Ночное небо

Голова раскалывалась.
Боль глухо билась в черепе, давя изнутри на глазные яблоки. Желудок тревожно сжался, словно его разбудила суматоха в остальном теле.

– У меня болит голова, – вслух пожаловалась Марис Маккензи тихим, слегка озадаченным голосом.

У нее никогда не было проблем с головными болями. Несмотря на хрупкий вид, Марис унаследовала крепкое телосложение Маккензи. Именно странное состояние заставило ее заговорить вслух.

Она не открыла глаза и не потрудилась взглянуть на часы...

Куда податься бедному жителю современного мегаполиса, чтобы поправить здоровье, отлечь ум от нерадостных мыслей, привести в порядок чувства? Для себя я ответила однозначно - только Индия. Индия, загадочная, далекая и поэтому такая притягательная.

Колыбель цивилизации, так сказать. Конечно, можно было бы направиться в Тибет, прожить там полгода-год, да вот незадача - здесь, в большом городе, у меня и семья, и работа. Как оставить надолго? Но душа требовала - отдыха, покоя, очищения. Кроме того...

Роды были сложные ибо предлежание плода было не правильным. Кроме всего прочего, были проблемы с организмом матери. Он вышел и его обдало прохладой и ослепило ярким светом. Он увидел какой то странный непонятный огромный яркий мир.

Что то непонятное в белых и синих одеяниях, а ещё трое сущностей светлых и прозрачных один тёмный и прозрачный стояли поодаль ото всех и как то выше относительно всех, но он их так отчётливо видел. Один из них взял его на руки, и поднес его к лицу его мамы. У вас...

10

Последний звук Музыки растворился, улетел в черноту ночного неба за окном каморки…

В центре неё стоял опустошённый скрипач – Алексей. На нем был чёрный фрак, в опущенных руках - скрипка и смычок.

Женщина, обхватив плечи руками, задумчиво сидела на кровати.

Старички, полуобнявшись, примостились в своем уголке у двери.

Мика сидел на стуле, усталый и обмякший, но с ясным, спокойным лицом.

А у белой двери в прихожей, с лицом в слезах застыл Юноша.

И на лестнице, на ступеньках...

Не живу, существую…Мысли, все они далеко от этого холодного и

серого мира. Розовые очки - они всегда лежат у меня в надёжном месте, для того, чтобы достать их тогда, когда мир вновь покажется слишком жестоким. Я одеваю, я иду по улице, вдыхая морозный воздух вместе с частичками ночного неба.

Я иду, не знаю, куда и зачем, не знаю, кто ждёт и ждёт ли меня вообще. С каждым шагом становиться легче и я почти готова.

Мост, я снимаю очки…

таким легким, воздушным, как перышки на крыльях синей птицы. Однако реальность в очередной раз становится непреодолимой каменной стеной, сквозь которую не пробиться ни единому лучику надежды на исполнение "той самой" мечты. И сон отходит все дальше с каждой секундой, оставляя после себя если не сладкое воспоминание, то отголосок сказки со счастливым концом.

Этот сон был именно таким – легким, прозрачным и немного волнующим.

Когда же Лиза проснулась окончательно и оторвала голову от...

Чернота оконного стекла поддалась…«Получилось! А кто бы сомневался!» Окно потекло горячим податливым воском: еще немного и сменило свою суть... Развернулось темным озером на всю стену. Занавеска, недовольно шурша полом, отползла к стене и свернулась пушистым клубком. Комната плыла... так бывает с новичками: переусердствуют, и стены с привычной обстановкой становятся пластилиновыми и плоскими как на детском рисунке. Исчезли тени, комната выцвела всеми оттенками желтого.

Мор переступил через...

В те времена, когда фонари зажигали огнем, по улицам каждый вечер ходили фонарщики и приносили свет в каждый переулочек. В то время жил маленький фонарщик, он был низенького роста, невзрачный старичок. Каждый вечер он ходил по переулкам и чиркал спичкой по своей подошве, зажигая фонари, каждая темная улочка становилась светлей обычного. Семьи у него не было, он был тихий, незаметный, люди, живущие рядом, не знали о нем ничего; дети насмехались, обзывая карликом, а взрослые называли лодырем...

Я упал на ровном месте...

Я упал от жуткой усталости в руках и ногах от длительного бега...

Я был на тропинке, в "обычном" лесу. Но мне он казался удивительным.

Там где проходила тропинка, лес "немного расступался"... где то на полторы или даже на одну сосну, из которых состоял сей лес.

Я лежал, как упал совершенно недвижимый и учащённо дыша... вдыхая удивительный запах леса. Запах сосновой смолы, земли и великолепного воздуха... Да, воздух имеет запах - подцумал я... Вот чем пахнет...

Все вокруг такие счастливые, аж противно... Неужели никому не интересно, где я, как я, что со мной. Нет! Все заняты своими делами, а на некогда любимую Риту всем наплевать. Опять всплывает желание напиться, выкурить пачку сигарет и броситься в тёплую и заманчивую морскую воду. А потом ловить звук собственного дыхания и думать, о чём угодно... Только не о нём, только не о ней, только не о них. И забыть всё, что связано с ними со всеми. Пожалуй для этого надо забыть всю свою жизнь и думать о...