О страсти и любви

6211 Кто сердце ненавистью полнит, тот о смирении не вспомнит.

6212 Подумайте – поймете сами, что в мыслях, то и пред глазами.

6213 Кто падает – не обзывай. Что не поспело – не срывай.

6214 Благо творящий, не знает о благе и не опишет его на бумаге.

6215 Кто ты есть в начале века, с Богом и или атеист пока?

Я пишу для человека, а не для ученика.
6216 У Истины ученья нет. Кто делит Жизнь на тьму и свет?

6217 Шепот Ангела слышать отчетливей станешь,
Если злобой себя наполнять...

Сексапильная продавщица пирожков (Памелла Андерсон) получает спецзаказ из дома для престарелых, который находится в заповедной зоне глухого леса. На своем лесопеде с прицепом она отправляется к месту назначения. Раздается зловещая музыка. Из-за кустов выглядывает, плотаядно усмехаясь, серийный маньяк-изващенец по кличке Волк (Микки Рурк). Внезапно он вырастает как из-под земли прямо перед ней. Она падает с велосипеда, оглушительно визжа. Волк, контуженый звуковой волной ее визга, падает без...

Было у одного богача всё, что желают люди. Миллионы денег, и разубранный дворец, и красавица жена, и сотни слуг, и роскошные обеды, и всякие закуски, и вина, и полная конюшня дорогих коней. И всё это так прискучило ему, что он целый день сидел в своих богатых палатах, вздыхал и жаловался на скуку.

Только ему и было дело и радость - еда. Просыпался он - ждал завтрака, от завтрака ждал обеда, от обеда - ужина. Но и этой утехи он скоро лишился. Ел он так много и так сладко, что испортился у него...

Однажды встретились три мальца – сорванца и начали горько плакать и судьбу свою, на чем свет стоит ругать.

Что за жизнь: »Это нельзя, туда не иди, это не бери. Только и слышишь запреты, надоело».

А самим-то невдомёк, что родителей слушать надо всегда: не шалить, не грубить, бранными словами не дразниться . Вот за это наказала их в будущем матушка-судьба, да еще как., сами увидите!

Мальчик по - имени Егорка не любил умываться .Матери надоело насильно заставлять , вот и скажи она в...

1

- Дорогой Президент, вы удивитесь, но все ваши (гиббоны) взяточники. Без исключения. Берусь это доказать. Абсолютно без трудностей поймаем сразу, в любом месте, сколько хотите.

- Только одно условие: его, или их, не должны успеть предупредить.

- Кому-то вы ведь скажете об этом? Ну, Медведю Гризли, например.

- Ему нельзя, он сам замешан, он же главарём был. Надо найти честного!

- Вот тут то вы и попали. Нет у вас честных, все со своим корыстным интересом.

- Есть только один...

Графоман перечитал сказку. Перечитал придирчиво, внося поправки и делая на полях частые пометки, чтобы вернуться к ним, когда пройдет время, и глаз перестанет быть "замыленным". Стиль работы, к которому привык.

– Боюсь, ребенку не понять рассказанной правды об умении воплощать мечту в реальность, опираясь на мысль, как на единственную материальную основу. Правды, что в полную силу жила и служила в прошлом, – прошептал графоман последней строке, уходя мыслями в не понимаемую людьми...

***
Прошел месяц, другой и третий. Графоман занимался обычными правками текста, бесконечными сверками со вспомогательной литературой… Работой привычной и по-своему интересной. Потом что-то не заладилось. Он чувствовал, что не ответил на какой-то важный вопрос, прежде всего для себя.

Озарение сняло камень с души. Он понял, его книги – не первопричина несчастий и не катализатор бед обещателей, они – интуитивная подсказка вестника, которую всякий вправе принять или отбросить, не читая! В его...

СИРИУС.

Это было много веков назад. Огромный округлый корабль совершал полет в иную галактику с целью ее изучения. Она словно магнитом притягивала к себе иную цивилизацию. Техника того времени была не такой развитой, каковой она является в настоящее время. Поэтому кораблю долго предстояло лететь в галактику, где находится Земля. Но вот неожиданно где-то на середине пути (как раз после связи звездолета со своей планетой, где было сказано, что полет проходит нормально), в постоянно включенном...

Запахи трав и лета, сводят с ума их, бегущих в ночи. Деревья проносятся мимо, хлещут по бокам ветки. Силой страсти, силой древнего инстинкта, кинуты в объятья друг друга. Сплетаются тела. Над головами лежащих в траве, мерцают светлячки. А из темноты чьи-то желтые глаза неотступно следят за ними. То тихо, то громко стонут губы, пересохшие от жажды, то ли хриплое рыдание, то ли сдавленный смех врываются в тишину леса. Настанет утро, и они расстанутся, что бы никогда больше не увидеть друг друга...

Странный интерьер холла уже отменял всякие мысли о кофе и бутербродах, на магазин странное заведенье тоже похоже не было. Клуб? Да, но какой же это клуб? Где люди, где охрана, где музыка, наконец? За тяжелой дубовой дверью вниз круто спускались несколько ступенек, покрытых пушистым ковром, напоминающим шкуру какого-то животного.

Внутри всегда был полумрак и, независимо от погоды на улице, легкая влажная прохлада, как будто где-то рядом была вода. Мягкие, обтянутые явно дорогой кожей цвета...