- Думгард, можно к тебе?
Дракон, шурша чешуями об усыпанный золотыми монетами пол пещеры, поднял голову и посмотрел на застывшего у входа Всадника. В его больших глазах цвета расплавленного золота мелькнула тень тревожного непонимания.
Дракон, шурша чешуями об усыпанный золотыми монетами пол пещеры, поднял голову и посмотрел на застывшего у входа Всадника. В его больших глазах цвета расплавленного золота мелькнула тень тревожного непонимания.
- Ты выглядишь плохо, Всадник Дрон. Что произошло?
Принц вяло улыбнулся и, пробравшись мимо золотых россыпей, присел рядом с правой передней лапой дракона на древний сундук. Парень был бледным, с чёрными кругами под глазами и с потухшим взглядом.
- Ирилия очень тяжело заболела. Две недели не спал, говорил с целителями и книги потрошил. Все сходятся на том, что это какое-то древнее колдовство, но вот какое – никто не знает.
Думгард, услышав про древнее заклятие, неопределённо фыркнул и снова опустил голову на передние лапы. Теперь их глаза находились почти на одном уровне.
- Расскажи мне, как это случилось. Если это будет в моих силах, я сделаю всё чтобы помочь.
Дрон глубоко вдохнул, потом выдохнул и начал рассказ уже другим человеком. Дракон снова увидел перед собой своего старого друга, решительного и внимательного к деталям.
- Веретено. Старое веретено, принадлежавшее, наверное, ещё моей прабабке. Риль вместе с Раэлитой (девушка всё же рассказала мужу о том времени, когда была Золотой Всадницей) перебирали старые вещи на дворцовом чердаке. Риль нашла старый сундук, открыла, а там веретено. И она не удержалась, взяла его в руки и укололась. Потом как отрезало – Лита не ощущает её, а сама Риль будто заснула. По крайней мере, внешне это выглядит как сон, а что на самом деле… Думгард, ваш народ с чем-то подобным сталкивался?
- Хм, любопытный случай. Утверждать что-либо, конечно, трудно, драконы ведь почти не следят за хрониками королевских династий человечества. Хотя что-то подобное я припоминаю… - красный дракон задумчиво прикрыл веки и углубился в путешествие по собственной памяти. – Был один такой случай, давно был, моя прабабка-покойница ещё молодой была. История старая и запутанная, поэтому полностью её пересказывать не буду. Там тоже принцесса укололась веретеном, но в отличие от нашего случая, там укол должен был убить девушку.
- Небо с тобой, дракон! Это определённо не наш случай.
- Не спеши, история ещё не закончилась. У той принцессы были три крёстный матушки-волшебницы, которые сумели уничтожить смертельное колдовство и заменить его сильным снотворным.
- И она заснула, так?
- Совершенно верно. Вместе с ней, правда, заснул весь её замок, земля вокруг поросла густыми чащами и обвилась терновником, но это уже детали.
- Они нашли способ её разбудить?
- Судя по воспоминаниям моей прабабки, такой способ был. Должен найтись отважный принц со справедливым и добрым сердцем, который бы преодолел все трудности, убил злую колдунью и, в конце концов, поцеловал принцессу, что неизбежно привело бы к её пробуждению.
- Романтично, - Дрон покачал головой и усмехнулся. – И чем закончилась эта история?
Дракон хмыкнул.
- Ну, смельчак, в конце концов, нашёлся. Сделал состояние на вырубке леса и продаже терновых саженцев для живых изгородей в загородные поместья. Когда дело дошло до целования принцессы, выяснилось две неприятные вещи: во-первых, принцесса была вовсе не верхом красоты и изящества, а, во-вторых, сам принц был уже не первой свежести. Счастливого конца не получилось.
- Ты думаешь, это то же веретено?
- Или похожее. Ума не приложу, что оно делает во дворце, и кто его заколдовал. У императора никогда не было врагов такого сорта.
- Не нам знать, какие враги у него были, а каких не было, - принц встал с сундука и принялся расхаживать по золоту от одной драконьей лапы к другой. – Меня тогда и на свете-то не было, а ты Салладору не служил. Твоя бабка помнила, где жила эта злая колдунья?
- Конечно, через её кровь я помню тоже. Думаешь, она жива?
- Не знаю. Я больше на её книги с заклинаниями надеюсь, чем на её саму.
- Когда ты хочешь отправляться в путь?
- С рассветом. Сомневаюсь, что что-нибудь измениться до завтра. Кстати, попроси Литу перенести Ирилию в её пещеру. На всякий случай.
Думгард молча кивнул.
***
Лачугу старой колдуньи было трудно не заметить. Лачуга, на деле оказавшаяся большим пусть и развалившимся замком, была вырублена целиком в скале. От каждого камешка на этом пике пахло тёмным колдовством и веяло опасностью. Если бы не необходимость, принц бы никогда сюда не пришёл.
Попасть в замок можно было только с воздуха - для этого имелась специальная каменная площадка на вершине главной башни. Видимо, хозяйка постигла тот уровень мастерства, который позволял ей превращаться в птиц.
«Снижаемся, Думгард».
«Хорошо, Всадник Дрон».
Дракон, сложив на мгновение крылья, нырнул вниз. Встречный ветер взъерошил светлые волосы всадника, но тот даже не шелохнулся, только сильнее сжил в руках кожаные ремни упряжи при рывке. Замок сразу стал намного ближе.
Осторожно маневрируя между полуразрушенных башенок, башен и бастионов, красно-рубиновый ящер подлетел к площадке, также осторожно снизился и тронул задней лапой выложенную гранитом площадку. Та, вроде бы, выдержала его вес. Удовлетворившись этим, Думгард взмахнул крыльями в последний раз и вспрыгнул на гранит всеми четырьмя лапами.
Дрон выскользнул из седла и скатился по чешуйчатому боку вниз. Подождал, пока его друг сложит крылья и примет более удобную для узких коридоров форму, а потом они вдвоём спустились во внутренний двор по узкой винтовой лестнице. Ни принц, ни его друг и соратник дракон не знали, какие чудеса их ждут в недрах полуразрушенной крепости.
***
Они сидели в большом каминном зале: колдунья и Всадник. Два кресла, одно из которых было обвито рубиновым драконом, а второе окутано изумрудными искрами, оба разделенные большим дубовым столом с возвышающимся посередине волшебным кристаллом в серебряной подставке. Две сильные личности, скрестившие взгляды в поединке взглядов.
Колдунья оказалась гораздо моложе, чем он предполагал. Они были примерно одного возраста, т.е. обоим слегка перевалило за двадцать, но на его фоне она выглядела почти девочкой. Невысокого роста, в длинном расшитом серебряными цветами чёрном платье и сапожках на каблучке, волшебница то и дело куталась в чёрный плащ. Волосы цвета воронова крыла чёрным шёлком падали на плечи и спину, делая её и без того бледное лицо ещё бледнее, а большие изумрудные глаза ещё больше.
Он не мог сказать, красива она или нет, потому что выражение её лица терялось на фоне искрящихся глаз и блестящих волос. Абсолютно большинство мужчин сошли бы её довольно привлекательной.
Неожиданно она улыбнулась и поднялась со своего кресла, отчего искры, до того витающие в воздухе, исчезли. Дрон невольно подобрался, ожидая какой-то угрозы. Однако пронесло – она всего лишь захотела рассмотреть его поближе.
Эннервейт впервые видела такого Всадника: спокойного, собранного, в какой-то степени скромного. Кроме того, он был первым Всадником, который одевался в чёрное – цвет совершенно не стыкующийся с мастью дракона, на котором он летал. И вправду, «чёрный принц».
Однако сама колдунья никак бы не назвала его принцем. Эта роль была явно предназначена не для него: как на волке нелепо смотрится собачий ошейник, так на нём смотрелся титул принца крови – тоже нелепо. Дрону Саладорскому определённо следовало родиться разбойником или пиратом – уж слишком сильно шла ему эта серьга в ухе. На шрам Энни даже не взглянула – он его совершенно не портил. В самую последнюю очередь она взглянула на золотой ободок обручального кольца вокруг стянутого чёрной перчаткой безымянного пальца. А он, оказывается, был ещё и женат. Девушка не знала, почему огорчилась этому совершенно не касающемуся её факту.
Стерев с лица улыбку, она облокотилась о столешницу и обвела его задумчивым взглядом.
- Итак, господин Всадник, зачем же ты пожаловал в мой замок?
Дрон дёрнул уголком губ в лёгкой улыбке. Она была прекрасна, когда улыбалась. Но пришлось посерьёзнеть…
- Колдовство, конечно же, навеянное ещё твоей бабкой. От него пострадала моя жена.
- А ты, стало быть, примерный супруг?
- Нет, далеко не примерный. Я просто чту договор, заключённый между нашими семьями у алтаря. Пункта о том, чтобы спать вечным сном, там не было.
- Веретено? – девушка мгновенно поняла, в чём дело. Он согласно кивнул.
- В точку.
- И давно она спит?
- Около трёх дней. Госпожа колдунья, как его снять?
Ведьмочка громко фыркнула.
- Поцелуем, естественно. У моей бабки был странный пунктик на этот счёт: использовала его во всех своих заклинаниях без разбора. Это – не исключение.
- Замечательно, - Дрон задумчиво потёр обручальное кольцо, глаза под длинной белой чёлкой загадочно блеснули. – Тогда у нас возникли некоторые проблемы, друг Думгард. Нам ещё принца надо искать.
Дракон, свернувшийся вокруг кресла, тяжело вздохнул. Энни вопросительно вскинула бровь.
- А чем ты плох? Принц? Принц. Красавец? Почти идеал. Смелый? На драконе уже летаешь. В чём проблема?
Дрон рассмеялся и невозмутимо пояснил:
- Я не её принц. Она меня не любит по-настоящему. Она другого любит.
- Но замужем почему-то за тобой.
- За мной. Так что спасать её тоже мне.
- Ты рисковый человек, принц. Хочешь, я помогу тебе её расколдовать? За услугу, разумеется.
Он понимающе усмехнулся.
- Разумеется.
***
Хорошо, что её бабушка любила пушистые ковры, иначе бы синяками дело не ограничилось. Когда тебе всего лишь слегка за двадцать, а организм здоров и требует своей доли от жизни, то сложно удержаться от соблазна и не съесть лишнее пирожное, выпить лишнюю рюмку вина и, конечно же, попытать своё счастье в битве за мужчину.
Сложно сказать, что Энни повезло в этом смысле. Она узнала, что такое любовь между мужчиной и женщиной где-то лет в пятнадцать с подачу собственной бабушки, которая была твёрдо убеждена, что, будучи девушкой, та всей своей силы никогда не познает. Потом… было ещё несколько, но это так – ничего серьёзного. Где-то годам к восемнадцати колдунья полностью в мужчинах разочаровалась.
С Дроном же всё получилось так, будто они знакомы сто лет, ещё двести он дарил ей цветы и пел под балконом, и вот только сейчас оба решились, наконец, подобраться к сути ухаживаний. Эннервейт с удивлением заметила, что ей нравиться его запах, что шрам действительно ничуть его не уродует и что, то, как он целуется, не только приятно, но и заставляет сердце вздрагивать как-то по-другому.
Принц же, похоже, тоже пребывал в лёгком замешательстве. Чувствуя с какой страстной поспешностью борется с крючками на её платье и попутно целует её в губы и ласкает стройную шею, он удивлялся сам себе. Впервые женщина полностью лишила его способности думать о чем-либо другом, кроме неё. И впервые такое положение дел ему действительно нравилось, как нравилось смотреть в её блестящие огоньками растущего желания зелёные глаза и чувствовать странную теплоту в груди.
Странно…
***
Дракон взмыл в небо одним могучим прыжком, расправил крылья и ветер ударил в лицо. Ударил резко, больно, но ведьма не опустила головы и даже не зажмурилась. Единственное, что говорило о мимолётном страхе, было то, как её руки сильнее обняли его за талию, а сама девушка сильнее прижалась к его спине. Дрон невольно вздрогнул, но быстро расслабился. Теперь их с Энни связывают совсем иные отношения…
Во дворец они прибыли уже поздним вечером. Он помог колдунье спуститься, а потом, приобняв за закутанные в чёрный плащ плечи, повёл внутрь. Дворец они покинули с рассветом: колдунья, светловолосый принц и рубиново-красный дракон. Покинули, чтобы никогда не вернуться.
Из окна самой высокой башни дворца им вслед смотрела одна единственная фигурка – девушка в длинном белом платье. Перед собой, у самой груди, она держала сжатый кулачок с золотым ободком в ладони.
Принц вяло улыбнулся и, пробравшись мимо золотых россыпей, присел рядом с правой передней лапой дракона на древний сундук. Парень был бледным, с чёрными кругами под глазами и с потухшим взглядом.
- Ирилия очень тяжело заболела. Две недели не спал, говорил с целителями и книги потрошил. Все сходятся на том, что это какое-то древнее колдовство, но вот какое – никто не знает.
Думгард, услышав про древнее заклятие, неопределённо фыркнул и снова опустил голову на передние лапы. Теперь их глаза находились почти на одном уровне.
- Расскажи мне, как это случилось. Если это будет в моих силах, я сделаю всё чтобы помочь.
Дрон глубоко вдохнул, потом выдохнул и начал рассказ уже другим человеком. Дракон снова увидел перед собой своего старого друга, решительного и внимательного к деталям.
- Веретено. Старое веретено, принадлежавшее, наверное, ещё моей прабабке. Риль вместе с Раэлитой (девушка всё же рассказала мужу о том времени, когда была Золотой Всадницей) перебирали старые вещи на дворцовом чердаке. Риль нашла старый сундук, открыла, а там веретено. И она не удержалась, взяла его в руки и укололась. Потом как отрезало – Лита не ощущает её, а сама Риль будто заснула. По крайней мере, внешне это выглядит как сон, а что на самом деле… Думгард, ваш народ с чем-то подобным сталкивался?
- Хм, любопытный случай. Утверждать что-либо, конечно, трудно, драконы ведь почти не следят за хрониками королевских династий человечества. Хотя что-то подобное я припоминаю… - красный дракон задумчиво прикрыл веки и углубился в путешествие по собственной памяти. – Был один такой случай, давно был, моя прабабка-покойница ещё молодой была. История старая и запутанная, поэтому полностью её пересказывать не буду. Там тоже принцесса укололась веретеном, но в отличие от нашего случая, там укол должен был убить девушку.
- Небо с тобой, дракон! Это определённо не наш случай.
- Не спеши, история ещё не закончилась. У той принцессы были три крёстный матушки-волшебницы, которые сумели уничтожить смертельное колдовство и заменить его сильным снотворным.
- И она заснула, так?
- Совершенно верно. Вместе с ней, правда, заснул весь её замок, земля вокруг поросла густыми чащами и обвилась терновником, но это уже детали.
- Они нашли способ её разбудить?
- Судя по воспоминаниям моей прабабки, такой способ был. Должен найтись отважный принц со справедливым и добрым сердцем, который бы преодолел все трудности, убил злую колдунью и, в конце концов, поцеловал принцессу, что неизбежно привело бы к её пробуждению.
- Романтично, - Дрон покачал головой и усмехнулся. – И чем закончилась эта история?
Дракон хмыкнул.
- Ну, смельчак, в конце концов, нашёлся. Сделал состояние на вырубке леса и продаже терновых саженцев для живых изгородей в загородные поместья. Когда дело дошло до целования принцессы, выяснилось две неприятные вещи: во-первых, принцесса была вовсе не верхом красоты и изящества, а, во-вторых, сам принц был уже не первой свежести. Счастливого конца не получилось.
- Ты думаешь, это то же веретено?
- Или похожее. Ума не приложу, что оно делает во дворце, и кто его заколдовал. У императора никогда не было врагов такого сорта.
- Не нам знать, какие враги у него были, а каких не было, - принц встал с сундука и принялся расхаживать по золоту от одной драконьей лапы к другой. – Меня тогда и на свете-то не было, а ты Салладору не служил. Твоя бабка помнила, где жила эта злая колдунья?
- Конечно, через её кровь я помню тоже. Думаешь, она жива?
- Не знаю. Я больше на её книги с заклинаниями надеюсь, чем на её саму.
- Когда ты хочешь отправляться в путь?
- С рассветом. Сомневаюсь, что что-нибудь измениться до завтра. Кстати, попроси Литу перенести Ирилию в её пещеру. На всякий случай.
Думгард молча кивнул.
***
Лачугу старой колдуньи было трудно не заметить. Лачуга, на деле оказавшаяся большим пусть и развалившимся замком, была вырублена целиком в скале. От каждого камешка на этом пике пахло тёмным колдовством и веяло опасностью. Если бы не необходимость, принц бы никогда сюда не пришёл.
Попасть в замок можно было только с воздуха - для этого имелась специальная каменная площадка на вершине главной башни. Видимо, хозяйка постигла тот уровень мастерства, который позволял ей превращаться в птиц.
«Снижаемся, Думгард».
«Хорошо, Всадник Дрон».
Дракон, сложив на мгновение крылья, нырнул вниз. Встречный ветер взъерошил светлые волосы всадника, но тот даже не шелохнулся, только сильнее сжил в руках кожаные ремни упряжи при рывке. Замок сразу стал намного ближе.
Осторожно маневрируя между полуразрушенных башенок, башен и бастионов, красно-рубиновый ящер подлетел к площадке, также осторожно снизился и тронул задней лапой выложенную гранитом площадку. Та, вроде бы, выдержала его вес. Удовлетворившись этим, Думгард взмахнул крыльями в последний раз и вспрыгнул на гранит всеми четырьмя лапами.
Дрон выскользнул из седла и скатился по чешуйчатому боку вниз. Подождал, пока его друг сложит крылья и примет более удобную для узких коридоров форму, а потом они вдвоём спустились во внутренний двор по узкой винтовой лестнице. Ни принц, ни его друг и соратник дракон не знали, какие чудеса их ждут в недрах полуразрушенной крепости.
***
Они сидели в большом каминном зале: колдунья и Всадник. Два кресла, одно из которых было обвито рубиновым драконом, а второе окутано изумрудными искрами, оба разделенные большим дубовым столом с возвышающимся посередине волшебным кристаллом в серебряной подставке. Две сильные личности, скрестившие взгляды в поединке взглядов.
Колдунья оказалась гораздо моложе, чем он предполагал. Они были примерно одного возраста, т.е. обоим слегка перевалило за двадцать, но на его фоне она выглядела почти девочкой. Невысокого роста, в длинном расшитом серебряными цветами чёрном платье и сапожках на каблучке, волшебница то и дело куталась в чёрный плащ. Волосы цвета воронова крыла чёрным шёлком падали на плечи и спину, делая её и без того бледное лицо ещё бледнее, а большие изумрудные глаза ещё больше.
Он не мог сказать, красива она или нет, потому что выражение её лица терялось на фоне искрящихся глаз и блестящих волос. Абсолютно большинство мужчин сошли бы её довольно привлекательной.
Неожиданно она улыбнулась и поднялась со своего кресла, отчего искры, до того витающие в воздухе, исчезли. Дрон невольно подобрался, ожидая какой-то угрозы. Однако пронесло – она всего лишь захотела рассмотреть его поближе.
Эннервейт впервые видела такого Всадника: спокойного, собранного, в какой-то степени скромного. Кроме того, он был первым Всадником, который одевался в чёрное – цвет совершенно не стыкующийся с мастью дракона, на котором он летал. И вправду, «чёрный принц».
Однако сама колдунья никак бы не назвала его принцем. Эта роль была явно предназначена не для него: как на волке нелепо смотрится собачий ошейник, так на нём смотрелся титул принца крови – тоже нелепо. Дрону Саладорскому определённо следовало родиться разбойником или пиратом – уж слишком сильно шла ему эта серьга в ухе. На шрам Энни даже не взглянула – он его совершенно не портил. В самую последнюю очередь она взглянула на золотой ободок обручального кольца вокруг стянутого чёрной перчаткой безымянного пальца. А он, оказывается, был ещё и женат. Девушка не знала, почему огорчилась этому совершенно не касающемуся её факту.
Стерев с лица улыбку, она облокотилась о столешницу и обвела его задумчивым взглядом.
- Итак, господин Всадник, зачем же ты пожаловал в мой замок?
Дрон дёрнул уголком губ в лёгкой улыбке. Она была прекрасна, когда улыбалась. Но пришлось посерьёзнеть…
- Колдовство, конечно же, навеянное ещё твоей бабкой. От него пострадала моя жена.
- А ты, стало быть, примерный супруг?
- Нет, далеко не примерный. Я просто чту договор, заключённый между нашими семьями у алтаря. Пункта о том, чтобы спать вечным сном, там не было.
- Веретено? – девушка мгновенно поняла, в чём дело. Он согласно кивнул.
- В точку.
- И давно она спит?
- Около трёх дней. Госпожа колдунья, как его снять?
Ведьмочка громко фыркнула.
- Поцелуем, естественно. У моей бабки был странный пунктик на этот счёт: использовала его во всех своих заклинаниях без разбора. Это – не исключение.
- Замечательно, - Дрон задумчиво потёр обручальное кольцо, глаза под длинной белой чёлкой загадочно блеснули. – Тогда у нас возникли некоторые проблемы, друг Думгард. Нам ещё принца надо искать.
Дракон, свернувшийся вокруг кресла, тяжело вздохнул. Энни вопросительно вскинула бровь.
- А чем ты плох? Принц? Принц. Красавец? Почти идеал. Смелый? На драконе уже летаешь. В чём проблема?
Дрон рассмеялся и невозмутимо пояснил:
- Я не её принц. Она меня не любит по-настоящему. Она другого любит.
- Но замужем почему-то за тобой.
- За мной. Так что спасать её тоже мне.
- Ты рисковый человек, принц. Хочешь, я помогу тебе её расколдовать? За услугу, разумеется.
Он понимающе усмехнулся.
- Разумеется.
***
Хорошо, что её бабушка любила пушистые ковры, иначе бы синяками дело не ограничилось. Когда тебе всего лишь слегка за двадцать, а организм здоров и требует своей доли от жизни, то сложно удержаться от соблазна и не съесть лишнее пирожное, выпить лишнюю рюмку вина и, конечно же, попытать своё счастье в битве за мужчину.
Сложно сказать, что Энни повезло в этом смысле. Она узнала, что такое любовь между мужчиной и женщиной где-то лет в пятнадцать с подачу собственной бабушки, которая была твёрдо убеждена, что, будучи девушкой, та всей своей силы никогда не познает. Потом… было ещё несколько, но это так – ничего серьёзного. Где-то годам к восемнадцати колдунья полностью в мужчинах разочаровалась.
С Дроном же всё получилось так, будто они знакомы сто лет, ещё двести он дарил ей цветы и пел под балконом, и вот только сейчас оба решились, наконец, подобраться к сути ухаживаний. Эннервейт с удивлением заметила, что ей нравиться его запах, что шрам действительно ничуть его не уродует и что, то, как он целуется, не только приятно, но и заставляет сердце вздрагивать как-то по-другому.
Принц же, похоже, тоже пребывал в лёгком замешательстве. Чувствуя с какой страстной поспешностью борется с крючками на её платье и попутно целует её в губы и ласкает стройную шею, он удивлялся сам себе. Впервые женщина полностью лишила его способности думать о чем-либо другом, кроме неё. И впервые такое положение дел ему действительно нравилось, как нравилось смотреть в её блестящие огоньками растущего желания зелёные глаза и чувствовать странную теплоту в груди.
Странно…
***
Дракон взмыл в небо одним могучим прыжком, расправил крылья и ветер ударил в лицо. Ударил резко, больно, но ведьма не опустила головы и даже не зажмурилась. Единственное, что говорило о мимолётном страхе, было то, как её руки сильнее обняли его за талию, а сама девушка сильнее прижалась к его спине. Дрон невольно вздрогнул, но быстро расслабился. Теперь их с Энни связывают совсем иные отношения…
Во дворец они прибыли уже поздним вечером. Он помог колдунье спуститься, а потом, приобняв за закутанные в чёрный плащ плечи, повёл внутрь. Дворец они покинули с рассветом: колдунья, светловолосый принц и рубиново-красный дракон. Покинули, чтобы никогда не вернуться.
Из окна самой высокой башни дворца им вслед смотрела одна единственная фигурка – девушка в длинном белом платье. Перед собой, у самой груди, она держала сжатый кулачок с золотым ободком в ладони.
Обсуждения Нашёл не то, что искал