Мудрецы

В чайхану вбежал взволнованный крестьянин

— Опасность! Нужно что-то делать! — кричал он. — Там обезьяна! В её лапах нож!

— Успокойся и не кричи, — послышался голос суфия. Мудрец сидел в углу чайханы, погружённый в раздумье.

— Нож в лапах обезьяны совсем не то, что нож в руке человека. Бояться нечего.

Вскоре крестьянин увидел обезьяну снова. Она давно уже выбросила нож и забавлялась теперь другой находкой.

Глава 4

А на следующее утро Светик продолжил свой путь.

Он летел быстро-быстро уже несколько дней, боясь опоздать и не застать старого Светлячка, останавливаясь передохнуть только когда темнело. Наконец он увидел старый ветвистый дуб посреди поляны, который, по словам Филина, и должен был служить ему ориентиром.

Снизив скорость, Светик приземлился на длинную и раскидистую ветку дуба, выступавшую, подобно лапе огромного зверя, и послужившую прекрасным местом для посадки.

В большом...

Во время битвы на Курукшетре, длившейся восемнадцать дней, Вьясу мучило раскаяние, так как он был связан родством с обеими враждующими сторонами. Потому он не в силах был смотреть на братоубийство. В один из тех дней он так терзался угрызениями совести, что поспешил уйти с пропитанного кровью поля брани, где вот-вот должна была начаться битва.

Он шёл по дороге и вдруг увидел паука, быстро ползущего по земле.

— Чего ты так спешишь? — спросил мудрец.

Паук сбежал с дороги, заполз на...

Моу, сын царя Вэй, пошёл к мудрецу Чжуан-цзы за советом.

— Вот я стою здесь с тобой, — начал он, — и смотрю на море, на то, как волны разбиваются о камень. Тело моё здесь, но сердцем я далеко отсюда, у городских башен царства Вэй. Как же мне быть?

— Цени жизнь, — ответил Чжуан-цзы. — Тот, кто ценит жизнь, презирает выгоду.

— Это я знаю, — сказал царевич. — Но я не могу себя побороть.

— Если не можешь побороть себя, тогда живи как живётся и не насилуй дух, — сказал Чжуан-цзы. — Не...

Однажды завязался спор между Муллой Насреддином и дервишем, выдававшим себя за мудреца.

Мулла задал ему несколько вопросов, но дервиш не ответил ни на один. Наконец дервиш рассердился и сказал:

- Я могу задать тебе такие вопросы, что на них не ответил бы даже твой дед.

- На свете нет такой вещи, - ответил Мулла, - которой я бы не знал.

- Знаешь ли ты, где центр земли? - спросил дервиш.

Мулла воткнул свою палку в землю и сказал:
- Здесь!
-Докажи! - закричал дервиш.
- Если не...

Хаким аль-Мансури был великим мудрецом Балха, города в Средней Азии.

У него были тысячи учеников, и простое его появление при дворе короля воспринималось как признание законности его правления.

Однако Хаким говорил очень мало и редко. А если и говорил, то казалось, что его слова не имели ничего общего с духовными ценностями.

Однако многие Мастера Пути демонстрировали как достижение, то, что им было дозволено сидеть за его столом, или быть его гостем, либо даже быть знакомым с его...

Когда мой папа говорил что-то необычное, лицо его было серьёзным и сосредоточенным, и только перегородка между двумя объёмными отверстиями его крупногабаритного носа слегка вибрировала.

Вообще я это знал, но, всё равно не раз «прикупался» - так внушительно объяснял отец самые невероятные хохмы.

Так, однажды, когда я был примерно в третьем классе, отец, за между прочим выпивая со своим другом Цветковым и зная, что я только делаю вид, что учу уроки, а де-факто слушаю их байки, на невинный...

Ребе Меир был учеником ребе Мордехая из Леховичей. И у него был деловой партнер - раввин Гершон, ярый миснагед(1) .

Меир то и дело приглашал его в гости к своему ребе-наставнику, но Гершон, ненавидевший хасидизм всей душой и не желавший знакомиться с хасидским мудрецом, всякий раз находил причины, по которым якобы никак не может поехать в Леховичи.

Между тем однажды получилось так, что оба приятеля должны были одновременно прибыть туда по своим коммерческим делам. Узнав, что Гершон тоже...

Низмат Хан поведал, что некий человек из Мерва-города, знаменитого своими мудрецами, однажды ночью всполошил всех жителей. Он несся, сломя голову, по улице и вопил во всю глотку: "Вор! Вор!"

На крики стали сбегаться люди, и, когда он немного успокоился, его спросили:

- Где же вор?
- В доме... моем...
- Ты видел его?
- Нет.
- У тебя что-нибудь пропало?
- Нет.
- Так с чего ты решил, что у тебя побывал вор?
- Я уже лежал в постели, было поздно, и вокруг стояла такая тишина, аж жутко. И...

- Ай-ай… грустный какой мальчишечка сиди-и-ит… хош, расскажу тебе все-все-все?

- Не-е… - голова туда-сюда. – Все-все... не н-надо…

Лил ледяной дождь, но воздух вокруг был почему-то душным, раскаленным, как из печки.

Из-за жгучих струек, текущих за шиворот, волнами накатывал омерзительный озноб.

От него стучали зубы, все тошнотворно мутилось, тряслось и прыгало перед глазами.

Пот, смешанный с дождем заливал все лицо, и даже руки…

Экая гадость!..

- Всю правду расскажу, что...