Никогда

Сегодня на Ольвик буквально нахлынули воспоминания. Как она любила выражаться, очевидно, «нечаянно задела какой-то особый клапан в памяти» и теперь, чтобы не делала, один за другим на поверхность сознания всплывали различные эпизоды из её жизни.

Некоторые, из этого нескончаемого потока, она никогда и не забывала, периодически возвращаясь к их просмотру и пересмотру. Некоторые, казалось, похоронены в недрах памяти навсегда.

Ан, нет! Как раз сегодня и всплыли невзначай. Ей даже интересно...

Сегодня Человечку впервые разрешили погулять одному. Ольвик сказала, что они с мамой решили отпустить его на прогулку без сопровождения, чтобы посмотреть, как он воспользуется шансом побыть немного свободным и самостоятельным.

А мама сказала, что они с Ольвик немного поспорили: сможет ли Человечек распорядиться свалившейся на его голову свободой и проявить максимум самостоятельности при весьма ограниченных возможностях?

«А немного, это сколько?» - спросил Человечек.
«А вот когда вернешься...

С медитацией дела тоже не важно, в основном засыпаю, как примерно сегодня. Лежал в своей качалке, три раза отключался, но только впадал в забытье. Надоело, пошёл на диван, лёг и нормально закимарил:

Перед тем как отключиться подумалось, что вот уже сколько лет на Пути, а не изъявлял желания даже паранормальными способностями обладать, вот даже летаю и то во сне, но дело-то конечно не в этом, тут же пришёл ответ, а затем показался какой-то продолговатый белый пенал и мысль:

«Это ты должен...

Мордехай больше своих спутников знал о мире, в котором они оказались. Долгие месяцы, в течение которых он корпел над древними свитками, собранными в архивах Ватикана, путешествия по египетским пустыням и бесплодным долинам междуречья, Индии, Китаю и Тибету не прошли даром. Он разгадал загадки пирамид и зиккуратов, и мегалитических сооружений древней Европы и Британских островов. Не зря он скитался по джунглям и пустыням нового света. И здесь в Америках он изучал великие строения седой древности...

Они стояли на берегу. Ветер трепал их волосы: чёрные – Лазурита и светлые – Лотуса. Два Принца, Воин и Хранитель.

-Почему, Ло? – тихо прозвучал вопрос Воина.
-Она любит его, Лазурит. Постарайся это просто понять. Пойми и отпусти. Ты для неё просто друг.

Обычные слова. Сказанные спокойным, ровным тоном. Но Воина это почему-то взбесило. Он поднял голову и на Хранителя взглянули синие, горящие яростью глаза:

-И ты так спокойно говоришь о НЕЙ! Хотя, ты никогда не понимал меня. Что ты...

Однажды вечером после лекций Джефферсон Томс зашел в автокафе выпить чашечку кофе и позаниматься. Усевшись за столик и аккуратно разложив перед собой учебники по философии, он заметил девушку, подающую команды роботам-официантам. У незнакомки были дымчато-серые глаза, волосы цвета ракетной струи и изящная, с приятными округлостями фигура. У Томса перехватило дыхание; ему вспомнились осень, вечер, дождь и горящие свечи.

Так к Джефферсону Томсу пришла любовь. Предлогом для знакомства послужила...

Беседа на веранде

Сейчас, когда это событие покрыла пелена лет, а мое лицо – морщины, произошедшее уже меньше волнует мои воображение и кровь. Но тогда, двадцать лет назад, лишь оно и занимало меня. Я старался отыскать ключ к этой тайне, но, увы, и по сей день могу только строить догадки по этому поводу. То, как я пытался отгадать загадку, предоставленную мне судьбой, я рассказывать не буду. Это совсем другая история, да и к тому же менее интересная. Скажу лишь, что я не раз после пытался...

Любовница короля.

Франция.
La maîtresse du roi.
La France.

…У «белых лестниц» мраморной залы остановилась карета.

Обыкновенная, как все кареты черного цвета, запряженная парой вороных коней. Кучер, ссутулившись, обнимал плетку, которой всю долгую дорогу подгонял уставную пару лошадей. Тут же все больше мокнув под проливным дождем, топтался на месте человек в алой форме.

Наконец дверка кареты шумно открылась, и сначала показалось пышная юбка, а потом, нерешительно ступив...

В кафе было довольно темно. Меню лежало на столе, пепельницу еще не принесли и девушка, которую он обычно называл любовью всей своей жизни, сидела напротив. - Тут душно – заметила она.

- Да - ответил он и мысленно прикинул, сколько у него с собой денег – что ты будешь?

- Еще не знаю. Подожди, я сейчас выберу… Почему ты всегда меня торопишь? – спросила она и посмотрела прямо на него

- Не знаю. Извини – ответил он, не поднимая глаз от меню

- Ты никогда ничего не знаешь. Ты вообще...

Музыка Шопена тихо и нежно звучала в небольшой, погруженной в вечерние сумерки, комнате. Грустная, сомнамбулическая мелодия шопеновского ноктюрна, печально замирала в сонной синеве томного вечера и таяла в сгущающем воздухе.

Чтобы потом, в тишине и полумраке, певуче возродиться из ниоткуда, завораживая своей волшебной мелодией, унося на своей вечерней волне нежнейших звуков в неведомо-прекрасные дали грёз, неуловимых, как обволакивающее дыхание тихих ночей, как прощальные сумерки умирающей...