Рассказ
Толян Мокин разлепил заспанные глаза, потянулся, чувствуя, как трещит ветхий пододеяльник и щекотно шуршит по лодыжкам, какая-то труха из одеяла, которым еще его дедушка когда-то укрывался.
Нащупав пачку сигарет, он вдохнул обалденный запах пирожков с капустой, дернул рельефным кадыком и заорал: Тоська, жрать давай!
Появилась круглая Тоськина физиономия с заметным шрамом через правую щеку - след автомобильной аварии. Глаза сожительницы выражали удовлетворение от того, что она уже на правах хозяйки возится на кухне - готовит себе и Толяну еду, и никто ей ничего не выговаривает. Не упрекает нудно и озлобленно, что она пользуется чужой сковородой, плитой и, прочей кухонной утварью. Уж от матери Толяна она обид и унижений натерпелась вволю. И раньше жизнь не радовала её, когда по молодости по хаткам скиталась, живя на квартирах у чужих людей.
- Толянчик, сладенький, выброси мусор, а то воняет спасу нет, а я на стол накрою.
Когда мать была еще жива, то выбрасывать мусор было священной обязанностью Толяна. Он, вздохнул, сделал несколько глубоких затяжек, потрусил в ванную, наскоро совершил привычный ритуал омовения и, одевшись, понес мусор во двор. Несколько одиноких похмельных страдальцев как-то вяло подсчитывали свои, более чем скромные денежные ресурсы. Встретив Толяна, предложили побаловаться пивком на разлив. Все они были друзья его мятежной, безрассудной юности, с кем в былое время юношества он бродил по улицам, подвалам, котельным в поисках развлечений. И коротал время за пьяными беседами, как правило, заканчивавшимися травматологией.
Толян вежливо отклонил более чем заманчивое предложение. Переполненный собственной значимостью, сообщил, что подруга с утречка накрыла поляну по-семейному. И что, дескать, по телеку недавно выступал один очкарик-ученый и прогнал мысль, что отдых в кругу семьи, продлевает жизнь. А те, кто засиделся в холостяках, то намного раньше хвоста отбрасывают. Потому, как не ощущают всей пользы и заботы от семейной жизни
- Когда выгонишь свою приживалку, скажешь. Может, мы тебя назад примем, - пообещал его старый друг Спиря, и повел братву промывать «колосники» пивом «Балтика», которое на его изощренно-питьевой вкус было во всех отношениях покруче хваленного датского пива.
- Не дождетесь, прохиндеи, - буркнул вслед своим постоянным корешам и собутыльникам Толян и, швырнув мусор в бачок, помчался домой. В подъезде его внимание привлекла газета, торчащая из почтового ящика. Толян мгновенно прибрал её и заскочил домой.
Стол был накрыт. Раскрасневшаяся от плиты и сознания своей роли хозяйки, Тоська аккуратно раскладывала вилки и ложки, протирала граненые стаканчики. Початая поллитровка, которую Тоська благоразумно припрятала ещё на прошлой неделе, радовала глаз своим благополучным возвращением.
Завтракали чинно, с приятной ленцой, изредка перебрасываясь охами и кряхтением. Тоська прикупила у дачников корень хрена, измельчила в такую крепкую кашицу, что в сравнении с ней, глоток водки казался просто минеральной водичкой. И вообще, всё было вкусно, как при покойной маменьке, пусть ей земля будет пухом. И тарелки были чистые, и вилки не липли к рукам. Разомлевший Толян выразил желание сбегать за повторной поллитровкой, благо после аванса ещё что-то бренчало в карманах его заношенного пиджака, но Тоська наотрез отказалась, объяснив ему, что не хочет ломать себе душевный настрой.
- Но ты мне тогда чифирчик завари потуже, - попросил Толян, негодуя втихую на Тоськино упрямство. И маменька вечно спиртное заныкивала, да так искусно, что ни один спецназ не найдет, хоть всю квартиру вытряси вверх дном
- Толянчик, ты на себя в зеркало посмотри? От этого чифира ты, как беременная вьетнамка, пожелтел, - охнула Тоська, - Я тебе дорогой чаек принесла. Ты сроду такого не пил. Им все крутые наслаждаются. Мне его девочка знакомая, уборщица с консалтинговой фирмы - презентовала. Соседи наши по этажу. Ну, те, кто больших людей обслуживают по бумагам, и от налоговой инспекции отмазывают. Такой потрясающий кайф и запах лимонный. Отвыкай, золотце, от этих тюремных привычек. Все же, ты теперь - семейный человек, а не чмо подзаборное.
- Ладно, уболтала, - вздохнул Толян, понимая, что Тоська права. Толян был из той породы мужиков, про которых говорят, что на них можно воду возить. Многоопытную Тоську, кто была к тому же, старше его на шесть лет, он уважал и немного побаивался.
Чай, благоухающий лимоном, отличался приятным вкусом и каким-то особым ароматом, против которого старые мамины запасы, истовой московской чаевницы, напоминали мелко фасованные стружки.
- Нам так не жить, - буркнул Толян, решив с часок полежать на диване, почитать, оприходованную им газету.
Тоська, объевшись пирожками, развалилась в дряхлом скрипучем кресле, чем вызвала недовольство кота, кто по старости уже не мяукал, а только утробно урчал, и терпеть не мог новую хозяйку, прокурившую квартиру. Тоська достала принесенный со своей работы, кем-то забытый номер «Желтой газеты», и с интересом принялась читать о ходе всероссийского конкурса на лучшую грудь, мысленно прикидывая свои возможности, и критически оглядывая фотографии претенденток, голых и прыщавых малолеток.
- «Коммерсант Дейли», - прочел Толян вслух заголовок, украденной газеты, - Слышь, подруга, а чего это за Дейли такой? Непонятка!
Толян болезненно соглашался с тем, что шустрая Тоська умнее и сообразительнее его, несмотря на то, что он - москвич в пятом поколении, а она - приблудная «лимитчица» из какого-то Ярославля. И даже не из самого города, а из деревни, где жизнь для Толяна казалась чем-то жутким и постыдным. И всегда вызывала ассоциации с резиновыми сапогами, густо вымазанными навозом. Со временем он перестал заводиться. А после того, как Тоська самостоятельно, без всяких фортелей передком, устроилась сменной вахтершей-уборщицей в одну очень популярную газету, Толян фактически негласно признал её превосходство, как своего лоцмана, в этом бушующем и чуждом ему мире информатики, где любое незнание оборачивалось большими неприятностями.
- Ну, это по импортному прикиду, чтобы к себе вызвать интерес, - охотно объяснила Тоська, - Ну вроде, как коммерческие дела.
- Годится, - с видом знатока одобрил Толян, показывая, что он тоже не лыком шит, почесывая за ухом, при виде массы незнакомых ему слов и выражений
Некоторое время Толян читал, молча, покуривая и сопровождая чтиво выразительными междометиями и непечатными выражениями, мешая Тоське сосредоточиться на обзоре сплетен о российских звездах эстрады и тусовках стриптизёрш.
-Во дают! - возбужденно заговорил Толян - Эти, значит, дружки и подельники Ельцина. Ну всё это его ближнее ворье, приняли стало быть Путина за темную лошадку и решили ему лапшу навешать, как это они регулярно Борису Николаевичу лапти заплетали, а вышел полный облом. Папик Володя позвал своих дружков - феэсбешников и они чего-то вертикальное сообразили, и стали этих олигархов под ноготь брать. Вертикаль управления - это, наверное, они за этими прохиндеями с вертолета следят. И правильно: делиться надо! А то они нахапали и крысятничают. Тось, а кто такие эти олигархи?
- Ну, ты совсем темный, - хмыкнула Тоська. - Тебе только футбол и мордобой смотреть. Олигархи - это те, кто приватизировали, ну захапали самое ценное в стране. Самые большие богатеи.
- Да знаю я, что бабок у них немерено, - возразил Толян. - Понять хочу - это блатняки - воры в законе, или фраера -коммерсанты. По каким понятиям у них тёрки идут?
- Это все члены правительства, кто успел на хлебное место попасть, - важно объяснила Тоська. - Учредитель нашей газеты Бобарыкин, умный такой дядечка. Он даже один раз депутатом проскочил от Замоскворецкого района. Так он так объяснил, что эти олигархи - авторитеты во всех сферах и они есть - сращенцы.
- Чего, какие засранцы?
-Сращенцы! Уши - то прочисти. Срослись они с мафией и государственной властью. Ну, как бородавки на лице и вокруг носа выскакивают, ни с того, ни с сего.
-Сращенцы, - зло повторил Толян. - Они в в три горла жрут, а я себе приличное одеяло купить не могу.
Обматерив на чем свет стоит долбаную демократию, порядки и власть, Толян с нескрываемым интересом снова углубился в чтение, но вскоре опять дергал Тоську.
-Слышишь, тут пишут, что какому-то близкому корефану из правительства, предъявили обвинение в коррупции. Видать, на «Матросскую тишину» парнишку готовят. Пишут, могущественный нувориш из окружения экс –президента Медведева. Пишут, что Медведев напрасно пытается сожрать любимчика и подельника Вована – могущественного нувориша и главного куратора нефтегазобизнеса Сечина. И что Медведеву готовят ноги на уход из правительства. Всё же, запорол Димон бока перед папиком. А что такое нувориш означает?
-Ну, как тебе сказать, - задумалась Тоська. - Нувориш - это тот, кто наворовался под завязку, но еще не полностью завязал с преступным миром и опять чего-то химичит.
- Вот волки ненасытные, когда ж они нажрутся до отвала? Чувствую, Тоська, что пролетаем мы с новым одеялом, как фанера над Ираком. И ещё тут пишут, что, мол, старые магнаты, кто при Ельцине сказочно разбогатели, недовольны папиком Володей, кто их всех пообещал при случае в сортире замочить. Вот скажи мне, Чубайс, эта позорная козлина, кто нас всех кинул с этими гнидными ваучерами, он кто: олигарх, нувориш, или этот самый магнат? Чего-то под него не роют?
- Чубайс заговоренный от всех неприятностей. Говорят, когда он родился, в роддоме все электропробки погорели. Он всей чёрной магией владеет и шаманит по полной программе.
Вскоре Тоське обрыдла «Желтая газета» с её скандальными новостями, и она стала позевывать и смотреть в окно. Утро выдалось прелестно свежее и теплое, и манило с неодолимой силой, как нарезанная тонкими ломтиками черкизовская сырокопченая.
- Толян, ну хватит киснуть, пошли куда-нибудь прошвырнемся?
-Слышь, Тоська, а тут два умника спорят насчет налоговой системы, и один другого назвал олигофреном. Что-то знакомая кликуха. Они круче стоят олигархов?
- Они никак не стоят, - усмехнулась Тоська.
- Так, чего этим олигофренам не хватает: власти, бабок?
- Мозгов не хватает. Так называют врожденный детский идиотизм.
- Круто он его уделал. А вообще, если разобраться, то почти вся Россия, не считая этих крысятников - олигархов, барыг- нуворишей и прохиндеев - магнатов - сплошь олигофрены: ни денег, ни власти, ни мозгов.
Закончив эту гневную тираду, Толян ещё с большим усердием погрузился в чтение. Тоську это ни на шутку встревожило. Обычно Толян смотрел телевизор или читал спортивное обозрение, и какую-нибудь подвернувшуюся порнушку. А тут уткнулся в солидную газету, рассчитанную преимущественно на бизнесменов, и за уши его не оторвешь.
Наконец, Толян оторвался от воскресного чтива, взъерошил волосы и глубокомысленно изрек: вот по телеку смотришь, как они чирикают и ругают друг друга, и толком не поймешь, кто кому должен и кто виноват? А здесь пишут все, как есть, почему такой бардак в России.
- И почему? - заинтересованно спросила Тоська.
- Удушающие налоги, государственный рэкет, плохие деньги. В натуре, все обмены делают, а деньги, какие-то замороченные. Недостаток квалифицированных кадров. Сама посуди, как платят, так и работаем. И эта мудреная штуковина. Щас, по буквам прочту: беззащитность интеллектуальной собственности. Это что еще за собственность такая? Не хата, не машина, не гараж, не киоск, или павильончик. Что- то врубиться не могу.
- Ну, как тебе объяснить, миленький, - поморщилась Тоська. - Ну, интеллект-это начинка твоего мозга. Как конфета. Чем начинка ценнее, тем конфета дороже. И всё то, что ты в башке своей замышляешь и носишь - это и есть твоя личная собственность. Всякие задумки интересные, изобретения, все то, что может принести или деньги, или неприятности.
- Значит, эта собственность принадлежит только мне?
- Вообще-то, в принципе, да. А если она покажется кому- то опасной, то можно потерять эту собственность с головой вместе. Зачем тебе это, ты трудишься, слава Богу, слесарем-сантехником. Худо-бедно, не голодаем ведь. Ну и моли Бога, чтобы и дальше так было.
- У меня мысля, знаешь, как штопором вошла, - на полном серьёзе произнес Толян. - Я так думаю, что олигархом мне уже не светит. Всё, что только можно, эти паразиты загребли и грабанули. В нувориши я и сам не хочу: сгорю на первом же воровстве. Такой вот, невезучий уродился. А вот со временем стать магнатом, какие мои года - такое желание и задумочку одну поимел. Ладно, Тось, пошли, возьмем пузырек. Мне надо всё обдумать, прикинуть.
- Да ты чего, окончательно спятил, - зло выдохнула Тоська. - Договорились же, не напиваться?
- Всё в ажуре, подруга, пьянству - бой! Давай, вначале по пивку пройдемся и соточку водочки дёрнем вдогонку, - предложил Толян. - Я быстренько побреюсь и айда, погулеваним.
- И почему мне, в сущности, умной и хорошей женщине, всегда везёт на алкашей и олигофренов. Господи! Хоть бы удрать, куда подальше, хоть в Германию, хоть в Канаду, от наших русских, спившихся мужиков, - пробормотала Тоська, глядя со злобой на спину сожителя.
И на всякий случай перепрятала несколько купюр из кошелька в лифчик...
Автор приносит читателям свои извинения за красочный «колорит» речи героев рассказа. Но согласитесь, уважаемые, что мы живем не во времена Антона Павловича Чехова, а в наше постыло - криминальное время, когда сленг уголовников и воров в авторитете бесцеремонно ворвался в суть великого и могучего языка, и пока чувствует себя вольготно.
По-другому, с легким оттенком аристократического скептицизма и осознанием своего, развитого с младенчества интеллекта генетического российского интеллигента - герои подобных рассказов говорить не могут. Не тот уровень образования и воспитания. А практически, генетических российских интеллигентов - чистопородных эстетов, получивших прекрасное образование и обладающих чувством вкуса к изящной русской словесности - истребили Ленин со Сталиным. И довели этот процесс до логической точки жалкая плеяда преемников тирана, кто правильно и понятно говорить на русском языке не могли, и не пытались даже это исправить.
Падение СССР (одного из самых образованных и читающих государств мира и криминально-мафиозная капитализация в течение двадцати лет нанесли невосполнимый урон общеобразовательной культуре и духовности страны, ускорили возвращение в болото невежественности. Значительно пострадал от воздействия сленга воров России, так называемой блатняцкой « фенечки», великий и могучий русский язык. Сегодня его засоренность – ужасающая. Дальше - хорошего ждать не приходится. Идёт постепенное, но уверенное развитие мира обновлённых неандертальцев, но с ноутбуками и смартфонами в руках. Взамен прежнего доисторического каменного топора. Этот процесс успешно идёт, господа. И вряд ли, кто – то возразит мне, что его можно успешно регулировать и изменить к лучшему. Хороших, умных книг становится всё меньше и меньше. Оказывается, они так же болезненно воспринимают действительность и умирают, как люди. Но нарушать реалии жизни и награждать своих героев явно придуманным мышлением, чуждым их сознанию и воспитанию – языком - не позволительно никому, даже авторам, заматеревшим на литературном поприще.
Леонардл. Леонид Шнейдеров Германия Альманах LitCetera
Толян Мокин разлепил заспанные глаза, потянулся, чувствуя, как трещит ветхий пододеяльник и щекотно шуршит по лодыжкам, какая-то труха из одеяла, которым еще его дедушка когда-то укрывался.
Нащупав пачку сигарет, он вдохнул обалденный запах пирожков с капустой, дернул рельефным кадыком и заорал: Тоська, жрать давай!
Появилась круглая Тоськина физиономия с заметным шрамом через правую щеку - след автомобильной аварии. Глаза сожительницы выражали удовлетворение от того, что она уже на правах хозяйки возится на кухне - готовит себе и Толяну еду, и никто ей ничего не выговаривает. Не упрекает нудно и озлобленно, что она пользуется чужой сковородой, плитой и, прочей кухонной утварью. Уж от матери Толяна она обид и унижений натерпелась вволю. И раньше жизнь не радовала её, когда по молодости по хаткам скиталась, живя на квартирах у чужих людей.
- Толянчик, сладенький, выброси мусор, а то воняет спасу нет, а я на стол накрою.
Когда мать была еще жива, то выбрасывать мусор было священной обязанностью Толяна. Он, вздохнул, сделал несколько глубоких затяжек, потрусил в ванную, наскоро совершил привычный ритуал омовения и, одевшись, понес мусор во двор. Несколько одиноких похмельных страдальцев как-то вяло подсчитывали свои, более чем скромные денежные ресурсы. Встретив Толяна, предложили побаловаться пивком на разлив. Все они были друзья его мятежной, безрассудной юности, с кем в былое время юношества он бродил по улицам, подвалам, котельным в поисках развлечений. И коротал время за пьяными беседами, как правило, заканчивавшимися травматологией.
Толян вежливо отклонил более чем заманчивое предложение. Переполненный собственной значимостью, сообщил, что подруга с утречка накрыла поляну по-семейному. И что, дескать, по телеку недавно выступал один очкарик-ученый и прогнал мысль, что отдых в кругу семьи, продлевает жизнь. А те, кто засиделся в холостяках, то намного раньше хвоста отбрасывают. Потому, как не ощущают всей пользы и заботы от семейной жизни
- Когда выгонишь свою приживалку, скажешь. Может, мы тебя назад примем, - пообещал его старый друг Спиря, и повел братву промывать «колосники» пивом «Балтика», которое на его изощренно-питьевой вкус было во всех отношениях покруче хваленного датского пива.
- Не дождетесь, прохиндеи, - буркнул вслед своим постоянным корешам и собутыльникам Толян и, швырнув мусор в бачок, помчался домой. В подъезде его внимание привлекла газета, торчащая из почтового ящика. Толян мгновенно прибрал её и заскочил домой.
Стол был накрыт. Раскрасневшаяся от плиты и сознания своей роли хозяйки, Тоська аккуратно раскладывала вилки и ложки, протирала граненые стаканчики. Початая поллитровка, которую Тоська благоразумно припрятала ещё на прошлой неделе, радовала глаз своим благополучным возвращением.
Завтракали чинно, с приятной ленцой, изредка перебрасываясь охами и кряхтением. Тоська прикупила у дачников корень хрена, измельчила в такую крепкую кашицу, что в сравнении с ней, глоток водки казался просто минеральной водичкой. И вообще, всё было вкусно, как при покойной маменьке, пусть ей земля будет пухом. И тарелки были чистые, и вилки не липли к рукам. Разомлевший Толян выразил желание сбегать за повторной поллитровкой, благо после аванса ещё что-то бренчало в карманах его заношенного пиджака, но Тоська наотрез отказалась, объяснив ему, что не хочет ломать себе душевный настрой.
- Но ты мне тогда чифирчик завари потуже, - попросил Толян, негодуя втихую на Тоськино упрямство. И маменька вечно спиртное заныкивала, да так искусно, что ни один спецназ не найдет, хоть всю квартиру вытряси вверх дном
- Толянчик, ты на себя в зеркало посмотри? От этого чифира ты, как беременная вьетнамка, пожелтел, - охнула Тоська, - Я тебе дорогой чаек принесла. Ты сроду такого не пил. Им все крутые наслаждаются. Мне его девочка знакомая, уборщица с консалтинговой фирмы - презентовала. Соседи наши по этажу. Ну, те, кто больших людей обслуживают по бумагам, и от налоговой инспекции отмазывают. Такой потрясающий кайф и запах лимонный. Отвыкай, золотце, от этих тюремных привычек. Все же, ты теперь - семейный человек, а не чмо подзаборное.
- Ладно, уболтала, - вздохнул Толян, понимая, что Тоська права. Толян был из той породы мужиков, про которых говорят, что на них можно воду возить. Многоопытную Тоську, кто была к тому же, старше его на шесть лет, он уважал и немного побаивался.
Чай, благоухающий лимоном, отличался приятным вкусом и каким-то особым ароматом, против которого старые мамины запасы, истовой московской чаевницы, напоминали мелко фасованные стружки.
- Нам так не жить, - буркнул Толян, решив с часок полежать на диване, почитать, оприходованную им газету.
Тоська, объевшись пирожками, развалилась в дряхлом скрипучем кресле, чем вызвала недовольство кота, кто по старости уже не мяукал, а только утробно урчал, и терпеть не мог новую хозяйку, прокурившую квартиру. Тоська достала принесенный со своей работы, кем-то забытый номер «Желтой газеты», и с интересом принялась читать о ходе всероссийского конкурса на лучшую грудь, мысленно прикидывая свои возможности, и критически оглядывая фотографии претенденток, голых и прыщавых малолеток.
- «Коммерсант Дейли», - прочел Толян вслух заголовок, украденной газеты, - Слышь, подруга, а чего это за Дейли такой? Непонятка!
Толян болезненно соглашался с тем, что шустрая Тоська умнее и сообразительнее его, несмотря на то, что он - москвич в пятом поколении, а она - приблудная «лимитчица» из какого-то Ярославля. И даже не из самого города, а из деревни, где жизнь для Толяна казалась чем-то жутким и постыдным. И всегда вызывала ассоциации с резиновыми сапогами, густо вымазанными навозом. Со временем он перестал заводиться. А после того, как Тоська самостоятельно, без всяких фортелей передком, устроилась сменной вахтершей-уборщицей в одну очень популярную газету, Толян фактически негласно признал её превосходство, как своего лоцмана, в этом бушующем и чуждом ему мире информатики, где любое незнание оборачивалось большими неприятностями.
- Ну, это по импортному прикиду, чтобы к себе вызвать интерес, - охотно объяснила Тоська, - Ну вроде, как коммерческие дела.
- Годится, - с видом знатока одобрил Толян, показывая, что он тоже не лыком шит, почесывая за ухом, при виде массы незнакомых ему слов и выражений
Некоторое время Толян читал, молча, покуривая и сопровождая чтиво выразительными междометиями и непечатными выражениями, мешая Тоське сосредоточиться на обзоре сплетен о российских звездах эстрады и тусовках стриптизёрш.
-Во дают! - возбужденно заговорил Толян - Эти, значит, дружки и подельники Ельцина. Ну всё это его ближнее ворье, приняли стало быть Путина за темную лошадку и решили ему лапшу навешать, как это они регулярно Борису Николаевичу лапти заплетали, а вышел полный облом. Папик Володя позвал своих дружков - феэсбешников и они чего-то вертикальное сообразили, и стали этих олигархов под ноготь брать. Вертикаль управления - это, наверное, они за этими прохиндеями с вертолета следят. И правильно: делиться надо! А то они нахапали и крысятничают. Тось, а кто такие эти олигархи?
- Ну, ты совсем темный, - хмыкнула Тоська. - Тебе только футбол и мордобой смотреть. Олигархи - это те, кто приватизировали, ну захапали самое ценное в стране. Самые большие богатеи.
- Да знаю я, что бабок у них немерено, - возразил Толян. - Понять хочу - это блатняки - воры в законе, или фраера -коммерсанты. По каким понятиям у них тёрки идут?
- Это все члены правительства, кто успел на хлебное место попасть, - важно объяснила Тоська. - Учредитель нашей газеты Бобарыкин, умный такой дядечка. Он даже один раз депутатом проскочил от Замоскворецкого района. Так он так объяснил, что эти олигархи - авторитеты во всех сферах и они есть - сращенцы.
- Чего, какие засранцы?
-Сращенцы! Уши - то прочисти. Срослись они с мафией и государственной властью. Ну, как бородавки на лице и вокруг носа выскакивают, ни с того, ни с сего.
-Сращенцы, - зло повторил Толян. - Они в в три горла жрут, а я себе приличное одеяло купить не могу.
Обматерив на чем свет стоит долбаную демократию, порядки и власть, Толян с нескрываемым интересом снова углубился в чтение, но вскоре опять дергал Тоську.
-Слышишь, тут пишут, что какому-то близкому корефану из правительства, предъявили обвинение в коррупции. Видать, на «Матросскую тишину» парнишку готовят. Пишут, могущественный нувориш из окружения экс –президента Медведева. Пишут, что Медведев напрасно пытается сожрать любимчика и подельника Вована – могущественного нувориша и главного куратора нефтегазобизнеса Сечина. И что Медведеву готовят ноги на уход из правительства. Всё же, запорол Димон бока перед папиком. А что такое нувориш означает?
-Ну, как тебе сказать, - задумалась Тоська. - Нувориш - это тот, кто наворовался под завязку, но еще не полностью завязал с преступным миром и опять чего-то химичит.
- Вот волки ненасытные, когда ж они нажрутся до отвала? Чувствую, Тоська, что пролетаем мы с новым одеялом, как фанера над Ираком. И ещё тут пишут, что, мол, старые магнаты, кто при Ельцине сказочно разбогатели, недовольны папиком Володей, кто их всех пообещал при случае в сортире замочить. Вот скажи мне, Чубайс, эта позорная козлина, кто нас всех кинул с этими гнидными ваучерами, он кто: олигарх, нувориш, или этот самый магнат? Чего-то под него не роют?
- Чубайс заговоренный от всех неприятностей. Говорят, когда он родился, в роддоме все электропробки погорели. Он всей чёрной магией владеет и шаманит по полной программе.
Вскоре Тоське обрыдла «Желтая газета» с её скандальными новостями, и она стала позевывать и смотреть в окно. Утро выдалось прелестно свежее и теплое, и манило с неодолимой силой, как нарезанная тонкими ломтиками черкизовская сырокопченая.
- Толян, ну хватит киснуть, пошли куда-нибудь прошвырнемся?
-Слышь, Тоська, а тут два умника спорят насчет налоговой системы, и один другого назвал олигофреном. Что-то знакомая кликуха. Они круче стоят олигархов?
- Они никак не стоят, - усмехнулась Тоська.
- Так, чего этим олигофренам не хватает: власти, бабок?
- Мозгов не хватает. Так называют врожденный детский идиотизм.
- Круто он его уделал. А вообще, если разобраться, то почти вся Россия, не считая этих крысятников - олигархов, барыг- нуворишей и прохиндеев - магнатов - сплошь олигофрены: ни денег, ни власти, ни мозгов.
Закончив эту гневную тираду, Толян ещё с большим усердием погрузился в чтение. Тоську это ни на шутку встревожило. Обычно Толян смотрел телевизор или читал спортивное обозрение, и какую-нибудь подвернувшуюся порнушку. А тут уткнулся в солидную газету, рассчитанную преимущественно на бизнесменов, и за уши его не оторвешь.
Наконец, Толян оторвался от воскресного чтива, взъерошил волосы и глубокомысленно изрек: вот по телеку смотришь, как они чирикают и ругают друг друга, и толком не поймешь, кто кому должен и кто виноват? А здесь пишут все, как есть, почему такой бардак в России.
- И почему? - заинтересованно спросила Тоська.
- Удушающие налоги, государственный рэкет, плохие деньги. В натуре, все обмены делают, а деньги, какие-то замороченные. Недостаток квалифицированных кадров. Сама посуди, как платят, так и работаем. И эта мудреная штуковина. Щас, по буквам прочту: беззащитность интеллектуальной собственности. Это что еще за собственность такая? Не хата, не машина, не гараж, не киоск, или павильончик. Что- то врубиться не могу.
- Ну, как тебе объяснить, миленький, - поморщилась Тоська. - Ну, интеллект-это начинка твоего мозга. Как конфета. Чем начинка ценнее, тем конфета дороже. И всё то, что ты в башке своей замышляешь и носишь - это и есть твоя личная собственность. Всякие задумки интересные, изобретения, все то, что может принести или деньги, или неприятности.
- Значит, эта собственность принадлежит только мне?
- Вообще-то, в принципе, да. А если она покажется кому- то опасной, то можно потерять эту собственность с головой вместе. Зачем тебе это, ты трудишься, слава Богу, слесарем-сантехником. Худо-бедно, не голодаем ведь. Ну и моли Бога, чтобы и дальше так было.
- У меня мысля, знаешь, как штопором вошла, - на полном серьёзе произнес Толян. - Я так думаю, что олигархом мне уже не светит. Всё, что только можно, эти паразиты загребли и грабанули. В нувориши я и сам не хочу: сгорю на первом же воровстве. Такой вот, невезучий уродился. А вот со временем стать магнатом, какие мои года - такое желание и задумочку одну поимел. Ладно, Тось, пошли, возьмем пузырек. Мне надо всё обдумать, прикинуть.
- Да ты чего, окончательно спятил, - зло выдохнула Тоська. - Договорились же, не напиваться?
- Всё в ажуре, подруга, пьянству - бой! Давай, вначале по пивку пройдемся и соточку водочки дёрнем вдогонку, - предложил Толян. - Я быстренько побреюсь и айда, погулеваним.
- И почему мне, в сущности, умной и хорошей женщине, всегда везёт на алкашей и олигофренов. Господи! Хоть бы удрать, куда подальше, хоть в Германию, хоть в Канаду, от наших русских, спившихся мужиков, - пробормотала Тоська, глядя со злобой на спину сожителя.
И на всякий случай перепрятала несколько купюр из кошелька в лифчик...
Автор приносит читателям свои извинения за красочный «колорит» речи героев рассказа. Но согласитесь, уважаемые, что мы живем не во времена Антона Павловича Чехова, а в наше постыло - криминальное время, когда сленг уголовников и воров в авторитете бесцеремонно ворвался в суть великого и могучего языка, и пока чувствует себя вольготно.
По-другому, с легким оттенком аристократического скептицизма и осознанием своего, развитого с младенчества интеллекта генетического российского интеллигента - герои подобных рассказов говорить не могут. Не тот уровень образования и воспитания. А практически, генетических российских интеллигентов - чистопородных эстетов, получивших прекрасное образование и обладающих чувством вкуса к изящной русской словесности - истребили Ленин со Сталиным. И довели этот процесс до логической точки жалкая плеяда преемников тирана, кто правильно и понятно говорить на русском языке не могли, и не пытались даже это исправить.
Падение СССР (одного из самых образованных и читающих государств мира и криминально-мафиозная капитализация в течение двадцати лет нанесли невосполнимый урон общеобразовательной культуре и духовности страны, ускорили возвращение в болото невежественности. Значительно пострадал от воздействия сленга воров России, так называемой блатняцкой « фенечки», великий и могучий русский язык. Сегодня его засоренность – ужасающая. Дальше - хорошего ждать не приходится. Идёт постепенное, но уверенное развитие мира обновлённых неандертальцев, но с ноутбуками и смартфонами в руках. Взамен прежнего доисторического каменного топора. Этот процесс успешно идёт, господа. И вряд ли, кто – то возразит мне, что его можно успешно регулировать и изменить к лучшему. Хороших, умных книг становится всё меньше и меньше. Оказывается, они так же болезненно воспринимают действительность и умирают, как люди. Но нарушать реалии жизни и награждать своих героев явно придуманным мышлением, чуждым их сознанию и воспитанию – языком - не позволительно никому, даже авторам, заматеревшим на литературном поприще.
Леонардл. Леонид Шнейдеров Германия Альманах LitCetera
Обсуждения Магнат