Не покорность

Первый шёл дорогой служения, соблюдая все ритуалы и заповеди неукоснительно, каждую страницу, строчку, буквы все и знаки препинания книги своей священной почитая, как слово всевышнего. Покорно и безропотно следуя кем-то когда-то зачем-то установленным ритуалам, он пытался служить создателю и рассчитывал тяжким трудом своим заработать на пропуск в царство Божье и регулярными молитвами выпросить местечко уютное поближе к трону Cоздателя.

Ни разу он не задумался, нужна ли прислуга великому...

Сегодня Человечку впервые разрешили погулять одному. Ольвик сказала, что они с мамой решили отпустить его на прогулку без сопровождения, чтобы посмотреть, как он воспользуется шансом побыть немного свободным и самостоятельным.

А мама сказала, что они с Ольвик немного поспорили: сможет ли Человечек распорядиться свалившейся на его голову свободой и проявить максимум самостоятельности при весьма ограниченных возможностях?

«А немного, это сколько?» - спросил Человечек.
«А вот когда вернешься...

Но есть ещё и третий образ Лисицы. Здесь показано зло в совершенно другом обличии, здесь дано туманное и печальное зло… А может и не зло… Я пока не знаю этого. По крайней мере три Буряковые Лисицы, это три совершенно различных персонажа, хоть и называются одинаково.

Третий образ мне явился во сне во время работы над сказкой.

Я блуждаю в подземелье, в каком-то бесконечном метрополитене. Пустынные, едва освещённые станции, сменяются бесконечными рельсовыми переходами. Переходы и станции...

Очнулся он в отменно глаженой постели, глаза его смотрели в потолок, где скрывалась пыль, от ушедших колыбелей, а что случилось с ним – тогда понять не смог. Взгляд его понурый, вид усталый, руки, ноги с ними заодно. Где-то там, далече, память влетала в мир реальный, вошла – в открытое окно…

- Здравствуй жизнь! Подумал он. - Живой я! Вот только – не помню ничего… - Попробую развеять сон кессонный, взываю к солнцу, затем – и выпрыгну в окно…. Полечу искать свои купели, родимый дом и что-то там...

Ты говорил, что любишь, приучал меня к этому слову, хотя на самом деле не испытывал ничего общего с любовью. Это была скорее любовь к своему делу, бесконтрольная страсть. Ты не мог любить меня в тот момент, попросту не знал меня, видел картинку, рисовал фантом и верил в свою любовь.

Ты лепил меня, такую мягкую и покорную на тот момент, тянущуюся к твоим рукам, подстраивающуюся под них всей своей консистенцией.

Твои руки…о, для меня это до сих пор отдельная тема. В те времена, когда ты сам...

Это давняя история. Я тогда ещё работала в театре кукол.

Всё началось с обычного регионального фестиваля, который проходил в Хабаровске, и на котором председательствовали два режиссёра из Москвы. Григорий Залкинд и Феликс Файнштейн. И они же, после фестиваля, для всех участников дальневосточного форума провели недельный семинар.

И так уж получилось, что сначала они заприметили нас, потом рассказали о нас Сергею Владимировичу Образцову, а Сергей Владимирович, уже в свою очередь, вызвал...

Люблю ноябрьскую охоту на кабана или лося. Снега в лесу еще практически нет, всю грязь сковало легким морозцем, а воздух чист и прозрачен. И на душе у тебя такая же чистота. Благодать, одним словом. Бывает, весь день пробегаешь по лесу, упашешься как чёртушка, но вечером придешь домой, навернешь горячих серых щец из печки, да под стопочку, вытянешь усталые ноги на диване и – вот оно счастье! Разве в добыче дело?

Ну да чего я вам объясняю. Тех, кто охоту только по телевизору видел, а охотничий...

5

Умер один мой знакомый, с которым мы когда-то давно дружили. Я пришёл почтить его память и проводить в последний путь. Было раннее пасмурное утро, когда я пришёл к зданию морга. Близкие родственники усопшего тихо плакали, остальные стояли по сторонам группами по три-четыре человека. Курили.

На кладбище стояла дождливая промозглая погода. Прощание с покойным оказалось недолгим — торопили могильщики, «работы много...»

Положили гроб в яму и через пять минут всё было закончено. Свежая...

Старик с мерзким, покрытым бородавками, морщинистым лицом и слезящимися, воспаленными от слез глазами, крепко вцепившись в меня своими сухими и тощими, как птичьи лапки руками, и не думал отпускать. Так, во всяком случае, мне тогда показалось.

Он, дыша мне прямо в лицо, все время что-нибудь спрашивал. То, как пройти до ближайшей аптеки. То, где по близости находиться булочная. А то вдруг начинал назойливо, по подхалимски подмигивая и потрясывая своей лысой, как биллиардный шар головой...

По удивительному стечению обстоятельств, почти все мои квартирные хозяйки были Анны. В бегах от Александра я поменяла уже третью хозяйку и, наконец, вселила себя к хозяйке четвертой, которую звали Анна Федоровна, и которая, как и многие другие, была внешне добродетельна и покладиста, все время напоминала мне о главном недостатке своего жилища, имея ввиду удаленность от центра, утешая меня, что и отсюда транспорт идет исправно и можно как-то примениться. Озадачивало меня отнюдь не это...