Награда

В сиреневых цветах тянулись ветви, чтоб приласкать меня, смирить любовные порывы. А я спала в тиши, под сенью Жакаранды, переживая горечь расставания до глубины души.

- Мой милый друг, приди и обними. Как миллионы листьев Жакаранды, прильни ко мне, ласкай под шелест неуемной и древесной кутерьмы и поцелуев не жалей. О-о-о, влажный воздух, крадешься ты с небес на зелень у земли. Я задыхаюсь без любви в прохладе и росе. Назойлив бред, и не сомкнуть засохших губ. В награду для себя прошу любви...

Эта история вымышленная, но лишь отчасти. Мне бы очень хотелось, чтобы в реальной жизни всегда было место обыкновенному чуду, которое каждый из нас способен сотворить. Стать волшебником несложно – стоит лишь захотеть!

В одном маленьком городке на окраине, на улице со странным названием, которое я так и не смогла запомнить, в трёхэтажном доме жила девочка. Природа наградила Ксению льняными волосами, причудливо завитыми в локоны. Её большие выразительные глаза изумрудного цвета всякий раз...

Давным давно, в советское еще время, в некотором царстве, неком государстве, в городке Славутич возле Чернобыля жила была девочка Люба по фамилии Ковалевская. Не такая уж она была маленькая, эта девочка, лет ей было за 30 (сказка то современная). Городок же Славутич может для некоторых и был за тридевять земель, но для многих других, к сожалению, нет. Зато сказочным он был вполне, ибо обитало неподалеку от него страшное чудовище – Чернобыльская атомная электростанция. Полыхал внутри него великий...

- Элза, а какой он «неидеальный идеал», каким вы представляете своего мужчину? Можете нарисовать его портрет? – настойчиво повторяла немолодая женщина в агентстве.

- Я не знаю, каким должен быть «мой» мужчина. Он должен быть самым удивительным, а в чём и как это должно выражаться – не ведаю. Возраст и свет глаз – значения не имеют. Ведь влюбляются в душу, а всё остальное – неважно! Оценивать статус и деньги – абсурдно.

Денег много – возрастают затраты, а, имея копейки – покупаешь менее...

«Верую, ибо абсурдно» - что ещё может вызвать это изречение, как не смех? И это отнюдь не скептическая усмешка, вовсе это не осмеяние знаменитого апологета! Этот смех – выражение глубинного удовлетворения, тихой радости; смех от переживания того неизречённого, что есть в этой краткой формуле. Вот она – свобода, здесь можно её постичь, настоящую. И вовсе не на баррикадах являет она себя, не в громогласных выступлениях, призывах к восстанию душ, внезапно почуявших острую необходимость...

-Афоризм- это мысль, которую чуть было не довели до самоубийства!

-Если все начнут закручивать гайки, то у молотка не останется работы!

-А наши политики выращивают пустые головы в словесной воде!

-Как часто пустая голова- это краеугольный камень демократии!

-Обычно человек под мухой становиться слоном в посудной лавке!

-Если его речь освободить от словесной воды, то в ней останутся только подводные камни!

-Оптимист даже из таблетки валидола высасывает адреналин!

-А надо ли...

Этот принципиальный интерес возник после того, как в средствах массовой информации стали показывать споры между представителями разных наук по вопросам связанным с их научной деятельностью. Бывает так, что ученые, дискутируя, обвиняют друг друга в не профессионализме, называют собеседников, шарлатанами, мошенниками, псевдо учеными и обращаются к аудитории с предложением поддержать ту или иную из спорящих сторон.

Получается так, что мне зрителю с моей «сермяжной правдой» предлагают...

На всякий случай Душкин постучал в дверь. Через секунды в номере раздался громкий голос:

- Открыто… заходите!

Душкин вошел и увидел, как в узкой, крохотной прихожей появился седовласый, пожилой мужчина невысокого роста, плотного, почти квадратного телосложения, опирающейся на трость. Массивная голова с короткой стрижкой, крупные, даже грубые черты лица с глубокими складками и морщинами, застывшие, видимо, от рождения в насупленности брови и большие, навыкат, глаза с налетом тускнеющей...

1
Пришла толстуха с вонючим вёдром и сразу вылила треть воды на пол. Я еле успела прицепиться к потолку, а она, согнувшись, выставила свои две половинки и давай растирать тряпкой воду.

Дородные половинки ходуном ходят, я смотрю на них сверху и со страхом думаю о том, скольких моих подружек уже загубила эта фурия. Видать, шеф вздрючил, даже под стол полезла. Думает толстожопая, что она одна тут человек.

2
На этом толстуха не успокоилась. Подтянула трусы, не поднимая платья, и...

Богам было скучно, Зевс сидел на облаке, рассеянно покачивая сандалией, в задумчивости вдыхая запах фимиама, который доносился откуда- то снизу, с Земли. Сегодня этот запах, приевшийся за сотни лет, казался особенно надоедливым.

«Нет, Зевс» – затянул сотни раз возникавший разговор, Гермес , - «Они должны сменить благовония».

Зевс лениво повел бровью и ответил: «А заодно и некоторых занудных богов». Гермес заткнулся, звание Гермеса ему очень нравилось, и терять его он не собирался, но...