Миль

Милый мой бухгалтер.
Сцена 1.
Знакомство.
1 сентября. Действие происходит в парке. Справа стена высшего учебного заведе-ния с входной дверью и окнами. Слева и на заднем плане вдалеке видны жилые дома. По цен-тру стоит пустая скамейка, Чуть дальше вторая скамейка. На ней сидят несколько деву-шек-студенток и болтают. Среди них выделяется высокая девушка с косой, одетая по по-следней моде (Марина) – она главная рассказчица. В течении всей сцены иногда оттуда слышны слова "Ах, Париж", "Ах, Лувр...

Так уж принято, что насилие, в нашем сознании, вызывает сексуальные ассоциации, а сам насильник – страшный монстр, маньяк и убийца. Тему явных преступлений мы обойдем, «чернухи» в жизни и так достаточно, а вот «бытовое» насилие затронем.

Представительницы слабого пола по-разному реагируют на это. Скромница, как и полагается, по этикету, при слове «насилие» поморщит носик, сделает удивленные глаза, или прикинется шлангом, слишком раскрепощенная скажет: «О, да!»….

Вариантов много, но всех...

Милые бранятся и не только, просто политика такая.

Милый, вот как у тебя, у философа всё так не просто?

Так и я же о том же. В нашей жизни просто всё так непросто!

Может давай ка упростим и перестроимся, это же проще простого.

Вот ты и начинай ка от простого к простейшему.
Да запросто. Было просто, проголосовали и стало потешно, да и только.

Была держава строителей коммунизма, просто пришли перестройщики и произвели простое разрушение и распад на простых устроителей капитализма...

- Когда только уедут эти киношники? Одного козлёнка уже задавили,

заснул под автобусом.
- Скорее бы уж в деревню уехал. Носится по дому как "саранча".

- Ты мою майку "хаки" не видела? Что-то не найду.
- Представляешь киса, отдохнём в тишине.
- Мя!
- Дно от сумки не найду. А! на балконе.
- И чтобы закат видеть. Да киса!
- Мя!
- Ты мой фонарь куда дела? Случайно не выкинула? Знаешь сколько

стоит?
- И разетку развинтим, чтоб шурупчики болтались. Что-бы не донимал

звонками. Да...

Из некоторых мужчин, при всей их доброте душевной, слова приятного не вытянешь.

И, будто в компенсацию, они Вас задаривают подарками, смотрят виноватым взглядом

и выполняют все Ваши желания - видимо надеясь, что таким образом Вы от них отстанете,

как ребенок от говорящего попугая. Теоретически говорящего. Его зоологическое семейство

и подвид – многообещающие, а на практике он всё молчит и молчит...

И Вы начинаете думать, что - зато он красивый и чистоплотный,

смешно...

Эндрю! Я так тебя люблю! Ты видишь, на фото, что я пересылаю тебе, я красавица, гибкая, худая. Не тот бегемот, что случился со мной за этот год. Ты всё понимаешь. Ты столь знаменит, этот мой толстенный роман, где я уверенно страдаю о лондонских джентльменах. Они страдают обо мне. Ты так хорош, чувствуешь меня великолепно, откровения твои о кино так мне нравятся. Запоем могу смотреть твои произведения журналистики. Я утираю слёзы и воображаю нас на бульваре около Сан-сет - какой-нибудь Английской...

- Слышь, мил человек! – Какой-то странный тип смотрел на Бориса сквозь патлы волос, охвативших лохматым обрамлением его лицо. В ярко-синих глазах играли отблески зажженной щепки, которую он держал над лицом Бориса вместо свечи.

– Очнись! Утро скоро ужо, а я добудиться тебя не могу.

От неожиданности Борис рывком перешел в сидячее положение, отчего огонек на щепке погас и только продолжали светиться в темноте крохотной комнатки с маленьким окном синие точки глаз. Рука Бориса невольно...

На том краю света, откуда не возвращаются… Я знаю, ты будешь ждать меня. Даже если выпадет снег в июне и разом погаснут все звезды…Мой милый друг, я обещаю, я найду тебя. И когда под утро на порог моего дома поднимется беда… Я знаю, мы встретимся. Обязательно встретимся. И театр теней откроет свой первый занавес.

Наверное, мы не доживем до рассвета. Таким глупым и бессмысленным было наше горькое существование. Лишь прижавшись к холодному бетону, я равнодушно буду наблюдать, как навсегда...

Нет, нет, я не буду просить, чтобы тебя вернули. Я перестану спать. Я, может, смогу ненавидеть рассветы… И из тех картинок, на которых ты, дорогая, еще жива, мы построим мир, в котором нет боли…

Где ты, где ты? И почему так тихо во внезапно опустевшей квартире… Мне не страшно оставаться с тобой наедине. Ведь за окном так протяжно кричат чайки. Они словно знают, что кто-то властной рукой разделил наши жизни на противоположные берега…

Ты пообещай мне не исчезать. А я пообещаю, что не буду...

Виолетта сидела на газоне в пустынном сквере. Рваные джинсы с абстрактной вышивкой на правом бедре, татуировка Анкх на шее, тёмные очки... Солнце в небесах, даже после полудня норовившее превратить окружающих в негров, щедро дарило свои лучи.

Но в душе Виолетты царила совсем иная погода. В мыслях она снова пряталась в чёрном замке своей печали. Воображение( а может быть это была память прошлых жизней?) рисовало всегда одну и ту же картину. Она, одетая в фиолетовый шёлк и чёрные кружева...