Обида

С подобной нечистью Джонни уже доводилось иметь дело прежде. Ранее он бывал не раз потрясён тем, как тролли издевались над людьми, ставшими жертвами деструктивных личностей, обвиняя их самих в постигших их несчастьях ( см. «Психолухи.

Индустрия обмана» ). Джонни уже тогда прекрасно понимал: они пели с чужого голоса, фактически повторяя (рекламную по своей сути) писанину психолухов, а также прочих мозг****в, типа бизнес – тренеров, коучей и т.д.

Впервые же столкнуться с настоящим троллем...

Дорогие читатели! Вероятно, кому-то резкая смена автором тематики его работ может показаться неожиданной: ранее (в серии «Красавица Леночка», а также ряде статей) он писал о деструктивных личностях, а теперь обратился к медицинской проблематике.

Тем не менее, как видно из настоящей публикации, такой переход оказывается вполне логичным. Ведь люди, которые чувствуют себя плохо, особенно если страх, тревога являются важными симптомами их болезни – очень удобный материал для извлечения наживы...

Давным-давно жили король с королевой, детей у них долго не было. Наконец, родился сын, назвали его Август. Когда исполнилось ему пять лет, отдали его на воспитание волшебнику Чару – брату короля.

Чар жил в другом королевстве, был самым знаменитым чародеем. Очень обрадовался Чар, увидев Августа, а так как детей у него и близких родственников больше не было, то решил передать свое мастерство единственному племяннику.

С первых же дней он занялся его королевским воспитанием и обучением...

Я вышел на этого «террориста» случайно. Тогда он еще не был террористом, в Интернете он развлекался тем, что виртуально расчленял своих знакомых. Почему я остановил внимание на нем? С его комплексами у него не было выбора в жизни.

Когда начал разваливаться коммунистический советский госкапитализм, я создал рекламно-коммерческую фирму «Фантом», по типу ликвидированной властями комсомольской фирмы, занимавшейся в семидесятых годах реальным внедрением научных достижений в советскую...

Я «без сознания». Два года. Нет, я, конечно же, в сознании. Сижу на подушке, смотрю вокруг. Все как положено. Но на самом деле я «без сознания». Как, как? Вот так! «Без сознания» и все! Мне и самому непонятно. Папа говорит, что так бывает. Я «без сознания» потому, что мне два года. Мы гостим у бабули. Мама занята чем-то в доме, сама бабуля хлопочет у печки на улице. Интересное дело, нигде не видел, чтобы печки были на улице. Это оттого, что в доме печь топить жарко.

С утра я помогал бабуле...

- Какие мы гордые - передразнила подругу Настя, - я, например, жить хочу, а из-за тебя...

хотя возможно ты права, - Ковалюк поставила ведро, и посмотрела в глаза Кате, - жаль, тут нет этого карло, это ведро по праву должно было достаться ему, - подруги улыбнулись, смеяться как-то... не хотелось.

- Ага, вот вы где! - послышалось откуда-то из далека, поискав глазами по площади, девчонки заметили только что помянутого коротышку. Он неуклюже бежал им на встречу, грозно помахивая чем-то в...

По утрам меня будит мама. Еще затемно. В школу к восьми часам. Собирает в школу, кормит завтраком, выводит на улицу и сама бежит на работу. Ей тоже к восьми, только надо ехать на автобусе в УАМР, а мне десять минут до школы пешком. Так что спешить нечего. Я всегда жду, пока с сопки, из своего частного сектора, спустится Вовка.

Мы сейчас с мамой одни. Папа ушел в море и его не будет месяцев шесть. Ловит рыбу на юге, где-то у Большого барьерного рифа. Это рядом с Австралией. Не совсем конечно...

Когда-то, давным-давно, когда в мою серую, одинокую, почти монашескую, жизнь, вошел Алексей, мужчина совсем не моей мечты, я написала эти строки, запечатлев себя наивной, слегка разочарованной, где-то растерянной, женщиной-девочкой, подчинившейся воле сильного человека и судьбы.

Глупышка. Женщина без прошлого.
Нагая пошлость бытия.
Граница пройдена беспошлинно
Меж трёх аспектов жития.

Заблудшая овца. Наложница
В гареме будничных идей.
Судьбы невинная острожница.
Немой укор...

Папе ждать надоедает, и он подходит к одному из официантов. Поговорить. Лицо у папы такое, как будто он полку команды отдаёт. Договорились. Нам приносят какие-то блюда, и мы ужинаем. Мама с папой о чем–то тихо разговаривают. Я жую и во все глаза наблюдаю за тем, что происходит за соседним столом. Мама, кивая головой на соседний столик, говорит папе:

«Сань, посмотри, они его догола разденут!».

Графа Мнтекристо, действительно «раздевают» - деньги текут шелестящей рекой. «Сулико» сменяется...

Поезд постепенно набирал скорость унося меня от этой осени, от этого сумасшествия, от этого человека на время ставшего для меня всем.

Бегство. Спасительное средство от всех напастей. Спасительное средство… средство от которого можно в очередной раз сойти с ума.

Километр за километром множилось расстояние между оставшимся пивом, облетевшими деревьями, зарядившими дождями и мною.

Какого черта я стояла в дверях какого-то занюханного кафе дожидаясь неизвестно чего. Все равно никто не пришел...