Нож

Бордо, Рокфор и Шаризо
Глава 6

Время проводимое за изучением литовского языка пролетало в тесной комнатенке довольно быстро. Изучение, это громко сказано, конечно. Наташа с первого раза запоминала слова и выражения из разговорника, найденного в интернете.

Оксана, наоборот все путала, затем после насмешек подруги плакала, и опять все начиналось у них сначала. Так незаметно прошло два дня. Наступал вечер, и девушки стали собираться к ювелиру за заказанными украшениями.

- Запоминай, если...

Не пишется. Голова болит.
Известно, муки творчества обезболиванию не поддаются. Вот и болит. Хотя причём тут голова? Не пишется потому, что не читается, не публикуется, не нужно никому. Казалось бы, о вернувшихся из загробья мертвецах, ну, чем не повесть? Её бы на сценарий положить и фильм поставить - все голливудские шедевры отдохнут.

Напечатала районная газета, знакомые поздравили. Где гонорар? Я спрашиваю, за что трудился? За сомнительную славу? В толпе недавно услыхал:

- Тот...

2769 год. Глобальное потепление достигло своего пика. Природные процессы стали непредусмотренными. Таяние ледников превзошло все прогнозы ученых. Много стран оказалось под водой, а миллионы людей погибло. Признаком новой эпохи стали ежедневные катаклизмы, проблемы с продовольствием и, как не удивительно, большая разгадка генов старения.

Теперь возраст человека стало возможным продолжить до 150 лет, но пространство для жизни на планете уменьшалось неистовыми темпами. Человечество лишь теперь...

Она меня срезала, как нож срезает сочный стебель. Своими, нет, не глазами - ногами. Ноги как ноги. Но удивительное дело. Эти небольшие налитые икры светятся, как яблоки на солнце. Они, как солнечные зайчики мелькают впереди меня. И я как мальчишка последовал за ними.

И вот, открылись двери простой кафешки-забегаловки. И я туда. Оказывается, она здесь работает, убирает со столов и покрикивает на мужиков.

Я любовался, как она двигается – легко, быстро и независимо, так, что оплывшие от пива...

В карауле приходилось нести службу, наверное, большинству и тех, кто служил в армии. Но караул караулу рознь. Одно дело стоять в штабе у знамени части. Совсем другое дело нести службу на дальнем посту, где-нибудь в лесу, охраняя какой-то специфический объект.

У нас в части были такие посты, подобные которым есть в любой части. К посту №1 можно добавить пост по охране складов, по охране автопарка. Был у нас дальний пост: здание, находящееся в лесу. Один разводящий и один караульный - в таком...

Моя жизнь. Глава 18. Продолжение.

Шел 1990 год. Начав вновь читать свое произведение после перерыва в несколько месяцев, пока роман был на рассмотрении, я вдруг была поражена, я, кажется, зачитывалась им, как если бы он было написано другим человеком. Только иногда мысль как бы спотыкалась о то, что не все было понятно с героиней. Роман требовал пояснений, требовал уточнений, требовал себе еще места, образы под моим корректирующим пером наполнялись снова жизнью, начинали проявляться четче...

Часть 1
...Ещё вчера столь знакомую и исхоженную тропу, что лежала между скинией и базаром, ныне рассекала зияющая Бездна. Я вспомнил ночные раскаты грома и неясные пророчества деревенских пифий и, боясь не упасть, но раствориться в Бездне, осторожно взглянул за Край.

Как я и ожидал, в Бездне был Некто.
Как я и ожидал, в Бездне был Человек.
Как я и ожидал, в Бездне был Некто в Образе Человеческом, и я узнал в Нём Сына Своего Народа.

Стоявшие на Краю кидали в Него плевки и камни, а Он...

Кристально чистая Капля Росы застыла на кончике листа, вздрогнула, переливаясь всеми цветами радуги, и — дзинь! — упала на сухую землю, прибивая пыль.

— Ой! — воскликнул кто-то.
— Ой! — повторила Капля, оглядываясь в новой обстановке. — Кто здесь?

«Здесь» оказалось маленькое Арбузное Семечко, и своим неожиданным прикосновением Капля разбудила, оживила его. Семечко впитало Каплю, и они стали единым существом — маленьким зелёным Ростком, который постепенно рос, поглощая всё новые и новые...

Мне скучно. Тоска, серая, непроглядная тоска наваливается на меня, как камни в пещере во время обвала, пытаясь поглотить, навсегда закрыть путь к кристально чистому воздуху и золотому свету солнца. У меня нет под рукой книги, чтобы читать; у меня нет тетради и ручки, чтобы писать. Мне остаётся только думать, думать, думать, бороться с тоской, как Геракл с Немейским львом, покрытым шкурой, непробиваемой, кажется, даже из автомата Калашникова. Но мысли сильнее автоматов, гранатомётов и пушек...

Половина второго ночи… Бессонниица…
Не дремлет и страх Одиночества…

Иду к соседке. Прошу снотворного, которое ей
не помогает. Жду за дверью.
Слышу: у соседки на кухне -- её сын подбирает

на скрипке мелодию «Лунной сонаты»…
все жители нашего дома знают, что я скрипач.
Теперь станут думать, будто это я играю по ночам…
Да ещё – «Лунную сонату»!
Кто ж играет на скрипке «Лунную сонату»?!
Пожалуй – клоун в цирке…
Беру снотворное. Закрываю за собой дверь.
Около двух ночи. Звонок в дверь...