Однажды зимой

Реальная история.

Егора серьёзно волновало здоровье жены Анны. Лекарства, выписанные врачом, не помогали. В больницу её не брали, а ей становилось всё хуже и хуже.
Однажды его осенила идея. … «Одевайся» - скомандовал он.
Анна быстро оделась. «Пойдём, я им покажу - где раки зимуют».
Они молча стояли у магазина. Жена поглядывая на мужа, не решаясь спросить, гадала - что же он надумал?
Издалека, увидев машину скорой помощи, он громким шёпотом приказал - «Ложись, закрой глаза и не шевелись...

Активная Паства - Ответ пользователю на вопрос о Христианском творчестве

Ответ на вопрос пользователю сайта foru_ru к моему произведению - Поезжай к хорошей судьбе...

Лялин Андрей Владимирович (LAVScan - spirit_lavscan_ru)
12..14.07.24 Москва

Предисловие от автора

Мне жаль, что потратил впустую свое и так донЕльзя крайне ограниченное время на написание того, чего большинство людей, увы пока принципиально:.. ни понять, ни осознать не сможет, а посему - чему лишь устрашИтся и оттогО отрИнется...

Один из подвальных клубов, в котором часто играли парни, назывался Касба. Владела клубом миссис Бест, чей сын Пит играл на барабанах. Идею организовать клуб в подвале дома, где проживала семья Бест, принадлежала именно ему. Правда, он хотел приспособить помещение только для своих приятелей, но коммерческая выгода перевесила. Так в клубе стали появляться популярные бит-группы Ливерпуля.
Группу впервые пригласили в клуб ещё на стадии ремонта. Тогда они ещё именовали себя Кворримен. Вместо концерта...

На улице бушевало лето. Деревья, скамейки, а так же - люди, снующие по раскаленному асфальту, плавились, как пластилиновые поделки.

В кабинете начальника, не смотря на распахнутые окна, было нестерпимо душно, и находящиеся в нем люди, а именно: репортер Прохватилов Алексей Алексеевич и, непосредственно, хозяин сего кабинета, то и дело, поочередно, стирали пот со своих литературных лбов носовыми платками.

Прохватилов стоял напротив грузного, развалившегося в кресле, начальника и переминался...

И ничего нет странного, странного в том, что я сейчас одна, одна в темном кабинете, ведь есть в этом первый плюс - я не боюсь темноты. Хотя и она относительна, елочная гирлянда да широколастовый луч монитора, песни бардов, творческий бардак на столе.Незаконченный проект гложет душу, словно голодный щенок, но уже любимый, столько выстрадано, выращено! Расточек, старательно пробивающий корни в жизнь, и тянется листочком, что левее, ко мне. Не уж-то нужна? Ему.

Сижу, как трусиха! Есть тот, кто...

Он шел на ближний кордон заповедника, Лянгуеву Падь, в двух километрах за гребнем сопки. Находящийся по склонам ее поселок, амфитеатром смотрящий в бухту, где, днем, у причалов стояли рыболовные сейнеры, лес мачт среди портовых кранов, - все видимое пространство заполнял падающий из черноты ночи снег.

Это был канун Нового года, густой снег ложился под ноги мягко и уютно. Вот тогда он в первый раз почувствовал ее существование, она вместе с подружками ночью возвращалась домой из клуба. Она...

По утрам меня будит мама. Еще затемно. В школу к восьми часам. Собирает в школу, кормит завтраком, выводит на улицу и сама бежит на работу. Ей тоже к восьми, только надо ехать на автобусе в УАМР, а мне десять минут до школы пешком. Так что спешить нечего. Я всегда жду, пока с сопки, из своего частного сектора, спустится Вовка.

Мы сейчас с мамой одни. Папа ушел в море и его не будет месяцев шесть. Ловит рыбу на юге, где-то у Большого барьерного рифа. Это рядом с Австралией. Не совсем конечно...

Морозно в степи. В перелесках будто деревья греют, а на юру – совсем пропасть. Возницы наглухо укутаны в бараньи лохматые тулупы. Седоки на пяти санях жмутся друг к дружке, зарываются в сено, прикрываясь сверху дерюжками. На последних – четверо.

- Лопатин, озяб? – ткнулся к нему в самое лицо закоченевший Бондарев.

- Замёрз… аж до самых кишок! – прохрипел уныло Лопатин. – Приедем-то скоро али нет?

- Кто его знает, спросить надо приятеля-то. Эй, друг, - ткнул он в рыжую овчинную тушу...

Летом 1919 года прокатился фронт по Южному Уралу и затих вдали. Возвращались домой уцелевшие под свинцовыми дождями мужики. Вернулся в Табыньшу Федька Агапов, ослабший, отощавший – кожа да кости, с горячим желанием вступить в Красную Армию. Но в тот же день, объевшись горячих и жирных щей с бараниной, почувствовал такую резь в животе, что едва добрался до кровати и объявил, мол, пришёл его последний час. От корчей, вызванных рвотой, у него выступил пот. Он попросил укрыть его потеплей и оставить...

Теперь уже не помнят, кто и когда вбил первый колышек на Волчанке. Быть может, это было ещё во времена Столыпинской реформы, когда крестьянская Россия поднялась с насиженных мест, и волна переселенцев покатила за Урал. А название осталось, наверное, с той поры, когда, говорили, голодными белыми зимами стаи волков осаждали хутор, резали скот в хлевах, скалились в окна изб. Леса тогда стояли дремучие, а домов-то было – раз, два и обчёлся. Многие мелкие поселения разорила война и последующий голод...