Каждый раз, когда в его жизнь вторгалось очередное непредсказуемое событие, Олег искал и не мог найти ответ на вопрос, который отличался не только своей каверзностью, но был столь же непредсказуем, как само событие его принесшее.
Для меня этот год, в отличие от предшествующих, начался с событий значимых, - он встал, убрав пальцы рук от клавиш клавиатуры - его пуповины связывающей с миром виртуальных невидимок, нетерпеливо и жадно ждавших его новых откровений на страничках дневников в разнообразных сайтах и чатах по всему земному шару.
Нет, со стороны могло показаться, что как раз уж в это празднование Нового года ничего необычного не происходило, а скорее даже совсем наоборот: уж слишком размеренно и буднично проходила череда традиционно многочисленных новогодних праздников.
Олег встал у окна, открывавшего лазейку в реальный мир над шумным проспектом спального массива большого города. Он несколько минут всматривался в черную полосу асфальта, жирного от соли и растертой на нем резины тысяч колес. Белый пушистый снег огромными мохнатыми снежинками опускался вдоль каймы этой полосы, дорисовывая очерченное пространство свежим белым контрастом. Свет уличных фонарей приобретал удивительную объемность в этом молчаливом безмолвии ослепительного волшебства.
Отпустив край занавески, Олег вернулся к письменному столу, который словно огромный черный ящик иллюзиониста скрывал в себе тайну его внутреннего мира. Монитор на нем и клавиатура, были лишь органами управления этого тайного пространства, скрытого от любопытных взоров. Его внутренний мир очень вырос в своих размерах за последний год – два, и теперь уже не помещался в его сознании.
Это очень раздражало Олега и не давало ему покоя. Все дело было в том, что мир этот рос за счет огромного количества мыслей и размышлений, которые стали там поселяться, словно иностранные иммигранты. Вскоре его внутренний мир разбух до невероятных размеров, грозясь задавить его собственное «Я», ради которого, по сути, и был создан.
Единственным известным Олегу способом избавиться от лавины новых и новых мыслей в его голове было щедрое жертвоприношение: нужно было постоянно раздавать уже осмысленные размышления другим, чтобы те, изучая и забавляясь его уже переваренными мыслями, избавляли и очищали его сознание для новых поселенцев.
Лучше всего этот процесс происходил в общении с людьми, когда удается соприкоснуться с чужим внутренним миром. Проще простого было искать общение в многомиллионном городе, чем в бескрайней степи или глухом лесу. Но эта иллюзия столь же обманчива, как и все иллюзии человека.
На самом деле, повстречав человека в безлюдном месте, было значительно проще дождаться с ним откровенной беседы для избавления от собственных размышлений, нежели в толпе горожан снующих по улицам и магазинам. Причиной тому была даже не уверенность в том, что собеседника больше никогда не встретишь, и тем самым сохранишь инкогнито для своих откровений: вероятность повторной встречи случайного собеседника в глухом и в толпе супермаркета была примерно одинаковой, а в физическом одиночестве собеседников в глухомани.
Но и тут крылась некая загадка, так как одиночество горожанина было на самом деле намного глубже и мучительнее, чем у двух людей живущих обособленно на опушках леса или на краях незримого поля. Удивительным было то, что у однополчан было значительно больше шансов разговориться до откровения, чем у двух пассажиров, плотно прижатых друг к другу в вагоне метро.
Олег уже давно не практиковал метод живого общения для очистки своего мира. Теперь уже давно стали доступными боле действенные методы, которые в его жизнь, как и в жизнь многих миллиардов людей на планете, принесла всемирная компьютерная сеть. Теперь сидя уютно дома, он мог высказать наболевшую осмыслением мысль одновременно тысячам собеседников, и услышать в ответ десятикратное согласие принять или нет суждение от него.
Вот отчего он уже давно стал заложником черного ящика чародей, который навечно приковал его клавиатурой к монитору на столе, удерживая прочно теми связами, которыми его все плотнее с каждым днем опутывали тысячи виртуальных собеседников в жажде наполнить сознание чужим суждением и сравнить со своим. Найдя ему подобие, украсить свое или презренно с ненавистью отбросить его назад в утробу привораживающей путины.
Сегодня Олег к вечеру почувствовал, что его сознание начинает давать крен и терять устойчивость из-за очередного переполнения осмысленными суждениями, которые не давали пространства новым рассуждениям для принятия окончательного и важного для его жизни решения. Только открытый шлюз в пространство паутины мог мгновенно спасти возникшую в новом году ситуацию.
Олег вернулся за стол, двинул мышью, чтобы монитор ожил, и прочитал начало своего сообщения для тысяч одиноких невидимок по ту сторону светлого экрана.
- Для меня этот год, в отличие от предшествующих, начался с событий значимых, даже знаковых. – Олег опять задумался над тем, что излить далее невидимым слушателям, которые не столько жаждут узнать причину перегрузки его сознания, сколько мечтают как можно скорее освободиться от собственных мыслей - пришельцев.
- Первое событие меня посетило в первом дне Нового года, - продолжал он свое избавление от уже ненужных ему размышлений, излагая все накопленное для раздачи другим, - это была смерть, чужая смерть, но она затрагивала и меня.
Нет, со стороны могло показаться, что как раз уж в это празднование Нового года ничего необычного не происходило, а скорее даже совсем наоборот: уж слишком размеренно и буднично проходила череда традиционно многочисленных новогодних праздников.
Олег встал у окна, открывавшего лазейку в реальный мир над шумным проспектом спального массива большого города. Он несколько минут всматривался в черную полосу асфальта, жирного от соли и растертой на нем резины тысяч колес. Белый пушистый снег огромными мохнатыми снежинками опускался вдоль каймы этой полосы, дорисовывая очерченное пространство свежим белым контрастом. Свет уличных фонарей приобретал удивительную объемность в этом молчаливом безмолвии ослепительного волшебства.
Отпустив край занавески, Олег вернулся к письменному столу, который словно огромный черный ящик иллюзиониста скрывал в себе тайну его внутреннего мира. Монитор на нем и клавиатура, были лишь органами управления этого тайного пространства, скрытого от любопытных взоров. Его внутренний мир очень вырос в своих размерах за последний год – два, и теперь уже не помещался в его сознании.
Это очень раздражало Олега и не давало ему покоя. Все дело было в том, что мир этот рос за счет огромного количества мыслей и размышлений, которые стали там поселяться, словно иностранные иммигранты. Вскоре его внутренний мир разбух до невероятных размеров, грозясь задавить его собственное «Я», ради которого, по сути, и был создан.
Единственным известным Олегу способом избавиться от лавины новых и новых мыслей в его голове было щедрое жертвоприношение: нужно было постоянно раздавать уже осмысленные размышления другим, чтобы те, изучая и забавляясь его уже переваренными мыслями, избавляли и очищали его сознание для новых поселенцев.
Лучше всего этот процесс происходил в общении с людьми, когда удается соприкоснуться с чужим внутренним миром. Проще простого было искать общение в многомиллионном городе, чем в бескрайней степи или глухом лесу. Но эта иллюзия столь же обманчива, как и все иллюзии человека.
На самом деле, повстречав человека в безлюдном месте, было значительно проще дождаться с ним откровенной беседы для избавления от собственных размышлений, нежели в толпе горожан снующих по улицам и магазинам. Причиной тому была даже не уверенность в том, что собеседника больше никогда не встретишь, и тем самым сохранишь инкогнито для своих откровений: вероятность повторной встречи случайного собеседника в глухом и в толпе супермаркета была примерно одинаковой, а в физическом одиночестве собеседников в глухомани.
Но и тут крылась некая загадка, так как одиночество горожанина было на самом деле намного глубже и мучительнее, чем у двух людей живущих обособленно на опушках леса или на краях незримого поля. Удивительным было то, что у однополчан было значительно больше шансов разговориться до откровения, чем у двух пассажиров, плотно прижатых друг к другу в вагоне метро.
Олег уже давно не практиковал метод живого общения для очистки своего мира. Теперь уже давно стали доступными боле действенные методы, которые в его жизнь, как и в жизнь многих миллиардов людей на планете, принесла всемирная компьютерная сеть. Теперь сидя уютно дома, он мог высказать наболевшую осмыслением мысль одновременно тысячам собеседников, и услышать в ответ десятикратное согласие принять или нет суждение от него.
Вот отчего он уже давно стал заложником черного ящика чародей, который навечно приковал его клавиатурой к монитору на столе, удерживая прочно теми связами, которыми его все плотнее с каждым днем опутывали тысячи виртуальных собеседников в жажде наполнить сознание чужим суждением и сравнить со своим. Найдя ему подобие, украсить свое или презренно с ненавистью отбросить его назад в утробу привораживающей путины.
Сегодня Олег к вечеру почувствовал, что его сознание начинает давать крен и терять устойчивость из-за очередного переполнения осмысленными суждениями, которые не давали пространства новым рассуждениям для принятия окончательного и важного для его жизни решения. Только открытый шлюз в пространство паутины мог мгновенно спасти возникшую в новом году ситуацию.
Олег вернулся за стол, двинул мышью, чтобы монитор ожил, и прочитал начало своего сообщения для тысяч одиноких невидимок по ту сторону светлого экрана.
- Для меня этот год, в отличие от предшествующих, начался с событий значимых, даже знаковых. – Олег опять задумался над тем, что излить далее невидимым слушателям, которые не столько жаждут узнать причину перегрузки его сознания, сколько мечтают как можно скорее освободиться от собственных мыслей - пришельцев.
- Первое событие меня посетило в первом дне Нового года, - продолжал он свое избавление от уже ненужных ему размышлений, излагая все накопленное для раздачи другим, - это была смерть, чужая смерть, но она затрагивала и меня.
Обсуждения Одиночество в толпе. Глава 1