Меняться

Авва Афанасий переписал на прекрасном пергаменте, который стоил восемнадцать золотых монет, весь Ветхий и Новый Завет. Однажды некий брат пришёл к нему и, увидев книгу, унёс её. В тот же день авва Афанасий захотел почитать из книги.

Обнаружив её исчезновение, он понял, что её взял тот брат, но не послал спросить его из опасения, как бы тот не прибавил к воровству ложь.

Между тем брат отправился в соседний город, чтобы продать книгу, и запросил за неё шестнадцать золотых монет. Покупатель...

За окном противно лил дождь. Она сидела по-турецки на столе у окна, так, как она это любила всегда, хотя маму это дико раздражает. Перед глазами на фоне потоков воды с крыши менялись картинки ее жизни, так называемый дневник памяти.

Они оба любят дождь: тот, кого она любит больше всего на свете, который стал для нее всем, сделал ее счастливой, и тот, кого она так и не полюбила, который не любил ее.

Она вспомнила как тогда, в конце лета, они вымокли до нитки под проливным дождем в пустом...

Один король отправил к королеве друг за другом двух посланников. Первый, вернувшись, просто передал ответ королю. Вернулся другой и, передав вкратце ответ, начал длинную речь о красоте повелительницы:

— По правде говоря, господин, я видел красивейшую женщину. Счастлив, кто может наслаждаться ею!

— Подлый раб, — прервал его король, — ты поднял свои бессовестные глаза на мою супругу? Ясно, что ты хотел бы сделать своим объект, столь пристально тобою исследованный!

Король велел вновь...

Молодой мужчина всем сердцем воспринял православную веру и вслед за собой привёл в Церковь свою жену и дочь. С большим усердием он занимался духовной жизнью и познавал истины православия. Однако после нескольких лет благочестивой жизни его вера начала заметно ослабевать.

У него появились сомнения относительно многих церковных традиций и даже основных догматов христианства. Вместе с тем в его душе проснулся интерес к восточным культам, которыми он увлекался ещё до своего обращения ко Христу...

На берегу реки в спокойном созерцании сидел дервиш. Сзади подошёл прохожий и, увидев оголённую шею дервиша, не удержался и звучно шлёпнул по ней. Звук от удара его руки по мясистой шее очень удивил прохожего, а дервиш, испытывая жгучую боль, поднялся, чтобы ответить обидчику.

— Погоди, — сказал тот, — ты можешь ударить меня, если хочешь. Но сначала дай мне ответ на такой вопрос: этот звук от шлепка был произведён моей рукой или твоей шеей?

Дервиш ответил:

— Ответь себе сам. Мне сейчас...

Жил-был один человек, которому наскучила его жизнь в деревне. Захваченный рассказами путешественников о «большом мире», он всё больше жаждал войти в него и освободиться от ограничений, окружавших его на каждом шагу.

Наконец он принял решение и поутру вышел на дорогу, ведущую прочь из деревни в Большой Мир.

Вскоре он повстречал попутчика, который, как ему показалось, был искушён в тонкостях «большого мира», и решил присоединиться к нему. Прошло немного времени, и его попутчик (которого мы...

Да, странное чувство ошушать, что всё в жизни изменилось и никогда больше уже не вернётся на своё привычное место, что никогда больше ни ты, ни всё, что окружает тебя, не будет таким, каким было прежде: год, два, три назад. Я понял это, и понял относительно недавно: мы рождаемся не в тот момент, когда появляемся на свет из чрева матери - нет, рождаемся мы тогда, когда понимаем свою истинную сущность, находим себя, пусть даже для этого потребуются десятки лет, прожитых в пустую.

Некоторые...

Каких-то двадцать метров оставалось до спуска в подземный переход. Если бы снег, или дождь, или ветер секли бы глаза, она бы поняла, почему так происходит. Слёзы бежали ручьём, не принося облегчения сознанию, а ноги противились идти.

Мир выбило из под них, перевернуло и бросило оземь. Но она сжала кулаки, до белых костяшек сжала – и дошла. Там, в переходе, этим тихим июньским вечером слишком звонко отозвались её каблуки.

Немного тошнило, вероятно, вина было выпито много. Стол и два стула...

Через пустыню шли двое и о чём-то разгорячённо спорили.

Один, то и дело, облизывая тонкие сухие губы с застывшим на них желтоватым налётом, страстно что-то доказывал второму, но тот лишь презрительно морщился и хрипло усмехался: «Безумны твои речи», — и в свою очередь начинал развивать собственные идеи.

Но вскоре первый нетерпеливо перебивал второго, и всё начиналось сначала. Каждый из них отстаивал свою правоту, старался продемонстрировать свою силу, стремился обратить в свою веру.

И...

Девушка Маша давно была уже не девушка в свои 46 лет. Однако природная энергия и запас нерастраченных сил позволял ей активно двигаться и чувствовать себя моложе. На сколько моложе, как сама определила – «ну лет эдак на 20». Чем вызывала саркастические усмешки коллег женщин. Мужчины же относились к этому спокойно, тем более их в фирме было не так много. Руководство её любило за то возможность разгребать большой объём работы. И всегда, проходя мимо стола директор отпускал её пару комплиментов...