О мёртвых только хорошо

Амон взмахнул рукой, и разрезанная веревка упала на землю. Оцепенение спало. Пираты зашумели, разговаривая между собой. Девочка, потирая запястья, посмотрела на Амона, словно не замечая, ни его странных клыков, ни стали глаз, улыбнулась, заглянув в лицо, с обезоруживающей искренностью сказала:

— Спасибо. Признаться, на мгновение я мне показалось, что Вы меня убьёте. Как Вас зовут?

— Амон, — сказал он, прихрамывая, отошёл к пострадавшему пирату.

Тот лежал у ручья без сознания. Девочка...

Во сне увидел цифру 72:

72 – С верой в Душе идите по избранному пути. Ваш оптимизм имеет прочное основание. Приверженцы Кабалы насчитывают 72 имени Бога, поэтому это число также может обозначать вашу тесную связь с Создателем.

Приснился мне как-то сон, что я в бане, в парилке. Мужики парятся на верхнем полке берёзовыми вениками и я тоже пристроился к ним попариться. Сосед подал мне веник и сказал чтобы я подложил его под себя, мол мягче сидеть будет… ну я и сел на него, но тут не помню...

Интернет йокнулся снова. Хорошая привычка: тырить и не доверять. На диске скачана целая библиотека. Мифы, легенды о воскрешении, анабиоз у животных, биохимия на, увы, недоступном уровне. Всё, что хоть отдалённо по теме. Я не всерьёз рассчитывал найти ответ, а тупил в них, чтобы меня оставили в покое, наедине с моим недоумением. Как же, оставят…
– Что сиднем-то сидеть? Не дров наколоть, так хоть прогулялся бы, – Сева Вячеславович облокотился на край стола. – Посмотри на меня, сын. Я тебе скажу...

Едва проснувшись, я рванул обратно в Баронский Парк.
Зря, конечно. Тишь да гладь, весь город пустой, кроме знакомых бабулек, успевших помереть в последние годы. Так и торгуют у вокзала яблоками и осенними цветами, так и сидят на перевёрнутых ящиках. С одной из них я заговариваю о парковых райских яблочках. Как называются, китайка, не? У неё банка компота из них. Странно щурится, подозрительно… Да и товарки её не лучше. Будто я власть над ними имею.
На Ярика так не косятся. Его бабки смородиной...

Род и впрямь собирался…
Мать Рая перестирывала залежалое постельное бельё, мыла окна и полы. Вынула из шкафов для торжественных случаев хранимую посуду. Я помогал, Полька кобенилась, но тоже участвовала – сервиз побила наполовину. Фыркнула и умотала со словами:
– На счастье! Всё, меня тут больше нет!
Ноябрь ещё потягивался в крайних солнечных деньках, когда Межичи начали съезжаться.
К нам полетели мейлы. Одни сообщали дату приезда, другие требовали ответа по мёртвой луне: спроси то, вызнай...

Кто поистине вечен, это наш почтальон по мёртвой луне. Ему лет пятьсот, наверное! Говорок древний, глазёнки безмятежные… Он исключение из правил, вроде кота! Мы после смерти познакомились.
Ярик отлучался на городскую почту. Вернулся с бумажным письмом, говорит:
– Тётя Катрина будет у нас на днях. Просила тебе предать: по живой луне, не поленись, забери, что в городской квартире оставила. Дверь будет открыта.
– Вау, она умерла, когда? Сколько же ей исполнилось, тридцать?
– Двадцать шесть, вроде...

Жар, сон… Утро. Ну, наконец-то!
– Ярик, она в самом деле приехала? Катрина здесь?
– На дворе, голубей кормит. Ой, и странная же она тётка: кто поклевал, те улетают и не возвращаются. А новые всё равно прилетают. Как-будто она при жизни всех голубей на свете знала!
– Может и так, они богатые, путешествовали, в Венеции жили… Ярик, я видел ад и мне не понравилось. Включи что-нить, песню из своих что ли…
Ярик недолго ищет, выкручивает громкость на колонке.
– Держи пять, – говорит он.
Я удивляюсь, но...

В доме два телика, пять гитар, пианино, бильярд, вытащенный с чердака, карты, накрытые столы, выпивка и под три сотни мужиков.
Необъяснимая тишина в большом зале, где только мы вдвоём: Слава Румын и я.
Деньгами от него – пахнет. Конкретней – приглушённым лоском не дурака. У него хмурость Межича, глубоко вырезанные ноздри, и это выражение родственного кредита. Ещё – Слава Румын очень высокий. Мы садимся, но сразу встаём и так продолжаем разговор. Зал кажется тесным.
У Славы Румына такие глаза...

Мысли: органика.

:мы подчинили себе всё, кроме разве что судьбы собственной и своих детей: на граните технологичных бортиков бьется мёртвая птица о твердь волны реки; катера режут плоскость воды пропеллером - это газовый панегирик: это крест у самого лица: [мне так необходимо подле пупка-плечо-лоб-плечо-пупок-плечо: вечное повторение - так ли оно необходимо?] холод у самого основания пальца - рука обнимает пятна крови на подчинённом граните (я пробую вкус крови мёртвой птицы): это бортик у...

Проснулась я со странным чувством тревоги, как будто проспала. Глянула на часы – семь тридцать, будильник стоит на восемь. Еще полчаса можно спать. Сна не было, и тревога не проходила. Сегодня ответственный эксперимент – планируется отправить «туда» живую мышь. Так вот откуда тревога! Имеем ли мы, люди, право распоряжаться жизнью другого существа только потому, что оно не может выразить своё согласие или несогласие. Неодушевлённые предметы возвращались из четырёхмерного пространства вроде бы без...