Очарованные рассветом

Мириады бабочек, ежегодно покидающих один из многочисленных коконов вселенной, летят с вожделенной любовью к свету... фонарного столба.

Большинство, опалив крылья, тут же падают в бездну, остальные предусмотрительно ждут рассвета.

Между тем гусеницы, находясь в стадии куколки, философствуют о превратности судьбы, не ведая о том, что их будущее решается именно в этот период.

"Находясь в коконе, научись отличать дневной свет от света фонаря!"

- - - - - - - - -
Имеющий уши, да услышит

Пить, либо вовремя бросают, либо преждевременно бросают жить. Если кто-то решит со мною поспорить, то пусть попробует написать к этому опровержение.

Герцог прибыл в Бретань. Но не один, а с целым гаремом, который ему любезно подогрел Барон Феликс Андоррский.

Двенадцать красоток, одна другой ярче: брюнетки, блондинки, шатенки; белые, чёрные, мулатки. Когда Король Бретани увидал эту пышную оранжерею - его шпага, аж, зазвенела натянутой струной, а сам он помолодел лет на десять.

- Ваше...

Клео оказалась права насчет фермы. Она была очень живописной, с прекрасными лужайками и садами, и каждое место словно приглашало устроить там пикник.

Клео наполнила корзинку превосходной едой: холодный цыпленок, салат, свежие, еще теплые булочки и нежный морковный кекс.

В углу корзинки Саманта нашла две маленькие бутылки белого вина. Все это пришлось как нельзя более кстати. После трехчасового осмотра лошадей, отмеченных Тревором в каталоге, Саманта и Бандар ужасно проголодались. Они...

– Знаешь, Саманта, мне кажется, ты нравишься Бандару.

Саманта помолчала минуту, чтобы собраться с духом, прежде чем посмотреть Клео в глаза.

– Дорогая, что за чушь ты несешь?
Когда Клео вернулась с покупками из города, Бандар рассказал ей запланированную историю про семейного врача, и верная Клео со всех ног помчалась к Саманте, чтобы узнать, что стряслось с подружкой.

Саманта успокоила ее, сказав, что просто хочет повидать родных, а заодно решила заскочить к своему врачу.

Саманте...

Голова раскалывалась.
Боль глухо билась в черепе, давя изнутри на глазные яблоки. Желудок тревожно сжался, словно его разбудила суматоха в остальном теле.

– У меня болит голова, – вслух пожаловалась Марис Маккензи тихим, слегка озадаченным голосом.

У нее никогда не было проблем с головными болями. Несмотря на хрупкий вид, Марис унаследовала крепкое телосложение Маккензи. Именно странное состояние заставило ее заговорить вслух.

Она не открыла глаза и не потрудилась взглянуть на часы...

«Вот уже третий день пошел, а от него ни единого звоночка…», Оля с печалью посмотрела на Шаризо, свернувшуюся калачиком в углу на кухне.

- Где же твой хозяин пропал, а Шаризо? Где Игорь?
При упоминании имени хозяина, у собаки поднялось ухо и мордочка повернулась в сторону двери – «Не он?», рядом на площадке громыхнула дверь, «Нет, это не он…» и ее голова понуро опустилась на лапы.

- И не ешь ты ничего. Что же с тобой делать? Я сейчас твою еду Бордо и Рокфору отдам, - пригрозила Оля и...

Этой ночью, в астральном полете…
Я увидел Джузеппе Бальзамо, в миру известного, как великий граф Калиостро, магистр всех мыслимых и немыслимых лож и орденов.

Я увидел его осужденным и заточенным в свинцовой темнице дворца дожей Венеции.

В полумраке Калиостро все равно оставался элегантным и уверенным. Перед Джузеппе стоял святой отец, лучший из исповедников святой инквизиции. У инквизитора была трудная задача – убедить Джузеппе покаяться перед судом Божьим и людским. Церкви было очень...

Нет, нет, я не буду просить, чтобы тебя вернули. Я перестану спать. Я, может, смогу ненавидеть рассветы… И из тех картинок, на которых ты, дорогая, еще жива, мы построим мир, в котором нет боли…

Где ты, где ты? И почему так тихо во внезапно опустевшей квартире… Мне не страшно оставаться с тобой наедине. Ведь за окном так протяжно кричат чайки. Они словно знают, что кто-то властной рукой разделил наши жизни на противоположные берега…

Ты пообещай мне не исчезать. А я пообещаю, что не буду...

На том краю света, откуда не возвращаются… Я знаю, ты будешь ждать меня. Даже если выпадет снег в июне и разом погаснут все звезды…Мой милый друг, я обещаю, я найду тебя. И когда под утро на порог моего дома поднимется беда… Я знаю, мы встретимся. Обязательно встретимся. И театр теней откроет свой первый занавес.

Наверное, мы не доживем до рассвета. Таким глупым и бессмысленным было наше горькое существование. Лишь прижавшись к холодному бетону, я равнодушно буду наблюдать, как навсегда...

Гаджет рабочего стола выдает очередной афоризм: «Человек без любви, как сухое дерево». И вправду сухое, вроде ты как бы и есть, а вроде тебя и нет. Без любви наша жизнь теряет яркость, словно наступила зима. Не даром говорят у меня «зима в сердце», ощущение пустоты и тоски гложет нас изнутри, условно ты превращаешься в зомби.

Вроде рядом есть и близкие люди и друзья, они стараются не оставлять тебя в одиночестве, вытаскивают в гости, ночные клубы и толпами приходят поздравления с днём святого...