Он ходил перед Господом без малого сорок лет.
За его чистоту и миролюбие, соседки, еще по юности назвав его Игорек, так и продолжали ласкательно к нему относиться.
Он сохранил на долгие годы и тихий голос, и доброту интонаций.
Любил часами находиться в молитвенном общении с Господом, даже просто сидя на скамеечке во дворе. По отстраненному, наполненному каким-то внутренним светом, выражению лица, знакомые понимали – сейчас его трогать нельзя.
Он нередко сам подходил к ним, присаживался, сначала внимательно слушал, потом тихо вступал в разговор.
Никогда никого не обижал, не критиковал… Ни за огненно – окрашенные волосы, ни за накрашенные губы. Просто глянет, улыбнется – и ощущаешь себя не к месту размалеванным клоуном.
Жил с мамой. Она богобоязненная была. Сама из семьи верующих, пронесла верность Господу с младенчества и до последних дней своих.
Часто вспоминал соседкам её слова, о том, что собираясь в дорогу, прислушиваешься к голосу плоти, много раз глянешь в зеркало, проверяя все ли в порядке. Вдруг прядь волос из-под косынки выбьется, или ворот некрасиво лежит. Отдавая много времени суете и внешнему облику, выбегаешь из дома и лишь потом обжигает мысль:
- А помолиться ведь перед дорогой то и забыла.
Он вслух не корил никого, он просто напоминал – что выбирать то нужно главное. И главное – каждый определяет для себя сам. Но не плетением волос, не жемчугами и золотом, не дорогою одеждою должна выделяться женщина, а добродетелью своей и благочестием, со стыдливостью и целомудрием. А взгляд нет-нет, да скользил по рукам, натыкаясь на сияние камней в кольцах.
Проснувшись как-то поутру рано, сел рассуждать о том, что приснилось.
А приснились ему начищенные до блеска ботинки. Но как-то странно начищенные. Передняя часть начищена до блеска, носки отражают солнечные зайчики, а вот истоптанные задники – грязные и нечищеные.
- Спасибо, Господи, - прошептал он с благоговением. Велика милость Твоя ко мне. Ты дал понять мне, что хожу я перед людьми этаким праведником, а вот то что им не видно, но видно Тебе – надо в бОльшей чистоте содержать. Вот вчера провозился на дворе – на молитву меньше времени осталось, позавчера вернувшись из поездки, устав сильно, да с соседками проговорив немало времени о богобоязненности, так и лег спать не преклонив колени перед Тобой. Эх, да видно не для старушек-соседушек мамины слова то были: « … а помолиться то и забыла».
В прихожей стояли старые верные ботинки, глянув на которые с улыбкой, Игорек прошептал: «Спасибо Тебе, Господи, ты и в малом – Велик».
За его чистоту и миролюбие, соседки, еще по юности назвав его Игорек, так и продолжали ласкательно к нему относиться.
Он сохранил на долгие годы и тихий голос, и доброту интонаций.
Любил часами находиться в молитвенном общении с Господом, даже просто сидя на скамеечке во дворе. По отстраненному, наполненному каким-то внутренним светом, выражению лица, знакомые понимали – сейчас его трогать нельзя.
Он нередко сам подходил к ним, присаживался, сначала внимательно слушал, потом тихо вступал в разговор.
Никогда никого не обижал, не критиковал… Ни за огненно – окрашенные волосы, ни за накрашенные губы. Просто глянет, улыбнется – и ощущаешь себя не к месту размалеванным клоуном.
Жил с мамой. Она богобоязненная была. Сама из семьи верующих, пронесла верность Господу с младенчества и до последних дней своих.
Часто вспоминал соседкам её слова, о том, что собираясь в дорогу, прислушиваешься к голосу плоти, много раз глянешь в зеркало, проверяя все ли в порядке. Вдруг прядь волос из-под косынки выбьется, или ворот некрасиво лежит. Отдавая много времени суете и внешнему облику, выбегаешь из дома и лишь потом обжигает мысль:
- А помолиться ведь перед дорогой то и забыла.
Он вслух не корил никого, он просто напоминал – что выбирать то нужно главное. И главное – каждый определяет для себя сам. Но не плетением волос, не жемчугами и золотом, не дорогою одеждою должна выделяться женщина, а добродетелью своей и благочестием, со стыдливостью и целомудрием. А взгляд нет-нет, да скользил по рукам, натыкаясь на сияние камней в кольцах.
Проснувшись как-то поутру рано, сел рассуждать о том, что приснилось.
А приснились ему начищенные до блеска ботинки. Но как-то странно начищенные. Передняя часть начищена до блеска, носки отражают солнечные зайчики, а вот истоптанные задники – грязные и нечищеные.
- Спасибо, Господи, - прошептал он с благоговением. Велика милость Твоя ко мне. Ты дал понять мне, что хожу я перед людьми этаким праведником, а вот то что им не видно, но видно Тебе – надо в бОльшей чистоте содержать. Вот вчера провозился на дворе – на молитву меньше времени осталось, позавчера вернувшись из поездки, устав сильно, да с соседками проговорив немало времени о богобоязненности, так и лег спать не преклонив колени перед Тобой. Эх, да видно не для старушек-соседушек мамины слова то были: « … а помолиться то и забыла».
В прихожей стояли старые верные ботинки, глянув на которые с улыбкой, Игорек прошептал: «Спасибо Тебе, Господи, ты и в малом – Велик».
Обсуждения Начищенные ботинки