Весьма необычной эта обычная жизнь казалась мелкому бездомному котенку. Если бы он жил у людей, был окружен заботой и лаской, то был бы наверно белый, как снег, но всю свою жизнь он провел на улице, его мама, бродячая кошка, видимо тоже никогда не жила у людей... да и бабушка. А может и жила. Иногда он на секунду задумывался об этом, но только на секунду. У бездомного слишком много забот, чтобы погружаться в рассуждения подобные этому. Так что последуем его примеру и отвлечемся от них, хотя бы на время. Итак, котенок не был белым. Если бы существовал цвет "грязный", то это был бы цвет этого несчастного. Спина была покрыта непонятными желтыми пятнами, морда испачкана сажей, лапы... Уже трудно было понять, чем они были испачканы. Наверно, уместно будет сказать - жизнью.
Как-то летним вечером котенок ради развлечения гонялся за воронами по крышам высотных домов. Он был молод, законы бытия были ему знакомы ровно так же, как дифференциальные уравнения по математике. Его не волновало, что он будет есть на ужин, об этом заботилась мать, не волновали жильцы дома, которым он всегда перебегал дорогу, грыз коврики у дверей и для которых устраивал концерты под окнами, не волновал его и собственный внешний вид, ведь он себя никогда не видел и поэтому смело мог заблуждаться и считать себя красавцем... Однажды он сидел на водосточной трубе и наблюдал за тем, как две вороны делят между собой какую-то блестящую обертку. Они с шумом дрались, взлетали в воздух, прыгали по земле, и в разные стороны летели их черные перья. А наш котенок себе представлял, как одна из них победит, унесет свой трофей в гнездо, а вторая с позором вынуждена будет исчезнуть. И он, котенок, прокрадется на место недавнего боя, соберет вырванные перья, принесет их в подвал, где жила его семья и будет хвастаться перед братьями. Расскажет, как победил огромную птицу, отстоял свою честь, набил брюхо отобранной у чудища едой и в доказательство покажет им перья... Так он думал и мечтательно смотрел на проплывающие над ним облака. Нужно признаться, он был мечтателем по жизни. Это наверно была своего рода психологическая самозащита. Согласитесь, легче жить в своем пусть придуманном, но счастливом мире, чем в суровом, если не сказать более, безжалостном, мире, который всем своим естеством ненавидит таких никчемных существ как наш котенок. Так вот... Он так погрузился в свои фантазии, что не заметил, как город погрузила ночная тьма. И тут его взгляд задержался на маленьком окне в доме напротив. На освещенном нежно желтым светом лампы подоконнике сидела девушка лет восемнадцати и на руках держала кошечку. Она гладила ее по спине и видимо что–то нежно шептала, затем достала из кармана своего платья красную ленту и завязала ее на шею любимице. Эта красная лента еще долго будет появляться в снах котенку... А сейчас он сидел и любовался прекрасной незнакомкой, хотя наверно в равной степени и собой. Он думал, что так же красив, как и эта девушка, не принимая во внимание свои выдранные клочья шерсти, обгрызенное ухо и порезанный, с зачерствевшей кровью бок. Ему казалось в этот момент, что она тоже его заметила и украдкой наблюдает за ним. От этих мыслей стало тепло на душе, они заглушили желание идти за вороньими перьями, заглушили даже голод и жажду. Он забыл, что нужно было давно вернуться домой, в подвал, и конечно не думал о матери, ее волнении и о той взбучке, которую он получит, вернувшись завтра. Все его молодое существо трепетало от избытка эмоций. Чувство реальности ему вернул внезапно начавшийся дождь. Котенок вскочил. В ту же секунду первый удар молнии осветил крышу, дом, улицу и все вокруг. Он взглянул в сторону окна, где только что была девушка с кошечкой, но не смог его найти. Нигде не горел свет. Еще какое-то время он стоял, глядя на этот темный дом, бешено мельтеша глазами, полными отчаяния и желания хоть на мгновение увидеть свой сладкий, как сгущенка, сон. Но еще один удар молнии напугал его окончательно, и он бросился бежать в свой подвал. Опять одна мысль перекрыла собой все остальные. Перед ним постоянно стоял образ темного угла с свернувшейся в нем в клубок матерью. Вокруг все сияло, гремело, машины проезжающие мимо окатывали его грязью. От этих потоков он падал... Каждая лужа, которая для человека была ничтожно мала, казалась ему океаном. Он слышал стук собственного сердца. Ему было очень страшно и стыдно. Стыдно за свой страх. Но больше страшно... Вот осталось всего ничего. Магазин, газетный ларек, за поворотом сквер, а там и девятиэтажный дом, с его подвалом... Магазин остался позади. Ларек, поворот... Котенок остановился, выгнул спину, угрожающе зашипел, стал пятиться назад, резко развернулся и, что есть силы, бросился обратно, не разбирая дороги, не оглядываясь, не чувствуя себя от страха. А за ним с оглушительным лаем и свирепым блеском в глазах мчалась собака... Вот так судьба свела собаку и кота в эту ужасную ночь. Можно только посочувствовать котенку, но ни в коем случае не винить собаку, в которой природой заложена неприязнь к кошачьим. Так или иначе, это произошло. Нет, с котенком ничего не случилось. Он мокрый, обезумевший от страха спрятался на дереве и просидел там до утра. Ему повсюду мерещились то собака, с красной лентой, то девушка с кошечкой на руках, грозящая ему почему-то пальцем, то мама и братья смеющиеся над ним. Трудно передать, что у него творилось на душе...
Наутро он более менее пришел в себя и попытался оценить происходящее... Было часов семь утра. Все вокруг затянуло слизью дождя, которую среди людей принято называть водой. Под деревом туда сюда ходил дворник, проводил по блестящим на солнце лужам метлой, и они рассекались жесткими прутьями, образуя мелкие волны. На ветке рядом сидели воробьи и о чем-то оживленно чирикали. Котенок хотел было их спугнуть, будто они мешали ему сконцентрироваться, но почему-то передумал и снова посмотрел вниз. Неподалеку стояли старушки, бубня и кивая головами из стороны в сторону, сетовали на мокрые скамейки и за тем невозможность поделиться с соседками последними сплетнями. На тротуаре в грязи стояли мальчишки, выжидали прохожего, и когда он ровнялся с ними, что было дури прыгали, забрызгивая жертву. Та кричала, грозила кулаком, в общем, негодовала, перед тем местом, где только что были сорванцы. Но их конечно и след простыл. Барышня с собачкой пыталась переступить грязь. Собака! Котенок вновь выгнул спину, воспоминания ночи снова всплыли в его сознании. Вороны, девушка с кошечкой, это чудище, его страхи, мама. Мама! Она наверно себе места не находит, а разозлится же как... И все-таки обрадуется, ведь он вернулся. Интересно, больше разозлиться или обрадуется? С такими мыслями котенок слазил с дерева и брел по улице в направлении дома. Почему он раньше здесь никогда не был? Какая чудная детская площадка, как было бы здорово здесь играть с братьями, он обязательно их сюда приведет. И будет героем в их глазах. Он считал себя старшим, пусть хоть на пару минут, но старшим. Хотя даже мама не могла сказать, кто из них появился первым, но у него в голове эта мысль мелькнула у первого, он объявил во всеуслышанье, что мужчина в семье за отсутствием отца он, и с тех пор с ним никто по этому поводу не спорил. Но ему же постоянно казалось, что кто-то все же с этим не согласен, что его в любой момент могут низвергнуть, и поэтому он всячески старался оправдать честь называться старшим. Вот и сейчас он докажет это своим геройством. Провести два дня вне дома. Кто еще на такое решиться, кто еще такой смелый?
А вот и дом. Еще никогда котенок не был так счастлив возвращению в него. Но что это? Откуда взялись эти кирпичи вместо входа?! Чья это шутка? Котенок оперся на стену двумя передними лапами, будто не веря в происходящее, желая разрушить этот мираж. Но кирпичи были реальны…
* * *
"Заявление в домоуправление.
В доме 43 по улице Ленинградской в подвале завелось огромное множество бездомных котов. Животные мешают жильцам, пугают маленьких детей, невыносимо мяукают, гадят повсюду, являются разносчиками заразы и к тому же нарушают эстетический вид дома и прилегающего двора. Просим принять меры и очистить подвал от этой напасти". Дата, подписи.
Так котенок остался один.
Посреди горла у него стоял комок, который мешал дышать и чувствовать. Воспоминания будто бы стерлись, а когда моментами возникали, то вызывали слезы. Раньше, после ссоры с братьями и нагоняя от мамы, он часто залазил на дерево и погружался в рассуждения о жизни. Свысока он смотрел на город и видел, что жизнь в нем идет как и всегда размеренно. Люди идут в магазин, гуляют по тротуарам, машины едут куда-то. У каждого есть свое место в сценарии жизни, а он находится вне пространства и времени, будто посторонний наблюдатель, которому никогда не стать частью этой жизни. Ему казалось, что даже если спуститься туда, к ним на улицу, встать посреди толпы и закричать, никто даже не обернется, а голос, как ветер, нечто абстрактное, а он, как воздух, который есть, но невиден… Он не являлся частью человеческого общества, но и не ощущал себя частью общества кошачьего. А так, частью природы, живым существом, которое не может найти свое место под солнцем… Но именно сейчас, когда он действительно остался один, он понял как был глуп. Его охватили тоска и отчаяние. Как он был глуп! Он потратил столько времени, которое он мог провести со своей семьей. Он так и не сказал им, что любит. Это всегда было как-то само собой разумеется. Но теперь его мучила мысль, что они этого от него не замечали. Ему было так больно, так больно… Он кричал. Кричал от горя, от беспомощности, от отчаяния до изнеможения...
Котенок, измотанный морально и физически, так и уснул около воздвигнутого человеческой рукой памятника его семье. Ему снился сон, будто его привезли на чужую, незнакомую планету и оставили… Он не понимал, что происходит вокруг. Ему было страшно, хотелось убежать… И он бежал быстрее и быстрее. Все вокруг мелькало так быстро, что в конце концов теряло свои очертания. А он все бежал, бежал… И вдруг понял, что бежать то некуда. И упал от усталости, от безысходности и разочарования… И вот он лежит и видит небо, такое далекое и прекрасное, такое манящее. Он протягивает к нему лапы, улыбается солнцу, но небо начинает темнеть, шататься как от порывов ветра, там сверху что-то трещит, и вся эта небесная масса обрушивается на него…
В испуге котенок проснулся и вскочил на лапы. Ему так нужна была чья-то помощь. Он обращался к людям, но они шли по улице и не могли различить в его мяукании ничего кроме мяукания. Так и проходили мимо. Котенок бегал за ними, пытался заглянуть в их безразличные лица, пытался понравиться им, ведь как никак он думал, что красивый. Пока не…
Какой-то толстый дядька нес тяжелую доску на спине. Видно давно нес, устал очень. Остановился передохнуть. Прислонил свою ношу к дому, сел неподалеку и закурил. Это был первый человек, который остановился хоть на время в поле зрения котенка. Сколько раз он об этом мечтал, чтоб кто-то остановился и заметил его. Ему казалось, что если это произойдет, то проблемы все разом закончатся. И что же? Вот он человек. Сидит прямо перед ним. А проблемы как были, так и остались. В котенке боролись страх, любопытство и отчаяние. Что ему теперь делать? Если бы мама была рядом.… Хотя, если бы она была, ему вообще ни о чем не пришлось бы думать. “Как же о нас она заботилась. Позаботится ли кто о ней там, на небесах?” Он так и не нашел в себе храбрости приблизится к человеку, но все же медленно, еле дыша, направился к доске. Она была завернута, но в углу бумага ободралась и можно было бы разглядеть, что под ней. Каково же было удивление котенка, когда он увидел вместо ожидаемого куска дерева нору, из которой на него смотрело страшное чудище. В мгновение ока он метнулся под урну и угрожающе зашипел. Сразу за этим раздался чей-то громкий хохот. Это смеялся хозяин зеркала. Он сразу заметил любопытного котенка и наблюдал за его позором.
- Вот дурило! Себя испугался. Да, есть от чего. Такой обдерыш, больше похож на старую щетку, чем на молодого кота. Ха-ха. Вот где точно дурило.
Мужик встал, отряхнул брюки, погрузил на спину зеркало с норой и чудищем и зашагал своей дорогой.
Котенок сидел под урной и печальными стеклянными глазами смотрел ему вслед. Выходит, он совсем не такой, каким себя представлял, далеко не такой красивый, как девушка, и даже не такой, как его братья и мама. Он был ужасен. Он сам испугался своего уродства... И он опять заплакал. Время для него остановилось. Он давно не ел, но не чувствовал голода. Он ничего не чувствовал, кроме неизмеримого горя. Котенок снова и снова возвращался к кирпичной стене, гонялся за людьми с мольбами о помощи, опять и опять, стена, тротуар, урна, стена, урна, стена, тротуар... Это казалось бесконечным. Его стали посещать мысли о смерти... Хотя это наверно были даже не мысли, а внутреннее побуждение. Он не мог думать. Казалось, боль, голод, усталость и горе лишили его рассудка. Его голубые, словно небо, глаза бешено метались из стороны в сторону, как тогда ночью, когда он искал окно в доме напротив. Только разница лишь в том, что тогда только взгляд его был сумасшедшим, а теперь он сам... Котенок вышел на дорогу и стал ждать автомобиля...
И вот он. Белый, именно такой, каким он мог бы быть. Белый. Судьба или совпадение? Естественно, котенок решил - судьба. Он закрыл глаза. Как странно... О чем он может теперь думать? Среди темноты за закрытыми веками он видел парящую, как бабочка, красную ленту. Она была связана в бант, очень красивый бант, очень похожа на бабочку... “Как прекрасен этот мираж. Любовался бы им вечно, вечно, вечно...” Он стал погружаться в забвение, но разбудил его оглушающий, пронзительный гудок автомобиля. "Вот и все", - подумал котенок. Но оказалось не все... Автомобиль совершенно не собирался его убивать, а наоборот, водитель пытался согнать его с дороги. Но котенок твердо решил умереть и не двигался с места. Тогда водитель вышел из орудия убийства и ногой отшвырнул его в кусты. Если бы котенок был человеком, то общество назвало бы подобную ситуацию - неудавшаяся попытка суицида. Для него самого же это была новая боль от удара сапогом. Вновь он побрел к кирпичной стене. Она его палач и в то же время отрада.
Перед самым носом сверкнула огромная зубастая пасть. Котенок упал на спину, но в секунду вскочил и приготовился защищаться, но так и застыл в ошеломлении. Перед ним стояла та самая собака, которая не дала ему вернуться домой. Он в этот момент возможно даже и страх то не испытывал. В голове вертелся только один вопрос "почему?". Почему опять она, почему все это происходит, почему?.. И, в конце концов, почему она его не убивает? Котенок будто окаменел. И вдруг он оторвался от земли, показалось, что у него есть крылья. Вспомнился сон про парящую красную ленту. Значит, он был вещим. А может и сейчас это сон? Котенок закрыл глаза... Открыл. Лающая собака осталась внизу и уже не казалась такой огромной и страшной. Скамейка, какой-то человек, все так быстро промелькнуло... И такое теплое ощущение в животе, такое чувство защищенности. И вот опять земля, кирпичная стена, и... Что это? Блюдце молока! Белого молока... Белого… Слезы навернулись на глазах. "Может, я умер? Это рай? А когда, когда я умер? Той ночью, или под автомобилем... А может, сейчас меня загрызла собака?.. А где тогда моя мама? Нужно ее обязательно найти..." Так он рассуждал и лакал молоко, принесенное девушкой.
* * *
Девушка сидела дома на кухне на подоконнике и смотрела на дорогу. Она часто так сидит и размышляет. О жизни, о смерти... Трудно сказать, о чем больше… Она была одинока. Одиночество – страшное чувство… Оно поглощает изнутри и не выпускает из своих объятий. У девушки была семья, определенный круг общения, но одиночество нельзя обмануть, от него нельзя скрыться... Как часто она шла по многолюдной улице, но ощущала себя так, будто улица была пуста. Девушка сталкивалась с кем-то, слышала голоса, видела лица, чувствовала взгляды, но все было как в тумане, так нереально, словно ее кто-то запер в стеклянном шаре, из которого нет выхода. Она вроде как есть, но в то же время ее нет. Хотелось кричать, но внутри была такая боль, что не хватало сил. Девушка начинала задыхаться, слезы сами собой накатывались на глаза, она садилась на асфальт, обхватывала колени руками, опускала голову, плакала и тихо шептала себе что-то. Иногда брала тетрадь и начинала писать. Рождались стихи. Прохожие считали ее сумасшедшей, осуждающе переглядывались, что-то шептали друг другу и сторонились ее. Родные и друзья безустанно твердили: “Перестань загоняться! Все будет хорошо, жизнь изменится.” Нет, нифига! Жизнь не изменится… Иногда кажется, что жизнь – это испытание, достойно преодолев которое, достигнешь счастья… Если бы знать наверняка. А иначе, зачем жить?
"Я хочу умереть… да. Но мне это сделать страшно и трудно. Я знаю, у меня нет счастья сейчас и не будет потом. Мне не под силу изменить свою жизнь и себя, поэтому я хочу покончить со всем этим. Но мне страшно допустить ошибку, трудно осознать, что придет конец всему.. я не буду видеть, чувствовать, не будет вообще ничего. К тому же, я не хочу своей смертью причинить боль близким мне людям. Люди… как странно… ведь именно из-за них я не хочу жить и ради них живу…" - так она грузила себя по поводу и без и внезапно услышала крики котенка. Конечно, она не могла знать языка котов, но почувствовала в этом мяукании отчаяние и боль, а когда увидела, как котенок сидел на дороге и ждал смерти, ее сердце невольно сжалось... Только что она думала о смерти и о своей слабости, мешающей достигнуть этой безумной цели, а он... это дитя. Боже... Не медля ни минуты, она бросилась на улицу. Пока она бежала по лестнице, ее терзала одна мысль, успеет ли она, не мертв ли еще котенок. Она не видела, как он был отброшен водителем в кусты, и потому бежала сломя голову к дороге. Ее душили слезы, ей казалось, что если она не успеет спасти его, то вместе с ним умрет и она, а смерть почему-то сейчас не казалась ей избавлением, а скорей адом.
Где же он? С дрожью в руках и подбородке она стояла около пустой дороги. “Неужели опоздала…”
- Стоять.
Девушка обернулась. В метрах ста от нее на асфальтированной площадке стоял, изогнув спину, котенок, напротив него, ехидно усмехаясь, стоял мужчина и держал на привези пса так, чтобы он не мог достать котенка.
- Рядом, я сказал.
Пес свирепо лаял и изо всех сил пытался цапнуть напуганное животное. Девушка молча подошла, взяла рукой котенка за живот, как статуэтку, он совершенно окаменел от страха, взглянула в глаза мужчине, в которых не было видно души, и понесла котенка подальше от собаки. “Вот, кирпичи какие-то, здесь он в безопасности”. Она налила ему молока, села рядом и стала смотреть за тем, как котенок жадно пьет.
Когда молока не осталось ни капли, котенок лег девушке на колени. Во всем теле он чувствовал слабость, но в то же время и насыщение... Как он устал, теперь он отчетливо почувствовал, что устал... Молоко грело изнутри, солнце - снаружи. И такое приятное, никогда ранее не испытываемое чувство поглаживания по спине. Он приоткрыл глаза и увидел девушку. Только теперь он узнал ее. Узнал по ярко красной ленте в рыжих волосах. Она была еще прекрасней, чем в ту ночь, самой прекрасной девушкой во всем мире. Он смотрел на нее, и был безмерно благодарен ей. И, наверно, счастлив…
Как-то летним вечером котенок ради развлечения гонялся за воронами по крышам высотных домов. Он был молод, законы бытия были ему знакомы ровно так же, как дифференциальные уравнения по математике. Его не волновало, что он будет есть на ужин, об этом заботилась мать, не волновали жильцы дома, которым он всегда перебегал дорогу, грыз коврики у дверей и для которых устраивал концерты под окнами, не волновал его и собственный внешний вид, ведь он себя никогда не видел и поэтому смело мог заблуждаться и считать себя красавцем... Однажды он сидел на водосточной трубе и наблюдал за тем, как две вороны делят между собой какую-то блестящую обертку. Они с шумом дрались, взлетали в воздух, прыгали по земле, и в разные стороны летели их черные перья. А наш котенок себе представлял, как одна из них победит, унесет свой трофей в гнездо, а вторая с позором вынуждена будет исчезнуть. И он, котенок, прокрадется на место недавнего боя, соберет вырванные перья, принесет их в подвал, где жила его семья и будет хвастаться перед братьями. Расскажет, как победил огромную птицу, отстоял свою честь, набил брюхо отобранной у чудища едой и в доказательство покажет им перья... Так он думал и мечтательно смотрел на проплывающие над ним облака. Нужно признаться, он был мечтателем по жизни. Это наверно была своего рода психологическая самозащита. Согласитесь, легче жить в своем пусть придуманном, но счастливом мире, чем в суровом, если не сказать более, безжалостном, мире, который всем своим естеством ненавидит таких никчемных существ как наш котенок. Так вот... Он так погрузился в свои фантазии, что не заметил, как город погрузила ночная тьма. И тут его взгляд задержался на маленьком окне в доме напротив. На освещенном нежно желтым светом лампы подоконнике сидела девушка лет восемнадцати и на руках держала кошечку. Она гладила ее по спине и видимо что–то нежно шептала, затем достала из кармана своего платья красную ленту и завязала ее на шею любимице. Эта красная лента еще долго будет появляться в снах котенку... А сейчас он сидел и любовался прекрасной незнакомкой, хотя наверно в равной степени и собой. Он думал, что так же красив, как и эта девушка, не принимая во внимание свои выдранные клочья шерсти, обгрызенное ухо и порезанный, с зачерствевшей кровью бок. Ему казалось в этот момент, что она тоже его заметила и украдкой наблюдает за ним. От этих мыслей стало тепло на душе, они заглушили желание идти за вороньими перьями, заглушили даже голод и жажду. Он забыл, что нужно было давно вернуться домой, в подвал, и конечно не думал о матери, ее волнении и о той взбучке, которую он получит, вернувшись завтра. Все его молодое существо трепетало от избытка эмоций. Чувство реальности ему вернул внезапно начавшийся дождь. Котенок вскочил. В ту же секунду первый удар молнии осветил крышу, дом, улицу и все вокруг. Он взглянул в сторону окна, где только что была девушка с кошечкой, но не смог его найти. Нигде не горел свет. Еще какое-то время он стоял, глядя на этот темный дом, бешено мельтеша глазами, полными отчаяния и желания хоть на мгновение увидеть свой сладкий, как сгущенка, сон. Но еще один удар молнии напугал его окончательно, и он бросился бежать в свой подвал. Опять одна мысль перекрыла собой все остальные. Перед ним постоянно стоял образ темного угла с свернувшейся в нем в клубок матерью. Вокруг все сияло, гремело, машины проезжающие мимо окатывали его грязью. От этих потоков он падал... Каждая лужа, которая для человека была ничтожно мала, казалась ему океаном. Он слышал стук собственного сердца. Ему было очень страшно и стыдно. Стыдно за свой страх. Но больше страшно... Вот осталось всего ничего. Магазин, газетный ларек, за поворотом сквер, а там и девятиэтажный дом, с его подвалом... Магазин остался позади. Ларек, поворот... Котенок остановился, выгнул спину, угрожающе зашипел, стал пятиться назад, резко развернулся и, что есть силы, бросился обратно, не разбирая дороги, не оглядываясь, не чувствуя себя от страха. А за ним с оглушительным лаем и свирепым блеском в глазах мчалась собака... Вот так судьба свела собаку и кота в эту ужасную ночь. Можно только посочувствовать котенку, но ни в коем случае не винить собаку, в которой природой заложена неприязнь к кошачьим. Так или иначе, это произошло. Нет, с котенком ничего не случилось. Он мокрый, обезумевший от страха спрятался на дереве и просидел там до утра. Ему повсюду мерещились то собака, с красной лентой, то девушка с кошечкой на руках, грозящая ему почему-то пальцем, то мама и братья смеющиеся над ним. Трудно передать, что у него творилось на душе...
Наутро он более менее пришел в себя и попытался оценить происходящее... Было часов семь утра. Все вокруг затянуло слизью дождя, которую среди людей принято называть водой. Под деревом туда сюда ходил дворник, проводил по блестящим на солнце лужам метлой, и они рассекались жесткими прутьями, образуя мелкие волны. На ветке рядом сидели воробьи и о чем-то оживленно чирикали. Котенок хотел было их спугнуть, будто они мешали ему сконцентрироваться, но почему-то передумал и снова посмотрел вниз. Неподалеку стояли старушки, бубня и кивая головами из стороны в сторону, сетовали на мокрые скамейки и за тем невозможность поделиться с соседками последними сплетнями. На тротуаре в грязи стояли мальчишки, выжидали прохожего, и когда он ровнялся с ними, что было дури прыгали, забрызгивая жертву. Та кричала, грозила кулаком, в общем, негодовала, перед тем местом, где только что были сорванцы. Но их конечно и след простыл. Барышня с собачкой пыталась переступить грязь. Собака! Котенок вновь выгнул спину, воспоминания ночи снова всплыли в его сознании. Вороны, девушка с кошечкой, это чудище, его страхи, мама. Мама! Она наверно себе места не находит, а разозлится же как... И все-таки обрадуется, ведь он вернулся. Интересно, больше разозлиться или обрадуется? С такими мыслями котенок слазил с дерева и брел по улице в направлении дома. Почему он раньше здесь никогда не был? Какая чудная детская площадка, как было бы здорово здесь играть с братьями, он обязательно их сюда приведет. И будет героем в их глазах. Он считал себя старшим, пусть хоть на пару минут, но старшим. Хотя даже мама не могла сказать, кто из них появился первым, но у него в голове эта мысль мелькнула у первого, он объявил во всеуслышанье, что мужчина в семье за отсутствием отца он, и с тех пор с ним никто по этому поводу не спорил. Но ему же постоянно казалось, что кто-то все же с этим не согласен, что его в любой момент могут низвергнуть, и поэтому он всячески старался оправдать честь называться старшим. Вот и сейчас он докажет это своим геройством. Провести два дня вне дома. Кто еще на такое решиться, кто еще такой смелый?
А вот и дом. Еще никогда котенок не был так счастлив возвращению в него. Но что это? Откуда взялись эти кирпичи вместо входа?! Чья это шутка? Котенок оперся на стену двумя передними лапами, будто не веря в происходящее, желая разрушить этот мираж. Но кирпичи были реальны…
* * *
"Заявление в домоуправление.
В доме 43 по улице Ленинградской в подвале завелось огромное множество бездомных котов. Животные мешают жильцам, пугают маленьких детей, невыносимо мяукают, гадят повсюду, являются разносчиками заразы и к тому же нарушают эстетический вид дома и прилегающего двора. Просим принять меры и очистить подвал от этой напасти". Дата, подписи.
Так котенок остался один.
Посреди горла у него стоял комок, который мешал дышать и чувствовать. Воспоминания будто бы стерлись, а когда моментами возникали, то вызывали слезы. Раньше, после ссоры с братьями и нагоняя от мамы, он часто залазил на дерево и погружался в рассуждения о жизни. Свысока он смотрел на город и видел, что жизнь в нем идет как и всегда размеренно. Люди идут в магазин, гуляют по тротуарам, машины едут куда-то. У каждого есть свое место в сценарии жизни, а он находится вне пространства и времени, будто посторонний наблюдатель, которому никогда не стать частью этой жизни. Ему казалось, что даже если спуститься туда, к ним на улицу, встать посреди толпы и закричать, никто даже не обернется, а голос, как ветер, нечто абстрактное, а он, как воздух, который есть, но невиден… Он не являлся частью человеческого общества, но и не ощущал себя частью общества кошачьего. А так, частью природы, живым существом, которое не может найти свое место под солнцем… Но именно сейчас, когда он действительно остался один, он понял как был глуп. Его охватили тоска и отчаяние. Как он был глуп! Он потратил столько времени, которое он мог провести со своей семьей. Он так и не сказал им, что любит. Это всегда было как-то само собой разумеется. Но теперь его мучила мысль, что они этого от него не замечали. Ему было так больно, так больно… Он кричал. Кричал от горя, от беспомощности, от отчаяния до изнеможения...
Котенок, измотанный морально и физически, так и уснул около воздвигнутого человеческой рукой памятника его семье. Ему снился сон, будто его привезли на чужую, незнакомую планету и оставили… Он не понимал, что происходит вокруг. Ему было страшно, хотелось убежать… И он бежал быстрее и быстрее. Все вокруг мелькало так быстро, что в конце концов теряло свои очертания. А он все бежал, бежал… И вдруг понял, что бежать то некуда. И упал от усталости, от безысходности и разочарования… И вот он лежит и видит небо, такое далекое и прекрасное, такое манящее. Он протягивает к нему лапы, улыбается солнцу, но небо начинает темнеть, шататься как от порывов ветра, там сверху что-то трещит, и вся эта небесная масса обрушивается на него…
В испуге котенок проснулся и вскочил на лапы. Ему так нужна была чья-то помощь. Он обращался к людям, но они шли по улице и не могли различить в его мяукании ничего кроме мяукания. Так и проходили мимо. Котенок бегал за ними, пытался заглянуть в их безразличные лица, пытался понравиться им, ведь как никак он думал, что красивый. Пока не…
Какой-то толстый дядька нес тяжелую доску на спине. Видно давно нес, устал очень. Остановился передохнуть. Прислонил свою ношу к дому, сел неподалеку и закурил. Это был первый человек, который остановился хоть на время в поле зрения котенка. Сколько раз он об этом мечтал, чтоб кто-то остановился и заметил его. Ему казалось, что если это произойдет, то проблемы все разом закончатся. И что же? Вот он человек. Сидит прямо перед ним. А проблемы как были, так и остались. В котенке боролись страх, любопытство и отчаяние. Что ему теперь делать? Если бы мама была рядом.… Хотя, если бы она была, ему вообще ни о чем не пришлось бы думать. “Как же о нас она заботилась. Позаботится ли кто о ней там, на небесах?” Он так и не нашел в себе храбрости приблизится к человеку, но все же медленно, еле дыша, направился к доске. Она была завернута, но в углу бумага ободралась и можно было бы разглядеть, что под ней. Каково же было удивление котенка, когда он увидел вместо ожидаемого куска дерева нору, из которой на него смотрело страшное чудище. В мгновение ока он метнулся под урну и угрожающе зашипел. Сразу за этим раздался чей-то громкий хохот. Это смеялся хозяин зеркала. Он сразу заметил любопытного котенка и наблюдал за его позором.
- Вот дурило! Себя испугался. Да, есть от чего. Такой обдерыш, больше похож на старую щетку, чем на молодого кота. Ха-ха. Вот где точно дурило.
Мужик встал, отряхнул брюки, погрузил на спину зеркало с норой и чудищем и зашагал своей дорогой.
Котенок сидел под урной и печальными стеклянными глазами смотрел ему вслед. Выходит, он совсем не такой, каким себя представлял, далеко не такой красивый, как девушка, и даже не такой, как его братья и мама. Он был ужасен. Он сам испугался своего уродства... И он опять заплакал. Время для него остановилось. Он давно не ел, но не чувствовал голода. Он ничего не чувствовал, кроме неизмеримого горя. Котенок снова и снова возвращался к кирпичной стене, гонялся за людьми с мольбами о помощи, опять и опять, стена, тротуар, урна, стена, урна, стена, тротуар... Это казалось бесконечным. Его стали посещать мысли о смерти... Хотя это наверно были даже не мысли, а внутреннее побуждение. Он не мог думать. Казалось, боль, голод, усталость и горе лишили его рассудка. Его голубые, словно небо, глаза бешено метались из стороны в сторону, как тогда ночью, когда он искал окно в доме напротив. Только разница лишь в том, что тогда только взгляд его был сумасшедшим, а теперь он сам... Котенок вышел на дорогу и стал ждать автомобиля...
И вот он. Белый, именно такой, каким он мог бы быть. Белый. Судьба или совпадение? Естественно, котенок решил - судьба. Он закрыл глаза. Как странно... О чем он может теперь думать? Среди темноты за закрытыми веками он видел парящую, как бабочка, красную ленту. Она была связана в бант, очень красивый бант, очень похожа на бабочку... “Как прекрасен этот мираж. Любовался бы им вечно, вечно, вечно...” Он стал погружаться в забвение, но разбудил его оглушающий, пронзительный гудок автомобиля. "Вот и все", - подумал котенок. Но оказалось не все... Автомобиль совершенно не собирался его убивать, а наоборот, водитель пытался согнать его с дороги. Но котенок твердо решил умереть и не двигался с места. Тогда водитель вышел из орудия убийства и ногой отшвырнул его в кусты. Если бы котенок был человеком, то общество назвало бы подобную ситуацию - неудавшаяся попытка суицида. Для него самого же это была новая боль от удара сапогом. Вновь он побрел к кирпичной стене. Она его палач и в то же время отрада.
Перед самым носом сверкнула огромная зубастая пасть. Котенок упал на спину, но в секунду вскочил и приготовился защищаться, но так и застыл в ошеломлении. Перед ним стояла та самая собака, которая не дала ему вернуться домой. Он в этот момент возможно даже и страх то не испытывал. В голове вертелся только один вопрос "почему?". Почему опять она, почему все это происходит, почему?.. И, в конце концов, почему она его не убивает? Котенок будто окаменел. И вдруг он оторвался от земли, показалось, что у него есть крылья. Вспомнился сон про парящую красную ленту. Значит, он был вещим. А может и сейчас это сон? Котенок закрыл глаза... Открыл. Лающая собака осталась внизу и уже не казалась такой огромной и страшной. Скамейка, какой-то человек, все так быстро промелькнуло... И такое теплое ощущение в животе, такое чувство защищенности. И вот опять земля, кирпичная стена, и... Что это? Блюдце молока! Белого молока... Белого… Слезы навернулись на глазах. "Может, я умер? Это рай? А когда, когда я умер? Той ночью, или под автомобилем... А может, сейчас меня загрызла собака?.. А где тогда моя мама? Нужно ее обязательно найти..." Так он рассуждал и лакал молоко, принесенное девушкой.
* * *
Девушка сидела дома на кухне на подоконнике и смотрела на дорогу. Она часто так сидит и размышляет. О жизни, о смерти... Трудно сказать, о чем больше… Она была одинока. Одиночество – страшное чувство… Оно поглощает изнутри и не выпускает из своих объятий. У девушки была семья, определенный круг общения, но одиночество нельзя обмануть, от него нельзя скрыться... Как часто она шла по многолюдной улице, но ощущала себя так, будто улица была пуста. Девушка сталкивалась с кем-то, слышала голоса, видела лица, чувствовала взгляды, но все было как в тумане, так нереально, словно ее кто-то запер в стеклянном шаре, из которого нет выхода. Она вроде как есть, но в то же время ее нет. Хотелось кричать, но внутри была такая боль, что не хватало сил. Девушка начинала задыхаться, слезы сами собой накатывались на глаза, она садилась на асфальт, обхватывала колени руками, опускала голову, плакала и тихо шептала себе что-то. Иногда брала тетрадь и начинала писать. Рождались стихи. Прохожие считали ее сумасшедшей, осуждающе переглядывались, что-то шептали друг другу и сторонились ее. Родные и друзья безустанно твердили: “Перестань загоняться! Все будет хорошо, жизнь изменится.” Нет, нифига! Жизнь не изменится… Иногда кажется, что жизнь – это испытание, достойно преодолев которое, достигнешь счастья… Если бы знать наверняка. А иначе, зачем жить?
"Я хочу умереть… да. Но мне это сделать страшно и трудно. Я знаю, у меня нет счастья сейчас и не будет потом. Мне не под силу изменить свою жизнь и себя, поэтому я хочу покончить со всем этим. Но мне страшно допустить ошибку, трудно осознать, что придет конец всему.. я не буду видеть, чувствовать, не будет вообще ничего. К тому же, я не хочу своей смертью причинить боль близким мне людям. Люди… как странно… ведь именно из-за них я не хочу жить и ради них живу…" - так она грузила себя по поводу и без и внезапно услышала крики котенка. Конечно, она не могла знать языка котов, но почувствовала в этом мяукании отчаяние и боль, а когда увидела, как котенок сидел на дороге и ждал смерти, ее сердце невольно сжалось... Только что она думала о смерти и о своей слабости, мешающей достигнуть этой безумной цели, а он... это дитя. Боже... Не медля ни минуты, она бросилась на улицу. Пока она бежала по лестнице, ее терзала одна мысль, успеет ли она, не мертв ли еще котенок. Она не видела, как он был отброшен водителем в кусты, и потому бежала сломя голову к дороге. Ее душили слезы, ей казалось, что если она не успеет спасти его, то вместе с ним умрет и она, а смерть почему-то сейчас не казалась ей избавлением, а скорей адом.
Где же он? С дрожью в руках и подбородке она стояла около пустой дороги. “Неужели опоздала…”
- Стоять.
Девушка обернулась. В метрах ста от нее на асфальтированной площадке стоял, изогнув спину, котенок, напротив него, ехидно усмехаясь, стоял мужчина и держал на привези пса так, чтобы он не мог достать котенка.
- Рядом, я сказал.
Пес свирепо лаял и изо всех сил пытался цапнуть напуганное животное. Девушка молча подошла, взяла рукой котенка за живот, как статуэтку, он совершенно окаменел от страха, взглянула в глаза мужчине, в которых не было видно души, и понесла котенка подальше от собаки. “Вот, кирпичи какие-то, здесь он в безопасности”. Она налила ему молока, села рядом и стала смотреть за тем, как котенок жадно пьет.
Когда молока не осталось ни капли, котенок лег девушке на колени. Во всем теле он чувствовал слабость, но в то же время и насыщение... Как он устал, теперь он отчетливо почувствовал, что устал... Молоко грело изнутри, солнце - снаружи. И такое приятное, никогда ранее не испытываемое чувство поглаживания по спине. Он приоткрыл глаза и увидел девушку. Только теперь он узнал ее. Узнал по ярко красной ленте в рыжих волосах. Она была еще прекрасней, чем в ту ночь, самой прекрасной девушкой во всем мире. Он смотрел на нее, и был безмерно благодарен ей. И, наверно, счастлив…
Обсуждения Не родись счастливым