Маленький недостаток
Сваха расписывает достоинства будущего жениха матери невесты. И под конец говорит:
— Но есть у него один маленький недостаток: заикается.
— Что, всегда?!
— Упаси Боже! Только когда говорит.
Импотент
— Рабинович! Я слышал, вы стали импотентом. Hу, и как вам?
— Сказать честно? Как гора с плеч!
Прибыль
В аэропорту таможенник спрашивает у Рабиновича:
— Откуда прибыли?
— Какие прибыли, что вы? Одни убытки...
Обыск
Приходят как-то к Рабиновичу из компетентных органов с обыском. И говорят: «Мы знаем, что у тебя что-то есть. Сам отдашь или будем искать?». Рабинович отвечает: «Ищите». Ребята перерывают всю квартиру, но ничего не находят. Но замечают под паркетом нечто подозрительное. Следует вопрос: «Сам паркет вскроешь или как?». «Вскрывайте», — пожимает плечами Рабинович. В считанные минуты паркет отдирается от пола и глазам удивленных комитетчиков предстает огромных размеров ржавая гайка, намертво прикрученная к полу. «Ну что, — спрашивают, — сам открутишь или нам открутить? Рабинович: «Откручивайте». С огромным трудом, вспоминая все богатство русского языка, затратив уйму времени, комитетчики все-таки откручивают заржавевшую гайку, под которой в полу обнаруживается отверстие, виден свет и слышен шум. «Что там такое?» — спрашивают гэбэшники. «Внизу — филармония, — говорит Рабинович. — А на гайке люстра держалась».
Деньги
— Кацман, вы мне должны сто рублей ещё с лета. Когда вы, наконец, собираетесь мне их вернуть?
— Так, дайте-ка я посмотрю в своей записной книжке… Ага, Гуревич — вычеркнут, Рабинович — вычеркнут, Коган — есть. Вот видите, всё правильно: Когану — сто рублей. Всё в порядке, не беспокойтесь.
— Да, но когда же я получу свой долг?
— Не волнуйтесь, всему свой черёд.
Через пару месяцев:
— Кацман, наконец-то! И долго же мне ждать своих денег?!
— Так, обождите секундочку… Посмотрим: Гуревич — вычеркнут, Рабинович — вычеркнут, Коган — есть. Вот видите, вы — есть. У меня так и записано: Когану — сто рублей! Чего же вы горячитесь?
— Да плевать я хотел на ваши записи, Кацман! Гоните деньги!
— Знаете, что я вам скажу, Коган? Если вы будете мне грубить, я ведь вас тоже вычеркну!
Два Мерседеса
Хаим Рабинович и Сёма Кацман идут по улице. Вдруг Сёма поворачивается и говорит:
— Послушай, Хаим! А вот если у тебя было бы два «Мерседеса», ну таких, самых крутых, со всеми наворотами, знаешь, бар внутри и все такое — ты бы мне дал один?
— Сёмчик, дорогой! Сколько мы уже с тобой знакомы? Тридцать лет? Мы же с тобой друзья со школы. Так чего ты спрашиваешь? Конечно, если бы у меня было бы два таких «Мерседеса», один был бы точно для тебя.
Идут дальше. Опять Сёма поворачивается:
— А вот, Хаим, представь, что у тебя две шикарные яхты, совершенно одинаковые. Ты бы одну мне дал?
— Сёмчик, ну что ты задаешь такие вопросы? Мы же с тобой как братья, ты у меня свидетелем на свадьбе был, и на бармицве у моего сына, и вообще... Конечно, если бы у меня было бы две яхты, одну я тебе бы отдал.
Дальше идут. Вдруг опять Сёма поворачивается:
— А представь, Хаим, что у тебя было бы две курицы...
— Сёма, ну это уже нечестно. Ты ведь знаешь, что у меня есть две курицы.
Вечер
Вечер у Рабиновичей. Хозяйка подносит одной из дам тарелку с пирожными.
— Спасибо, я уже съела одно.
— Ну, допустим, не одно, а четыре, но кто вам считает?!
Сваха расписывает достоинства будущего жениха матери невесты. И под конец говорит:
— Но есть у него один маленький недостаток: заикается.
— Что, всегда?!
— Упаси Боже! Только когда говорит.
Импотент
— Рабинович! Я слышал, вы стали импотентом. Hу, и как вам?
— Сказать честно? Как гора с плеч!
Прибыль
В аэропорту таможенник спрашивает у Рабиновича:
— Откуда прибыли?
— Какие прибыли, что вы? Одни убытки...
Обыск
Приходят как-то к Рабиновичу из компетентных органов с обыском. И говорят: «Мы знаем, что у тебя что-то есть. Сам отдашь или будем искать?». Рабинович отвечает: «Ищите». Ребята перерывают всю квартиру, но ничего не находят. Но замечают под паркетом нечто подозрительное. Следует вопрос: «Сам паркет вскроешь или как?». «Вскрывайте», — пожимает плечами Рабинович. В считанные минуты паркет отдирается от пола и глазам удивленных комитетчиков предстает огромных размеров ржавая гайка, намертво прикрученная к полу. «Ну что, — спрашивают, — сам открутишь или нам открутить? Рабинович: «Откручивайте». С огромным трудом, вспоминая все богатство русского языка, затратив уйму времени, комитетчики все-таки откручивают заржавевшую гайку, под которой в полу обнаруживается отверстие, виден свет и слышен шум. «Что там такое?» — спрашивают гэбэшники. «Внизу — филармония, — говорит Рабинович. — А на гайке люстра держалась».
Деньги
— Кацман, вы мне должны сто рублей ещё с лета. Когда вы, наконец, собираетесь мне их вернуть?
— Так, дайте-ка я посмотрю в своей записной книжке… Ага, Гуревич — вычеркнут, Рабинович — вычеркнут, Коган — есть. Вот видите, всё правильно: Когану — сто рублей. Всё в порядке, не беспокойтесь.
— Да, но когда же я получу свой долг?
— Не волнуйтесь, всему свой черёд.
Через пару месяцев:
— Кацман, наконец-то! И долго же мне ждать своих денег?!
— Так, обождите секундочку… Посмотрим: Гуревич — вычеркнут, Рабинович — вычеркнут, Коган — есть. Вот видите, вы — есть. У меня так и записано: Когану — сто рублей! Чего же вы горячитесь?
— Да плевать я хотел на ваши записи, Кацман! Гоните деньги!
— Знаете, что я вам скажу, Коган? Если вы будете мне грубить, я ведь вас тоже вычеркну!
Два Мерседеса
Хаим Рабинович и Сёма Кацман идут по улице. Вдруг Сёма поворачивается и говорит:
— Послушай, Хаим! А вот если у тебя было бы два «Мерседеса», ну таких, самых крутых, со всеми наворотами, знаешь, бар внутри и все такое — ты бы мне дал один?
— Сёмчик, дорогой! Сколько мы уже с тобой знакомы? Тридцать лет? Мы же с тобой друзья со школы. Так чего ты спрашиваешь? Конечно, если бы у меня было бы два таких «Мерседеса», один был бы точно для тебя.
Идут дальше. Опять Сёма поворачивается:
— А вот, Хаим, представь, что у тебя две шикарные яхты, совершенно одинаковые. Ты бы одну мне дал?
— Сёмчик, ну что ты задаешь такие вопросы? Мы же с тобой как братья, ты у меня свидетелем на свадьбе был, и на бармицве у моего сына, и вообще... Конечно, если бы у меня было бы две яхты, одну я тебе бы отдал.
Дальше идут. Вдруг опять Сёма поворачивается:
— А представь, Хаим, что у тебя было бы две курицы...
— Сёма, ну это уже нечестно. Ты ведь знаешь, что у меня есть две курицы.
Вечер
Вечер у Рабиновичей. Хозяйка подносит одной из дам тарелку с пирожными.
— Спасибо, я уже съела одно.
— Ну, допустим, не одно, а четыре, но кто вам считает?!
Обсуждения Маленький недостаток