Мерцать

Лия Мишкина
Тимтилимчик
на исчезнувшем острове
Рассказ

В разгар лета мы ехали с мамой по пустыне Каракумы в гости к дедушке и бабушке.

От солнца слезились глаза. Стояла невыносимая жара +45 в тени, но никакой тени за окнами не наблюдалось, а от песка явственно струился горячий воздух. Казалось, что было +60, +70, или все +100 градусов, и мы едем ни в поезде, а в раскалённой духовке, и таем как сливочное масло! Иногда, вдали появлялся путник в стеганом халате, меховой шапке, в сапогах...

Лунная серебристая ночь окутывала дрёмой Табыньшу. Избы, вытянувшиеся вдоль берега уснувшего подо льдом озера, глубоко зарылись в снежные сугробы. Мороз крепчал. Тишину изредка прерывал сухой треск плетня и неподвижных тополей, могучими корнями уцепившихся за подмытый водами крутояр. В голубом свете смутно вырисовывались горбатые скирды под белыми покрывалами. Затихли по дворам собаки. Нахолодавшие за день и большие, и малые грелись на полатях, лежанках, кроватях под одеялами, тулупами у жарко...

Ветерок пролетел горделиво и важно, как будто спешил на бал. Напудрился, разоделся. Пронес на длинном плаще целую тучу пыльцы, от которой ужасно защекотало в носу.

Чумбрик проводил щеголя восхищенным взглядом, чихнул и свалился с дерева прямо в траву. Травинки кольнули легонько животик и спинку, он захохотал, покатился кубарем цепляя сухие прошлогодние иголки.

Как легко и забавно быть маленьким Чумбриком!

Солнышко увидело его и улыбнулось.

- Привет Солнышко! Вот и я! Я пришел...

- Чтоб ты сдохла, штука драная!!!
- Сама сдохни, тля такая! Еще рот свой поганый открывает тут! Издуй в свой город, там варежку разевай! Ё-кэ-лэ-мэ-нэ, щас вилы в бок воткну!

- Да я тяпкой тебя по ракушке, только подойди, тля кривая!

Дед Михей сидел на завалинке, слушая разговор соседей, и при каждом удачном выпаде крякал. Внук деда в куче песка строил замок. Песок был влажный, что очень подходило для Артема, архитектора и строителя в одном лице. Поправив лопаткой одну из стен крепости...

Отец ходит с Горкиным по садику и разговаривает про яблоньки. Редко, когда он говорит не про «дела», а про другое, веселое: а то все рощи да подряды, да сколько еще принанять народу, да «надо вот поехать», да «не мешайся ты тут со своими пустяками».

И редко увидишь его дома. А тут, будто на гуляньи или когда ездил на богомолье с нами, – веселый, шутит, хлопает Горкина по спинке и радуется, какая антоновка-то нонче богатая. Горкин тоже рад, что отец душеньку отводит, яблочками занялся, и тоже...

- Та що воно таке деется! Понаприходили, волоцюги, хоч усе ховай з двору до коморы! Хапайте цю хвойду, добродии! – толстая галасливая тетка кричала так, что у Ники закладывало уши.

Она подошла чуть поближе к селянам, стараясь все же не входить в толпу, хотя ей ужасно хотелось посмотреть, из-за чего поднялся такой шум и гам.

Толпа беспокойно колыхалась в узкой улочке, натыкаясь на парканы и шумела все сильнее. Вдруг из центра ее вырвался резкий крик – женский и на странном непривычном языке...

Конечно же, не в одно мгновение. Но кто-то людям обязан был рассказать правду. Рано или поздно каждый из нас говорит правду. Увы, так как все люди индивидуальны, каждый из нас добавляет в правду что-то своё личное, и, в конечном счете, правда превращается в относительную правду, а иногда в ложь. Эта книга направлена на то, чтобы развеять в людях многовековые иллюзии. Для этого существует только один язык, данный Богом – язык образов. И всё зависит от того, насколько точно и истинно автор данного...

Каждому дню свои заботы. Проходит день, и вместе с ним проходят и заботы его. То, что казалось важным, полным значения и интереса, то внезапно забывается и исчезает, заменяется чем-то новым, что кажется несравненно важным и значительным, что в свою очередь исчезнет с последними лучами своего дня, чтобы уступить место новым хлопотам и волнениям, и совершаются новые события. Таков закон природы, склонной стремиться постоянно вперёд и забывать прошлое. Но есть и другие законы, по которым это...

Неспешной чередой шли дни за днями у Наталья Петровны Гробовых, - вот наградит же природа такой фамилией. Женщина она была ещё не пожилая, но уже сильно за шешнадцать.

Продвигалась Наталья Петровна по улице и размышляла: шли-шли дни неспешно, а старость уже вот-вот и настигнет, отберет сладости, в корзиночку аккуратно сложит, да на чердак.

Живи, вспоминай, а если и вспомнить-то особенно нечего , если все кавалеры были обыкновенные: сначала Ваньки да Васьки, затем Иваны Ильичи да Григории...

Мне пришлось испытать на себе, что желания и способностей автора бывает недостаточно для того, чтобы что-то написать. К ним должны прилагаться время, место и средство. Времени у меня уже давно предостаточно, а вот место и средство обеспечили мне друзья, которым я выражаю огромную признательность. Заплатив немалые деньги, они купили мне необходимое уединение и чудесный небьющийся ноутбук, позволив тем самым приступить к написанию этого важнейшего в моей жизни произведения, а точнее отчета, скорее...