О сегодняшнём днём

Наша маленькая, в двадцать дворов, улочка отправила тем годом в школу четырёх новобранцев. Первый раз в первый класс пошли двое Толек, один Колька, ну, и я, Антоха Агапов – Ваш покорный слуга. Расскажу обо всех, а начну с Толяна Калмыкова. Потому что дом его номер один и стоит крайним на улице у самого Займища. Потому что он выше всех в нашем квартете, сильней, отважнее, благороднее. Последнее утверждение спорно – себя бы поставил на первое место. Но вот пример, и судите сами.

Встречаемся на...

Мы приняли присягу, и теперь нам можно давать боевые задания. А какое боевое задание в нашей части? Конечно же, караульная служба. Итак, мы сидим всем взводом в классе и учим Устав караульной службы. Я так упорно учил, что помню и сейчас некоторые его положения, особенно, то, что часовому на посту «запрещается отправлять естественные надобности».

Последний опрос и инструктаж:
- Ну, что, студенты, б…, в караул идёте? Запомните: то, что вы охраняете: пустую бензоколонку и склад с гвоздями...

Янь Хой спросил у Конфуция:

— Когда у Мэнсунь Цая умерла мать, он громко рыдал, но не проливал слёз, не горевал в душе, а на похоронах не выражал скорби. Но, несмотря на эти три оплошности, он прослыл лучшим знатоком погребального ритуала в своём царстве Лу.

Значит, и в самом деле на свете есть люди, которые умеют добиваться славы, не подкреплённой истинными заслугами. Признаться, я пребываю в недоумении.

— Этот Мэнсунь Цай достиг совершенства, ибо он пошёл дальше обычного знания...

Давным-давно среди зелёных холмов и синих озёр процветало королевство. Правил там справедливый, но весьма надменный король. Было у него два сына. Королевство его на первый взгляд ничем не отличалось от остальных. Графы и герцоги проводили время, участвуя в балах и торжественных приёмах. А простой народ тяжко работал, чтобы высший свет мог наслаждаться своими привилегиями. И всё же среди его подданных не нашлось бы ни одного несчастного человека. Самый последний крестьянин в том королевстве...

Давным-давно, в глубокой пещере посреди дремучего леса жил молодой разбойник. Днём он отсиживался в своём убежище, а по ночам делал вылазки в ближайшие деревни и города. Часто они длились по нескольку дней и даже недель, но по возвращении разбойник непременно приносил с собой увесистые тюки с одеждой, едой или драгоценностями. Единственным другом ему был волк, которого он некогда подобрал в лесу и собственноручно выкормил. Когда для разбойника наставали голодные времена, зверь притаскивал...

Домовёнок Гришаня был ещё совсем маленьким - сто годков едва минуло.

Половину из них он прожил здесь, в небольшой уютной квартирке на окраине города.

Он был шустрый и весёлый, любил разные проделки и сразу привязался к своим хозяевам.

Их было четверо - двое взрослых и двое малышей, девочка четырёх лет и мальчик пяти.

Домовёнку нравилась эта квартира, в ней всегда пахло очень хорошо - стружкой и доской.

Хозяин был краснодеревщик, он постоянно дома мастерил разные шкатулочки...

Белое солнце поднималось в небо. Мир встретил ещё одно утро.

Он сбросил с себя жёсткое серое одеяло и вскочил на ноги. Хотелось пить. Юноша сладко потянулся и зевнул. Затем посмотрел в единственное окно, что зияло в потолке его каморки из сваренных ржавых железных листов. Небо было чистым и голубым. Это хорошо.

Дневное небо было их другом, ночь же – убийцей. Если при свете дня небо становилось белым, платформа могла вовремя уйти из начинавшихся смертоносных ветров. Но ночью опасность...

Ты, единственный в мире человек, которому мне не только в этот день хочется подарить нежные слова. Все мои мысли всегда о тебе, всегда с тобою и ничто не может меня заставить перестать думать о тебе, грезить тобой, чувствовать тебя везде, во всем, где бы я ни была, и что бы я ни делала, куда бы ни упал мой взгляд, везде ты.

Я буду тебя ждать... сегодня... завтра... всегда... бесконечно… Ты - самое потрясающее, что случилось в моей жизни, и я буду всегда стремиться к тому, чтобы быть достойной...

Море.
Шелест волн,
бьющихся о каменные утёсы бесконечно высоких,
задумчивых
горных великанов,
скрытых в густом тумане облаков.
Их недосягаемые вершины,
пребывающие в глубинах
неиссякаемой
Духовной
Благодати,
соприкасаются с бесконечно глубоким бескрайним небом,

будто специально сотворённым для пристанища поразительно чистых белоснежных чувств,

не запятнанных ничем,
никакой земной эгоистической страстью или болью Души и плоти.

Облака, словно девственные невинные листы...

Еду вечером. В трамвае. Бездумно смотрю в окно.
Коробки…Коробки… Иногда уже безлистные деревья.
Надо всем – темнее небо и отблески угасающего заката.

И вдруг открывается широкий просвет между домами.
До горизонта. Над горизонтом серые слоистые облака, как будто собравшиеся здесь со всего неба понежиться в багровом свете уходящего солнца.

Между горизонтом и облаками – узкая полоска сияющей лазури. Её не коснулась багровость заката. Такой резкий контраст между тёмно - багровым небом и...