Неприязнь

С подобной нечистью Джонни уже доводилось иметь дело прежде. Ранее он бывал не раз потрясён тем, как тролли издевались над людьми, ставшими жертвами деструктивных личностей, обвиняя их самих в постигших их несчастьях ( см. «Психолухи.

Индустрия обмана» ). Джонни уже тогда прекрасно понимал: они пели с чужого голоса, фактически повторяя (рекламную по своей сути) писанину психолухов, а также прочих мозг****в, типа бизнес – тренеров, коучей и т.д.

Впервые же столкнуться с настоящим троллем...

Слушай! А ты кто такой, что будешь меня поучать?
- Ты хоть знаешь кто я? Да мой прадед на золоте едал и при царском дворе горничных...

А мой дед каждый день на обед уху из стерляди хлебал. Ему и его гостям жаренного поросёнка ежедневно подавали, фрукты и икра заморская стол от яств...

Отец мой от дедов не отставал. Он большим человеком стал. Его большевиком считали. За ним серьёзные люди стояли и "шеф"-погоняло дали.

И теперь за мной тоже большие и серьёзные стоят. У них и деньги, и...

Вай! Как мне надоела эта навозная муха. И зудит, и зудит, прилипла как на навоз, спасу нет. Ну я её сейчас и прихлопну, где эта мухобойка, вот тебе, вот тебе! Ух ты, шустрая какая.

Ага! Вот ты где, на двери уселась вылететь хочешь. Теперь никуда не денешься, размах и изо всей мочи! Бац!

И тут дверь отворилась и во всю ширину дверного проёма вынырнуло лицо тёщи. Мухобойка бойко расквасила нос, а муха свободненько и преспокойненько неповреждённой вылетела вон.

"Вон отсюда!"- раздался...

Голые, остриженные, обрезанные под зиму деревья словно корявые руки мертвецов тянулись из земли к солнцу. Давящий, искажённый болью образ природы, не вызывал ни брезгливости, ни неприязни. Он давно привык к виду Смерти. Он был особый лесной сатир, не похожий на других, буйных неистовых шумливых. Он был певцом смерти. Сатир пел ей, ей наслаждался. Боль смерти, искажение ей всего живого, какая-то насмешка над жизнью, её извращение для Фусиса - Дудочника были понятны и отражали взгляд на...

(ссылка на 1 часть)

2 ЧАСТЬ

14. ТИХОЕ ПРИСТАНИЩЕ

Честно говоря, я до последнего думал, что мы едем в Ста́ргород или Вышний Яр. Но мы оказались на лесной поляне, по краю которой разливалось большое озеро. На поляне стояли две походные палатки и длинный дощатый стол посередине. Здесь я и должен был встретиться с князем.

За столом сидели два человека и тихо о чем-то разговаривали. Вид у обоих был весьма суровый. «Интересно, кто же из них Велислав?» - подумал я, разглядывая их лица. Раскита...