Ни о чём

Братья Илюшко всегда отличались своей бесшабашностью. Всего их было пятеро — Ион, Василе, Марчелл, Мирча и младший Петрика. Все они любили выпивать.

Пришла осень... Появилось много работы в деревне — сбор урожая, кукурузы, яблок, фасоли. Много дел по дому, подготовка к зиме. Работают братья, работают до седьмого пота, с утра до вечера. Ночью не спят, идут воровать виноград, а так как телеги у них не было, то мешки с ягодами таскали на себе.

Под утро мололи виноград, намололи две бочки и...

Слёзы и звуки рыданий тонули в чашке из-под кофе. Тонкая хрупкая девушка плакала, нет, даже скорее выла, одновременно размазывая по лицу растёкшуюся тушь платком с цветочками. Тут же, за столом, сидела ещё одна девушка и осуждающе смотрела на свою подругу.

-А я тебе говорила, что он – сволочь.

-Ну кто мог подумать? Ну почему я…яааа?

-Не убивайся ты так, не трать нервы на этих козлов, надо смотреть в будущее позитивно. Ещё сахару?

-Нее…еет. Я просто не ожидала, вот это удар. И с кем...

Жила-была Белка Норушка. И отправилась она как-то на охоту. Наколола яблоко на свои иголки и отправилась. А навстречу ей Ёжик Попрыгайчик несётся. Не совсем чтобы несётся, а ползёт. Ползёт-ползёт, пень переползёт, ель переползёт, иву…

там… тоже переползёт… такими мощными короткими ползками.

Говорит Белка Норушка Ёжику Попрыгайчику:
- Ты куда ползёшь, косой?
- Сама ты косая, - отвечает Ёжик Попрыгайчик, - я не ползу, а несусь. Я в Лес несусь… по делам… вот.

- Так понеслись вместе!
И понеслись...

-Старче, а расскажи о богоприметном.
-А не мал ещё?
-Тебе решать...
-А что знаешь?
-Знаю, что боженька видит, о том не знаем. А кто поймёт, о чём боженька думает, тот и станет как Он и на небеси среди сынов божих будет за своего, вот и вопрошаю - как так научиться, как боженька примечает?

-А тож не говорили тебе, что такое сокровище не каждый постичь может?

-Так вообще не говорят о том, Отче. Только молчат все. А почему молчат - не знаю.

-А оттого молчат, что и сами не разумеют, а...

…Собственно ничего и не произошло, ровным счётом ничего. И, ежели посмотреть в синее глубокое небо, которое перевёрнутой чашей накрывало жёлтое, уже начинающее выгорать поле, разбитую заезженную сельскую дорогу, гнилой мост, перекинутый через неглубокий овраг и округлое озеро с домашними утками, то можно было молвить, что ровным счётом в природе окружающей ничего и не переменилось…

За исключением, пожалуй, самого малого, алой капельки крови, которая странным образом, словно блестящая печатка...

Звонок в дверь – Жанку черти принесли.
- Явился, не запылился. Подпоил, обесчестил, бросил – думаешь, с рук сойдёт?

- Побойся Бога – между нами ничего не было.
- А, да ты ещё оскорблять! Короче, Алекс, хватит вдовствовать – я немедленно переселяюсь к тебе и беру в свои руки.

Только не это. Билли, выручай.
- Не вздумай дверь закрыть, сломаю, - Жанка утопала за скарбом, а я взмолился:

- Билли, сделай же что-нибудь.
- Душу можно отправить в Зазеркалье, а тело придётся оставить...

Это давняя история. Я тогда ещё работала в театре кукол.

Всё началось с обычного регионального фестиваля, который проходил в Хабаровске, и на котором председательствовали два режиссёра из Москвы. Григорий Залкинд и Феликс Файнштейн. И они же, после фестиваля, для всех участников дальневосточного форума провели недельный семинар.

И так уж получилось, что сначала они заприметили нас, потом рассказали о нас Сергею Владимировичу Образцову, а Сергей Владимирович, уже в свою очередь, вызвал...

Сегодня прекрасный день. Я, наконец, закончил работу над своим собственным гробом из красного дерева. Он будет стоять в подвале, пока я не отправлюсь в мир иной. Не то чтобы меня сильно заботило то, что будет с моим телом, в каком гробу и из какого дерева ему предстоит лежать.

Однако, моё положение в обществе, равно как и само моё общество настаивают на достойном погребении.

Мне сто двадцать лет. Если быть более точным – сто двацать лет и двадцать три дня.

В стране, где я живу...

В ящике стола лежит оптимизатор.
Давно лежит. С того памятного визита к Смотрящему за областью.

Я боюсь цеплять его на руку. Боюсь…. нет, ни воркотни, нравоучений виртуального друга, а очень недружественной акции. Боюсь, он отключит моё сознание и умыкнёт из Зазеркалья. Это для него – порядок вещей, и никаких комплексов по поводу моих мнений и желаний. Он лучше знает, что мне надо. Тиранит своим оптимизатором, водит, как малыша на помочах. Попробуй, поспорь.

Но ведь я знал, что однажды...

Все вокруг такие счастливые, аж противно... Неужели никому не интересно, где я, как я, что со мной. Нет! Все заняты своими делами, а на некогда любимую Риту всем наплевать. Опять всплывает желание напиться, выкурить пачку сигарет и броситься в тёплую и заманчивую морскую воду. А потом ловить звук собственного дыхания и думать, о чём угодно... Только не о нём, только не о ней, только не о них. И забыть всё, что связано с ними со всеми. Пожалуй для этого надо забыть всю свою жизнь и думать о...