Один день в июле

Так кажется вначале, но приглядевшись, замечаешь, что на их лицах легко угадывается усталость. Духота снижает уровень любопытства и утомляет. Вполне могли бы пригодиться веера, как во времена галантных кавалеров и загадочных дам. На какой-то миг ты представляешь себе церемонную встречу двух из них, вышедших из экипажей и медленно шествующих каждая к своему дому, и вроде бы слышен звук перестука каблуков и поскрипывание рессор, цоканье подкованных копыт по булыжной мостовой. Но нет, ты здесь и сейчас, машина времени существует в воображении, отвлекшись лишь на миг, пора возвращаться в настоящее.

Неожиданно подмечаешь, что движение способно опережать мысль, ты только подумала о том, что необходимо срочно найти временное убежище со спасительной прохладой, чтобы перевести дух и спрятаться от солнца, а ноги уже несут тебя прямиком туда, где эта роскошь представлена в избытке - по курсу вырисовывается силуэт Мраморного Дворца. Быстро преодолев несколько метров до решетки, оказываешься внутри дворика. Здесь в окружении мраморных стен особенно легко ощутить связь с безвозвратно ушедшими веками, оставившими о себе много памяти, разнообразной в своей противоречивости, частично утраченной. Ты - коренная жительница города, не имеешь представления, о том, чьи статуи украшают ниши под аркой, и спросить об этом не у кого. Веет легкий ветерок с Невы, появляется искусительная мысль - задержаться тут подольше, но она сразу встречается с другой - впереди тебя ждет путь впечатлений, познаний, открытий, новых или тех, что были сделаны когда-то, но в силу обстоятельств суетной жизни, полузабытых, поблекших, хоть и стыдно в этом признаться. Хочется сравнить свои ощущения от общения с нынешним городом, вступив с ним в только тебе понятный диалог, с прежними. Ты словно экскурсантка в родном городе.

Останавливаясь у каждого примечательного здания, постепенно продвигаешься вперед, всё ближе к Дворцовой площади. На солнечной стороне улицы по чьей-то прихоти открыто кафе, за счёт чего пешеходная зона плавно перетекла на проезжую часть. Вроде бы от палящих лучей посетителей должен спасать навес. Но складывается ощущение, что там, внутри, гораздо жарче, чем снаружи. Один из посетителей упал лицом в тарелку, и шея его краснее помидоров, красующихся глянцевыми боками на соседней. «Пить надо меньше, меньше надо пить», - крутится в голове фраза из старого фильма. Что, если у парня тепловой удар, а никому и дела-то нет? Безразличие — одна из основных черт, пустившая глубокие корни в сегодняшнем дне. Жизнь согласно поговорке о своей хате, той, что, естественно, с краю. К парню кто-то подходит, наверняка его приятель, треплет за плечо, тот продолжает растекаться по блюду, но шевелится. «Значит, пациент будет жить», - делаешь вывод ты и медленно проходишь мимо. Не довелось примерить на себя образ сестры милосердия, а, может, и к лучшему? Острый, разогретый запах улицы с еле уловимыми нотками, рожденными водой, и более остальных - кухни, щекочет ноздри. Он невольно наталкивает на кратковременное размышление о том, что же готовится, варится и жарится на невидимой кухне, соответствует ли содержание кастрюль и сковородок статусу места?

А вот и мост. Примечательно, что называется он Первым Зимним. Зачем-то всплывает в памяти считалка «раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять». Выстроившийся ассоциативный ряд веселит тебя саму. Мостов тут всего три, да и ты мало походишь на зайца, но то, что гуляешь, это не подлежит никакому сомнению. Прямо перед мостом дорогу перебегает кошка, быстро, словно торопясь по неотложным государственной важности делам и шустро прячется под припаркованным вблизи авто. Разве можно удержаться и не позвать её? На сладкоголосое «кис-кис» из-под днища машины мгновенно высовывается удивленная мордочка, постепенно настороженность на ней сменяется любопытством. Так вот какова ты хозяйка миллионной улицы! Премилое существо, аккуратное, с длинными усами и, как положено, раскосыми зелеными глазами. А она ещё и облизывается! С самой большой степенью вероятности можно предположить, что где-то кем-то закусила. Непросто удержаться и не запечатлеть такую красотку «дворянку» для потомков. Если не снять сейчас, то потом точно пожалеешь. А проходящие мимо совершенно равнодушны, никому нет дела до очаровательной игривой кошки. Веселье начинается позже, когда из проезжающих лимузинов начинают махать руками, принимая тебя за гостью города, видя в наличии фотоаппарата явный тому признак. Как легко обмануться! Но ещё проще создается атмосфера воздушности и веселья. Около моста в общей массе выделяются несколько пар новобрачных, красивых и обаятельных своей юностью, с горящими глазами, их свидетелей и прочих приглашенных. Складывается ощущение, что на торжественность момента тоже сказалась жаркая погода. Или потому, что церемония регистрации осталась позади, но все расслаблены и веселы. Одна пара заметнее других, её ожидает раритетная машина, ретро лимузин, длинный с круглыми крыльями над колесами. Около лимузина трутся любопытные, в том числе иностранцы, по обычаю улыбчивые, которым интересно поглядеть, как гуляют на свадьбе русские. Но у русских терпение почему-то быстро заканчивается и светловолосая женщина настойчиво начинает махать руками, как бы отталкивая зевак с фотоаппаратами. Ты проходишь мимо, с лёгкостью поборов желание сфотографировать машину и заметив в стороне огромный хаммер. А не охрана ли там сидит? Вот кому не позавидуешь, даже свадьба - не повод расслабиться. Удивительно, что одним из символов праздников любого рода давно стал мусор, который некому убирать. Мостовая поблизости усыпана сломанными стаканчиками, а в угол около парапета закатились, слетев с покатого моста, бутылки. В щели между каменными частями ограждения воткнуты окурки. Неприглядная изнанка праздника. Ее извечный спутник.

И вроде бы радует глаз реконструкция отдельных домов, но отель, разместившийся в одном из них, стёр ауру, которой дом обладал еще несколько лет назад, оставив только внешнюю парадную оболочку, бесспорно достойную, чтобы на ней задержался взгляд, но лишившуюся чего-то неуловимого и труднообъяснимого словами. Другой дом с пустыми окнами, в котором никто не живет, и вовсе выглядит, как идущий ко дну корабль, с которого экипаж спасался бегством. И не знаешь, ты ли смотришь на него или он устало поглядывает на тебя с высоты, умудренный опытом, и чуть снисходительно.

Летний сад закрыт. Но двое парней с проказливыми лицами каким-то образом умудрились проникнуть на территорию объекта, охраняемого по крайней мере одним мужчиной в тёмной униформе. Тот подловил мальчишек ближе к выходу, и даже издалека движения его рук и походка категорично свидетельствуют о грядущем серьёзном разговоре с нарушителями.

Чуть-чуть постояв на мосту, окинув взглядом Мойку по направлению к Невскому, сделав несколько фотографий с удачным, как тебе кажется, ракурсом, ты продолжаешь движение по мощеному тротуару, привычным неровностям пешеходных переходов, сверяясь с мигающими табло светофоров, быстро уменьшающимся цифрам, словно специально созданным для любителей бега, разве по силам туристу, озирающемуся по сторонам, так быстро перейти улицу? Сколько там секунд отведено, чтобы не терять бодрый темп прогулки?

Соляной переулок. «Сколько лет, сколько зим!» - захотелось воскликнуть, обратившись к примечательному фонарю-торшеру, с восседающими на нём карапузами. Сегодня их пухлые ручки украшены тонкими разноцветными лентами, еле заметно колыхающимися при не уловимых дуновениях ветра. Об этой традиции ты можешь только догадываться, наверняка она связана с выпускниками художественного училища. Уходит ли она корнями в прошлое или кем-то придумана не так давно? Скорее второе. Точно знаешь, что раньше абитуриенты приносили в дар фигуркам Путти цветы, чтобы таким образом, заслужив их благоволение, не провалить вступительные экзамены. Улица в тени, довольно густой, фотографировать в этот час можно лишь со вспышкой, и ты идёшь дальше, заметив на противоположной стороне футбольную площадку, удивляясь, что в центре города для неё нашлось место. В двух шагах за поворотом, в тихом переулке, откуда видна Фонтанка, обнаруживается новый дом со стоянкой строго для жильцов. Пройдя еще чуть вперёд, у тебя появляется повод удивиться в очередной раз, настолько контрастирует классика и новоприобретенные «изыски». Их сочетание порождает ощущение неловкой ущербности. Мансарда бизнес-центра на той стороне, где ты остановилась, смахивает на бельмо на глазу, портит вид, позже ты сможешь разглядеть её стеклянные стены даже с набережной. Смешение стилей в данном случае неуместно, это вовсе не эклектика, а нечто, производящее удручающее впечатление. Или ты настолько закостенела в своей привычке видеть город прежним, что новшества принимаешь в штыки?

И вот наконец Нева. Трудно представить что она течёт здесь около четырёх тысяч лет, и сосчитать, сколько поколений за это время сменилось. Теперь на неё смотришь ты, постаревшую или повзрослевшую. Есть ли возраст у реки? В этом году она полноводна, игрива, а сегодня сверкает атласной поверхностью, как дорогая ткань. Вроде бы ты знаешь о ней многое, о том, насколько она коротка по сравнению с Амазонкой, о набережных, там мало мест, на которых не ступала твоя нога.

По левую руку остаётся недоступный на неизвестное количество лет Летний сад. Ощущаешь себя так, будто подсматриваешь в замочную скважину или из-за пыльных кулис пытливо вглядываешься в зрительный зал, жизнь которого тоже сильно смахивает на двух актовую пьесу с антрактом, прописанными ролями, но постоянно обновляющимся составом исполнителей. Но здесь всё не так. Статично. Монументально. И вдруг кажется, что смысл аллегории, на которую ты смотришь, на сегодняшний день разрастается до иных пределов и ты бы назвала статую иначе — крылатая богиня Победы устала нести свои крылья, она не может сберечь место своего постоянного пребывания, чья-то воля оказалась сильнее. Грустно смотреть на сад со стороны, не имея возможности войти. Со дня на день начнут демонтировать статуи, и, зная об этом, ты пытаешься снять хотя бы несколько из них прямо через решетку, на память, понимая, что в данном случае это слово наиболее уместно — ибо именно этих статуй тут больше не будет никогда. Могло ли кому-то прийти в голову, что настанут такие дни? И когда по этим историческим аллеям снова начнут прогуливаться горожане? Этот вопрос даже некому адресовать, и особенно остро чувствуешь, что прежний сад теряющим яркость фантом улетает в безвозвратность прошлого.

Неожиданно снова оказываешься в тени, но не такой густой, как в Соляном переулке. Именно здесь она не может быть просто тенью, растекаясь по объему пространства, растворяясь и смешиваясь со светом, идущим от воды, золоченых куполов и шпиля Петропавловской крепости, устремленного в небо, разрывающего небольшое облако, изображающего на воде подобие лунной дорожки, только иного цвета. Сделав несколько последних снимков, выходишь на свет, попадаешь в его гостеприимные объятия, и сразу мысли начинают течь по новому руслу, руслу тихой реки, умиротворенной, вопреки всему.

Город всё больше и больше начинает передвигаться по воде. Скоро на каналах потребуются светофоры или регулировщики. Ты улыбаешься, представив себе одного такого, почему-то с усами и в капитанской шапке. Пойди пойми, по какой причине именно такой образ создало воображение? Река в этом году полноводна, а не погружается ли город на её дно? Абсурдная мысль, но отчего-то мелькает яркой вспышкой, как блик на стекле проплывающего мимо катера.

Июльский день неторопливо подбирается к вечеру, удлиняются тени, жара немного ослабевает. Заканчивается прогулка, и ты бросаешь долгий взгляд на Неву.

Как яркое доказательство того, что жизнь не стоит на месте, река, она течет от своего истока, то беспокойная и властная, то тихая и ласковая, как сегодня, к Финскому заливу. Туда, куда улетает вместе с белоснежной чайкой твоя мысль и взгляд, за горизонт, в новый день...