Меня

Машка не любит импрессионистов, ей не свойственен полёт воображения, она судит об искусстве категорично, как и мыслит – прямолинейно. Реалисты – да, вот к примеру, персик на красивом блюде в натюрморте, так он словно с фотографии, руку протяни, если не лень, и кажется, коснёшься пальцами, почувствуешь кожуру бархатную, вдохнёшь аромат лета сладкий, медовый.

Для особого эффекта и убедительности подруга ещё и носом поведёт, вроде нюхает этот самый благоуханный персик. «А это.. да, я понимаю...

Запись первая.

Я пишу, а у меня из носа сыплются мозги. Ой, совсем немного осталось!

кЛмнДык.

Запись вторая.

Жена, милашка, собрала их и вновь заправила. Я опять в строю.

Абшиканте.
Красиво звучит. Это я вполне соснательно.

Запись третья.

Не берись за перо, коли мозги не крепки.
Пишу, держа себя за нос. Так что, ничего такого не ждите.

1987 год г.М ...
Это было моё первое служебное задание. Объект гражданской обороны, вернее выротая возле дома канава, в ней труба почти в метр диаметром и конечно этому объекту было года три. Если память мне не изменяет. Ну вот приступайте. сказала мне прораб, там еще вам в придачу три работника будут. Вы уж с ними построже, нужно объект довести до ума. Жалобами жильцы замучили. Да, сбагрили мне по неопытности, ну что за люди.

Значит в подвал прорубить вход, трубу зарыть и вывести наверх...

Тёмным зимним вечером, морозным и ветреным, я стоял во дворе монументального роддома. По высоте он казался равным небоскрёбу. Я вооружил глаза очками, но только с напряжением глаз мне удавалось рассматривать в окне пятого, последнего этажа половинку драгоценного силуэта возлюбленной.

Заботливые и строгие сотрудники со скоростью звука переправили на лифте моей округлившейся ласточке только что принятую у меня передачу: продукты и журнал в полиэтиленовом клюве. Однако, безоговорочным отказом...

Да чертежи проёма и вывода трубы на поверхность ясности не внесли. Надо будет прорабу отдать пусть сама разбирается с ними. Ничего не поняла. Какая то прям душегубка чтоли. Воздуха нет совсем в подвале и как мои мужики там ещё умудряются спать. Я не могу всё время у них над душой стоять, нет надо на воздух. С канавы за ними буду присматривать. Да ещё люди в окнах глазеют, чего мы тут на весь дом грохот устроили. Я мысленно считаю что мне ещё нужно из стройматериалов. Так кольца бетонные, люк ещё...

Мысли. Чёртовы мысли! Всё спутано!
Стреляй! Давай, стреляй! Стреляй мне в спину! Это твой последний шанс. Я буду молчать. Правда! Я никому ничего не скажу. И уж тем более Весне.

- Кто ты?
- Ха! Ты ещё и спрашиваешь! Я ничего не скажу тебе! Потому что мне плевать на все твои вопросы и тем более эмоции!

Обрыв. Последний. глоток. воздуха. Последний. взгляд. на солнце. Взгляд вверх. А неба больше нет. Взгляд вниз. Бездна. Она затягивает. Отчаяние.

Ну! Что же ты стоишь?! Стреляй! Давай...

— Подумай хорошенько, монах, — нахмурился граф. — Я ищу тайный храм, сокрытый в горных пещерах.

— В горах вокруг Альби много пещер, там обитают разные общины.

— Язычники? — жадно спросил граф и провёл рукой по своему лоснящемуся черепу.

— Они добрые люди, милорд, христиане.
— Почему же они скрываются в пещерах? Зачем?
— Они там живут, но не скрываются ни от кого.
— Чушь! Должно быть, это еретики.
— Они исповедуют Христа, — негромко отозвался монах.

— Тебе приходилось бывать в...

На высоком скальном уступе стояла старая темница. Сложенное из крепкого гранита, её основное здание в незапамятные времена служило казармой для одного из отрядов княжеского войска. Потом воинов перевели в другую казарму – внутри самой столицы, а старая постройка опустела.

Ветер завывал в пустых окнах, верхние ярусы облюбовало вороньё, да крысы копошились в тёмных подвалах.

Лет двести назад правивший тогда князь велел оборудовать здесь тюрьму для знатных заключённых. Казарменный двор...

Могущественный султан Махмуд из Газны однажды, охотясь, отбился от спутников. Он заметил дымок от костра и, подъехав к нему, увидел старуху с котелком.

Махмуд сказал:
— У тебя сегодня в гостях сам государь. Что ты готовишь на своём костре?

Старуха сказала:
— Это чечевичная похлёбка.
Государь спросил:
— Почтенная женщина, не дашь ли ты мне немного?

— Не дам, — ответила она, — тут еды только на меня одну. Твоё царство не стоит этих бобов. Ты можешь желать моих бобов, но я не хочу...

Раньше Правда ходила по улицам голая, в чём мать родила. Это, конечно, не понравилось людям, и никто не пускал её к себе в дом. Однажды, когда грустная, обеспокоенная Правда бродила по улицам, она встретила Притчу, одетую в красивые одежды, радовавшую глаз. Притча спросила Правду:

- Почему ты ходишь по улицам голая и такая грустная?

Правда печально опустила голову и сказала:
- Сестра моя, я опускаюсь всё ниже и ниже. Я уже стара и несчастна, поэтому люди удаляются от меня.

- Не может...