Эл сидел на скользкой ступеньке мраморной лестницы, спускавшейся с веранды его бунгало прямо в теплый океан. Небольшие волны с пенными гребешками, окрашенными лучами заходящего солнца в огненно-красный цвет, нежно ласкали босые ступни его ног, время от времени, обдавая мелкими солеными брызгами лицо. Кожа на его лбу, щеках и подбородке имела тот красивый золотистый оттенок, который образуется только под воздействием тропического солнца и свежего морского воздуха, насыщенного солью и влагой.
Кожа на подбородке в последние дни очень беспокоила его. Она стала совсем шершавой, неприятной на ощупь и постоянно напоминала о себе, цепляясь за мягкую, шелковистую ткань одежды. Последнее время Эл все чаще смотрел на себя в зеркало, пытаясь найти объяснение тем резким переменам, которые он постоянно ощущал, дотрагиваясь рукой до своего лица и прислушиваясь к меняющемуся тембру своего голоса. Несколько раз Эл ловил себя на том, что, вдруг, забывая обо всем, он впадает в какое-то странное приятное оцепенение. В такие мгновения он, сам того не желая, думал о женском теле, о его абсолютной анатомической гармонии и красоте. Видеть обнаженных женщин ему приходилось довольно часто, но это была не живая, теплая плоть, а мрамор или бронза скульптурных изображений, или слой красок на художественных полотнах; или просто голографический мираж.
Женщины посещали остров крайне редко и всегда по делу: с целью проведения научно-изыскательских работ, текущего демографического анализа или судейства основных творческих конкурсов. При случайной встрече с женщиной любые попытки начать с ней общение заканчивались неудачей. С расхрабрившимся не в меру юнцом, как правило, вежливо, но очень холодно и сухо здоровались и тут же ставили на место вопросом о дате предстоящего испытания. Юноша при этом всегда приносил извинения за то, что отвлек женщину от ее дел и размышлений, четко называл дату, о которой его спросили, поворачивался и уходил. Взрослые же мужчины старались вообще не встречаться с женщинами на своем острове, считая подобные встречи неуместными. Поскольку и юноши и взрослые мужчины вели, как правило, жизнь затворников (первые готовились к предстоящему испытанию, вторые работали в своих домашних художественных мастерских, занимались музыкой или литературным сочинительством), а женщины бывали на острове редко; встреча с представителем противоположного пола, вообще, была маловероятна.
Эл все время думал о приближающемся испытании, после которого должен был начаться новый этап его жизни, таивший в себе бесконечное множество великих таинств, и подлинное блаженство. Только бы успешно пройти испытание! Эл содрогнулся, вспомнив про Тео, закончившего тот же нейроцентр, что и он, только на год раньше. Тео не смог сдать экзамены II ступени. Испытание было прекращено, а Тео получил "красную карточку" - пожизненный отказ в доступе на высший уровень мужского бытия. Красная индивидуальная карточка налагала запрет на свободные перемещения между двумя основными обитаемыми частями света. При этом полностью исключалась всякая возможность покидать "Остров наслаждений", населенный исключительно мужчинами, и посещать "Остров жизни", на котором жили женщины. Только те мужчины, которые полностью выдержали испытание и получили "зеленую карточку" - символ жизни и продолжения рода, могли в дни священных таинств (один месяц в начале и один месяц в середине года) приезжать на "Остров жизни". Женщины на это время прекращали свою трудовую деятельность (на протяжении последних семи веков на планете работали только они), и занимались исключительно мужчинами: знакомились с ними в священных "Храмах жизни", где, слушали стихи и музыку в исполнении мужчин, и любовались картинами и скульптурами, созданными мужчинами в предвкушении долгожданной поездки. Иногда, при появлении сильного взаимного полового влечения, женщины и мужчины вступали в кратковременные интимные отношения, которые ничем не заканчивались. Все женщины на Земле давно уже были бесплодны - в том смысле, что не могли производить на свет потомство естественным путем, а мужчины никогда бы не променяли возможность постоянного общения с неограниченным числом женщин на весьма тусклую перспективу обыденного месячного романа с одной, пусть даже весьма привлекательной избранницей. Перед отъездом каждый мужчина был обязан посетить священный "Храм репродукции", где у него забирали определенное количество половых клеток для последующего генетического анализа и целенаправленного использования в инкубаторах, научных лабораториях, или в Центре клонирования.
Порядок этот был заведен еще в XXIV веке и поддерживался клонами. Клоны жили на третьем, последнем из числа обитаемых островов, "Острове грез". Клоны имели так называемые "золотые карточки" - символ власти и могущества и могли беспрепятственно перемещаться по всей обитаемой территории планеты. Они занимались исключительно планированием развития цивилизации, подробным изучением истории Земли и человечества и фундаментальными научными исследованиями. Клоны представляли собой своеобразную интеллектуальную элиту, сформировавшуюся в процессе длительного отбора наиболее одаренных людей с ярко проявившимся талантом к науке, или наделенных феноменально богатой фантазией. Число клонов не превышало нескольких десятков и никогда не менялось, поскольку воспроизводство их шло только путем искусственного клонирования. Для каждого клона был заготовлен запас клеток, пригодных для построения эмбрионов, и в случае его смерти немедленно создавался абсолютный двойник, способный после соответствующего стандартного обучения занять место своего предшественника. Среди клонов были как женщины, так и мужчины. Причем женщин среди них было значительно меньше, чем мужчин. Возраст клонов колебался в довольно широких пределах: от младенческого до старческого. Такая разница в возрасте объяснялась абсолютным запретом (согласно четвертой заповеди Священного устава) на воспроизводство очередного индивидуума при жизни его генетического предшественника. Только на второй день после смерти клона соответствующая эмбриональная клетка помещалась в инкубатор, и начинался процесс создания его полной копии. Продолжительность жизни клонов варьировала в широких пределах, и, как правило, была заранее предопределена, так как зависела от набора генов исходного прототипа. Поскольку для клонирования отбирались не самые здоровые, а самые талантливые люди, большинство клонов не отличались физическим совершенством и жили сравнительно не долго, уступая в этом отношении обыкновенным жителям Земли.
Самая незавидная судьба была уготована мужчинам, не сумевшим пройти испытание на "Острове наслаждений". Каждому в возрасте 20 лет предоставлялось право сдавать экзамены, входившие в состав испытания. При этом давалась всего лишь одна попытка. С первого раза надо было пройти все три ступени испытания, каждая из которых включала три экзамена. I ступень - "Культура тела", "Всемирная история", "Философия". II ступень - "Стихосложение", "Музыкальная композиция", "Живопись". III ступень - "Тест на скрытую агрессивность", "Тест на эстетическое восприятие" и "Тест на логику поведения". Мужчины, не прошедшие испытания, автоматически выбраковывались из общей человеческой популяции и в буквальном смысле становились изгоями общества. Они подвергались так называемой психокоррекции путем соответствующего дистанционного перепрограммирования индивидуального нейрочипа и, становясь при этом абсолютно безопасными для общества, проживали свою жизнь в монастырях при священных "Храмах милосердия".
Процедура психокоррекции приводила к определенным личностным изменениям, делая человека абсолютно пассивным по отношению к окружающему его миру. Мужчины, подвергшиеся психокоррекции, весь остаток своей жизни проводили в живописнейших уголках своего острова, наслаждаясь созерцанием великолепной природы, слушая музыку, читая лучшие книги и получая удовольствие от изысканной еды и напитков. Им были доступны все сокровища мира, за исключением двух: любви к женщине и наслаждения от собственного творческого труда. Однако это их ничуть не волновало, так как психокоррекция давала им вечное чувство удовлетворенности формой своего существования. В этом-то и состоял ее основной смысл. Людям нечего было больше желать от жизни. Они становились в полном смысле слова счастливыми, а, значит, абсолютно равнодушными ко всему обществу и, следовательно, безопасными для него.
Со стороны все это выглядело вполне гуманно по отношению к мужчинам-изгнанникам и, вместе с тем, было абсолютно оправдано с точки зрения всего остального общества, изгнавшего их и, закономерно, опасавшегося ответной агрессии с их стороны. Общество строго следовало второй и третьей заповедям Священного устава: "защищать себя от любых форм мужской неполноценности, всегда таящей в себе опасность для общества" и "использовать максимально гуманные способы нейтрализации неполноценных, а, следовательно, социально опасных мужчин".
Только одно обстоятельство вызывало тревогу у правителей планеты - клонов и вынуждало их все время быть на чеку: неизбежные в такой ситуации отрицательные эмоции, возникающие у юношей, не достигших 20-летнего возраста и ожидающих решения своей участи, и у мужчин, успешно прошедших испытание и не подвергшихся психокоррекции. Первые постоянно испытывали страх перед провалом на экзаменах с неизбежной принудительной психокоррекцией, вторые глубоко сочувствовали мужчинам-изгнанникам, получившим "красную карточку", позволявшую жить только в монастыре. Ни первые, ни вторые, не видели утешения в том "осчастливливании", которое давала психокоррекция. Она превращала человека в некое разумное существо, вечно всем наслаждающееся и абсолютно не способное влиять на окружающий его мир. Например, очаровывать и любить женщин, создавать произведения искусства, совершенствовать свое тело путем постоянных физических упражнений и развивать интеллект, творчески переосмысливая и преломляя через призму своей личности шедевры мировой музыки, литературы, изобразительного искусства.
Несмотря на то, что испытание могли пройти только те мужчины, у которых потенциал природной агрессии был минимален (наибольший отсев давал именно "Тест на скрытую агрессивность" в начале III ступени); элемент агрессии все равно неизбежно присутствовал у всех отобранных мужчин. Психологи давно пришли к окончательному выводу о том, что агрессия входит в состав инфраструктуры личности любого мужчины и полная ее нейтрализация неизбежно приводит к необратимой психоэмоциональной деградации и слабоумию. Именно это заставило древних правителей планеты (прототипов клонов, управляющих миром сегодня), пойти по пути создания такой сложной социальной системы после апокалипсиса, наступившего в XXI веке по причине абсолютной победы мужского шовинизма во всем мире. Любые экспериментальные попытки радикальной психокоррекции мужчин, направленные на их социальную адаптацию в новом, постапокалиптическом мире, заканчивались неудачей. Полностью теряя свою природную агрессивность, мужчины превращались в жалких идиотов, постоянно нуждающихся в опеке и не пригодных для выполнения своей основной эволюционной миссии - постоянного участия в естественном отборе с целью обновления человеческого генофонда. Над миром нависла угроза полного вырождения и окончательной гибели; притом, что численность населения Земли на тот момент, когда необходимо было принять окончательное решение (середина XXII века) не превышала 10 миллионов человек.
Клонирование не могло решить эту проблему, так как означало полную генетическую консервацию остатков человеческой популяции. Это неизбежно повлекло бы за собой утрату эволюционной приспособляемости к постоянно меняющимся геофизическим условиям. Новые поколения людей-клонов с "застывшим", нерекомбинантным генотипом не смогли бы адаптироваться в условиях постоянно меняющегося климата и радиационного фона Земли, сильно пострадавшей в результате апокалипсиса, и не смогли бы противостоять изменениям окружающей их микробной среды. При таком развитии событий дни человечества были бы сочтены.
Решено было построить биполярный мир, в котором основную социальную нагрузку должны были нести на себе женщины. Мужчинам была уготована роль иждивенцев, активно конкурирующих между собой за право на участие в Великом процессе продолжения человеческого рода, который находился под полным контролем государства и был подчинен объективным законам экономики, экологии и демографии. Государство (в лице ограниченного числа клонов, генетические прототипы которых тщательно отбирались на протяжении многих веков из числа лучших представителей цивилизации) проектировало и создавало автоматы, выполнявшие все основные виды работ на Земле и, заодно, осуществляющие постоянный контроль за стабильностью существующей социальной системы, управляя людьми на телепатическом уровне.
Специальные автоматы непрерывно следили за каждым обитателем планеты посредством постоянного телепатического контакта с его индивидуальным нейрочипом. Вся текущая информация об интегральном "уровне психоэмоциональной удовлетворенности" (УПЭУ) каждого человека, считываемая с его нейрочипа, непрерывно поступала в Планетарный центр телепатического наблюдения, который находился глубоко под землей на "Острове грез". Специально запрограммированные автоматы анализировали весь информационный поток и в том случае, если УПЭУ опускался ниже критической величины, немедленно сигнализировали об этом Главному электронному администратору планеты (суперкомпьютеру, созданному на основе последних достижений нанотехнологии). В течение 10 миллисекунд соответствующая программа производила окончательный анализ и отдавала команду процессору излучающей установки нанести мощный индивидуально направленный телепатический удар, кратковременно блокирующий процесс распространения психоэмоционального возбуждения в коре головного мозга субъекта. Таким образом, постоянный двусторонний телепатический контакт был полностью автоматизирован. Люди периодически получали телепатические "приветы" с "Острова грез" и даже не ощущали их. При этом они знали о существовании системы непрерывного телепатического контроля за их поведением и эмоциональными реакциями, и все это казалось им абсолютно естественным. К тому же в этом не было никакой дискриминации. Ведь под единым телепатическим контролем находились все без исключения жители планеты: и мужчины, и изгнанники, и женщины и, даже, клоны. Просто мужчины, в силу своей природной психоэмоциональной конституции получали удары "телепатическим хлыстом" значительно чаще, чем женщины. Клоны были слишком увлечены научными исследованиями или написанием научно-фантастических романов для того, чтобы испытывать какую-либо неудовлетворенность своим существованием. Ведь их генетические прототипы были отобраны из числа гениальных профессионалов, для которых ничего кроме работы не существовало. Что же касается изгнанников, то телепатический контроль над ними сводился исключительно к наблюдению. Автоматы регистрировали только всплески их высочайшей эмоциональной активности в момент особенно сильного восхищения каким-либо произведением искусства или красивым природным явлением. Их УПЭУ не только никогда не снижался до критической величины, он, напротив, всегда "зашкаливал", как будто сообщая всему миру о том, как прекрасна эта планета и жизнь на ней, как прекрасны солнце, луна и звезды на земном небосводе, как прекрасен человек во всех его проявлениях!..
Эл вздрогнул. Крупная волна, накатившая на мраморную ступеньку, обдала прохладными брызгами его лицо. На мокрых губах сразу почувствовался интенсивный горьковатый вкус морской соли. Эл слегка поежился и погладил свои плечи и грудь ладонями. Одежда была совсем влажной от морской воды. Сколько же он просидел, погрузившись во все эти размышления? Солнце опустилось до линии горизонта и уже на одну треть "погрузилось в океан". Эл любил это время суток именно за возможность любоваться великолепным зрелищем. Морской закат в тропиках нельзя было сравнить ни с чем. За те несколько минут, в течение которых солнце уходило за горизонт, и диск его буквально таял на глазах, морские волны окрашивались сначала в золотой, а потом в огненно-красный цвет. Наверное, это зрелище побудило когда-то древних людей создать свои легенды о божественных превращениях воды в кровь. Эл когда-то читал об этом в одной из редких книг, хранящихся в его домашней электронной библиотеке.
"Какая неимоверно богатая фантазия была у древних, - подумал Эл. - Удивительно благозвучные названия звезд, словно наделенные какой-то магической силой: Денеб, Вега, Арктур, Антарес, Альтаир, Альдебаран... А ведь есть еще и названия созвездий, заимствованные из древнейшей мифологии. И все..., все это - плод человеческого воображения, превзойти которое не может ни один современный мнемонический процессор, способный за несколько часов заполнить человеческий мозг гигабайтами информации".
Эл с внутренним содроганием вспомнил сеансы искусственного гиперсна во время прохождения стандартного учебного курса в нейроцентре в Санктории. Он вспомнил про то, как каждый раз с отвращением смотрел на анабиотическую ванну, в которую ему предстояло лечь и ощутить всей своей обнаженной кожей скользкую и какую-то маслянистую текстуру пластика, теплопроводность которого мгновенно менялась в зависимости от температуры прикасавшихся к нему участков тела. В результате кожа не воспринимала его ни как теплый, ни как холодный. Она как будто срасталась с ним. Возникало такое ощущение, что ванна становится дополнительной частью тела, каким-то безобразным нелепым его отростком. Потом откуда-то сверху опускалась прозрачная крышка, и на этом все обрывалось... Сами сеансы гиперсна оставляли какие-то странные бессвязные воспоминания, абсолютно лишенные сюжетной основы. В памяти проносились бесконечные цепочки из ослепительно-ярких огней, причудливо извивающиеся в полной темноте, чередующиеся красные и синие вспышки и все это в абсолютной, какой-то мертвой тишине. И запах.... Конечно же, запах, тяжелый, приторно-сладкий с сильным мускусным оттенком. Этот запах не имел никаких аналогов в реальном мире. Воспоминание о нем не вызывало отвращения, но оказывало парализующее действие на все тело, на каждую его клетку. Ощущение возникающей при этом полной беспомощности было настолько неприятно, что приходилось сдерживаться, чтобы не застонать.
Стандартный курс обучения в нейроцентре состоял из двенадцати месячных сеансов гиперсна, во время которых специально запрограммированные автоматы, дистанционно воздействуя на индивидуальный нейрочип находящегося в анабиозе подростка, загружали в его мозг огромный объем информации. Информационный поток был настолько мощным, что воспринять и аккумулировать его мог только абсолютно инактивированный мозг, погруженный в состояние анабиоза. Индивидуальный нейрочип, имплантируемый в соответствующую триггерную зону лимбической системы мозга, служил своеобразным коллектором для любых направленных телепатических воздействий на протяжении всей жизни человека. Операция выполнялась всем без исключения пятилетним детям, поступающим в нейроцентры из инкубаторов. Осуществляли ее автоматы-хирурги, с безукоризненной точностью следуя инструкциям, внесенным когда-то в их программу. Операция всегда проходила успешно, без осложнений и занимала от 10 до 15 минут. Вообще, после повсеместного внедрения в медицинскую практику величайших достижений нанотехнологии (на рубеже XXIII века) практическая медицина (включая, естественно, хирургию) достигла неимоверных высот. Люди перестали заниматься врачебной деятельностью и уходом за больными, поручив это автоматам. Сами же занялись исключительно научными исследованиями и созданием новых компьютерных программ, позволяющих постоянно совершенствовать процесс лечения путем периодической перенастройки роботов....
Спустя полгода проводилось тестирование вживленных нейрочипов и все дети, принятые на первый курс данного конкретного нейроцентра, подвергались своему первому месячному сеансу искусственного гиперсна. Для того чтобы избежать повреждения клеток мозга и психических расстройств, сеансы следовало проводить не чаще, чем один раз в год. Поэтому после окончания очередного сеанса начинался одногодичный цикл физического воспитания. В этот период дети и подростки, обучающиеся нейроцентре, жили в маленьких уютных домиках, расположенных среди живописной природы на довольно большом расстоянии друг от друга. Так, что из окон одного домика нельзя было видеть соседний.
На Земле уже много веков существовало неписанное правило обеспечивать каждого человека своим индивидуальным строением с примыкающим к нему небольшим участком природных угодий. Бытовавшие в глубокой древности дикие формы расселения людей в так называемых "многоквартирных домах" давно были отвергнуты обществом, как бесчеловечные и крайне вредные. Человеческая личность не могла гармонично развиваться и существовать, не имея возможности полного уединения в условиях абсолютного покоя (как говорили психологи - добровольной сенсорной депривации).
Большую часть дневного времени обучающиеся проводили в тренажерных залах и на стадионах. Перед ними была поставлена одна цель: достичь максимально возможного (исходя из природных задатков) физического развития своего тела. При этом занимались все очень усердно: ведь перед каждым из них, как страшный призрак, маячила на горизонте тень предстоящего испытания, к которому даже нельзя было приступить, не сдав экзамен по "Культуре тела" (Самый первый экзамен I ступени). На стадионах проводились занятия по атлетическому многоборью. Автоматы-инструкторы объясняли мальчикам порядок выполнения тех или иных упражнений со спортивными снарядами, демонстрируя при этом анимационные голографические видеоролики; и тщательно страховали их на протяжении всего занятия. В конце каждого цикла физического воспитания проводились соревнования, победители которых награждались почетными знаками отличия, пользовавшимися большим уважением в юношеском социуме. Любые виды спорта, пробуждающие природную агрессию, в программе обучения отсутствовали.
В свободное от спортивных тренировок время юноши встречались в специальных центрах общения и развлечений, где обсуждали наиболее интересные эпизоды из истории человечества, высказывали критические замечания по поводу тех или иных произведений искусства, пытались спорить и учились отстаивать свою точку зрения, опираясь на законы формальной логики. При этом интеллект каждого из них представлял собой не более чем синтетическую субстанцию, искусственно сформированную путем внедрения в сознание единой для всех информационной матрицы (стандартного, минимального пакета информации по всем основным разделам знаний, накопленных человечеством). Только потом, в процессе своего индивидуального общения с окружающим миром, должна была сформироваться полноценная человеческая личность со своим характером, со своими взглядами и убеждениями. То, как разовьется эта личность, в конечном итоге зависело от природных, генетических задатков человека. Общение со сверстниками тоже было работой для психики подростка, находящейся в постоянном напряжении, - своеобразным интерактивным обучением мыслить, обобщать факты, доказывать свою правоту. По-настоящему же отдыхали юноши только у себя дома в полном уединении, читая книги, хранящиеся в их персональных электронных библиотеках, слушая музыку, рассматривая голограммы лучших произведений мирового изобразительного искусства, любуясь красотами природы вокруг своего жилища и проваливаясь, каждый вечер в глубокий, спокойный сон; для того чтобы утром начать свой очередной трудный день, столь насыщенный впечатлениями от этого прекрасного и доброго мира.
Начиная с десятилетнего возраста (после пяти первых сеансов искусственного гиперсна) юноши во время одногодичных перерывов между погружениями в анабиоз не только занимались физическим развитием своего тела, но и обучались законам стихосложения, музыкальной композиции, живописи. В более взрослом возрасте учащиеся пытались создавать свои собственные произведения, стремясь при этом не копировать признанных мастеров, с творчеством которых они уже были знакомы. На старших курсах (после девятого, десятого и одиннадцатого сеансов гиперсна) проводились поэтические, музыкальные, хореографические конкурсы и организовывались выставки произведений изобразительного искусства. Сначала проводились отборочные конкурсы среди учащихся одного нейроцентра. Победители получали право участвовать в городских конкурсах. Лауреаты же городских конкурсов участвовали в главном молодежном конкурсе на звание "Лучшего поэта", "Лучшего романиста", "Лучшего композитора", "Лучшего музыканта-исполнителя" и "Лучшего художника" "Острова наслаждений" - грандиозном праздничном мероприятии, ежегодно проходившем в столице Острова - Санктории. Если все конкурсы в нейроцентре проводили автоматы, просто запрограммированные на поиск интересной творческой личности, то на городских конкурсах и главном ежегодном молодежном конкурсе в Санктории членами жюри были люди - лучшие представители мира искусства. Жюри по большей части состояло из мужчин, которые традиционно чаще становились профессиональными работниками искусств, чем женщины; представляющие, как правило, более прозаические профессии, обеспечивающие физическое существование человечества на планете. На главном Санкторианском конкурсе в качестве зрителей всегда присутствовали клоны, которые никогда не входили в состав жюри, но проявляли живой интерес к произведениям молодежи и увозили с собой на "Остров грез" множество голографических изображений картин и скульптур, фильмов с записями музыкальных произведений, поэтических текстов и т.д.
Нейроцентров на Земле было очень много, благодаря чему ни один из них не был переполнен. Количество учащихся, одномоментно находившихся в одном нейроцентре, никогда не превышало нескольких десятков человек. Население нейроцентра состояло из одиннадцати групп учеников в возрастном диапазоне от шести до семнадцати лет. Группы формировались из детей, одновременно поступающих в нейроцентр. С момента имплантации индивидуального нейрочипа и до окончания последнего, двенадцатого сеанса искусственного гиперсна одногруппники жили, росли и учились бок о бок друг с другом, по единому временному графику. В результате они становились как бы членами одной большой семьи, в которой функцию родителей выполнял нейроцентр. Юноши из разных групп охотно общались друг с другом, но между ними никогда не возникала та степень близости, которая была свойственна одногруппникам. Этому способствовала, также, и разница в возрасте (а, следовательно, и в уровне общего развития) между учащимися разных групп. Конфликты между юношами возникали крайне редко (все они были слишком заняты учебой и саморазвитием) и никогда не перерастали в настоящие ссоры: телепатический контроль за состоянием их психоэмоциональной сферы абсолютно исключал возможность каких-либо проявлений природной агрессии, а аппаратура в Планетарном центре телепатического наблюдения на "Острове грез" всегда работала безотказно.
На "Острове жизни" были свои нейроцентры, предназначенные для девочек. Обучение в них проводилось, также при помощи серии сеансов гиперсна, но по совершенно другой программе и занимало более продолжительное время: ведь ученицы должны были, наряду с общим образованием, получать еще и специальные знания и навыки, необходимые для получения той или иной социально полезной профессии. Покидая нейроцентр, они сдавали экзамены, в ходе которых оценивалось не только их общее интеллектуальное, культурное и духовное развитие, но и уровень теоретической подготовки в узкопрофессиональной сфере. После сдачи экзаменов девушки направлялись на практику по специальности, к которой, по мнению экзаменаторов-автоматов, они были наиболее пригодны; и по окончании двух- или трехгодичного (в зависимости от будущей профессии) практического курса получали право приступить к самостоятельной трудовой деятельности.
На Земле давно уже не существовало какой-либо социальной системы принуждения к труду. В постапокалиптическом обществе были не нужны, например, так называемые деньги, которые в древности служили единым экономическим эквивалентом труда, при помощи которого осуществлялись все взаиморасчеты между работником, работодателем и государством. Крушение всемирного режима мужского шовинизма в результате апокалипсиса и создание обновленного, постапокалиптического общества в виде современной биполярной системы с абсолютным доминированием женщин вызвали столь бурное развитие производительных сил, что человечество за какие-нибудь 200 - 300 лет вошло в технотронную эру и полностью обеспечило себя всем необходимым, поручив все виды работ в строительстве, промышленности и в сфере производства продуктов питания роботам. Люди оставили за собой только некоторые виды операторского труда: управление роботами, работающими в особо сложных условиях, и создание специальных компьютерных программ с алгоритмами различных технологических операций. Основным же занятием людей стало создание новых, еще более совершенных роботов, которым можно было бы поручить самые сложные виды профессиональной деятельности: преподавание в нейроцентрах, тестирование и профессиональный отбор молодежи, лечение людей и животных и т.д.
К XXV веку общество стало настолько богатым, а регулируемая численность населения Земли была настолько невелика (около ста миллионов человек), что люди в принципе могли больше не трудиться (в том смысле, как представляли себе труд их предки в диком доапокалиптическом мире). Роботы-автоматы, полностью обеспечивающие себя энергией, самовосстанавливающиеся и производящие себе подобных на автоматизированных заводах, без труда бы прокормили, обогрели, и одели бы людей, заслуженно почивающих на лаврах; да еще позаботились бы об их потомстве.
Однако, этой утопии (Слава Богу!) не суждено было сбыться. Люди, великолепно обученные в нейроцентрах и воспитанные в духе морали и подлинной этики, просто не могли тупо предаваться праздности. Это было бы слишком скучно и утомительно для их живого, пытливого ума и по-настоящему духовной личности, способной воспринимать и ценить прекрасное. А что может быть прекраснее и заманчивее для человека, чем собственный продуктивный творческий труд?! Поэтому люди по-прежнему работали..., работали с увлечением и полной отдачей, работали ровно столько, сколько позволяли их физические и душевные силы. Женщины занимались наукой и проектированием новых автоматов. Мужчины, прошедшие испытание, создавали произведения искусства и дарили женщинам радость общения, а, иногда, и любви. Женщины и мужчины, общаясь друг с другом, получали мощный стимул для еще более продуктивного труда. Мужчины побуждали женщин стремиться к максимальному профессиональному самоутверждению, позволяющему выделиться, заслужить всеобщее признание и уважение и, тем самым, привлечь к себе внимание представителей противоположного пола. Женщины же, в свою очередь, служили для мужчин главным источником вдохновения, давая им огромный запас творческой энергии, которого вполне хватало на полгода плодотворного творчества на "Острове наслаждений" - периода вынужденного ожидания очередных романтических встреч и знакомств при следующем посещении "женского Острова".
Только изгнанники никак не участвовали во всей этой мировой гармонии. "Осчастливленные" навечно путем принудительной психокоррекции они были хладнокровно отторгнуты обществом, как кусок нагноившейся ткани, способный вызвать заражение крови, смертельно опасное для всего организма. Могло ли человечество брать на себя такой груз ответственности, навсегда отказывая этим несчастным в праве на полноценное существование?.. А кто гарантировал отсутствие ошибок при проведении этой "выбраковки"?.. Можно ли было поручать принятие столь важного решения автоматам, лишенным человеческой души и всякого сострадания?.. Как много вопросов!.. Кому их адресовать?!..
Невеселые размышления Эла прервал резкий крик чайки, парящей низко над поверхностью океана. Птица явно охотилась, высматривая в быстро сгущающихся вечерних сумерках мелких рыбешек, неосторожно всплывающих из глубины и раскачивающихся на волнах у самой поверхности воды. Вот чайка резко накренилась и, зацепив правым крылом волну, одним молниеносным движением выхватила из-под воды маленькое серебристое тельце рыбы, которое блеснуло в хищном клюве и исчезло. В следующее мгновение птица взмыла вверх и вдруг застыла, красиво планируя в восходящем воздушном потоке. И тут Эл заметил другую чайку, которая с хриплым протяжным криком ринулась с высоты, в последний момент направив свой полет к удачливой охотнице. Обе птицы буквально повисли в воздухе на расстоянии метра друг от друга. Вторая чайка была намного крупнее первой. Движения ее крыльев были более резкими и размашистыми. В очертаниях всего ее тела угадывался какой-то вызов, брошенный волнам, ветру и, вообще, всем стихиям этого прекрасного и, одновременно, сурового мира. Казалось, птица наслаждалась жизнью во всех ее проявлениях, используя все возможности своего великолепного организма для достижения полной гармонии с природой Земли и со всей вселенной....
Эл почему-то сразу почувствовал огромную симпатию к этой второй чайке. Несомненно, это был самец - прекрасный представитель своего биологического вида.
Кожа на подбородке в последние дни очень беспокоила его. Она стала совсем шершавой, неприятной на ощупь и постоянно напоминала о себе, цепляясь за мягкую, шелковистую ткань одежды. Последнее время Эл все чаще смотрел на себя в зеркало, пытаясь найти объяснение тем резким переменам, которые он постоянно ощущал, дотрагиваясь рукой до своего лица и прислушиваясь к меняющемуся тембру своего голоса. Несколько раз Эл ловил себя на том, что, вдруг, забывая обо всем, он впадает в какое-то странное приятное оцепенение. В такие мгновения он, сам того не желая, думал о женском теле, о его абсолютной анатомической гармонии и красоте. Видеть обнаженных женщин ему приходилось довольно часто, но это была не живая, теплая плоть, а мрамор или бронза скульптурных изображений, или слой красок на художественных полотнах; или просто голографический мираж.
Женщины посещали остров крайне редко и всегда по делу: с целью проведения научно-изыскательских работ, текущего демографического анализа или судейства основных творческих конкурсов. При случайной встрече с женщиной любые попытки начать с ней общение заканчивались неудачей. С расхрабрившимся не в меру юнцом, как правило, вежливо, но очень холодно и сухо здоровались и тут же ставили на место вопросом о дате предстоящего испытания. Юноша при этом всегда приносил извинения за то, что отвлек женщину от ее дел и размышлений, четко называл дату, о которой его спросили, поворачивался и уходил. Взрослые же мужчины старались вообще не встречаться с женщинами на своем острове, считая подобные встречи неуместными. Поскольку и юноши и взрослые мужчины вели, как правило, жизнь затворников (первые готовились к предстоящему испытанию, вторые работали в своих домашних художественных мастерских, занимались музыкой или литературным сочинительством), а женщины бывали на острове редко; встреча с представителем противоположного пола, вообще, была маловероятна.
Эл все время думал о приближающемся испытании, после которого должен был начаться новый этап его жизни, таивший в себе бесконечное множество великих таинств, и подлинное блаженство. Только бы успешно пройти испытание! Эл содрогнулся, вспомнив про Тео, закончившего тот же нейроцентр, что и он, только на год раньше. Тео не смог сдать экзамены II ступени. Испытание было прекращено, а Тео получил "красную карточку" - пожизненный отказ в доступе на высший уровень мужского бытия. Красная индивидуальная карточка налагала запрет на свободные перемещения между двумя основными обитаемыми частями света. При этом полностью исключалась всякая возможность покидать "Остров наслаждений", населенный исключительно мужчинами, и посещать "Остров жизни", на котором жили женщины. Только те мужчины, которые полностью выдержали испытание и получили "зеленую карточку" - символ жизни и продолжения рода, могли в дни священных таинств (один месяц в начале и один месяц в середине года) приезжать на "Остров жизни". Женщины на это время прекращали свою трудовую деятельность (на протяжении последних семи веков на планете работали только они), и занимались исключительно мужчинами: знакомились с ними в священных "Храмах жизни", где, слушали стихи и музыку в исполнении мужчин, и любовались картинами и скульптурами, созданными мужчинами в предвкушении долгожданной поездки. Иногда, при появлении сильного взаимного полового влечения, женщины и мужчины вступали в кратковременные интимные отношения, которые ничем не заканчивались. Все женщины на Земле давно уже были бесплодны - в том смысле, что не могли производить на свет потомство естественным путем, а мужчины никогда бы не променяли возможность постоянного общения с неограниченным числом женщин на весьма тусклую перспективу обыденного месячного романа с одной, пусть даже весьма привлекательной избранницей. Перед отъездом каждый мужчина был обязан посетить священный "Храм репродукции", где у него забирали определенное количество половых клеток для последующего генетического анализа и целенаправленного использования в инкубаторах, научных лабораториях, или в Центре клонирования.
Порядок этот был заведен еще в XXIV веке и поддерживался клонами. Клоны жили на третьем, последнем из числа обитаемых островов, "Острове грез". Клоны имели так называемые "золотые карточки" - символ власти и могущества и могли беспрепятственно перемещаться по всей обитаемой территории планеты. Они занимались исключительно планированием развития цивилизации, подробным изучением истории Земли и человечества и фундаментальными научными исследованиями. Клоны представляли собой своеобразную интеллектуальную элиту, сформировавшуюся в процессе длительного отбора наиболее одаренных людей с ярко проявившимся талантом к науке, или наделенных феноменально богатой фантазией. Число клонов не превышало нескольких десятков и никогда не менялось, поскольку воспроизводство их шло только путем искусственного клонирования. Для каждого клона был заготовлен запас клеток, пригодных для построения эмбрионов, и в случае его смерти немедленно создавался абсолютный двойник, способный после соответствующего стандартного обучения занять место своего предшественника. Среди клонов были как женщины, так и мужчины. Причем женщин среди них было значительно меньше, чем мужчин. Возраст клонов колебался в довольно широких пределах: от младенческого до старческого. Такая разница в возрасте объяснялась абсолютным запретом (согласно четвертой заповеди Священного устава) на воспроизводство очередного индивидуума при жизни его генетического предшественника. Только на второй день после смерти клона соответствующая эмбриональная клетка помещалась в инкубатор, и начинался процесс создания его полной копии. Продолжительность жизни клонов варьировала в широких пределах, и, как правило, была заранее предопределена, так как зависела от набора генов исходного прототипа. Поскольку для клонирования отбирались не самые здоровые, а самые талантливые люди, большинство клонов не отличались физическим совершенством и жили сравнительно не долго, уступая в этом отношении обыкновенным жителям Земли.
Самая незавидная судьба была уготована мужчинам, не сумевшим пройти испытание на "Острове наслаждений". Каждому в возрасте 20 лет предоставлялось право сдавать экзамены, входившие в состав испытания. При этом давалась всего лишь одна попытка. С первого раза надо было пройти все три ступени испытания, каждая из которых включала три экзамена. I ступень - "Культура тела", "Всемирная история", "Философия". II ступень - "Стихосложение", "Музыкальная композиция", "Живопись". III ступень - "Тест на скрытую агрессивность", "Тест на эстетическое восприятие" и "Тест на логику поведения". Мужчины, не прошедшие испытания, автоматически выбраковывались из общей человеческой популяции и в буквальном смысле становились изгоями общества. Они подвергались так называемой психокоррекции путем соответствующего дистанционного перепрограммирования индивидуального нейрочипа и, становясь при этом абсолютно безопасными для общества, проживали свою жизнь в монастырях при священных "Храмах милосердия".
Процедура психокоррекции приводила к определенным личностным изменениям, делая человека абсолютно пассивным по отношению к окружающему его миру. Мужчины, подвергшиеся психокоррекции, весь остаток своей жизни проводили в живописнейших уголках своего острова, наслаждаясь созерцанием великолепной природы, слушая музыку, читая лучшие книги и получая удовольствие от изысканной еды и напитков. Им были доступны все сокровища мира, за исключением двух: любви к женщине и наслаждения от собственного творческого труда. Однако это их ничуть не волновало, так как психокоррекция давала им вечное чувство удовлетворенности формой своего существования. В этом-то и состоял ее основной смысл. Людям нечего было больше желать от жизни. Они становились в полном смысле слова счастливыми, а, значит, абсолютно равнодушными ко всему обществу и, следовательно, безопасными для него.
Со стороны все это выглядело вполне гуманно по отношению к мужчинам-изгнанникам и, вместе с тем, было абсолютно оправдано с точки зрения всего остального общества, изгнавшего их и, закономерно, опасавшегося ответной агрессии с их стороны. Общество строго следовало второй и третьей заповедям Священного устава: "защищать себя от любых форм мужской неполноценности, всегда таящей в себе опасность для общества" и "использовать максимально гуманные способы нейтрализации неполноценных, а, следовательно, социально опасных мужчин".
Только одно обстоятельство вызывало тревогу у правителей планеты - клонов и вынуждало их все время быть на чеку: неизбежные в такой ситуации отрицательные эмоции, возникающие у юношей, не достигших 20-летнего возраста и ожидающих решения своей участи, и у мужчин, успешно прошедших испытание и не подвергшихся психокоррекции. Первые постоянно испытывали страх перед провалом на экзаменах с неизбежной принудительной психокоррекцией, вторые глубоко сочувствовали мужчинам-изгнанникам, получившим "красную карточку", позволявшую жить только в монастыре. Ни первые, ни вторые, не видели утешения в том "осчастливливании", которое давала психокоррекция. Она превращала человека в некое разумное существо, вечно всем наслаждающееся и абсолютно не способное влиять на окружающий его мир. Например, очаровывать и любить женщин, создавать произведения искусства, совершенствовать свое тело путем постоянных физических упражнений и развивать интеллект, творчески переосмысливая и преломляя через призму своей личности шедевры мировой музыки, литературы, изобразительного искусства.
Несмотря на то, что испытание могли пройти только те мужчины, у которых потенциал природной агрессии был минимален (наибольший отсев давал именно "Тест на скрытую агрессивность" в начале III ступени); элемент агрессии все равно неизбежно присутствовал у всех отобранных мужчин. Психологи давно пришли к окончательному выводу о том, что агрессия входит в состав инфраструктуры личности любого мужчины и полная ее нейтрализация неизбежно приводит к необратимой психоэмоциональной деградации и слабоумию. Именно это заставило древних правителей планеты (прототипов клонов, управляющих миром сегодня), пойти по пути создания такой сложной социальной системы после апокалипсиса, наступившего в XXI веке по причине абсолютной победы мужского шовинизма во всем мире. Любые экспериментальные попытки радикальной психокоррекции мужчин, направленные на их социальную адаптацию в новом, постапокалиптическом мире, заканчивались неудачей. Полностью теряя свою природную агрессивность, мужчины превращались в жалких идиотов, постоянно нуждающихся в опеке и не пригодных для выполнения своей основной эволюционной миссии - постоянного участия в естественном отборе с целью обновления человеческого генофонда. Над миром нависла угроза полного вырождения и окончательной гибели; притом, что численность населения Земли на тот момент, когда необходимо было принять окончательное решение (середина XXII века) не превышала 10 миллионов человек.
Клонирование не могло решить эту проблему, так как означало полную генетическую консервацию остатков человеческой популяции. Это неизбежно повлекло бы за собой утрату эволюционной приспособляемости к постоянно меняющимся геофизическим условиям. Новые поколения людей-клонов с "застывшим", нерекомбинантным генотипом не смогли бы адаптироваться в условиях постоянно меняющегося климата и радиационного фона Земли, сильно пострадавшей в результате апокалипсиса, и не смогли бы противостоять изменениям окружающей их микробной среды. При таком развитии событий дни человечества были бы сочтены.
Решено было построить биполярный мир, в котором основную социальную нагрузку должны были нести на себе женщины. Мужчинам была уготована роль иждивенцев, активно конкурирующих между собой за право на участие в Великом процессе продолжения человеческого рода, который находился под полным контролем государства и был подчинен объективным законам экономики, экологии и демографии. Государство (в лице ограниченного числа клонов, генетические прототипы которых тщательно отбирались на протяжении многих веков из числа лучших представителей цивилизации) проектировало и создавало автоматы, выполнявшие все основные виды работ на Земле и, заодно, осуществляющие постоянный контроль за стабильностью существующей социальной системы, управляя людьми на телепатическом уровне.
Специальные автоматы непрерывно следили за каждым обитателем планеты посредством постоянного телепатического контакта с его индивидуальным нейрочипом. Вся текущая информация об интегральном "уровне психоэмоциональной удовлетворенности" (УПЭУ) каждого человека, считываемая с его нейрочипа, непрерывно поступала в Планетарный центр телепатического наблюдения, который находился глубоко под землей на "Острове грез". Специально запрограммированные автоматы анализировали весь информационный поток и в том случае, если УПЭУ опускался ниже критической величины, немедленно сигнализировали об этом Главному электронному администратору планеты (суперкомпьютеру, созданному на основе последних достижений нанотехнологии). В течение 10 миллисекунд соответствующая программа производила окончательный анализ и отдавала команду процессору излучающей установки нанести мощный индивидуально направленный телепатический удар, кратковременно блокирующий процесс распространения психоэмоционального возбуждения в коре головного мозга субъекта. Таким образом, постоянный двусторонний телепатический контакт был полностью автоматизирован. Люди периодически получали телепатические "приветы" с "Острова грез" и даже не ощущали их. При этом они знали о существовании системы непрерывного телепатического контроля за их поведением и эмоциональными реакциями, и все это казалось им абсолютно естественным. К тому же в этом не было никакой дискриминации. Ведь под единым телепатическим контролем находились все без исключения жители планеты: и мужчины, и изгнанники, и женщины и, даже, клоны. Просто мужчины, в силу своей природной психоэмоциональной конституции получали удары "телепатическим хлыстом" значительно чаще, чем женщины. Клоны были слишком увлечены научными исследованиями или написанием научно-фантастических романов для того, чтобы испытывать какую-либо неудовлетворенность своим существованием. Ведь их генетические прототипы были отобраны из числа гениальных профессионалов, для которых ничего кроме работы не существовало. Что же касается изгнанников, то телепатический контроль над ними сводился исключительно к наблюдению. Автоматы регистрировали только всплески их высочайшей эмоциональной активности в момент особенно сильного восхищения каким-либо произведением искусства или красивым природным явлением. Их УПЭУ не только никогда не снижался до критической величины, он, напротив, всегда "зашкаливал", как будто сообщая всему миру о том, как прекрасна эта планета и жизнь на ней, как прекрасны солнце, луна и звезды на земном небосводе, как прекрасен человек во всех его проявлениях!..
Эл вздрогнул. Крупная волна, накатившая на мраморную ступеньку, обдала прохладными брызгами его лицо. На мокрых губах сразу почувствовался интенсивный горьковатый вкус морской соли. Эл слегка поежился и погладил свои плечи и грудь ладонями. Одежда была совсем влажной от морской воды. Сколько же он просидел, погрузившись во все эти размышления? Солнце опустилось до линии горизонта и уже на одну треть "погрузилось в океан". Эл любил это время суток именно за возможность любоваться великолепным зрелищем. Морской закат в тропиках нельзя было сравнить ни с чем. За те несколько минут, в течение которых солнце уходило за горизонт, и диск его буквально таял на глазах, морские волны окрашивались сначала в золотой, а потом в огненно-красный цвет. Наверное, это зрелище побудило когда-то древних людей создать свои легенды о божественных превращениях воды в кровь. Эл когда-то читал об этом в одной из редких книг, хранящихся в его домашней электронной библиотеке.
"Какая неимоверно богатая фантазия была у древних, - подумал Эл. - Удивительно благозвучные названия звезд, словно наделенные какой-то магической силой: Денеб, Вега, Арктур, Антарес, Альтаир, Альдебаран... А ведь есть еще и названия созвездий, заимствованные из древнейшей мифологии. И все..., все это - плод человеческого воображения, превзойти которое не может ни один современный мнемонический процессор, способный за несколько часов заполнить человеческий мозг гигабайтами информации".
Эл с внутренним содроганием вспомнил сеансы искусственного гиперсна во время прохождения стандартного учебного курса в нейроцентре в Санктории. Он вспомнил про то, как каждый раз с отвращением смотрел на анабиотическую ванну, в которую ему предстояло лечь и ощутить всей своей обнаженной кожей скользкую и какую-то маслянистую текстуру пластика, теплопроводность которого мгновенно менялась в зависимости от температуры прикасавшихся к нему участков тела. В результате кожа не воспринимала его ни как теплый, ни как холодный. Она как будто срасталась с ним. Возникало такое ощущение, что ванна становится дополнительной частью тела, каким-то безобразным нелепым его отростком. Потом откуда-то сверху опускалась прозрачная крышка, и на этом все обрывалось... Сами сеансы гиперсна оставляли какие-то странные бессвязные воспоминания, абсолютно лишенные сюжетной основы. В памяти проносились бесконечные цепочки из ослепительно-ярких огней, причудливо извивающиеся в полной темноте, чередующиеся красные и синие вспышки и все это в абсолютной, какой-то мертвой тишине. И запах.... Конечно же, запах, тяжелый, приторно-сладкий с сильным мускусным оттенком. Этот запах не имел никаких аналогов в реальном мире. Воспоминание о нем не вызывало отвращения, но оказывало парализующее действие на все тело, на каждую его клетку. Ощущение возникающей при этом полной беспомощности было настолько неприятно, что приходилось сдерживаться, чтобы не застонать.
Стандартный курс обучения в нейроцентре состоял из двенадцати месячных сеансов гиперсна, во время которых специально запрограммированные автоматы, дистанционно воздействуя на индивидуальный нейрочип находящегося в анабиозе подростка, загружали в его мозг огромный объем информации. Информационный поток был настолько мощным, что воспринять и аккумулировать его мог только абсолютно инактивированный мозг, погруженный в состояние анабиоза. Индивидуальный нейрочип, имплантируемый в соответствующую триггерную зону лимбической системы мозга, служил своеобразным коллектором для любых направленных телепатических воздействий на протяжении всей жизни человека. Операция выполнялась всем без исключения пятилетним детям, поступающим в нейроцентры из инкубаторов. Осуществляли ее автоматы-хирурги, с безукоризненной точностью следуя инструкциям, внесенным когда-то в их программу. Операция всегда проходила успешно, без осложнений и занимала от 10 до 15 минут. Вообще, после повсеместного внедрения в медицинскую практику величайших достижений нанотехнологии (на рубеже XXIII века) практическая медицина (включая, естественно, хирургию) достигла неимоверных высот. Люди перестали заниматься врачебной деятельностью и уходом за больными, поручив это автоматам. Сами же занялись исключительно научными исследованиями и созданием новых компьютерных программ, позволяющих постоянно совершенствовать процесс лечения путем периодической перенастройки роботов....
Спустя полгода проводилось тестирование вживленных нейрочипов и все дети, принятые на первый курс данного конкретного нейроцентра, подвергались своему первому месячному сеансу искусственного гиперсна. Для того чтобы избежать повреждения клеток мозга и психических расстройств, сеансы следовало проводить не чаще, чем один раз в год. Поэтому после окончания очередного сеанса начинался одногодичный цикл физического воспитания. В этот период дети и подростки, обучающиеся нейроцентре, жили в маленьких уютных домиках, расположенных среди живописной природы на довольно большом расстоянии друг от друга. Так, что из окон одного домика нельзя было видеть соседний.
На Земле уже много веков существовало неписанное правило обеспечивать каждого человека своим индивидуальным строением с примыкающим к нему небольшим участком природных угодий. Бытовавшие в глубокой древности дикие формы расселения людей в так называемых "многоквартирных домах" давно были отвергнуты обществом, как бесчеловечные и крайне вредные. Человеческая личность не могла гармонично развиваться и существовать, не имея возможности полного уединения в условиях абсолютного покоя (как говорили психологи - добровольной сенсорной депривации).
Большую часть дневного времени обучающиеся проводили в тренажерных залах и на стадионах. Перед ними была поставлена одна цель: достичь максимально возможного (исходя из природных задатков) физического развития своего тела. При этом занимались все очень усердно: ведь перед каждым из них, как страшный призрак, маячила на горизонте тень предстоящего испытания, к которому даже нельзя было приступить, не сдав экзамен по "Культуре тела" (Самый первый экзамен I ступени). На стадионах проводились занятия по атлетическому многоборью. Автоматы-инструкторы объясняли мальчикам порядок выполнения тех или иных упражнений со спортивными снарядами, демонстрируя при этом анимационные голографические видеоролики; и тщательно страховали их на протяжении всего занятия. В конце каждого цикла физического воспитания проводились соревнования, победители которых награждались почетными знаками отличия, пользовавшимися большим уважением в юношеском социуме. Любые виды спорта, пробуждающие природную агрессию, в программе обучения отсутствовали.
В свободное от спортивных тренировок время юноши встречались в специальных центрах общения и развлечений, где обсуждали наиболее интересные эпизоды из истории человечества, высказывали критические замечания по поводу тех или иных произведений искусства, пытались спорить и учились отстаивать свою точку зрения, опираясь на законы формальной логики. При этом интеллект каждого из них представлял собой не более чем синтетическую субстанцию, искусственно сформированную путем внедрения в сознание единой для всех информационной матрицы (стандартного, минимального пакета информации по всем основным разделам знаний, накопленных человечеством). Только потом, в процессе своего индивидуального общения с окружающим миром, должна была сформироваться полноценная человеческая личность со своим характером, со своими взглядами и убеждениями. То, как разовьется эта личность, в конечном итоге зависело от природных, генетических задатков человека. Общение со сверстниками тоже было работой для психики подростка, находящейся в постоянном напряжении, - своеобразным интерактивным обучением мыслить, обобщать факты, доказывать свою правоту. По-настоящему же отдыхали юноши только у себя дома в полном уединении, читая книги, хранящиеся в их персональных электронных библиотеках, слушая музыку, рассматривая голограммы лучших произведений мирового изобразительного искусства, любуясь красотами природы вокруг своего жилища и проваливаясь, каждый вечер в глубокий, спокойный сон; для того чтобы утром начать свой очередной трудный день, столь насыщенный впечатлениями от этого прекрасного и доброго мира.
Начиная с десятилетнего возраста (после пяти первых сеансов искусственного гиперсна) юноши во время одногодичных перерывов между погружениями в анабиоз не только занимались физическим развитием своего тела, но и обучались законам стихосложения, музыкальной композиции, живописи. В более взрослом возрасте учащиеся пытались создавать свои собственные произведения, стремясь при этом не копировать признанных мастеров, с творчеством которых они уже были знакомы. На старших курсах (после девятого, десятого и одиннадцатого сеансов гиперсна) проводились поэтические, музыкальные, хореографические конкурсы и организовывались выставки произведений изобразительного искусства. Сначала проводились отборочные конкурсы среди учащихся одного нейроцентра. Победители получали право участвовать в городских конкурсах. Лауреаты же городских конкурсов участвовали в главном молодежном конкурсе на звание "Лучшего поэта", "Лучшего романиста", "Лучшего композитора", "Лучшего музыканта-исполнителя" и "Лучшего художника" "Острова наслаждений" - грандиозном праздничном мероприятии, ежегодно проходившем в столице Острова - Санктории. Если все конкурсы в нейроцентре проводили автоматы, просто запрограммированные на поиск интересной творческой личности, то на городских конкурсах и главном ежегодном молодежном конкурсе в Санктории членами жюри были люди - лучшие представители мира искусства. Жюри по большей части состояло из мужчин, которые традиционно чаще становились профессиональными работниками искусств, чем женщины; представляющие, как правило, более прозаические профессии, обеспечивающие физическое существование человечества на планете. На главном Санкторианском конкурсе в качестве зрителей всегда присутствовали клоны, которые никогда не входили в состав жюри, но проявляли живой интерес к произведениям молодежи и увозили с собой на "Остров грез" множество голографических изображений картин и скульптур, фильмов с записями музыкальных произведений, поэтических текстов и т.д.
Нейроцентров на Земле было очень много, благодаря чему ни один из них не был переполнен. Количество учащихся, одномоментно находившихся в одном нейроцентре, никогда не превышало нескольких десятков человек. Население нейроцентра состояло из одиннадцати групп учеников в возрастном диапазоне от шести до семнадцати лет. Группы формировались из детей, одновременно поступающих в нейроцентр. С момента имплантации индивидуального нейрочипа и до окончания последнего, двенадцатого сеанса искусственного гиперсна одногруппники жили, росли и учились бок о бок друг с другом, по единому временному графику. В результате они становились как бы членами одной большой семьи, в которой функцию родителей выполнял нейроцентр. Юноши из разных групп охотно общались друг с другом, но между ними никогда не возникала та степень близости, которая была свойственна одногруппникам. Этому способствовала, также, и разница в возрасте (а, следовательно, и в уровне общего развития) между учащимися разных групп. Конфликты между юношами возникали крайне редко (все они были слишком заняты учебой и саморазвитием) и никогда не перерастали в настоящие ссоры: телепатический контроль за состоянием их психоэмоциональной сферы абсолютно исключал возможность каких-либо проявлений природной агрессии, а аппаратура в Планетарном центре телепатического наблюдения на "Острове грез" всегда работала безотказно.
На "Острове жизни" были свои нейроцентры, предназначенные для девочек. Обучение в них проводилось, также при помощи серии сеансов гиперсна, но по совершенно другой программе и занимало более продолжительное время: ведь ученицы должны были, наряду с общим образованием, получать еще и специальные знания и навыки, необходимые для получения той или иной социально полезной профессии. Покидая нейроцентр, они сдавали экзамены, в ходе которых оценивалось не только их общее интеллектуальное, культурное и духовное развитие, но и уровень теоретической подготовки в узкопрофессиональной сфере. После сдачи экзаменов девушки направлялись на практику по специальности, к которой, по мнению экзаменаторов-автоматов, они были наиболее пригодны; и по окончании двух- или трехгодичного (в зависимости от будущей профессии) практического курса получали право приступить к самостоятельной трудовой деятельности.
На Земле давно уже не существовало какой-либо социальной системы принуждения к труду. В постапокалиптическом обществе были не нужны, например, так называемые деньги, которые в древности служили единым экономическим эквивалентом труда, при помощи которого осуществлялись все взаиморасчеты между работником, работодателем и государством. Крушение всемирного режима мужского шовинизма в результате апокалипсиса и создание обновленного, постапокалиптического общества в виде современной биполярной системы с абсолютным доминированием женщин вызвали столь бурное развитие производительных сил, что человечество за какие-нибудь 200 - 300 лет вошло в технотронную эру и полностью обеспечило себя всем необходимым, поручив все виды работ в строительстве, промышленности и в сфере производства продуктов питания роботам. Люди оставили за собой только некоторые виды операторского труда: управление роботами, работающими в особо сложных условиях, и создание специальных компьютерных программ с алгоритмами различных технологических операций. Основным же занятием людей стало создание новых, еще более совершенных роботов, которым можно было бы поручить самые сложные виды профессиональной деятельности: преподавание в нейроцентрах, тестирование и профессиональный отбор молодежи, лечение людей и животных и т.д.
К XXV веку общество стало настолько богатым, а регулируемая численность населения Земли была настолько невелика (около ста миллионов человек), что люди в принципе могли больше не трудиться (в том смысле, как представляли себе труд их предки в диком доапокалиптическом мире). Роботы-автоматы, полностью обеспечивающие себя энергией, самовосстанавливающиеся и производящие себе подобных на автоматизированных заводах, без труда бы прокормили, обогрели, и одели бы людей, заслуженно почивающих на лаврах; да еще позаботились бы об их потомстве.
Однако, этой утопии (Слава Богу!) не суждено было сбыться. Люди, великолепно обученные в нейроцентрах и воспитанные в духе морали и подлинной этики, просто не могли тупо предаваться праздности. Это было бы слишком скучно и утомительно для их живого, пытливого ума и по-настоящему духовной личности, способной воспринимать и ценить прекрасное. А что может быть прекраснее и заманчивее для человека, чем собственный продуктивный творческий труд?! Поэтому люди по-прежнему работали..., работали с увлечением и полной отдачей, работали ровно столько, сколько позволяли их физические и душевные силы. Женщины занимались наукой и проектированием новых автоматов. Мужчины, прошедшие испытание, создавали произведения искусства и дарили женщинам радость общения, а, иногда, и любви. Женщины и мужчины, общаясь друг с другом, получали мощный стимул для еще более продуктивного труда. Мужчины побуждали женщин стремиться к максимальному профессиональному самоутверждению, позволяющему выделиться, заслужить всеобщее признание и уважение и, тем самым, привлечь к себе внимание представителей противоположного пола. Женщины же, в свою очередь, служили для мужчин главным источником вдохновения, давая им огромный запас творческой энергии, которого вполне хватало на полгода плодотворного творчества на "Острове наслаждений" - периода вынужденного ожидания очередных романтических встреч и знакомств при следующем посещении "женского Острова".
Только изгнанники никак не участвовали во всей этой мировой гармонии. "Осчастливленные" навечно путем принудительной психокоррекции они были хладнокровно отторгнуты обществом, как кусок нагноившейся ткани, способный вызвать заражение крови, смертельно опасное для всего организма. Могло ли человечество брать на себя такой груз ответственности, навсегда отказывая этим несчастным в праве на полноценное существование?.. А кто гарантировал отсутствие ошибок при проведении этой "выбраковки"?.. Можно ли было поручать принятие столь важного решения автоматам, лишенным человеческой души и всякого сострадания?.. Как много вопросов!.. Кому их адресовать?!..
Невеселые размышления Эла прервал резкий крик чайки, парящей низко над поверхностью океана. Птица явно охотилась, высматривая в быстро сгущающихся вечерних сумерках мелких рыбешек, неосторожно всплывающих из глубины и раскачивающихся на волнах у самой поверхности воды. Вот чайка резко накренилась и, зацепив правым крылом волну, одним молниеносным движением выхватила из-под воды маленькое серебристое тельце рыбы, которое блеснуло в хищном клюве и исчезло. В следующее мгновение птица взмыла вверх и вдруг застыла, красиво планируя в восходящем воздушном потоке. И тут Эл заметил другую чайку, которая с хриплым протяжным криком ринулась с высоты, в последний момент направив свой полет к удачливой охотнице. Обе птицы буквально повисли в воздухе на расстоянии метра друг от друга. Вторая чайка была намного крупнее первой. Движения ее крыльев были более резкими и размашистыми. В очертаниях всего ее тела угадывался какой-то вызов, брошенный волнам, ветру и, вообще, всем стихиям этого прекрасного и, одновременно, сурового мира. Казалось, птица наслаждалась жизнью во всех ее проявлениях, используя все возможности своего великолепного организма для достижения полной гармонии с природой Земли и со всей вселенной....
Эл почему-то сразу почувствовал огромную симпатию к этой второй чайке. Несомненно, это был самец - прекрасный представитель своего биологического вида.
Обсуждения Мираж в эдемском саду