскоро перекусили, потом она позвонила маме – предупредить, что задержится.

– Матильда, пошли скорее, пока мама с папой не встали, а то потом вопросов не оберешься. Я сейчас им напишу записку, что пошла в кино.

Черкнув несколько строк, я оставила записку на кухонном столе, и мы с Мотькой выскочили из квартиры.

Внизу мы столкнулись с тетей Липой и Лордом.

– Куда это вы?

– Тетя Липочка, мы в кино!

– А вы хоть поели? – уже вслед нам крикнула она.

– Поели, поели, спасибо!

Выскочив со двора на улицу, мы сразу сбавили шаг – торопиться нам было некуда.

– Слушай, Матильда, как ты думаешь, сможем мы защитить Феликса?

– Боюсь, что нет.

– Знаешь, а он ведь не только красивый, он еще хороший человек.

– С чего ты взяла?

– Он всем пенсионерам маминого театра вторую пенсию платит – даже тем, кто уже двадцать лет не работает.

– Здорово! А то ведь они совсем копейки получают.

У Кости нас уже ждал Митя.

– Ну что? – накинулись они на нас с расспросами.

Мы во всех подробностях рассказали им о событиях вчерашнего вечера.

– Да, история! – проговорил Митя.

– Это вам не Ненорма с ду’хами и картинами. И Узкоплечий с дружком в подметки этим киллерам не годятся. Тут, скажу я вам, чистейшая заказуха! И уж они, если захотят, своего добьются, – сказал Костя.

Я высказала давешние предположения относительно заместителя и ревнивых женщин.

– Конечно, в наши дни нанять киллера любой дурак может, если у него деньги есть. Или у нее. Такие варианты тоже исключить нельзя. Дело – малоперспективное. Я знаю, какие силы и средства нужны в борьбе с организованной преступностью. Нам они и не снились (Костин папа был следователем в РУОПе). Но взяться за него мы просто обязаны, хотя бы потому, что он Асин сосед. Киллеры ведь ни перед чем не останавливаются, что им стоит взорвать его квартиру? А тогда пострадает и Ася.

– Но он пока там не живет! Только заходит! – сказала я. – Там ремонт, и, думаю, кончится еще не скоро!

– Это ничего не значит. Если они за ним следят, то могут знать о его расписании. Кстати, а где он живет?

– Понятия не имею!

– Ну, это мы выясним.

– Как?

– Через ГАИ, как в прошлый раз.

– А если он снимает квартиру?

– Вполне возможно. Ася, а ты в разговоре не можешь как-нибудь это узнать?

– Попробую. Но не ручаюсь.

– Интересно, а откуда они узнали, что он будет в театре? – спросила Мотька.

– Ну, это проще пареной репы. Он ведь официальный спонсор театра. Всем давно известно, что предстоит юбилей Филимонова. Об этом и в газетах писали, и по телевизору говорили.

– Да, правда.

– А у него что, нет охраны? – спросил Митя.

– Может, и есть, но я не видала.

– А где его банк находится?

– Тоже не знаю, я вообще ничего о нем не знаю, – не без горечи сказала я.

– Значит, наша первоочередная задача, – начал Костя, – узнать о нем как можно больше. Кстати, после вчерашнего вы, девочки, вполне можете порасспросить о нем шофера. Как бы между прочим. Вас ни в чем дурном не заподозрят.

– Пожалуй, ты прав.

– Пусть это будет вашим первым заданием. А мы с Митяем попробуем и со своей стороны разжиться кое-какой информацией. А как его банк называется?

– «Ключ-банк»!

– «Ключ-банк»? – переспросил Митя. – Где-то мне недавно попадалось это название… Ах да, в газете «Коммерсантъ» я видел рейтинг московских банков, так он чуть ли не в первой десятке!

– А вообще-то я не очень понимаю, что мы можем предпринять для охраны Феликса. Сами подумайте: он теперь, зная, что на него уже покушались, сам позаботится о своей безопасности.

– И что? – взвилась Матильда. – Да все банкиры о своей безопасности заботятся, а что толку? Их чуть не каждый день мочат! Правда, многих совсем даже не жалко, но этот…

– А чем он от них всех отличается? Может, он на «Жигулях» ездит?

– Нет, на «мерсе».

– Может, у него малинового пиджака нет? И в театре он сидит без сотового телефона? – саркастически спрашивал Митя.

– Малинового пиджака я на нем не видела, а в театре он сидел без всякого телефона, Мотька – свидетель! И вообще, он какой-то другой, интеллигентный, что ли…

– Такие интеллигентные часто пострашнее самых диких бывают, – поддержал друга Костя.

– Да ладно вам! Не хотите – не надо, – вскипела вдруг Мотька. – Можем обойтись и без вас, вчера вот обошлись!

– Моть, спокуха! Мы же шутим, – сказал Костя. – Мы ведь не красные дьяволята и людей не по социальному признаку защищаем! Пока что мы про вашего банкира ничего плохого не знаем, а потому, конечно же, будем его защищать. Защищали же мы Ненорму, хотя ей цена – ломаный грош, да и то в базарный день. Только тут случай очень уж трудный, вот мы с Митяем и разминаем мозги.

– Слушайте! А может, нам стоило бы просто пойти всем к Феликсу и спросить, чем мы можем ему помочь! – предложила я.

– Ничего глупее придумать не могла! Неужели ты думаешь, что он слушать нас станет? Он скажет, что мы просто дурачье сопливое, и, кстати, будет прав. Да он же хоть «Альфу» нанять для охраны может, а тут мы явимся с предложениями, – возмутился Костя.

– Да, ты прав, идея была идиотская.

– А мне пришла в голову одна мыслишка.

– Какая?

– Ась, мне кажется, у тебя в комнате есть балкон?

– Есть!

– Застекленный?

– Нет.

– Выходит, и в квартире у Феликса есть балкон?

– Конечно!

– И тоже не застекленный?

– Пока нет. А что?

– Понимаешь, можно было бы проникнуть в квартиру и все там как следует осмотреть.

– Да ведь квартира пустая, там ремонт идет. Думаю, кроме грязных спецовок и стройматериалов, ты вряд ли что-нибудь там обнаружишь.

– А я и не собираюсь ничего обнаруживать. Не хотел раньше времени об этом говорить, ну да ладно. Дело в том, что у отца остались списанные «жучки». Ему они без надобности, а я вот уже несколько месяцев над ними колдую, и два мне удалось-таки довести до ума. Конечно, на большом расстоянии они работать не могут, устаревшие модели, но вывести их на магнитофон в твоей комнате я сумею.

– С ума сойти! – воскликнула Мотька.

– Ручаться, правда, не могу, но попробовать стоит. Соответствующий магнитофон у меня есть. Будем каждый день прослушивать пленку, авось что и узнаем ценное.

– А кстати, рабочие тоже могут быть причастны к покушениям, – задумчиво произнесла Матильда. – Я вот недавно в «Династии» видела, как один герой хотел свести с ума другого и подмешал в краску, которой покрывали стены в кабинете жертвы, какой-то сильнодействующий яд.

– Ни фига себе идейка! – воскликнул Митя. – Но Костя прав. По крайней мере один фланг будет прикрыт! Рабочие окажутся у нас под контролем! Больше мы вряд ли сможем сделать для вашего Феликса.

– Кто знает, кто знает! – таинственно проговорил Костя, ощутив себя в центре внимания.

– Все это очень хорошо, – сказала я. – Но, во-первых, как ты попадешь в квартиру Феликса? Насколько я понимаю, ты собираешься лезть через балкон?

– Конечно!

– Но у меня в комнате балкон на зиму заклеен!

– Подумаешь! Расклеим, а потом снова заклеим. – Косте уже море было по колено.

– Допустим. А как ты откроешь с балкона дверь в его квартиру? Или стекло будешь бить?

– Зачем? Если они там красят что-нибудь, то вполне могут оставить дверь открытой, чтобы проветрить.

– А могут и не оставить!

– Ты в курсе, в какой там стадии этот ремонт?

– Понятия не имею.

– А узнать можешь?

– Попробую. Вообще-то старушки на лавке говорили, что у него там евроремонт, – значит, наверняка рамы тоже будут менять. Тогда…

– Но ведь это может быть еще не скоро. Евроремонт иногда по полгода делают. А, кстати, в таком случае вполне можно немножко разбить окно – все равно ведь менять будут! Действие вполне целесообразное и большого ущерба вашему Феликсу не нанесет! – сказал Костя.

– Хорошо, допустим, ты разобьешь стекло, установишь «жучок», а что дальше? – поинтересовалась я. – Что ж, мы так и будем слушать, что у него творится, даже когда он въедет в квартиру? Или опять стекло бить?

– А на фига? Я просто-напросто отключу «жучок», и все дела.

– А если рабочие в ходе ремонта эти твои «жучки» обнаружат?

– Подумаешь, решат, что прежних хозяев КГБ прослушивало.

– И все твои труды пойдут насмарку?

– Риск – благородное дело.

– Костя, но ведь тебя могут с улицы увидеть – как ты лезешь с балкона на балкон! – охладила его пыл Мотька.

– Это надо будет делать в темноте, после ухода рабочих! – нашелся Митя. – Аська, а сегодня там работают?

– В субботу? Вряд ли.

– Так, может, прямо сегодня и начнем?

– Только если мамы с папой дома не будет.

– Как бы это узнать?

– Попробую домой позвонить.

Я набрала наш номер. Трубку взял папа.

– Аська, ты где?

– У Кости. Пап, какие у вас сегодня планы?

– Да какие планы! Мама в театре, а вечером у нее спектакль, и я обещал пойти. Хочешь со мной?

– Нет, не могу, я дала слово ребятам научить их в нарды играть. Значит, можно нам сегодня собраться?

– Конечно, можно. Приходи скорее, Аська. Хоть пообщаемся!

– Ладно, скоро приду!

Глава VIII

О ЧЕМ ПОВЕДАЮТ «ЖУЧКИ»

Папа ушел в театр в четверть седьмого, Костя с Митей явились уже в половине седьмого. Дел сегодня предстояло невпроворот, а дома была тетя Липа, что значительно усложняло нашу задачу.

– А ну-ка, поглядим, что тут с твоей дверью! – сказал Костя, входя в комнату.

– Тише ты! – шикнула на него я. – Глядеть – гляди, но выводы делай шепотом!

Костя кивнул.

– Да, основательно заклеено! А я не буду дверь открывать – с меня и створки хватит, пролезу! Потом работы меньше будет! – прошептал он.

Вскоре явилась Мотька.

– Что ты так возишься? – напустилась она на Костю. – Рвани, и дело с концом!

– Я, конечно, могу рвануть, мне же проще, но заклеивать потом будешь ты! Ведь все должно выглядеть так, словно никто к окну и не прикасался! Сможешь?

– Запросто! Аська, сходи на разведку: что там тетя Липа делает?

Я пошла на кухню. Тетя Липа готовила горячие бутерброды.

– Что, Асютка, проголодалась твоя братия?

– Да нет пока, я попить пришла.

– Через минут двадцать буду вас кормить! – успокоила меня тетя Липа.

С этим сообщением я и вернулась к себе в комнату.

– Ох, плохо! – проворчал Костя.

– Почему? – удивилась я.

– Во-первых, ужин отнимет много времени, а во-вторых, я после еды отяжелею, и лезть будет трудно.

– Да, но отказываться неудобно! – сказал Митя. – Нас могут неправильно понять.

– Это верно. Придется тебе, Коська, за ужином съесть совсем чуточку, а остальное мы тебе припрячем на возвращение! – утешила его Мотька.

– Молодец, Матильда, золотая голова! – в очередной раз восхитилась я Мотькиной сообразительностью.

Действительно, минут через двадцать тетя Липа позвала нас ужинать.

– Вот, ребятки, ешьте, пейте, а я пойду кино посмотрю!

Мы поели, припрятали для Кости бутерброды и тарелку салата.

– А чай? Мне после такой экспедиции нужен будет горячий чай! – нахально потребовал Костя.

– Да сделаю я тебе чай, не волнуйся! Ты сначала еще вернись!

– Ладно, хватит жрать, пошли делом заниматься!

Костя вылез на балкон и перегнулся через перила.

– Там темно!

– И тихо, – добавила я.

В последние дни в квартире Феликса то и дело кто-то стучал, гремел, тарахтел. А сейчас было совсем тихо. Костя вернулся в комнату.

– Ух, холодрыга! Не мешало бы все-таки проверить: а вдруг какой-нибудь штукатур девицу привел?

Мы расхохотались.

– Ась, ты телефон этой квартиры знаешь? – спросил Костя, отсмеявшись.

– Надо в книжке посмотреть.

Я вышла в переднюю, взяла со столика телефонную книжку и стала искать телефон бывших соседей. Ага, вот он. Я набрала номер. Ждала очень долго, но трубку никто не снял. Похоже, нет там никаких штукатуров.

– Костя, – вдруг испугалась я, – как же ты полезешь? Ведь холодно и скользко! Может, не стоит?

– Еще чего! Я сколько раз так лазил, когда терял ключи, от соседей к нам на балкон! Без всякого снаряжения! А теперь у меня вот что есть! – И он продемонстрировал нам толстенную веревку, скорее даже трос с какой-то железной лапой на конце. – Знаешь что, Митяй, дай-ка ты мне еще свой свитер.

Митя с готовностью стащил с себя свитер. Костя натянул его поверх своего пуловера, надел шерстяные перчатки и полез на балкон. Мы с Мотькой хотели тоже вылезти за ним, но он нам не позволил.

– А если тетя Липа войдет? Нет уж, вы лучше прикрывайте подходы к окну. Митяй, надень куртку, будешь меня подстраховывать! Ровно через десять минут включи магнитофон, послушай: если все в порядке, выйди на балкон и свистни негромко, а если нет – постучи по обшивке. Ясно?

– Ясно!

– Пока, девочки, я пошел!

– Ни пуха ни пера!

– К черту!

Они с Митяем вылезли на балкон, а мы прильнули к стеклу. Костя закрепил железную лапу на перилах балкона, спустил вниз веревку, подергал ее, проверяя надежность крепления, и полез через перила. Я от ужаса закрыла глаза. Когда я их открыла, Костя уже исчез из виду, и буквально через минуту Митя вернулся в комнату.

– Порядок! Он уже там и даже стекло успел разбить!

Мы сидели молча, напряженно прислушиваясь, но ровным счетом ничего не слышали. Через десять минут Митя включил магнитофон, и сразу же раздался Костин голос:

– Митяй! Это я! Один «жучок» поставил, а второй не знаю куда и прилепить. Тут такой разгром! По-моему, они камня на камне не хотят оставить! Думаю, дверь будут менять в последнюю очередь, вот тут я его и присобачу! Ага! Порядок! Как слышимость?

Митя мигом вылез на балкон и тихонько свистнул. Мы с Мотькой восторженно переглянулись. Какие они молодцы, наши мальчишки! А мы их недооценивали! И вот над балконными перилами показалась Костина голова, а через минуту он уже был в комнате и прослушивал запись.

– Класс! А знаете, что я еще сделал? Стекло-то пришлось разбить, так я осколки собрал, что покрупнее, и на балкон бросил.

– Зачем?

– Чтобы не подумали, что стекло снаружи разбили. А так они решат, будто сами его задели и не заметили. Это здорово, что дверь была только на один замок закрыта.

Ай да Костя, ай да сукин сын! Так, кажется, Пушкин говорил?

– А где же ты все-таки свои «жучки» приспособил? – спросила Мотька.

– Один в кухне, они там, похоже, собираются: остатки еды, холодильник, плита, стол со стульями, пустые бутылки… Вот я за плиту его и засунул. А второй – в передней, за наличником входной двери. Это, кстати, хорошо: можно услышать, если кто-то будет за дверью разговаривать… А где мой ужин, где обещанный чай?

Я помчалась на кухню за чаем, а когда вернулась, Костя уже уплетал бутерброды и салат.

– Хорошо поесть с сознанием исполненного долга!

Наконец Костя наелся, напился, и мы с Мотькой быстренько все прибрали и достали нарды. Но нам было не до игры.

– Все-таки этого мало! – заявила я. – Подумаешь, великое дело – маляров подслушивать! Думаю, кроме матюгов, ничего интересного нас тут не ожидает!

– Что ты предлагаешь? – деловито спросил Костя. – У тебя есть конкретные идеи?

– Нет.

– Тогда не возникай! Ты же понимаешь, что только вчера на твоего Феликса покушались. Покушение сорвалось. Значит, для подготовки следующего им понадобится какое-то время, тем более они понимают, что он уже начеку! Следовательно, будут действовать очень тщательно и предельно осторожно. Таким образом, и у нас появляется время!

– Костя прав, – поддержал его Митя. – И, надо думать, бомба вряд ли пойдет в дело. Скорее они снайпера наймут.

– Снайпера? Вот ужас-то! – всхлипнула Мотька.

– Погоди реветь! – одернул ее Костя. – Надо будет подумать, что они могут сделать. Первое: снайпер. Второе: просто киллер в подъезде.

– Еще могут его отравить или похитить, – подсказала Мотька.

– Отравить? Могут, конечно, но это будет сложнее, слишком близко надо к нему подобраться. А похитить? Могут, конечно, но похищать с целью убийства нерационально. Они же хотят его убить, а не получить выкуп. Значит, скорее подходят первые два варианта. Подъезд ваш охраняется из рук вон плохо. Кодовый замок – это ерунда.

И тут раздался звонок в дверь.

Я побежала открывать. На пороге стояла наша соседка.

– Асенька, мама дома?

– Нет ни мамы, ни папы. Только тетя Липа.

– Асенька, важная новость!

– Какая?

– Наш подъезд под охрану взяли!

– Кто?

– Да, говорят, на нового жильца, банкира этого, уже покушение было, вот он и прислал сюда охрану. Там, внизу, двое – с автоматами!

– Вот здорово! – воскликнула я. – Да вы заходите, тетя Аля!

– Нет, деточка, мне некогда! Я только хотела поделиться новостью. Понимаешь, захожу в подъезд, а ко мне парень какой-то очень вежливо обращается: мадам, говорит, вы здесь живете? Я говорю: да. А он: мадам, не согласились бы вы жильцов предупредить, кого можете, что отныне подъезд охраняется. Завтра установят домофон новейшей системы, и двое людей с оружием будут круглосуточно тут дежурить. И на завтрашний вечер назначено собрание жильцов!

– А собрание зачем?

– Наверное, будут знакомиться с жильцами и все объяснят. Ладно, деточка, я пошла.

– Слыхали? – ворвалась я в свою комнату.

– Да! Это здорово!

– Отлично! – воскликнул Костя. – Значит, уже два объекта у нас прикрыты. Квартира и подъезд. Молодец Феликс, времени зря не теряет. А раз он поставил на охрану подъезд, в котором жить будет не раньше чем через полгода, то, вне всяких сомнений, прикрыл и банк, и место, где теперь живет.

– Да, но вчера его пытались убить возле театра!

– Вряд ли они повторят эту попытку, к тому же и шофер и Феликс уже знают об этом.

– И что же будем делать мы? – спросила Мотька.

– Ася будет прослушивать записи, а мы все, по-моему, должны продолжать зарабатывать деньги. В деле охраны банкира мы вряд ли пригодимся. Тут уже такие силы задействованы… – не без горечи произнес Митя.

– Наверное, ты прав, – согласилась я. – А знаете, ребята, вообще-то есть еще одно дело! – И я рассказала им про вора на папиной работе.

– А вот это нам вполне по зубам! – воскликнул Костя. – Я даже, пока ты рассказывала, план действий придумал! Ты пойдешь на этот юбилей, выделишь тех, кто покажется тебе подозрительным, а мы уж за ними проследим!

– А как я их вам покажу?

– Чего проще? На другой день пойдем туда вместе к концу рабочего дня, и ты их нам покажешь!

– Что за ерунда! – воскликнула Мотька. – Человек стибрил на работе авторучку, и ты будешь его выслеживать? Что толку? Его можно только поймать на месте преступления.

– Нет, тут момент, как любит выражаться Ася, чисто психологический. Это ведь не профессиональный вор, он или, кстати, она чувствует за собой вину. И, заметив слежку, а мы будем следить не слишком тайно, он или она забеспокоится и чем-нибудь себя на работе выдаст. Только и всего.

– Да, пожалуй, в твоих словах есть смысл, – одобрил друга Митя.

– Нет, в наше время любой человек, обнаружив за собой слежку, жутко перепугается, – возразила я.

– И вообще, что это за дело для сыскного бюро! – пожала плечами Мотька. – Мелочовка! Даже опускаться до этого не стоит! Подумаешь, авторучку сперли. Да у нас в школе каждый день такие преступления!

– Вообще-то Матильда права, – сказала я. – Мура все это, пусть они там, в отделе, сами разбираются, а у нас дела посерьезней найдутся! И еще ведь неизвестно, о чем нам поведают твои «жучки»!

Глава IX

ДАРЫ

В воскресенье утром я пошла гулять с Лордом. Внизу в подъезде, несмотря на выходной день, уже кипела работа. Какие-то люди меняли входную дверь, тянули провода и еще строили что-то вроде будки. Для консьержки, что ли? А на лавочке у подъезда сидели два парня в камуфляже. Вероятно, автоматчики. Да, Феликс круто взялся за дело!

На сквере я столкнулась с Митей и Джонни.

– Привет!

– Привет! Ой, Митька, что у нас в подъезде творится! Целая бригада работает! Дверь меняют, сигнализацию проводят, будку строят!

– Будку? Для собаки, что ли?

– Нет! – расхохоталась я. – Для консьержки, наверное, или для охранников.

– Ну что ж, по крайней мере, я буду за тебя спокоен! – сказал Митя и вдруг густо покраснел. – Ну как, завтра торговать поедем?

– Поедем!

– Знаешь, у тебя здорово получилось! Ты и в самом деле могла бы быть актрисой.

– Не собираюсь! Но адвокату необходимо владеть актерскими приемами!

– Значит, ты после школы на юридический будешь поступать?

– Думаю, да. А ты?

– И я.

– Что, тоже на юридический? Вот здорово! Будем вместе заниматься, вместе поступать! Класс!

– Да, Ася, я все забываю тебя спросить! Мама очень интересуется, когда твой дедушка приедет. Он будет петь в Москве?

– Кажется, да. Я помню, он говорил, что у него два концерта в Питере, а в Москве… Хотя постой, нет, будет у него концерт! В Большом зале консерватории! Как же я забыла!

– А когда?

– Вот числа я не помню.

– А можешь узнать?

– Конечно, тетю Липу спрошу! Она всегда все про дедушку знает. Правда, насчет билетов не обещаю, у него столько друзей и знакомых…

– Да я понимаю, что ты! Мама уж сумеет достать билет, если будет знать заранее. Она, по-моему, ни одного концерта твоего деда не пропустила.

И хотя во всем мире у дедушки нет недостатка в поклонницах, но мне все равно приятно было это слышать. Мы с Митей попрощались, и я побежала домой. Меня ждали к воскресному завтраку.

Мы уже кончали завтракать, как вдруг раздался звонок в дверь. Тетя Липа пошла открывать.

– Ася, тебя тут кто-то спрашивает!

Я выскочила в переднюю. На пороге стоял Федор с какими-то громадными коробками в руках.

– Привет! – сказал он мне.

– Привет! – машинально ответила я.

– Вот это тебе и твоей подружке, держи!

И он перевалил мне с рук на руки свой груз: четыре большущие картонные коробки – две широкие и две узкие.

– А что это? – в полной растерянности спросила я.

– Сама увидишь! И вот еще записка! – Федор положил на столик небольшой конверт. – Ну я пошел, до скорого! – Он уже ступил за порог, потом повернулся вдруг и сказал: – И от меня – спасибо! По гроб жизни буду благодарен! – с этими словами он побежал вниз по лестнице.

– Асютка, кто это? – спросила ошеломленная тетя Липа.

– Федор! – ответила я.

– Какой такой Федор?

– Шофер нашего банкира!

– И за что это он тебя благодарит?

– Да так, пустяки!

Тут в переднюю выглянула мама.

– Что это у тебя?

– Да вот нашей барышне банкир что-то прислал! – сказала тетя Липа.

– Банкир? Тебе? Что это тут? Давай-ка поглядим!

Мама взяла у меня две коробки и пошла с ними на кухню.

– Это что такое? – заинтересовался папа.

– Это нам с Матильдой прислали! – объяснила я. – А что там, еще не знаю! – И я открыла сначала узкую коробку. Там, завернутые в шелковую бумагу, лежали пять потрясающих бледно-розовых роз.

– Ой, какая прелесть! – воскликнула мама, хватаясь за широкую коробку. Сняв крышку, она вытащила оттуда еще одну коробку, но какую! Тоже бледно-розовую, шелковую, всю в кружевных бабочках и бантиках!

– Что это? – изумленно спросил папа.

– Полагаю, конфеты! – ответила мама и открыла волшебную коробку. Там действительно были конфеты, при виде которых у всех потекли слюнки! – Вот это да! Интересно, а с какой это стати Феликс посылает вам с Мотькой всю эту роскошь? – ревниво осведомилась мама.

Я растерянно глянула на папу, но он только пожал плечами. И меня вдруг осенило:

– Понимаешь, мама, мы вчера с Мотькой увидели, что кто-то хочет угнать его «мерс», и подняли тревогу. Вот он нас и благодарит.

Папа одобрительно мне кивнул.

– Да? Очень мило с его стороны!

– А с нашей не мило, что ли? – возмутилась я.

– Согласись, что другой просто сказал бы спасибо или предложил денег. А это так красиво, так изысканно! Что же ты сидишь как засватанная, беги, звони Мотьке.

– Да! Конечно! – Я бросилась к телефону и увидела конверт, оставленный Федором. Он не был запечатан. Все – как в лучших домах! В конверте лежала записка: «Дорогие девочки! Не знаю, как и выразить вам мою благодарность! Это ведь не имеет цены! Примите от меня эти цветы и конфеты и помните – если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, я всегда к вашим услугам. Ваш Феликс Ключевский». К сему была приложена визитная карточка.

С ума сойти! Я тут же набрала Мотькин номер, но записку сунула в карман. А то мама сразу поймет, что я наврала.

– Мотька! Под любым предлогом отпросись у мамы! Беги ко мне!

– А что случилось?

– Феликс прислал нам с тобой по букету роз и по коробке конфет. Это даже не коробка, а целый громадный ящик, да какой красоты!

– И мне тоже? – растерянно спросила Мотька.

– Конечно! Две коробки и два букета. Для меня и для тебя. Моть, а ты маме что-нибудь говорила? – шепотом спросила я.

– Да что ж я, сумасшедшая?

– Понимаешь… Погоди, я возьму телефон к себе! Ну вот, я придумала роскошную версию – мы предупредили не покушение, а угон! И он нас за это благодарит!

– Но ведь дядя Юра знает!

– Ну и что? Он не скажет: пожалеет мамины нервы. Да, Мотька, он еще такую записку прислал – рехнуться можно!

– Аська, умоляю, прочти!

– Придешь, прочтешь сама!

– Ладно, попробую вырваться!

Дело в том, что Мотькина мама по воскресеньям ее воспитывает. И при этом они вместе убирают квартиру. Так что обычно в первой половине дня в воскресенье Мотьке из дома не вырваться. Но тут через десять минут она уже была у меня.

– Ой, Аська! Какие цветы! Мне никогда еще цветов не дарили… А конфеты! А коробка! К ней и притрагиваться жалко!

Прочитав записку, Мотька даже слезу пустила.

– Что за человек, Аська! Ты подумай – ведь это просто принц из сказки!

В этом определении, безусловно, было зерно истины. Мотька еще поахала да попричитала, а потом вдруг заявила:

– Необходимо повидать этого Феликса или хотя бы его шофера.

– Зачем?

– Предупредить, чтобы придерживался нашей версии, а то пойдут разговоры… словом – сама понимаешь.

– Завтра мы сможем ему позвонить, вот здесь его телефоны. Рабочий и домашний.

– Так давай ему сейчас позвоним! Судя по номеру, он живет где-то в районе Таганки. Давай, звони!

Я набрала номер. Телефон был на автоответчике. Я положила трубку.

– Что?

– Ничего. Автоответчик.

– Вот и надо было на автоответчик наговорить, а то мы его в банке еще неделю можем отлавливать.

– Твоя правда.

Я снова набрала номер и после сигнала «оставила сообщение», как теперь выражаются.

– Это Ася. Большое вам спасибо за подарки. У нас к вам просьба: не говорите маме, как было дело, скажите, что мы предотвратили угон вашей машины. Спасибо еще раз!

Сказать по правде (ой, кажется, и я заразилась от Тюхи), я была даже рада, что не пришлось говорить с Феликсом на глазах у Мотьки.

– Теперь можно спать спокойно. Думаю, они нас не продадут.

– Они-то – нет, а вот Иветта…

– А что Иветта?

– Она может проболтаться. Они там, в театре, все такие сплетники… Хотя нет, Иветта вроде бы нормальная тетка. Серьезная, без этих театральных штучек… Ладно, бог не выдаст, свинья не съест!

– Аська, мне пора, мама на полчаса отпустила! Еще как она на все это посмотрит! Ты же знаешь ее.

– А ты сказала, в чем дело?

– В общем и целом.

– А она?

– Покачала головой и отпустила. Ладно, до завтра! Ой, Ась, а торговать-то завтра пойдем? А то я что-то застоялась!

Мы обе покатились со смеху.

– Конечно, пойдем!